И прямо до самого утра...

Ночь врывалась в распахнутое окно детской вместе с прохладным воздухом. Небо было практически чёрным, в просветах косматых туч виднелись брызги далёких звезд. У окна стояли двое. Женщина сжимала в руках края шерстяной шали, отчего-то не набрасывая её поверх длинного домашнего платья. Её плечи были опущены, спина сгорбилась, в некогда красивых волосах появились нити седины. От неё веяло тревогой, тоской и безнадёжностью… Рядом с ней стоял парень в белых одеждах. Его кожа будто светилась в темноте детской, непослушные вихрастые волосы топорщились во все стороны, но больше о нём ничего нельзя было сказать — ни рост, ни возраст, ни эмоции, ни даже как он примерно выглядит, будто его и вовсе не существует. И женщина, и парень смотрели в окно на ночное небо, туда, где то и дело вспыхивали две яркие звезды, словно подмигивая им. Женщина прижала шаль к груди и тихо, на грани мольбы, спросила: — Может, в этот раз ты не будешь забирать её? — Я должен, — ответил парень. Его голос был спокоен и глубок, но что-то всё равно выдавало в нём лёгкую нотку грусти. — Ты… позволишь ей вернуться? — Если она захочет остаться там, я не стану ей препятствовать. Женщина закрыла глаза. Страшно… Как же страшно… — Позаботься о ней… — попросила она. — Я всегда забочусь о них, — парень слабо улыбнулся. — Как заботился и о тебе когда-то, Венди. Женщина вздрогнула. Её давно никто не называл по имени, предпочитая обращаться «мисс Дарлинг». И ещё дольше никто не обращался к ней с хорошими вестями… Её руки ещё сильнее вцепились в шаль. — Знаю… — совсем тихо ответила она. На кровати послышалось шевеление. Этот момент настал. — Питер! Ты прилетел! Мамочка, я же говорила! Говорила, что он не забыл меня! Джейн соскочила с кровати и подбежала к подоконнику, на котором теперь сидел беззаботный мальчишка в костюме из пальмовых листьев. — Как я мог забыть о тебе! Ну что, готова лететь? Нетландия ждёт! — Готова! Венди почти порвала шаль, глядя на то, как её малышка с готовностью хватает протянутую ладонь, с трудом сдерживала желание сейчас же вырвать своего ребёнка обратно, скрыть в любящих материнских руках, никогда больше не отпускать её… Джейн широко улыбалась, поспешно забираясь на подоконник и одёргивая кружевную пижамку. Напоследок она обернулась к маме. Её личико сразу стало напуганным и грустным. — Мама! Мамочка! Почему ты снова плачешь? Я только помогу Питеру убраться в его доме, поиграю с Потерянными мальчишками, навещу русалок и индейцев и сразу же вернусь! Она обхватила шею Венди худенькими ручками. Питер нахмурился, его взгляд стал предупреждающим. Венди как воочию услышала те слова, что он сказал, в первый раз придя за Джейн: «Ничего нет хуже потерявшейся детской души. Лучше уж она уйдёт со мной.» Женщина сглотнула вставший в горле комок и заставила себя улыбнуться, холодными руками отстраняя девочку. — Не задерживайся надолго. И хорошо присмотри за Потерянными мальчишками, чтобы не шалили, а не то уборки надолго не хватит. — Присмотрю! Я буду им, как настоящая мама! Я же будущая леди! — Конечно, моя малышка… Питер нетерпеливо постучал ногой по подоконнику. — Ну же, Джейн, нам пора отправляться! Джейн в последний раз прижалась к маме и вернулась к другу, подпрыгивая на месте: — От второй звезды направо и прямо до самого утра! — Вперёд! — скомандовал Питер, отсалютовал Венди и, схватив Джейн за руку, устремился в ночное лондонское небо. Венди смотрела им вслед, пока они не превратились в две точки, которые затем исчезли, как две маленькие звёздочки. После этого силы оставили женщину, и она осела на пол, пряча безысходные горькие слёзы в шали. Она не могла себя заставить повернуться лицом к детской, где на белеющей в темноте кровати вновь лежало хрупкое болезненное тельце в кружевной пижамке…