Джон и Шерлок. Маленькие истории

Миссис Хадсон не любила осень - мрачное промозглое время. И без того часто хмурый пасмурный Лондон, казалось, погружался в бесконечный серый вязкий сон, от которого спасения просто не было. Не помогали неизменно азартные споры с миссис Тёрнер, партии в бридж по четвергам в квартирке сестёр Мэллроуз. Да и сменившийся не так давно хозяин Спиди, мистер Джонсон, явно не разделял любви местных кумушек к двухчасовым ежедневным посиделкам у обзорного окна в кофейне с бурным обсуждением наисвежайших сплетен за день. Чёрствый неприветливый человек, думающий только о прибыли. Никакой фантазии! Как назло, несчастное бедро начинало ныть в разы сильнее! И вот тут Марта Хадсон отчётливо поняла, что осталась один на один и с невыносимой физической болью, и с непреодолимой осенней хандрой. Травки давно не помогали, лекарства, привезённые когда-то Майкрофтом, тоже. Да и от мальчиков её помощи никакой: Джон вторую неделю чуть ли не жил в больнице, то подменяя заболевших не ко времени коллег, то работая в собственные смены; Шерлок же вторую неделю занимался определённо важным делом – не было ни стрельбы, не полуночных скрипичных концертов, ни пребывания в чертогах, лежа ни диване. Да и самого детектива миссис Хадсон видела крайне редко последние дни. Чаще ей попадался сновавший вверх-вниз Грег Лестрейд, серый, как свежевыкрашенная стена, явно от недосыпа. С самого утра, часы едва пробили десять, ей встретился царственно спускавшийся по лестнице Майкрофт Холмс. Миссис Хадсон, конечно же, высоко подняв голову и выражая своим видом всё неодобрение, на которое была способна, как можно быстрее прохромала мимо застывшего у выхода мерзавца. Простить ему почти замёрзшего на смерть Шерлока в злосчастной морозильной камере она не сможет ещё долго. С другой стороны, Марта понимала, что организатором подобных неприятностей, в большинстве случаев, является сам Шерлок. Но как же она могла винить её дорого мальчика? Поэтому главным виновником назначался Майкрофт Холмс. Без возможности подачи протеста или апелляции. Не слушая как обычно вежливое приветствие братца Шерлока, миссис Хадсон с достоинством закрыла со собой дверь и охнула от пронзившей ногу резкой боли. День предстоял быть утомительно долгим и крайне болезненным. До обеда время, занятое выпечкой ароматных булочек и почти часовым разговором с племянницей по телефону, пролетело достаточно быстро и, на удивление, боль бедро почти не беспокоила. После двух пришли миссис Тёрнер и мисс Гибсон – их новая незамужняя соседка, общительная и языкастая. Вкусный вишнёвый пирог и свежие сплетни, безусловно, пришлись кстати, но бедро с каждой минутой всё больше и больше начинало наливаться свинцовой тяжестью и болью. Так что через два часа посиделок, выпроводив приятельниц восвояси, миссис Хадсон кое как улеглась на кровать, представляя себе безрадостную картину: её дорогие мальчики, заметив, конечно же, только к вечеру завтрашнего дня, что их несчастная больная соседка не подаёт признаков жизни наверху, найдут её бездыханное холодное тело в спальне. С этими горестными мыслями она и уснула. Пробуждение далось тяжело. Вместе пульсирующей болью в виске и бедре, в сознание женщины проникал подозрительный гул, топот и лязг. Как можно аккуратнее поднявшись с кровати, миссис Хадсон похромала в коридор, чтобы собственными глазами увидеть причину небольшого землетрясения, сотрясавший её квартиру. Мельком взглянув на часы на стене, показывавшие без четверти пять, женщина попыталась было открыть входную дверь, но её бесцеремонно захлопнули снаружи с криком «Посторонись!» От подобной наглости миссис Хадсон забыла и про больную голову, и про ноющее бедро. Полная праведного гнева и решимости устроить кому-то выволочку, она только приоткрыла дверь и тут же попала в стихийное великолепие цветочного моря. Куда только не падал взгляд, от входной двери до последнего поворота на лестнице, все пространство утопало в цветах – белых розах. Металлические вёдра, с цветами крупных и мелких бутонов, были расставлены так близко друг к другу, что женщине с трудом удалось выбраться на почти заставленную площадку. А мимо бегали люди в серых комбинезонах, не обращая на удивленную даму никакого внимания, принося всё новые и новые вёдра с цветами. - Что здесь происходит? Может мне кто-нибудь объяснить? – выцепила наконец зазевавшегося