Безрадостные мысли давно сгинувшего наёмника и спасающая легкомысленность его давнего друга

Полдень. Солнце, беспощадно жгущее, смертельно жаркое было в зените. Это было позднее лето, яркие цветы уже отцвели, а сочные плоды ещё не поспели. Поспеют ли они? Среди высоких, ещё не поспевших колосьев уже виднелись абсолютно сухие, мертвые. Но даже в этот знойный день в поле резвились двое мальчишек. — Нападай! — крикнул старший из них, вытирая пот со лба. Его черные клаза блестели в ярких лучах солнца, светло-каштановые волосы падали ему на лицо, закрывая обзор из-за чего мальчишка не заметил как его друг с весёлым визгом летел на него. Всего лишь мгновенье и он уже повалил его на землю и ткнул в живот колоском, который служил младшему мечом. — Победа! — крикнул младший, поднимая к небу свой "меч". Его лицо, покрытое рыжими веснушками, сияло от гордости, а голова на тонкой длинной шее вращалась, ища кого-нибудь, кто мог увидеть его блестящую победу. Однако старший этого уже не мог разглядеть, все поплыло перед глазами, в голове загудело, а земля словно ушла из под ног, перед ним замелькали и закружились тысячи воспоминаний: уютный дом, снежные горы и блеяние козлов, бескрайние поля и луга, где лишь высокая трава, звуки движущихся механизмов, выдвигающихся поршней и тут же журчание воды, крик орлана и приятное чувство свободы — всё это слилось в одну картину, приятную, греющую душу, так согревающую изнутри, что ее потеря обернулась бы мраком и отчаянием, грустью и сожалением, в ноющую пустоту и недостаток... Что и произошло. Лишь пустота окружала его, уже не легкомысленного мальчика и даже не человека, а его, саму его сущность, не столько душу, как последствие. Эта бескрайняя бездна не держала его, он падал, но в голове было пусто, сложно было думать о чем-то. Падение, как в кошмаре, однако он не просыпался... и должен ли? Взглянув вверх, он увидел, как в эту бесконечную пустоту тянутся ввысь бесконечно высокие дома и как на него пикирует существо, темное и чёрное, без лица, без признаков человека или хотя бы животного. Однако глядя на него, он ощущал знакомое чувство защищённости и силы. Оно хватает его, раздирая на части и открывая уже зажившие шрамы, он чувствовал, как тепло и силы покидает его тело. В отражение его же крови, каплями летевшей вместе с ним в пропасть, он видел всё — взрывы, убийства и преследования, предательства, смерть и одиночество. И все то, что он сотворил. Так тяжело, не вздохнуть... и было ли чем? Невозможно думать.. и нужно ли? Где он, зачем? Нужно ли знать? Он явно был здесь и был вообще, но когда? Уже нет ни цели, ни смысла..но были? Как же ему открыть глаза...

***

Его глаза широко открылись. Резко подняв тело с койки, отчаянно хватаясь за сердце, он быстро и рвано дышал. Кошмар. Кошмар, что ему приснился ещё не отпускал его, черты комнаты сливались, а бешено бьющееся сердце приливало кровь к ушам, что стучала так быстро, что стук сливался в единый гул. Лишь пара мгновений и осознание пришло: вот он — Модди, лежащий на своей койке в одинокой каюте. Он медленно опустил правую руку, крепко державшую рубашку, попутно медленно выдыхая. Чат опустил ноги на доски, положил локти на колени, собирая мысли воедино. Кошмар. Крепко держа голову руками, он восстанавливал дыхание, моргал, пытался осознать, что все что было — лишь кошмар. Просидя так минуты две, Модди аккуратно поднялся, и хватаясь за дверной проём, шаркая ногами, покачиваясь и скрипя досками, направился на палубу. Ночь. Холодный лунный свет освещал темную палубу. Далёкие яркие звёзды рассыпались по всему небу, словно поля, усыпанные цветами, словно стаи мелких рыбёшек, плывущих по тёплому течению. Тихая и спокойная водная гладь отражала всю красоту и загадочность ночного неба. Лёгкий морской ветерок дул ему в лицо, едва шевеля волосы, и принося запах морской соли и водорослей. Модди, оперевшись об борт, наблюдал за бескрайним морем и его слабыми колебаниями на горизонте. Наблюдал как волны слабо приливают, ударяются о судно, а затем отплывают от него. На нём лишь тонкая рубашка да завёрнутые у колен штаны, ночной холод пробирал его до костей, однако Чат не замечал этого и был заинтересован не в погоде, а в страшном сне. Этот кошмар, он видит его не в первый раз и точно не в последний, но каждый раз он тревожит его лишь сильнее, каждый раз образы лишь ярче, и лишь сильнее ранят. Он невероятно скучал по прежней жизни, скучал по полям и лесам, скучал по твердой земле и надёжным друзья, однако здесь на борту нет твердой опоры. Модди понимал: он не может вернуться в Майншилд, но желание скрываться и желание вернуть всё разрывало его. Он более не видел смысла плавать по морям, что-то и кого-то выслеживать, былой зов приключений уже не звал его, лишь отторгал. Чат упёрся лбом о борт в своих размышлениях, уходя всё глубже в себя, всё больше запутываясь в своих идеях, целях, планах...

