~Он и горячий шоколад~

      Снег. Он такой белый и пушистый, кружится в танце, а после разочаровано падает на землю. Никто даже представить не мог, насколько сильно Антон хотел упасть сейчас на свою кровать, так же как снежинки падают на дороги. Парень устал. На носу первая сессия в его жизни, но в голове у Антона и мысли не было про то, чтобы как-то готовиться. Как можно забивать себе голову экономикой, когда мысли заняты абсолютно другим?       Антон вздыхает, смотря на своих одногруппников. Такие разные, но в то же время такие одинаковые. Все так яро изображают интерес, что иногда даже смешно. Антон же прекрасно знает, что девчонки из его группы интересуются далеко не графиками. Их внимание привлекает он, — Арсений Сергеевич. Молодой преподаватель, такой красивый и сдержанный. Юноша солгал бы, если сказал, что тайком не глядит на Попова, точно так же, как и его одногруппницы. Мужчина уже давно занял все мысли Антона. Полгода Шастун скрывает свои чувства, смущаясь при каждом взгляде или случайном соприкосновении. Парень до сих пор не понимал, как его не раскусили, ведь иногда он выглядит, как полный придурок. — Антон! — из-за кафедры послышался бархатный мужской голос. Этого было достаточно, чтобы Антон снова вернулся из мира грёз в суровую реальность. — Антон, я вижу, что ты очень внимательно смотрел на доску. Сможешь повторить, то что я только что рассказывал? — в голубых глазах загорелся огонёк, а губы растянулись в усмешке. — Э-э-э... Ну, я.. — Шастун мямлил, думая как выкрутится из этой ситуации. «— Бля. Только я могу так влипнуть. Очень вовремя.» — Что «э-э-э»? Антош, в этот раз я сделаю тебе подарок на новогодние праздники, но в следующий раз, чтобы был внимательнее, — Арсений Сергеевич очаровательно улыбнулся. Он не злился, ведь понимал, что все устали, ну, а Антон не исключение.       Шастун выдохнул. Так опозориться перед объектом обожания — самое страшное, что Антон мог представить. Парня умилило то, как обратился к нему Арсений. «Тоша» из уст преподавателя звучало максимально нежно. Словно мужчина сам питает к студенту некую симпатию. Ну, либо Антону слишком хотелось в это верить.       Арсений спросил еще нескольких учеников, после чего прозвенел звонок. — У Вас впереди сессия, все материалы для экзаменов я дал еще месяц назад. Дополнительно ничего задавать не буду. Всем удачных праздников, — мужчина улыбается, отвечая нескольким студенткам на интересующие их вопросы, а после зарывается в бумажки.       Пара наконец-то закончилась и все могли спокойно уходить домой. Все, но только не Антон. Сердце парня начинает биться быстрее, когда из аудитории уходит последний одногруппник. Парень готовился к тому, чего не решался сделать полгода. Вытерев ладони от пота и синей пасты, Антон опускает их в портфель. Доставая подарочный пакет, он пытается не издать ни единого звука. «— Ну, с Богом, Антон..»       Антон подходит к столу, вдыхая воздух насколько только позволяют лёгкие. — Арсений Сергеевич, — прижав к себе серый пакет, парень мысленно молился. Для него всё происходящее было важнее, кажется, всего, что было в его жизни. Он очень волновался. — Антон? Я думал, что вы все ушли.. Ты что-то хотел? — мужчина слегка улыбнулся, смотря на подростка, которого била дрожь. — Н-нет... То есть — да! — Антон, — Арсений встал, положив свою руку на плечо парня, — что-то случилось? Ты весь дрожишь. — Нет-нет. Арсений Сергеевич, послушайте. — Антон слегка успокоился, чувствуя крепкую ладонь на своем плече. — Скоро новогодние праздники, мы встретимся только после них... — И? — Арсений сел на край стола, скрестив руки на груди. — В общем вот, — Шастун протянул серый подарочный пакет, — я хочу подарить подарок заранее.       