грузчика миссис Хадсон. - Это не ко мне, мэм, а к нему. – скороговоркой проговорил парень, ткнув пальцем в направлении входа, и тут же убежал. Навстречу ей стремительной походной по узкому коридору между вёдер с цветами шёл Шерлок Холмс в распахнутом пальто, разговаривая с кем-то по телефону. - Добрый вечер, миссис Хадсон, все вопросы потом, - сказал Холмс, не дождавшись, собственно, вопроса, и быстро побежал по лестнице вверх, возвратившись к телефонному разговору. – Подробности по смс, Лестрейд! - Всё хорошо, миссис Хадсон. Я постараюсь сейчас это всё безумие куда-нибудь убрать, чтобы вам не мешало, - закрыв за собой входную дверь, сказал Джон, и тяжело вздохнув, огляделся по сторонам. - Джон, может быть вы мне, наконец, объясните, что всё это значит? Шерлок, несносный мальчишка, даже в мою сторону не взглянул! Открываю дверь – чуть не убили! А тут цветы! Море! Что нам теперь с ними делать прикажете? На площади продавать? Откуда столько цветов? - Очень надеюсь, что продавать ничего не придётся, - улыбнулся Джон, ставя на нижнюю ступень лестницы большой пакет явно с тайской едой на вынос. – Шерлок сегодня завершил расследование, а это, так сказать, гонорар. - С каких пор оплатой за раскрытое дело стали белый розы? – удивилась женщина, наблюдая, как Уотсон, взяв сразу два ведра, старается найти им место где-нибудь подальше от входной двери в её квартиру. - О, это очень сложное и запутанное дело. – рассмеялся Джон, - Шерлок, я уверен, вам позднее всё расскажет сам. Скажу лишь одно: хозяину одного известного свадебного салона очень не повезло перейти дорогу мафии, и, увы, не цветочной. А цветы – это лишь улики, которые теперь никому не нужны и ни на что не повлияют. Я уверен, что и вы, и Шерлок найдёте им применение. Часа через два, с моральной помощью миссис Хадсон, Джон как-то сумел найти место всем цветам и вёдрам. Что-то он унес наверх в их с Шерлоком квартиру, что-то занес в квартиру миссис Хадсон, что-то отнёс в Спиди(хотя женщина и считала нового хозяина заведения скрягой и грубияном, но хорошее соседство разве кому-то мешало?). Что-то с радостью забрали Миссис Тёрнер и мисс Гибсон. Сёстрам Мэллроуз непременно перепадёт парочка букетов. Джон так же подумывал увести часть цветов в больницу, если розы, конечно, переживут два его выходных дня. Уже прощаясь с миссис Хадсон, у самой лестницы, Уотсон внезапно вспомнил, - Ах, да, чуть не забыл. Вы помните, я говорил вам, что дядя моей начальницы Сары работает в американском исследовательском институте? Так вот, все ваши анализы и снимки мы переслали в их нью-йоркское подразделение. Сегодня утром пришёл ответ. Через две недели профессор Сойер будет здесь, в Лондоне, и он согласился заняться вашим бедром. Время и место приёма я сообщу вам позднее, а пока возьмите. – И протянусь женщине небольшой круглый пластмассовый флакон с таблетками, который вытащил из внутреннего кармана куртки. Гораздо позже, приготовил себе легкий ужин, расставив часть занесённых Джоном цветом по вазам, а часть оставив так и стоять в ведре, миссис Хадсон села пить чай в своей полутёмной кухонке, освещённой лишь неярким светом бра. Она наслаждалась вкусом крепкого ароматного чая, чуть слышным блюзом, который долетал до неё из приоткрытой двери в гостиную, и лёгким благоуханием прекрасных белых роз, что без сомнения разукрасили не совсем радостный день женщины. Но самое главное, пилюли Джона работали! Несчастное бедро ещё немного ныло при резких движениях, но в целом за последние месяцы этот вечер был самым безболезненным. У миссис Хадсон появилась наконец надежда, что осенняя хандра её оставит. Ведь и в осени есть свои плюсы, и она их непременно отыщет. Вот с завтрашнего дня и начнёт, напечёт любимого Шерлоком печенья и приготовит полюбившуюся Джону запеканку! С самого утра займётся! Сверху, из квартиры её мальчиков, послышался счастливый смех Джона и звуки настраиваемой скрипки. Миссис Хадсон улыбнулась, отпивая ещё немного чая. А между тем ночь уверенно и неотвратимо захватывала Лондон. Расстилалась ползущей дымкой по мостам и каналам, кружила подсохшей за день листвой в парке, летела музыкой уличных музыкантов по городу, пролетая между домов и обгоняя припозднившихся горожан. Завтра будет новый день, и он непременно будет лучше и счастливее сегодняшнего. Для неё и её дорогих мальчиков. В этом миссис Хадсон не сомневалась.