Однажды Шепард...

Да будет благословен тот полоумный, кто поставил сей высоченный турник по центру ангара! — Шепар-р-д!! Сейчас я поймаю твой тощий зад и буду вбивать в него эту штуковину, пока она не выйдет с другой стороны! А из Заида выйдет зачётный тренер, умеет он правильно мотивировать: ни разу в жизни я не влетал на верхнюю перекладину так быстро. — Отстань, Массани, я буду кричаааа… Кто б знал, что он решит осуществить задуманное с наскоку. В переносном смысле. Или прямом? В смысле, скакал Массани не то чтобы очень и не смог до меня дотянуться — лишь больно ткнул означенной “штуковиной” под коленку. Уж не знаю, куда он целил, не уверен, что готов это знать. Но “штуковину” я недооценил, серьёзность намерений Заида — тоже. Зашипев, чтобы не разрыдаться, я вцепился в турник всеми конечностями и постарался весь уместиться на чёртовой перекладине. — Ну уж нет, за прослушивание твоих воплей в свободное от миссий время мне не доплачивают! Рот я тебе тоже чем-нибудь заткну… — Рук не хватит, Массани, к тому же у тебя всего одна “штуковина”! Чем ты будешь меня затыкать, не собственным же стручком?! Опасно покряхтывая, Заид подпрыгнул ещё раз — и таки ухватил меня за штанину. — Да я тебе хуй отвинчу, Шепард, и как затычку использую, если тебе моего “стручка” не хватит, а ещё… — Что? Яйца отгрызёшь? Считать до двух подавишься! Хер тебе, а не веник, Массани, ай! Заид обладал хваткой страдающего чесоткой бульдога с судорогами: скрипя челюстями, он подобрался и дёрнул меня к себе. Штанина опасно затрещала, но выдержала. Впрочем, вряд ли её хватит надолго… Кое-как извернувшись, я высвободил одну руку и расстегнул пуговицу. Хорошо, что на мне были те самые штаны, в которых я зависал в “Сверхновой”, когда Миранда дёрнула меня из увольнительной. Час назад моя прелесть торжественно сообщила, что Заид задумал конкурс, участие в нём строго обязательно, и сослалась на личное распоряжение Призрака. Так я ей и поверил, заняться Призраку больше нечем… Хотя… Интересно, что бы он сделал со мной, увидь он мою “штуковину”? Отдал Миранде на переделку?.. Вроде бы затея с конкурсами имела целью психологическую разгрузку экипажа в тяжёлых условиях работы на террористическую организацию. Но если с Мирандой я бы уж как-нибудь договорился, то Келли могла и наябедничать, а потому из “Сверхновой” я дёрнул в чём был. В чём не был — тоже, не думаете же вы, что мои визиты в “Сверхновую” имели какую-то иную цель, помимо психологической разгрузки меня?.. — Это был мой блядский конкурс, Шепард, а ты его испортил! Ты портишь всё, к чему прикасаешься! Взять хотя бы твои кидания хуёвыми льдинками в биотиков! Кто кроме тебя мог до такого додуматься? — Это были не хуёвые льдинки, а льдинки в форме хуёв! Ты хоть представляешь, как сложно достать формочки на Цитадели? И Джек первая стала показывать, как классно перемалывает лёд биотикой! И вообще это ты кидал их в меня! Заид почти висел у меня на штанине. Ещё немного, ещё чуть-чуть — лишь бы не сверзиться раньше времени. Будет верхом нелепости нанизаться на свою же “штуковину”. Я-то переживу. Она — не факт. А вдруг нервы Массани не выдержат? Где я возьму такого нового? — Я посмотреть хотел, станешь ли ты ловить их ртом. Вдруг у тебя рефлекс. Сам-то представляешь, как просто на Цитадели достать пластилин? Цветной! Ты дальтоник, Шепард? Только ты превратил цветной пластилин в массу цвета просроченного говна! Ну вот, точно обиделся! Заид заскрипел и рванул меня вниз. Я постарался расслабиться и получать удовольствие, когда штаны, несдержанно треща, слетели с меня, как осиновый лист с тернового куста. Перекладина оказалась ужасненько холодной. Я сжал её в объятиях, стараясь не моргать: вид Массани, сидящего на заду с моими штанами в одной руке и “штуковиной” в другой, того стоил. Смотрел он на меня, как на икону — снизу вверх, со смесью ужаса и благоговения. Картинка года, блядь. Я демонически расхохотался, как на “Нормандии” позволительно только мне, но Заид вдруг неприятно оскалился и — что бы вы думали? — замахнулся! на! меня! своего! командира! моей