По правилам Миньярда

— Вы… вы видели это?! — орет взволнованный спортивный комментатор. — Черт возьми, этот финт я запомню надолго! Миньярд на всей скорости вписывается в Джостена и, пока тот крутится вокруг своей оси, Миньярд… Черт возьми, он просто цепляет мяч своей плоской клюшкой и отправляет под колено. Нил не чувствует боли. Пока не чувствует. Его нога так податливо слабеет, он теряет равновесие и едва не падает. Но он встает. Нил Джостен всегда встает. Как вообще получилось, что Эндрю вырос перед ним? Вратарь?! В голове всплывают четкие кадры: Нил выходит за спину соперника, уводит мяч и, пока сокомандники создают надежный защитный барьер, он беспрепятственно, словно реактивный гепард, движется к разметке чужих ворот. Эндрю не мог — ни физически, ни по правилам — оказаться перед ним. — Что же это твориться, то-ва-ри-счи! — говорит комментатор. — Джостен пытается подняться, снова и снова. Он выхватывает мяч и снова его теряет. Миньярд насел очень жестко! Вы только посмотрите на лица Лидермана и О’Коннелла! Два защитника «Денверских вулканов» вынуждены просто стоять и ждать. Они окружают парочку Миньярд-Джостен, но у них нет ни малейшего шанса на ход. — Почему Миньярд вообще выскочил из зоны ворот? Интересно, куда смотрит тренер? Этот парень просто сумасшедший! — подключается второй коллега-комментатор. Теперь боль пронзает медиальную головку икроножной мышцы. Нил знает — Эндрю целился в самое ее основание, чтобы сделать четкую подсечку. На последнем курсе Эндрю сдался и попросил Аарона поднатаскать его в анатомии. Профессиональный уровень — это не НССА, здесь нужно знать все уязвимости человеческого тела, понимать травмы своих соперников. Нил пытается встать, но Эндрю давит его своим массивным нагрудником, и мяч болтается между ними, словно нерешительная девка: дать тому или тому? Лицо багровое то ли от злости, то ли от усталости. Ведь это какая-то борьба с тенью. Нил лихорадочно хватает воздух губами, но жар от тела Эндрю все равно слишком обволакивающий. — Нил Джостен… наш новичок под номером десять на коленях! Черт возьми, как нужно ненавидеть бывшего сокомандника, чтобы вдавить в пол. Просто посмотрите! — Джим, а ты заметил? — вклинивается второй комментатор. — Миньярд играет в основном составе «Вулканов» уже год. Фанаты и команда давно привыкли к его уникальному, но пассивному формату игры. Честно признаться, когда он впервые вышел на ворота, я думал, что этот парень не жилец… — Да-да, точно! Эндрю Миньярд — это не тот же Кристиан Рочестер, который любит поиграть в паиньку, а потом врубать весь свой потенциал. Не, Миньярд по-настоящему ловкий и мощный, но при этом за год на поле он ни разу не проявлял активного, я бы даже сказал агрессивного вмешательства! — Для наших зрителей напомним: Эндрю Миньярд выходец из университета Пальметто в Южной Каролине. Еще недавно он играл рука об руку с Нилом Джостеном в «Лисах». И, знаешь что, Джим, вспоминаются мне тут слова любимца всей Америки, Рико Морияма… царство ему небесное! — Да… черт, Рико. Один из самых профессиональных игроков экси за всю историю! Спортивный комментатор тяжело вздыхает. Еще бы он не вздыхал. Для некоторых спорт лишь спорт. Их не интересует, был ли ты убийцей, чокнутым психопатом, пялил ли свою дражайшую мамочку — нет, им важны лишь фигуры на поле. И чем они ярче, тем дольше по ним льют крокодильи слезы. — Рико однажды высказался про стиль игры Эндрю. Он сказал, что Миньярду плевать — забьют ему гол или нет. И это настоящий позор для мира экси. — О, да, черт возьми, я помню это интервью. Но, при всем