Дирижёр моего тела

Слегка пошатываясь я стояла под окнами студии и разглядывала тени мелькавшие внутри. Часы показывали 2:15 ночи или утра, почти половина бутылки текилы заставляла сомневаться во времени. Надо было ехать домой, отсыпаться и попробовать завтра, или уже сегодня, получить хоть хоть какие-то объяснения, о вместо этого я мерзну на осеннем ветру и разглядываю темные окна, пытаясь понять не мерещатся ли ме тени и там действительно кто-то есть. За окном кто-то явно зашевелился, я встряхнулась и слегка не твердым движением открыла входную дверь. Поднимаясь по лестнице я в голове репетировала вопросы. Темнота за дверью танц.зала меня оглушила, как я вообще пыталась разглядеть что-то в окнах, если даже находясь внутри разглядеть можно только зеркальную стену напротив и то, только потому что в ней отражаются блики уличного фонаря? Глаза начали привыкать и сознание стало выхватывать элементы обстановки. Длинная скамья у стены, дверь раздевалки, журнальный столик с колонками и док.станцией, около столика большая, квадратная сумка, похожая на сумку-холодильник, которую я видела вчера. Значит Ваганова тут не было уже сутки. Или не значит? Может на не его, а может и был но не забрал её? Что там вообще может быть, вода охлаждается? Мысли в голове, пытались перебороть текилу, но затуманенный рассудок поддавался с трудом. Я медленно направилась к сумке, стараясь двигаться как можно тише, что бы не нарушить покой этого тёмного зала. Примерно на пятом шаге, я почувствовала, что подошва кроссовок увязла в чем-то густом и клейком. Пятно! В голове всплыло вспоминание вчерашнего вечера и странное маслянистое пятно на полу. Я наклонилась и пальцем дотронулась до жижи, на ощупи это было что-то маслянисто тягучее, что начало уже подсыхать обрастая корочкой. Я поднесла палец к глазам, в нос ударил запах металла. Как можно разглядеть хоть что-то в такой темноте? Надо включить свет, очень запоздала трезва мысль пришила сознание и показалась такой банальной, но такой важной, что я пьяно хихикнула. Свет зажёгся настолько резко и ярко, что я неосознанно моргнула. Почему я его раньше не зажгла? Мрачная комната превратилась в светлый и приветливый, почти родной класс, а на полу бурым пятном, размазанным моей подошвой, растекалось пятно подсыхающей крови. Я подняла руку и тупо уставилась на свой палец, на нем отчетливо алел кровавый след. Что тут, нахрен, происходит? Кажется адреналин, вытеснил текилу и мысли, до этого кружащие в парах алкоголя, свалились на меня как снег с задетой по неосторожности ветки. Я в приступе какой-то панической уверенности, как человек стоящий на пристани и ловящий выскользнувший из рук телефон, в три прыжка подлетела к сумке, трясущимися руками расстегнула молнию. Мозг услужливо родил видение о расчлененном ребёнке, педантично нарезанном на подходящие по размеру сумки кусочки, меня передёрнуло. Выдохнув и зажмурившись я откинула клапан сумки. Внутри, отражая блики фольгированного подклада, лежали медицинские пластиковые пакеты для инъекций, как один строго повернутые этикеткой к верху. Надписи на этикетках очень информативно рябили штрих кодами и латинскими цифрами. Я достала один из пакетов, аккуратно потянув его за трубку, как мышь за хвост. «В|||» гласила метка на пакете, а в самом пакете тягуче переливалась красно-бордовая жидкость. Так, надо срочно уходить! Я брезгливо откинула пакет и пулей кинулась к двери, кубарем скатившись с лестницы и чуть не сломав нос о входную дверь, выбежала во двор и со всех ног ломалась в арку, подальше от всего этого. В мозгу пульсировала только одна мысль: домой! ДОМОЙ! СРОЧНО! Домой в безопасность!