в угасания час

Шэнь Вэй замирает у края маленькой яркой сферы и смотрит. В центре сферы на коленях стоит его брат. Больше не существует ничего: за пределами дворца Дисин темно и пусто — он всего лишь отголосок мира. Остались лишь они вдвоём. Они мертвы. Шэнь Вэй чувствует, как он истончается, распадается по краям. По ту сторону смерти происходит неумолимое угасание: всякая энергия распадается, а затем медленно, но неуклонно рассеивается в ничто. Всё почти закончилось. Е Цзунь, окончательно павший, выглядит потерянным. — Почему? — продолжает он вопрошать, словно всё ещё не может осознать своего поражения. Его одежды, выражение лица — всё в нём выглядит почти точно таким же, каким было, когда Шэнь Вэй впервые увидел его взрослым. Он смотрит сверху вниз на брата, на его одежды, принадлежавшие другому времени. Вот они, облачённые в свои воспоминания — возвращение к тому, кем они были, — второй, последний шанс? Окровавленное лицо Чжао Юньланя всё ещё стоит перед внутренним взором Шэнь Вэя. Все погибшие за последний год, люди, которых жестоко использовали, все разрушения. Сейчас Е Цзунь может показаться сломленным, но он выглядел таким же беспомощным десять тысяч лет назад, за мгновение до того, как атаковал со всей своей яростью. Е Цзуню нельзя доверять. Но Е Цзунь мёртв. Никто больше не нуждается в защите от него. Мир в безопасности — Чжао Юньлань в безопасности. Даже если Е Цзунь вновь нападёт, какое это будет иметь значение? Он не может больше причинить никакого вреда. Шэнь Вэй подходит ближе, шагает к свету. Сейчас он может себе это позволить. — Всё кончено, — говорит он. — Идём домой. Е Цзунь пристально смотрит на него. — Разве у меня есть дом? Где же он? С тех пор, как ты бросил меня, у меня больше нет дома. Его обвинение кажется лишённым гнева, скорее горьким и беспомощным, чем наполненным злобой. И его слова не имеют никакого смысла. Но прежде чем Шэнь Вэй успевает заговорить, темнота дворца и их единственное яркое пятно, заключённое в сфере, растворяются в дневном свете Хайсин, и перед глазами Шэнь Вэя разворачивается их прошлое: воспоминание Е Цзуня на всеобщее обозрение. Похоже, после смерти границ между разумом и миром больше не существует. Желудок Шэнь Вэя сжимается, когда он слышит ложь, которую глава повстанцев говорит юному Е Цзуню, ложь, в которую Е Цзунь верил всё это время. Шэнь Вэй никогда добровольно не покидал своего брата: даже после того, как Е Цзунь напал на него, когда реликвии утянули его в пропасть. Но Е Цзунь не знает этого, никогда не знал. Воспоминание исчезает, их снова окружает тьма. Теперь так много становится понятным. Шэнь Вэй опускается на колени напротив своего брата, встречается в ним взглядом. — Так вот почему ты меня ненавидишь. Но ты ошибаешься — я никогда не бросал тебя. Он хочет объяснить, но его намерения достаточно. Снова тьма вокруг них поглощена светом воспоминания: истина Шэнь Вэя на этот раз открывается Е Цзуню. Е Цзунь смотрит на отрываясь. Его губы, подбородок, ресницы дрожат. Он смотрит вниз, издаёт дрожащий смешок, лишённый острой ярости и едва сдерживаемого желания ранить, совершенно непохожий на то, что Шэнь Вэй слышал от него раньше. Его больно слышать. В нём слышны поражение, принятие, насмешка над самим собой: вся моя жизнь была ложью. Когда Е Цзунь вновь смотрит на брата, в его глазах слёзы. Наблюдая, слушая, Шэнь Вэй не может сомневаться в честности эмоций Е Цзуня. Может ли всё быть так просто? Сердце Шэнь Вэя замирает он внезапной, неожиданной надежды. — Гэ, ты не бросил меня, — шепчет Е Цзунь, задыхаясь. — Ты никогда не бросал меня. Каждый раз, когда они разговаривали до этого момента, Е Цзунь воспринимал каждое слово Шэнь Вэя как ложь, насмешку или