Неловкий флирт

      Маленький Аонунг всегда любил слушать рассказы отца о его юности. О том, как тот впервые оседлал илу, как нашёл своего духовного брата, о том, как впервые отправился на охоту за риф, как оседлал самого упрямого цурака и тому подобные истории, которых у Тоновари было, как бескрайних вод Ава`атлу. Но больше всего малышу нравились рассказы о том, как его родители встретились и полюбили друг друга. Ронал, в молодые годы, была ещё более упёртой особой, а Тоновари, в силу возраста, любил дерзить каждому, кто сомневался в его силе и ввязывался в драки, чтобы эту самую силу доказать делом, а не словом. Встретились они на вечерних посиделках у костра, которые устраивали молодые на`ви дабы расслабиться, потанцевать, может даже, если повезёт, и кто–то умудрится умыкнуть из-под носа родителей пару сосудов терпкой кавы, напиться и натворить глупостей. – Как сейчас помню, – говорил Тоновари, – она подошла к костру под руку со своей свитой, я кинул на неё взгляд и больше не смог отвернуться. Такая красивая, с гордо поднятой головой, прошла мимо меня, даже не взглянув и села неподалёку, о чём–то болтая с подругами. А я сидел и как будто задыхался, тонул в ней. Всё рассматривал и рассматривал и она, видимо заметив мой взгляд, наконец–то посмотрела на меня. О, видел бы ты её недовольное лицо, скривившееся, будто она гнилой фрукт откусила. – Мужчина громко рассмеялся, а Аонунг только и мог завороженно наблюдать за ним, раскрыв рот и ловя ушами каждое слово. – Я тогда ничего не понял. Думал с чего это она на меня так недовольно зыркает, думал, недотрогу играет, внимание привлекает. Подошёл к ней заговорить и получил пощёчину такой силы, что аж голова на мгновение закружилась. Ну, то было оправдано, я тогда сглупил немного, не с тех слов начал. В общем, стал за ней бегать, так она от меня только нос воротила. Убегала, перебивала, не давая даже слово вставить. Честно говорю, с ней заговорить сложнее было, чем цурака приручить. Бойкая такая, сильная, хотя с первого взгляда и не скажешь. Спорили с ней часто на весь риф, друзья подшучивали надо мной из–за этого, но я не сдавался. Не сдавался, но как подступиться к ней, так и не понял. Время шло, наши отношения оставались на том же уровне. Я не выдержал и пошёл просить совета у отца, а он только посмеялся надо мной и сказал самому разбираться. Мол, негоже воину так над женщиной носиться. Покажи свою силу, мощь, и она сама к тебе придёт. – Голос Тоновари изменился, будто пародируя кого–то. Аонунг с этого посмеялся. Видеть обычно серьёзного отца дурачащимся было всегда очень весело. – Я плюнул на его совет и пошёл к матушке и неожиданно получил хорошие наставления, которые как раз–таки мне и помогли. Она мне все уши тогда прожужжала, разложила мне по полочкам всё, что я делал не так. Я долго её слушал и понял, что она права. И всё началось по новой, только теперь с определённым успехом. Я перестал навязываться. На её «нет» разворачивался и уходил, желая хорошего дня. Приносил ей подарки, цветы всякие разные, травы, ракушки и бусины из-за рифа, которые тяжело было достать даже опытному на`ви. А потом стал замечать, что меня больше не прогоняют и так сразу радостно на душе становилось, когда она позволяла идти рядом с собой, когда позволяла таскать за неё корзины, когда начала отвечать на мои вопросы и внимательно слушала мои рассказы. Мы продолжали иногда спорить, ну как спорить, она начинала мне что–то доказывать, а я только опускал глаза в пол и не возражал, ни словом, ни действием, не показывая своего недовольства. И она влюбилась, подпустила к себе окончательно, а я больше никогда и не отпускал. И никогда отпускать не собираюсь.       Заканчивая свой рассказ, мужчина всегда нежно гладил сына по волосам, с любовью смотря в его глаза. Сердце мальчика наполнялось гордостью за отца, который всегда добивался всего, чего хотел. Он хотел быть таким же, хотел стать отважным воином, сильным, смелым, чтобы от одного взгляда все вокруг замолкали, благоговея перед его мощью. Надеялся когда-нибудь отыскать свою пару, предназначенную самой Эйвой, и жить с ней в мире и согласии, как его родители. Поэтому он всегда закидывал отца вопросами о том и о сём, только бы узнать чуть больше. Только бы быть готовым ко всему.  – Папа–папа, а что всё–таки тогда сказала тебе бабушка? – Аонунг запрыгнул на колени мужчины, преданными невинными глазами, смотря тому прямо в душу.  – Это очень важный секрет. – Тоновари по–заговорщицки шептал, хитро улыбаясь, зная, какое впечатление произведёт на юного на`ви. – И только тебе, своему сыну, я раскрою эту тайну. – Мальчик сразу делался очень серьёзным, что сильно смешило старшего, который всячески старался сдержать смех от увиденного, и прижимался к нему ближе. – Ничего так не очаровывает, как сильный и стойкий на`ви, готовый приклонить голову перед своей любовью. Запомни это сынок и храни в своём сердце до того момента, пока не встретишь пару, дарованную Эйвой.       Мальчик усиленно кивал, закрепляя в памяти наставления отца. А потом задорно смеялся, когда мужчина неожиданно начинал его щекотать.       Предаваясь воспоминаниям о прошлом, Аонунг улыбнулся, чувствуя, как по телу проносится волна тепла и нежности. Всё–таки в детстве его отец был более ласковым, с возрастом становясь всё более твёрдым и требовательным. Грустно вздохнув, рифовый принц вздрогнул, почувствовав, как наливающийся синяк под глазом, смазывают пахучей мазью.  – Цирея, можно поаккуратнее? – Прозвучал недовольный голос парня, которому через мгновение прилетела мощная оплеуха по голове.  – Скажи сестре спасибо, несносный мальчишка, – прошипела Ронал, заставляя уши Аонунга в страхе опуститься. – Ещё раз ввяжешься в драку с семьёй Салли, я сама переломаю тебе ноги и оставлю в маруи на несколько добрых месяцев, пока твои кости не срастутся. А потом сломаю ещё раз, чтобы вправить их как следует. – Женщина ещё раз звонко впечатала свою руку в его затылок и удалилась, тихо ворча что–то себе под нос.       Потирая ушибленное место Аонунг смог понять отца из далекого прошлого. У его матери действительно была тяжёлая рука, такой и сотрясение получить можно без особых усилий.  – Брат, мама права, прекрати постоянно провоцировать братьев Салли и лезть к Кири и Ло`аку, в частности. То, что у них пять пальцев ещё не делает их плохими на`ви. – Девушка аккуратно продолжила обрабатывать синяк брата, попутно наставляя его своим извечно спокойным и нежным голосом, слушая который парень неосознанно расслаблялся. – Вот у тебя четыре пальца, но назвать тебя хорошим, в последнее время, язык не повернётся. – Она взглянула на него грустным взглядом. Ей было больно каждый раз, когда она видела своего брата таким подбитым. Хоть в воде он и был непобедим, на суше лесные на`ви во многом его превосходили. В ловкости и быстроте уж точно, судя потому, как из раза в раз он не успевал увернуться от точных кулаков Ло`ака.  – Я даже ничего толком не говорю, а Ло`ак нападет, будто перед ним голодная налютса, готовая его сожрать.  – Ты сказал ему, что он ещё очень плох в езде на илу и что ему нечего делать в воде, пока он не научится. – Она кинула осуждающий взгляд на парня, который на эти слова только недовольно цыкнул.  – Что правда, то правда. Я не оскорблял его, а указал на ошибки. Кто виноват, что у этого лесного такая низкая самооценка? – Он упрямо сложил руки на груди, хмуря брови. Цирея хлопнула его по правой ноге.  – Он старается, Аонунг. Правда старается, как и все они. – Они тут уже три года, Цирея. Даже Тук справляется лучше, чем Ло`ак. – Он смотрел на неё твёрдым взглядом и встречал такой же твёрдый, уверенный взгляд в ответ.  – Зато Ло`ак дольше всех них может задерживать дыхание под водой. А ещё у него есть духовный брат! – Девушка встала с колен, отходя к небольшому столику и ставя туда пиалу с лекарством.  – Связь с изгоем не считается. – Аонунг встал, потягиваясь и разминая тело, затёкшее от долгого сидения в неудобной позе.  – Аонунг, ты знаешь, что я имела в виду. – Стыдливая нотка просочилась в её голосе. Парень запоздало вспомнил, как девушка всё ещё иногда сомневалась и винила себя за то, что позволила этой связи произойти. Он тихо извинился, и Цирея, успокоившись, подошла к нему, встречаясь глазами. – Всё нормально, брат, просто, я до сих пор пытаюсь понять причины твоего поведения, но никак не могу. Твоя душа – потёмки. Лишь ты сам можешь ответить на интересующие меня вопросы, но всегда молчишь, как будто воды в рот набрал.       Парень переводит взгляд за её спину, не желая встречаться с аквамариновыми глазами сестры, будто смотрящими прямо в душу. Он никогда не мог им сопротивляться, поэтому отчаянно искал повод поскорее сбежать из маруи и её цепких рук. Но девушка, будто почувствовав его намерение аккуратно переместила ладони на его щёки, разворачивая его лицо к себе.  – Брат, я же знаю тебя. Знаю, что ты не просто так каждый раз затеваешь все эти ссоры и драки. Пожалуйста, поделись со мной, и я обещаю, я выслушаю и помогу. – Она нежно гладила его одной рукой, как бы успокаивая мечущиеся в голове бедного парня мысли.       Он зажмурил глаза, не в силах более смотреть в эту прекрасную лазурь, с коричневыми крапинками, напротив. Неожиданно тело в её руках расслабилось и послышался глубокий вдох. Парень медленно выдохнул, собираясь с мыслями и беря всю свою чёртову храбрость в руки. И только он открыл рот, чтобы что–то сказать, как в маруи ворвался взъерошенный Тоновари, который заметив детей, замер, недоумённо смотря на них.       Аонунг аккуратно убрал руки со своего лица, слыша разочарованной таким раскладом вздох сестры.       Как же ты вовремя, отец, повисло невысказанное в воздухе и Тоновари почему–то почувствовал себя неуютно, но быстро взял себя в руки и подошёл к сыну, взволнованно осматривая на наличие ран, уже после поднимая грозный, недовольный взгляд, от которого парень неловко повёл плечами.  – Снова? – Послышался усталый голос. – Что с тобой творится, сынок? Ты никогда не был задирой, а с прибытием семьи Торук Макто в тебе будто демон проснулся. – Тихо прошелестела ткань, висящая над входом в маруи. Это Цирея аккуратно вышла, оставляя их наедине. – Я не узнаю тебя, Аонунг! Время идёт, а ты меняешься только в худшую сторону. Вспомни чему я тебя учил! Вспомни, как должен вести добропорядочный на`ви, тем более будущий Оло`эйктан! – Парень устало уставился на океан, через окно в стене маруи, абстрагируясь от строгого голоса. Он слышал эти нотации слишком часто, буквально мог предугадать каждое последующее слово отца в своей голове, оттого происходящее только утомляло, чем наставляло его на путь истинный. Заметив, что сын не обращает на него никакого внимания, мужчина только устало вздохнул, растирая лицо руками. – Сын мой, я понимаю, что у тебя такой возраст, когда хочется дебоширить, ругаться, мериться силами, но пойми, семья Салли теперь часть нашего клана и замечательные на`ви, которые не заслуживают к себе такого отношения. Приди в себя. – Тоновари хотел продолжить нотации, но его перебил резкий голос.  – Отец, в большинстве случаев я даже не виноват. Почему ты ругаешь меня не разобравшись, где право, где лево? Я не сделал ничего плохого, только указал Ло`аку на его застой в обучении, а он накинулся на меня так, будто я ему хвост отрезал. – Парень упрямо вздернул подбородок и излучал такую уверенность, какой хватит на всех на`ви Ава`атлу вместе взятых.  – Аонунг, это последствия твоих прошлых поступков. Младший сын Джейка так остро реагирует на твои слова именно потому, что в прошлом ты ни раз и ни два причинял ему и его семье боль. Послушай, я не хочу с тобой сейчас ругаться, я просто пытаюсь достучаться до тебя и дать понять, какие ошибки ты совершаешь из раза в раз. – Мужчина поднял руки в успокаивающем жесте. Видит Эйва, он старается учить сына по–хорошему, но иногда руки так и чесались треснуть его хорошенько по головушке, только вот Ронал уже наверняка сделала это за него.  – Отец, я стараюсь, хорошо? Я стараюсь не лезть к ним, не задирать, не ввязываться с ними в драки, быть доброжелательным. Но они не подпускают меня! Эти пятипалые терпеть меня не могут, и я, честно признаться, тоже не особо уже горю желанием идти им на встречу. – Аонунг раздражённо фыркнул, ероша волосы на голове.  – А старший сын? Как обстоят дела с Нетейамом?       Прозвучавшее имя заставило рифового принца крупно вздрогнуть. В ту же секунду, поняв, как он оплошал, Аонунг медленно перевёл взгляд на Тоновари, который замер, поражённо уставившись на него.       Только этого мне не хватало  – Что у тебя происходит с Нетейамом?  – О, Эйва, избавь меня от этого!  – Парень откинул голову назад, закрывая глаза руками.       Тоновари был слишком внимательным на`ви и слишком хорошим отцом, который мог по одной интонации понять своего ребёнка. Его сын, не смотря на всю свою браваду, явно был смущён. Это становилось интересным.  – Рассказывай. Немедленно. – Мужчина опустился на пол, скрещивая ноги и выжидающе смотря на сына. Аонунг немного помялся на месте после чего сел, обречённо вздохнув. – Я жду.  – Ничего у нас не происходит. Я грызусь с Ло`аком, он нападает на меня, я нападаю в ответ. Нетейам вмешивается, чтобы разнять нас, я отступаю, а потом мне снова прилетает от этого приду… – Парень неловко откашливается, замечая недовольный взгляд отца и продолжает, – Ло`ака и мы расходимся. Конец.       Наступает напряжённая тишина. Аонунг надеется, что отец удовлетворится его ответом и отпустит, напоследок накинув ему какой-нибудь работёнки в наказание. Но Тоновари почему–то выглядит таким сосредоточенным и серьёзным, обдумывающим что–то в своей голове. У рифового принца мурашки бегут по коже, когда внутри зарождается непонятное чувство. Становится неудобно, стены маруи как будто давят и ему хочется позорно сбежать, как он это делал, когда был младше. Проходит несколько мгновений, за которые Аонунг уже составляет план побега и собирается привести его в действия, как его отец отмирает, поднимая задумчивый взгляд. – Так ты говоришь, что отступаешь, когда Нетейам вступает в конфликт?       Его голос, тягучий, как патока заполняет сознание парня, готового прямо сейчас сорваться и скрыться от Тоновари. Бежать, куда глаза глядят и пока ноги не сотрутся в кровь.       Он знает. Он понял       Пиздец. Это слово он как–то услышал от младшего Салли, заинтересованно повернувшись в его сторону. Он увидел, как Ло`аку сразу прилетело от, неожиданно, Кири, зашипевшей на него будто разъярённый икран. «Будь осторожней, братишка, если мама услышит, то простыми нотациями ты не отделаешься» говорила она, взволнованно оборачиваясь по сторонам.       Ло`ак тогда сразу притих, прикусывая язык и настороженно опуская уши, оглядываясь. Не заметив никого из старших поблизости, они облегчённо выдохнули и побрели куда–то. Но услышанное навсегда вперилось в мозг Аонунга и так неожиданно образовалось в голове именно сейчас. Почему–то ему казалось, что ругательство, а он был уверен, что это оно, отлично подходило под ситуацию.  – И когда это началось? – Тоновари с интересом разглядывал своего притихшего сына так, будто нашёл новую неведомую доселе зверушку.  – Отец, вот только давай не будем обсуждать мои чувства к Нетейаму! – Парень резво подскочил на ноги, возвышаясь над отцом, но того это не капли не смутило. Аонунг, с опущенными ушами, потемневшими на кончиках от смущения, сжатыми в кулаки руками и возмущением во взгляде выглядел настолько уязвимо, что вызывал у Тоновари только умиление. Но мужчина никак этого не показал, продолжая держать лицо.  – А они значит, всё–таки есть?       Молодой на`ви то открывал, то закрывал рот, как выброшенная на берег рыба, не зная, что ответить. Он снова облажался.  – Я ухожу, отец! – Аонунг быстрым шагом направился на выход.       Почти покинув дом, он столкнулся с ошеломлённой Ронал, которая пыталась зайти внутрь и увидел Цирею, стоящую у входа и прикрывающую ладошками рот. Видимо пыталась спрятать улыбку, так и норовившую окрасить лицо.       Ещё больше смутившись от осознания, что мать и сестра всё слышали, он сорвался на бег, стараясь отдалиться от семьи, как можно скорее. Только в спину ему прилетело довольное. – Удачи, сын!       О, Эйва, как же он хочет сейчас провалиться сквозь землю.