Как только Антон договорил, глаза Попова широко распахнулись от удивления. На его не очень долгой, но довольно увлекательной, практике такого еще не было. — Антон.. Я не могу это принять. Кто-то может подумать, что это взятка. — Я прошу, это очень важно! Это же всего лишь подарок, — Антон отвёл глаза, утыкаясь взглядом в свои ботинки. — Я старался, выбирая вам подарок. — Антон, я... — мужчина не успел договорить, как был перебит парнем, который уже раз десять об этом пожалел. — Пожалуйста, никто же не видит. Обычный подарок! — Шастун залился краской, мысленно убивая себя за то, что перебил Арсения. — Ох.. Антон, мне очень приятно, что ты позаботился обо мне. — Арсений потёр подбородок. — Ты старался. Я не могу проигнорировать твои старания.       Улыбнувшись, чтобы приободрить Антона, Арсений принял подарок, открывая его. Внутри лежали парфюм и записка. — Антон. — Вы как-то упомянули, что вам нравится аромат цитруса и кофе. — Сколько ты потратил? Это безумно дорогой парфюм, — Арсений открыл флакон, пшикнув себе на запястье. Да, это действительно был его любимый запах и Антон это запомнил.. — Сколько он стоял — мои проблемы, главное, чтобы Вам понравилось, — Антон глупо и влюблённо улыбался. Он был безумно рад, что угадал с подарком. Полпути было пройдено, осталось самое сложное. — Там еще записка. — Тош, не стоило, правда. — Вы можете её прочитать прямо сейчас. — Ну, хорошо.. — мужчина исподлобья глянул на Шастуна, предчувствуя что-то не очень хорошее. «— Что же ты делаешь, Антон?..»       Арсений достал красивый чёрный конверт. Смотря то на парня, то на свои руки, что распечатывали записку, Попов знатно напрягся. Достав белоснежную бумагу, Арсений начал читать про себя. «Арсений Сергеевич, если вы это читаете, значит приняли мой подарок. Я очень этому рад. Возможно, сейчас в Ваших глазах я выгляжу полным дураком, ведь мог всё это сказать. Поймите меня, я слишком боюсь, чтобы произнести это вслух. Начать, наверное, стоит с того, что я не могу спокойно жить уже полгода. Я пережил много душевных истязаний, чтобы признаться себе в том, что не даёт мне спать. Мне становится легче только, когда рядом Вы. Я долго не мог объяснить себе, как же это работает. Но, кажется, я всё-таки понял… Мне страшно признаваться в этом, ведь я боюсь Вашей реакции. Но всё же я не могу больше об этом молчать. Арсений Сергеевич, Вы должны знать, что... Вы мне нравитесь.»       Арсений, прочитав последнее предложение, выронил бумагу из рук, тем самым пугая Антона. В горле пересохло у обоих. Замерев на секунду, Антон смотрел на возлюбленного, Арсений же закрыл лицо руками. Мир Антона успел вознестись к небесам и тут же рухнуть. Вот этого он и боялся. — Тош.. — голос преподавателя звучал более глухо и подавлено, чем обычно. В сердце Антона вспыхнул огонёк надежды. — Это неправильно. — Вы… Правда так считаете? — внутри парня всё оборвалось, в который раз. «— Нет, нет, нет, нет!» — Так считает общество. — А что насчёт Вас? — голос парня дрогнул. — Я.. Я даже не знаю, что тебе сказать, Антон. Я могу подумать над этим? — Да. Конечно можете. Я пойду, — студент спешил удалиться, пока слёзы не вырвались наружу. — До свидания, Арсений Сергеевич. Удачных праздников.       Схватив куртку, Антон выбежал из аудитории, оставляя Арсения одного. Сбегая вниз по ступеням, Шастун думал лишь о том, как Арсений закрывает лицо руками. Глаза Попова выражали в тот момент такую растерянность, что Антону стало необъяснимо стыдно. Выйдя на улицу, Антон закурил сигарету и, вытирая слёзы, направился домой, даже не подозревая, что Арсений смотрел на него из окна. — Антон..