же “штуковиной”!! А бросок у него что надо. Хорошо, что пластилиновая, подумал я, чувствуя, что лечу. *** Первым делом я ощутил холодный пол голым задом, только потом — боль в затылке и что-то странное — под ним. — Шепард, Шепард, да ёб твою ж… А что это у меня под головой? Ладони Массани? А ничего так… приятные. Осторожно себя осознав, в основном по частям, я осознал также и то, что своё намерение заткнуть меня Заид не выполнил. Что не могло не радовать. Наверное. Я решил поразмыслить об этом позже. Пока же мне хватало других странностей к размышлению. Если вы, однажды упав с перекладины, очнётесь и увидите перепуганного Заида, сидящего на вас верхом с зажатой подмышкой “штуковиной”, мало вам не покажется… Мне не показалось. — Маму не трогай! Если и ты мне объявишь, что ты мой отец, я могу не пережить, Миранда будет ругаться. Я, знаешь ли, не пальцем из пластилина деланный… Я уже почти уверовал в победу гуманизма над необоснованной мизантропией, но тут дверь ангара с негромким “пффф” отъехала в сторону. — Кхе-кхе… Простите, что прерываю, но в справочнике по брачным традициям человечества проявления влюблённости описываются иначе. Мы с Массани подпрыгнули вместе. Я — на полу, он — на мне. Неужто ему тоже показалось, что Тали звучала несколько… разочарованно? К счастью для меня, он решил и дальше изображать героя (только непонятно — перед кем конкретно) и, залившись краской по самые уши, продолжил закрывать причинные места меня… собой! Какая похвальная жертвенность! Как хорошо, что кварианские маски скрывают эмоции. Обойдя нас с Массани по широкой дуге, Тали протянула Заиду пластилиновую фигурку. На тщательно детализированном тельце кварианца явно женского пола красовался розовый… что это, пластилиновый лифчик? У кого она этого набралась?? Что мне скажет её отец??? — Это экспериментальная модель бюстгальтера для использования в экстремально-агрессивных средах со встроенной ёмкостью для охлаждённых напитков, кинетическим щитом и эффектом пуш-ап… Я правильно слепила чашечки? Массани осмотрел оные с видом знатока и покосился на Тали. — Кхм… это тянет на первое место, мисс Зора. А он тонкая натура, как я раньше не замечал?.. — Боюсь, первое место достанется Шепарду. — Самара будто бы ненароком оттеснила Тали в сторонку. — Не расстраивайся, дитя, у тебя всё впереди. Ведь это твой первый конкурс? То, что продемонстрировала Самара, отдалённо напоминало ветряную мельницу. Сказать точнее было затруднительно: отпавшая челюсть Заида заслонила мне обзор. Как оказалось — к лучшему. — Это Шестая реинкарнация Атаме Карающей, Атаме Карающая с жезлом, символ ордена юстицаров Азари. Заид глядел на Атаме карающую жезлом с несколько охреневшим выражением. Дайте догадаюсь, у неё тоже розовый лифчик? — Шепард, смотри, — голос Касуми раздался прямо из воздуха у меня за плечом, — у неё четыре жезла! У меня задёргался глаз. — Кхм… а почему у неё… четыре руки и три из них — жёлтые? — Более нейтрального вопроса Заид, видимо, не придумал; нравственные муки явно читались у него на лице. — У Шестой реинкарнации Атаме всего одна рука и один жезл, это символизирует неотвратимость кары как для преступившего закон, так и для карающего, но у меня оставались излишки исходной субстанции жёлтого цвета. Тали'Зора права, вам с коммандером Шепардом стоит признать свои чувства друг к другу. Подобные демонстрации могут быть… травмоопасны. Это поставит миссию под угрозу. Демонстрации? Травмоопасны?? Надеюсь, Самара имеет в виду не мой зад… — Заид, коммандер! — Касуми предусмотрительно переместилась подальше, а то я бы её словил. — Простите, что отвлекаю, но я готова представить вам пластилиновую импровизацию Касуми Гото “Коммандер Шепард с жемчужной серёжкой”, не надо аплодисментов, поделку уроните. Я всмотрелся в парящий в воздухе скомканный шар, но так и не понял, где тут я, не говоря уже о том, при чём тут серёжка. Касуми, видимо, тоже, раз так и не рискнула снять маскировку. А вот Заиду понравилось: — Хммм… сходство… фотографическое! Мисс Гото, пожалуй, я