оскорбление. Но здесь, застыв между пространством и временем, когда они оба исчезают, Е Цзунь не обвиняет его во лжи. Шэнь Вэй протягивает руку. — Диди, пошли домой. Е Цзунь выглядит разбитым, теперь его острые края ранят лишь его самого. Он опускает голову, пряча лицо, словно пытается скрыть слёзы. Когда он вновь смотрит на брата, Е Цзуню удаётся неуверенно улыбнуться. Шэнь Вэй кивает, поддерживая его. Он всё ещё протягивает руку. И на этот раз его брат принимает её. Когда они поднимаются вместе с колен, пятно света от их сферы исчезает, и они идут в темноту дворца Дисин, держась за руки. За каменными арками дворца виднеются пурпурные облака. Вместе они начинают подниматься по лестнице. — Шэнь Вэй, — за их спинами раздаётся опустошённый шёпот — Чжао Юньлань. И Шэнь Вэй не может ничего поделать, но он замирает. Оборачивается, чтобы в последний раз взглянуть на то, что оставляет позади. Пальцы Е Цзуня сжимаются вокруг его пальцев, и Шэнь Вэй чувствует его напряжение, его страх. Остальная часть дворца по-прежнему пуста — ведь этого не может быть на самом деле. Но Чжао Юньлань здесь, лежит на каменном полу, избитый и сломленный. Шэнь Вэю до боли хочется броситься к нему, обхватить его лицо ладонями, залечить его раны и прижать к себе. Но он не может сделать ничего из этого. — Шэнь Вэй, — снова бормочет Чжао Юньлань. Возможно, это правда, и мёртвые могут слышать живых, когда те думают о них. Горе переполняет голос Чжао Юньланя, отражается на его лице. Шэнь Вэй хочет сказать ему: Всё в порядке. Оно того стоило. Он хочет сказать: Мне жаль, что я не могу остаться с тобой. Я сделал всё, что мог. Проживи хорошую жизнь. За нас обоих. Но он не может. Он не может ничего сделать, чтобы предложить какой-нибудь финал, чтобы облегчить боль Чжао Юньланя. За исключением… Даже за такую малость он платит собою: Шэнь Вэй заставляет частичку себя, простую тень, коей он и является, обрести осязаемую форму, чтобы отправить свой нефритовый кулон вниз по лестнице к Чжао Юньланю. Но он всё равно угасает. Какая разница, если это произойдёт чуть-чуть быстрее? Чжао Юньлань тянется к кулону. Открывает его. И узнаёт то, что хранилось внутри. — Усмирить сердце дьявола. Волею того, кто творит добро. Те же самые слова выбрал Шэнь Вэй в свой последний миг. Чжао Юньлань понимает. Шэнь Вэй лучезарно улыбается, и Чжао Юньлань, глядя на кулон в своей руке, второй рукой вытирает слёзы с глаз, и вторит этой улыбке сквозь слёзы. В конце концов, они понимают друг друга. Часть Шэнь Вэй хотела бы остаться здесь, не спускать глаз с Чжао Юньланя.Он мог бы удерживать себя в этом моменте так долго, насколько это возможно — это был бы хороший способ уйти. Он он держит в своей руке руку брата. И если бы беспокойные мертвецы могли продолжать смотреть на живых, кому бы от этого была польза? Шэнь Вэя готовился покинуть Чжао Юньланя с тех пор, как воспользовался реликвией, понял, что его энергетическая система подорвана, и решил использовать эту травму, чтобы победить Е Цзуня. Он всегда надеялся, что ему не придётся этого делать, но теперь, когда это всё же случилось, он ни о чём не сожалеет и не испытывает слишком большого горя. Оно стоило того, всё это. И если существует такая вещь, как жизнь после смерти, он не сомневался, что они встретятся вновь. А Е Цзунь… Сейчас он был нужен Е Цзуню. Сжимая руку брата, Шэнь Вэй отворачивается от жизни, от Чжао Юньланя. Вместе они поднимаются к арке наверху лестницы и попадают в пурпурное небо, которое совсем не похоже ни на Дисин, ни на Хайсин. В облака, а затем в звёзды. Он уже чувствует себя наполовину исчезнувшим. Сейчас им рукой подать до конца. Но в их час угасания Шэнь Вэй вновь узнаёт каково это, когда у тебя есть