***

      Два прошедших дня Антон провёл в диком состоянии. Постоянное ожидание не давало парню даже просто вздохнуть. Он сам толком не знал чего ждёт. Неужели он действительно надеялся на то, что взрослый мужчина обратит на него внимание? Ещё и ответит взаимностью? Да на что Антон вообще рассчитывал. — Серьёзно.. Что я вообще себе надумал? Дурак я, вот кто.. — Антон грустно выдохнул. Ужасно хотелось реветь из-за постоянной тревоги, которая разъедала внутри абсолютно всё. Но плакать было нечем. Слёзы, кажись, закончились ещё вечером первого дня. Возможно его слишком кидало из крайности в крайность. Возможно парень просто драматизировал, но для него это была настоящая катастрофа. Мужчина, которого он полюбил, кажется, подумал, что Антон — лишь свихнувшийся подросток-гей. Знал бы Попов каких же усилий стоило Шастуну признать то, что он гей. Этот кошмар длился вот уже год. На протяжении всего этого времени Антон находился в круглосуточных переживаниях. Юноша сам удивлялся, как ещё не умер от стресса.       Шастун отвлёкся от своих мыслей, когда дверь комнаты распахнулась. В комнату зашёл миленький паренёк, чьи руки были забиты сладкими батончиками. Это был Федя — сосед, коллега, одногруппник и друг Антона. — Тох, хватит умирать, ну! — парень шлёпнул сладости на кровать, приземляясь рядом с ними. — Скоро Новый год! Успеешь ещё нагруститься, когда время экзаменов придёт. — Федь, какие экзамены? Какой Новый год? У меня сердце болит.. — Антон слишком драматично закатил глаза, Федя лишь прыснул со смеху. — Королева драмы, ей-богу. Тебе бы развеяться, а то совсем зачахнешь тут. Что я твоей матери скажу? — парень тихо захихикал. В руках юноши зашелестел «сникерс», который тут же отправился в подарочный пакет. — Меня всего один день на парах не было, а ты уже успел разбить себе сердце. Эх, Антон.. Со своим Поповым... — Что ты делаешь? — Антон пропустил все слова друга мимо ушей, возможно специально. Юноше ужасно не нравилось, когда Федя начинал так шутить, но ссорится сил не было. — Подарки раскладываю. Хочешь «Mars»? Я себе покупал, но тебе нужнее. — В сторону Антона полетел батончик. Парень не успел его словить, поэтому получил шоколадом по лбу. — Ауч! — О-о-о. Всё плохо. — Федя недовольно вытянул губы в трубочку, пока Шастун тёр ушибленное место. Телефон парня завибрировал. Прошло минуты две, после чего Федя ухмыльнулся, откидывая телефон на подушку. — Антон, тебе надо проветриться и срочно. Я слышал, что в центре новое кафе открыли. Сестра моя там была, сказала — отпад. — Никуда я не пойду! — Антон поморщился. — Ещё как пойдёшь. Ко мне через час Катя придёт, — Фёдор вскочил с кровати, подходя к шкафу Шастуна. — Вот, на, — в парня полетели худи и штаны. — Давай-давай! — Ты невыносим! — Я знаю, Тош. Надеюсь, где пальто знаешь, — парень вновь звонко засмеялся, получая тапкой по заду.       Антон, хоть и нехотя, но собрался. Он не понимал зачем вообще куда-то идёт. Пользы в этой прогулке Шастун видел мало, но не согласится с другом было бы глупо. Если Антон зачахнет у себя в постели, лучше никому от этого не будет. Да и не хотелось обламывать друга в его посиделках с девушкой. Пусть хоть кто-то будет счастлив. — Только тихо тут. Коменда после ваших романтиков на меня странно смотрит. — Договорились! Иди уже, королева драмы!       Недовольно цокнув, Антон поправил капюшон и вышел из комнаты. Настроение улучшилось совсем на каплю. Из мыслей всё так же не выходил Арсений Сергеевич и то, как он закрывает своё лицо руками. Больно. Больно не понимать, что к тебе чувствует человек, которого ты любишь больше, чем жизнь.       Выйдя на улицу, Антон поморщил нос от холода. Снег не шёл, но его и так было достаточно. Всё вокруг и так покрылось белой «пылью». Решив не идти в новое кафе, Антон отправился в уже знакомую пиццерию. Путь занял всего пятнадцать минут, за которые Антон даже успел улыбнуться, когда ему на ресницу упала одна единственная снежинка. Зайдя в помещение, Антон довольно выдохнул. Тепло нежно обняло, а в нос ударил аромат свежей пиццы. Сняв пальто, Антон пошёл за свободный столик. Красный диванчик стоял рядом с окном, но Шастуна привлекло отнюдь не это. Этот столик был самым дальним, так что Антон просто надеялся затеряться среди посетителей. Парень не хотел ничего заказывать. Он вообще ничего не хотел. Заглянув в портфель, юноша обнаружил там «Бесов» Достоевского. Эту книгу он должен был отнести в библиотеку ещё в начале недели, но благополучно забыл. Решив, что чтение — лучший способ отвлечься, Антон взял книгу в руки. Через пару минут к Шастуну подошла официантка. Девушка быстро удалилась, услышав «только воду, пожалуйста». Через секунду телефон парня завибрировал. Ему писал Федя. Узнав, что Антон не ходил в новое кафе, а остался в пиццерии, Федя замолчал и перестал отвечать. И не то, чтобы Антон расстроился.       