прису…дю вашей работе приз моих личных симпатий. Кстати, что с ней такое? — На неё случайно сел Грюнт, когда лепил потомка коммандера от союза с кроганом… или тираннозавром? — Покарай меня Атаме, Касуми, я подозревал, что вы с Грюнтом испытываете ко мне особые чувства, но не настолько же! Пожалуй, я не буду даже пытаться представлять, что слепила Миранда. — И правильно сделаете, Шепард. Мои матрёшки не сравнятся с вашим… изделием. Но вы лежите-лежите, не думаю, что присутствующим требуется наглядная демонстрация, чтобы оценить сходство. — Матрешки? Где? — Массани заёрзал на мне. Кажется, он был рад сменить тему на какую угодно другую — лишь бы не о “штуковине”, которую он, к слову, так и не выпустил из рук. Не то чтобы мне не понравились его действия, но, боюсь, их последствия точно не подпадают под описание проявлений “влюблённости” из справочника Тали. — Вынуждена сообщить, что матрёшек взорвала Джек. Она слепила бомбу, заполнила её водой и сбросила на них. Биотикой. Пожалуй, нам стоит подвести итоги конкурса где-нибудь в другом месте. Гаррус, ты следующий. — Миранда права, Шепард. Мы подождем вас на камбузе. Кстати, разве люди не носят трусы? На курсах в СБЦ нам говорили, что это земная традиция. Без обид, но я собираюсь голосовать за то, чтобы первый приз достался Тали. Я верно подобрал цвета земной радуги? Гаррус сунул под нос Массани какой-то вытянутый предмет, — жезл Атаме, не иначе, — разноцветный и очень… откалиброванный. Заид изучил его опасливо, хмыкнул со всей доступной ему политкорректной деликатностью — и не стал задавать вопросов. Во избежание. — Моя мама была в рейде, когда я уходил в армию. Она не успела мне объяснить, какие у людей традиции, — я постарался состроить виноватое выражение. Но с Массани в позе наездницы это было не так-то просто. Когда дверь ангара закрылась и за ней стихли шаги, Заид… нет, всего лишь погрозил мне пальцем. — Первый приз, значит?.. Я заподозрил, что добром мой конкурс не кончится, когда доктор Чаквас слепила бутылку… Но хуй, Шепард! Хуй! Тут написано “Джон”! — Ты же дал имя своей винтовке? Вдруг это тоже такая традиция! Я думал, тебе понравится. Заид слез с меня, стараясь смотреть в потолок, и повернулся ко мне спиной. Если он думал, что я воспользуюсь этим, чтобы одеться… Я скрестил руки — всё так же лёжа — на груди и приготовился к обороне, но, вот неожиданность, она мне не понадобилась. — То есть… это… как ты сказал, понравится?.. Кажется, мне стоит попросить у Тали её справочник по брачным традициям. Освежить в памяти, относится ли к проявлениям влюблённости громкое пыхтение — и тот факт, что он всё ещё меня не убил… Где-то я читал, что чистосердечное признание служит смягчающим обстоятельством. Если, конечно, ты не обосрался перед Атаме. Особенно перед её карающей реинкарнацией… — Вообще-то я хотел слепить тебе цветы… Ну, знаешь, настоящие цветные цветы! Но то стебли получались слишком тонкие и отказывались стоять, то лепестки отваливались, а потом пластилин перемешался, и… Заид обернулся с обеспокоенным выражением. Как будто прикидывал, где тут кнопка вызова санитаров. Его протянутая рука, пусть и с зажатыми в ней штанами, ввергла меня в ступор. Я аж принюхался. — Цветы. Тоже мне, традиция, — буркнул он. И печально вздохнул. То ли о цветах задумался, то ли не мог определиться: повесить меня на моих же штанах прямо на перекладине, пока никто не видит, или просто выкинуть в шлюз. — Цветы, Шепард, не имеют значения. Не думал, что мне на старости лет придётся объяснять тебе такие банальные вещи. Молодёжь. Вечно приходится вам всё объяснять… Штаны он кинул в меня не особенно целясь, я не уворачивался. И протянул “штуковину”. Мне же не примерещилось, что с сожалением? Но предлагать ему оставить её себе, так сказать, для коллекции, я всё же поостерёгся. — Держи свой хуй, Шепард. Не благодари. Лучше вообще не открывай рот — пока ты не сказал, что слепил его для меня… Ай, хуй с тобой, может, по пиву? Обмыть твоё поражение. Убить тебя я ещё успею. Из уст Массани это звучало едва ли ни с нежностью.