брат. Когда больше не нужно быть ему стражем. Это хороший конец. Гораздо больше, чем он надеялся. А затем, внезапно и ошеломляюще, Шэнь Вэй чувствует… Сила Лампы Хранителя, тёплая и яркая, разносится по пустому пространству, в котором они блуждали, и несёт в себе аромат души Чжао Юньланя. Нет. Чжао Юньлань мёртв. Шэнь Вэю удаётся взять себя в руки. Е Цзунь смотрит на него в замешательстве. Он не знает возможно ли это, будет ли в этом какой-то смысл, но он должен попытаться. Он не должен исчезнуть, пока нет. Шэнь Вэй должен продержаться — пожалуйста — ровно столько, чтобы ещё раз поговорить с Чжао Юньланем. Чжао Юньлань не должен был умереть, по крайней мере, так скоро. Он должен был состариться, прожить хорошую жизнь в окружении друзей, сослуживцев и семьи. Шэнь Вэй надеялся найти его однажды, что эта смерть не окажется окончательной, что рассеявшиеся энергии смогут снова объединиться, хотя, возможно, и не так явно, как это было с Ван Чжэн и Сан Цзанем. Столкнувшись с безвременной кончиной Чжао Юньланя, надежда превращается в решимость: у него, у них должно быть будущее. — Гэ, что ты делаешь? — голос Е Цзуня напряжённый и неуверенный, но он крепко сжимает руку Шэнь Вэя. Шэнь Вэй смотрит на изогнутую бровь брата, прослеживает его плохо скрываемый нервный взгляд. Ох. На нём больше не чёрные одежды под стать белым одеждам брата. Он облачён в белую рубашку, серые брюки и жилет. Резинки на рукавах и очки тоже возвращаются. На нём та же одежда, что была на нём в тот день, когда он снова нашёл Куньлуня. Обретённая цель переполнила его, заставила сосредоточиться. — Есть кое-что, что я должен сделать. Е Цзунь резко отпускает его руку. — Ты хочешь пойти к нему. Ты… покидаешь меня? — часть прежнего гнева проблескивает в его взгляде, несмотря на то, что он выглядит так, словно вот-вот снова заплачет. — Нет! — Шэнь Вэй подходит ближе, хватает брата за плечо. — Мой диди наконец-то вернулся ко мне. Я не потеряю тебя снова. — Но ты хочешь его, — настаивает Е Цзунь, не встречаясь с ним взглядом, позволив длинным волосам скрыть половину лица. Он накручивает себя с безумной силой. — Ты хочешь оставить меня, и… — Нет. Диди, нет, — какие слова дойдут до него? Шэнь Вэю неизвестен ответ на этот вопрос, поэтому всё, что он может — говорить от чистого сердца. — Я не хочу терять никого из вас. Разве я не могу желать большего, чем что-то одно? Е Цзунь обхватывает себя руками, его плечо под рукой Шэнь Вэя напряженно. — Если бы тебе пришлось выбирать… — он давит. Но он всё ещё не оттолкнул, ещё не отстранился. — Я отказываюсь, — твёрдо, категорично. Простая истина. Е Цзунь широко распахивает глаза, когда он поднимает голову и пристально смотрит на Шэнь Вэя. В его взгляде что-то отчаянное, что-то голодное. — Ты выглядишь… Ох. Он снова в одеждах из Хайсина. Но будь то одежды, зеркально отражающие облачение Е Цзуня или костюм профессора Шэнь, он всегда будет братом Е Цзуня. — Я обещаю. Неохотно, неуверенно Е Цзунь кивает. Шэнь Вэй радостно улыбается, и, наконец, часть напряжения покидает тело его брата. У них осталось не так много времени. Шэнь Вэй колеблется всего лишь мгновение. Он надеется, что не просит слишком много, слишком рано. — Сейчас я поищу его. Останься со мной. Е Цзунь поджимает губы, его кадык дёргается. После долгой паузы он склоняет голову в знак согласия. Почувствовав облегчение, Шэнь Вэй закрывает глаза и сосредотачивает свои чувства, все свои оставшиеся силы. Он найдёт Чжао Юньланя, здесь, после смерти, где энергии рассеиваются, и снова за пределами всего этого, во всём, что будет дальше. Одежды их последнего воссоединения — обещание, это может быть окончанием, но не концом всему. И прощание — способ вернуться к началу.