Спустя час Антон даже очень проникся чтением, пообещав себе возвращаться к этому занятию чаще. Антон, кажется потерявший счёт времени, заметив надвигающуюся фигуру, опять попросил воды. Но в этот раз это была не официантка. — Антон, здравствуй. — послышалось вместо привычного «да, конечно». Шастуна бросило в жар. Ему казалось, что он спит и Арсений Сергеевич не может быть здесь. Но, подняв глаза, Антон убедился, что это не бред, а Попов действительно стоит прямо перед ним. — Можно я присяду?       Антон лишь кивнул, не способный выдавить и слова. Словно он никогда и не знал букв, будто он онемел. Такого никогда не было в жизни восемнадцатилетнего юноши. Сердце бешено колотились, а руки начали трястись. — Тош, — Арсений Сергеевич, мягко и почти шёпотом, но так, чтобы парень услышал, назвал того по имени. — Успокойся, прошу.       Сказать было намного легче, чем сделать. Вряд ли мужчина страдал так же как Антон. Ему не понять его состояния. Так думал Антон. На самом деле, Арсений эти два дня обдумывал своё решение настолько тщательно, что почти нормально не спал. Сначала всё было настолько пугающе: он — взрослый мужчина, Антон — его ученик, который влюбился в него. Это же жуткий скандал, если кто-то узнает. Но, с каждым часом размышлений, всё по крупицам ставало на свои места. Всё это привело к тому, что вот он здесь, сидит напротив Антона, что трясётся, словно лист на ветру. — З-зачем Вы пришли? — голос парня дрожал, соскальзывая с тональности, да и вовсе звучал, будто его обладатель сейчас заплачет. — Я пришёл поговорить, Антон. Я ведь хотел подумать и вот — надумал, — мужчина тепло улыбнулся, поправляя очки. Антон не успел ничего ответить, как к столику подошла официантка, которая до этого уже обслуживала Антона. — Добрый день, Вы готовы сделать заказ? — Мне, как обычно во.. — Мне латте, а парню горячий шоколад, пожалуйста, — Арсений перебил Антона, сделав заказ за него, — Благодарю.       Девушка, уточнив заказ, удалилась. Только тогда Арсений вновь заострил внимание на Шастуне. — Не нужно горячего шоколада. — Нужно, Антон. Не волнуйся, я заплачу. И даже не вздумай возражать, — Арсений ухмыльнулся. — Как вы узнали, что я тут? — Антон, трясущимися руками, закрыл книгу, кладя её на стол. Сверху парень положил и руку. — Читаешь Достоевского? Похвально. — Арсений Сергеевич! — чуть строже сказал парень, кажется, удивляясь от своего тона. — Мне Клюев сказал. Я сегодня днём попросил его отправить тебя в кафе, но ты решил разместиться здесь. В прочем, это не важно. «— Ах значит Катя?! Федя, блять!» — И что же Вы хотите мне сказать? — Антон, кажется, был на краю нервного срыва. Если бы он сейчас услышал, что его чувства чушь и Арсений вообще считает его глупым, то просто впал бы в истерику. Слёзы и так просились наружу, но Антон был ещё в состоянии их сдерживать. — Антон, я долго думал над тем, что произошло позавчера. Это, сказать правду, было больше, чем неожиданно. Я, конечно, замечал, как ты смущался и засматривался, но не видел в этом ничего такого. Я не знал, что тебе сказать. Боялся обидеть. Пойми меня, я — мужчина, вдвое старше тебя, я — твой преподаватель. Положительный ответ на твои чувства был бы безумием. — Арсений запнулся, а Антон перестал дышать. Ещё совсем капля и он готов будет кричать, то ли от боли, то ли от безысходности.       