***

Звон стали, булькание зелий, звон удара кирки о адский камень, жар печек, темное гнетущее помещение, блеск алмазов, звон монет и черно-желтое полотно — то, с чего всё началось. Снова перед ним лишь вода, непроглядная толща воды, разбавленная чужой кровью. В руках тяжёлый меч и трезубец, на поясе склянки зелий и золотые яблоки. Перед ним лишь его цель — убийство. Он не помнил зачем, знал лишь, что должен. Столько голов, срубленных им самолично, и не ради справедливости и порядка, а душевного удовлетворения, которое лишь отделялось с каждым взмахом меча, что врезался в плоть очередной жертвы. Кажется, он никогда бы его не достигнул, не добился, однако он пытался. Но в этом уже не было смысла, это стало зависимостью, он даже не помнил этих людей... Высоко над землёй, медная статуя, и снова незнакомый человек о чем-то просил, даже молил. Он не видел его лица, не видел ничего, лишь снова головы и звон монет.

***

Вдруг, чьё-то прикосновение прерывает его несветлые воспоминания, возвращая в реальность. Чья-то тяжёлая теплая рука лежала у него на плече и слабо похлопывала. — Модди, Модди! Чего же ты тут стоишь, даже меня не позвал, — донёсся до него разочарованный голос его друга — сеньора Жирафа. Удивительно, что он, напившийся, встал в такое время. — Хочешь рому? — икая, произнёс Жираф, — но у меня только бутылка, — добавил он, разочарованно рассматривая пустую бутылку. — Чего тебе, Жираф? — слегка подняв голову, слабым голосом проговорил Модди. Он не мог понять, сон ли это или реальность? Расствориться ли сейчас Жираф, а вместе с ним и корабль и всё это закружится, превратится в ещё один ураган из воспоминаний? Но сеньор всё ещё оставался здесь: — Я, это.. в трюм шёл. За водой. Пить хочется. А тут ты стоишь, я и подумал, может быть ты со мной сходишь за водой. А? — Нет, Жираф, я занят. — Ну емое, — заворчал он в ответ Чату, — зачем же смотреть на воду, когда можно попить воду! Это, между прочим, полезно. Повисло молчание. Модди нечего было сказать, возможно маленькая прогулка стала бы его спасением, маленьким отвлечением? Нет, он явно придумает что-то лучше, чем поход в трюм. Не успел он ответить что либо, как Жираф заговорил. — О боже! Ладно! Можешь дальше придумывать свои грандиозные планы о захвате вод или чём-то ещё, как обычно. Но знаешь что, Модди Чат? Эти бесконечные плавания, погони за невидимой целью, — он опёрся об борт, размахивая своей бутылкой, жестикулируя, — зачем? Разве ты не скучаешь по дому, почему не желаешь навестить Майншилд хотя бы на чуть-чуть, — он повернулся к Модди, однако тот даже не смотрел в его сторону, — даже если не скучаешь, то пошли сходим за водой. А если нет.. Я поверну наш курс прямо на Майншилд.. Сейчас! — гордо произнёс Жираф. Чат повернул лицо в сторону Жирафа, заглядывая ему в глаза. Конечно же, в них не было и капли серьёзности, однако.. Вернуться в Майншилд стало быть роковой ошибкой, а может и спасением. Он скучал по нему не меньше сеньора, желание пробежаться по узким улочкам и пшеничным полям, он понимал риск, что если его найдут, посадят? Однако уставшие глаза Модди едва загорелись, идея, мысль, игра стоила свеч! Уж лучше уйти из этого мира на родине, а не в чужом море. Он подбежал к Жирафу, успевшему направиться к штурвалу. — Модди, Модди! Ну емое, как же ты так можешь поступать? Кажется, мы больше не друзья, — с напущенной обидой пробурчал сеньор. — Стой, Жираф! Ты..прав, наверное. — стараясь держать остатки гордости, окликнул его Модди, — Давай сходим вместе в трюмы за водой, а потом повернём курс. На Майншилд, конечно же. Жираф обернулся и пару секунд внимательно рассматривал Чата, щуря глаза, а потом рассмеялся, хлопая его по плечу и что-то говоря. Но Модди его не слушал, хотя в душе был благодарен своему пьяному другу.