Когда к столику подошла официантка, обстановка за столом была напряжённой: нахмурившийся, думающий мужчина и парень на гране истерики. В общем — кошмар. — Ваш заказ: латте и горячий шоколад. А так же комплимент от заведения — чизкейк. Приятного аппетита, — улыбнувшись, девушка отошла к барной стойке, продолжая наблюдать за обстановкой крайнего столика. Арсений же, проводив официантку взглядом, отодвинул чизкейк ближе к Антону. Будто бы ещё раз всё обдумав, он кивнул сам себе. — Тош, я всё для себя решил. Раз ответить на твои чувства взаимностью — безумие, — мужчина поднял глаза на юношу. По щеке Антона стекала слеза, которую он уже перестал сдерживать. Ему надоело. Тяжело вздохнув, коря себя за то, что причиняет парню боль, Арсений спешит накрыть кулак Антона, который тот сжал до побеления костяшек, своей ладонью, тихо добавляя, — значит ты можешь считать меня безумцем. Антон, я два дня обдумывал всё и понял, что и ты мне не равнодушен. Ты тоже мне нравишься.              Антон не выдержал. Слёзы градом полились из глаз. Он так долго собирался с силами, чтобы признаться в чувствах и вот, спустя полгода он слышит, что тоже нравится Арсению. — Вы говорите мне правду? Прошу, скажите, что это правда. — тихо, захлёбываясь слезами, Антон просил подтверждения предыдущих слов Попова. — Тоша, я говорю чистую правду, клянусь. Я думал над своим решением достаточно, чтобы понять, что ты заинтересовал меня ещё в самом начале, как только поступил. Ещё тогда я запретил себе думать о чём-то таком. Ты ведь ещё совсем юный, я боялся испортить тебе жизнь. И сейчас боюсь, но оставить тебя я теперь не могу. Ты очень мне нравишься. Ты такой, какой есть. Ты искренний, ты настоящий. Ты лучик Солнца в моей довольно скучной жизни. Я прошу тебя, успокойся.       Антон слушал, но не отвечал. Это всё казалось сюрреальным, будто сон. Только вот тёплая рука, что накрывала кулак, была вполне реальной. Шастуна до глубины души тронули слова Арсения про то, что он заинтересовался Антоном с самого начала. Он услышал то, чего так долго ждал и он счастлив, как никогда до этого. Но весь пережитый стресс вылился именно в поток слёз, за которые Антону было вовсе не стыдно. Парень смотрел прямо в голубые глаза, влюбляясь ещё больше. Антон вздрогнул от неожиданности, когда Арсений поднялся с места. Арсений, всё ещё державший парня за руку, вдруг разорвал их ладони. Мужчина обогнул стол, садясь рядом с Тошей. Антон хотел вновь взять Арсения за руку, но мужчина не дал этого сделать. Арсений просто погладил Шастуна по волосам, после чего вытер слёзы со щёк Антона. Через мгновение парень оказался в тёплых, крепких объятиях. Попов прислонил голову Тоши к своему плечу, целуя того в висок. — Тише, тише, хороший мой. Антон, не нужно слёз, всё хорошо, слышишь? Всё будет хорошо.       Антон кивал, кивал и кивал. Прижиматься к любимому мужчине было просто прекрасно, словно Антону и Арсению не пришлось пережить сложные времена для них обоих, словно ни одна их ночь не была проведена в бессонницах и слезах. Этот момент стал переломным в жизни обоих. Антон вновь почувствовал, как это — быть любимым. Арсений вновь вспомнил, что значит любить. Мужчина не мог и подумать, что какой-то первокурсник засядет к нему в сердце и заставит кардинально поменять всю жизнь. Тогда это было неожиданно и пугающе, но сейчас Арсений был благодарен тому, кто подарил ему возможность быть рядом с этим ангелом.       Сейчас им было хорошо в объятиях друг друга. Мужчин вообще не волновали странные взгляды сидящих в пиццерии. Для Антона и Арсения в тот момент существовали лишь они вдвоём. Антон вдыхал парфюм, что недавно сам же и подарил. Успокоившись, Шастун положил свою голову на плечо Арсению. Тот начал рассказывать какую-то смешную историю, чтобы отвлечь Антона, попутно гладя его по голове. Антон хихикал, фыркал и иногда поглядывал на Арсения. Когда Арсений это замечал, то мило улыбался, проводя ладонью по щеке парня. Они пили свои напитки, которые уже давно остыли, но никого из них это не волновало. — Я рад, что Вы сейчас рядом со мной, — Антон отставил кружку на стол, обнимая Попова обеими руками. — Я тоже рад, что ты сейчас рядом со мной, — Арсений обнял Антона в ответ, прижимая к себе настолько близко, насколько только мог.       Антон был счастлив. Таких эмоций он не испытывал уже давно. Парень не хотел, чтобы это заканчивалось. Он не просил многого, лишь, чтобы этот момент длился дольше. Антон вдруг осознал, что ему абсолютно плевать на весь мир. Плевать на всех, кроме Арсения. Всё, что сейчас нужно Шастуну это он, Арсений, и горячий шоколад.