уважении к мнению Рико, я не видел, чтобы Миньярд играл на отвали, наверное, уже года четыре, если не больше. В судьбоносном две тысячи седьмом «Лисы» выгрызли победу, и с тех пор почти не сдавали позиций… Нил поднимается с колен. Он чувствует под ногой твердый, миниатюрный мяч. В руки брать нельзя? Окей, он давит на него бутсой и за несколько миллисекунд вырастает над Миньярдом. Они оба потные, красные. Губы Нила приоткрыты, в глазах цвета Андаманского моря разливается бурлистая, обжигающая лава. Он чувствует приближение сокомандников, но для него на поле только он и Миньярд, оказавший горячий прием на первом же матче Нила. — Что сейчас будет!.. — завороженно бормочет комментатор Джим. — Посмотрите на это противостояние. Черт возьми, ставлю ставки, что Джостен кинется перв… Что? Нет, погодите! Он… улыбается? Нил пожирает глазами Эндрю сверху вниз. Миньярд не сдает позиции. Челюсти плотно сжаты. Он выжидает. Хренов притаившийся хищник. Толпа начитает гудеть, когда Нил делает первый шаг в чужое пространство. Они ждут драки. Все ждут. Вместо этого Джостен оголяет зубы… Его переполняют эмоции. Он и Эндрю. На одном поле. Снова. Плевать, что пока они в разных командах, но это ощущение… оно будто швыряет его с прогиба. Бессонные ночи, недели, месяцы в разлуке — все это очень скоро закончится. Надо только продержаться один годик, и «Денверы» заберут его к себе. Уголки глаз и губ Эндрю ползут кверху. Так незаметно, так непонятно для других, но до коликов в сердце знакомо для Нила. Еще мгновение — и их растаскивают друг от друга. Кто-то бормочет на ухо: «Нил, остынь». Кто-то перебивает: «Джостен, мяч! Отдай мяч в игру!» Кто-то начинает выть: «Дерьмо собачье! Только не желтая карточка! Что он сделал-то? Это был Миньярд, это был прессинг не по правилам!» Но Нилу плевать. Он не может оторваться от любимых глаз. Он чертовски скучал. Порой почти сдавался и сопел в трубку: «Иногда я думаю, может, на хер?.. Не стоит оно того…», но получал не самый дружелюбный ответ: «Ты меня втянул в это дерьмо, а теперь не смей ныть. Еще раз ляпнешь подобное, передам твои слова Дэю. Он тебя похоронит на поле, предварительно всадив клюшку в задницу». — Черт возьми, кажется, я весь вспотел! — смеется комментатор. — Я думал, начнется настоящее побоище. Кажется, Джостен и Миньярд разошлись не на такой уж плохой ноте в студенчестве. — Слушай, мы как будто только что стали свидетелями какого-то обряда посвящения! У Джостена первая игра, и первый соперник — бывший голкипер его старой команды. — Ха-ха! А ты прав! Если у этих «Лисов» такой способ сказать «добро пожаловать»… Ну… не хотел бы я оказаться в их команде. — Поэтому ты и подваливаешь кресло в комментаторской кабине. — Да иди ты к черту! — снова смеется мужчина. Игроки разбредаются. Кто-то хлопает Нила по плечу. Лидерман что-то шепчет Эндрю. Нил снова улыбается. Хочет поднести два пальца к виску и передразнить своего возлюбленного, но Эндрю отвлекается на защитника. Он что-то отвечает пареньку и, легкой поступью, двигается к Нилу. Кровь успевает вскипеть в теле, нервы скачут по ребрам, а сердце замирает. Смешение запахов родного пота и какого-то неузнаваемого шампуня ударяют в ноздри. Эндрю скидывает с Нила шлем. Следом, точно устремившись на линию третьей четверти, падает и шлем Эндрю. Осталось жалких — пять, четыре, три… секунды — до момента, когда Эндрю тоже заработает желтую карточку. Или красную. Но он хватает Нила за шею, запускает пальцы в мокрый загривок, скребет по коже короткими ногтями и прижимается губами к уху. — Вот ты и добежал, бегунок. Ловкое, незаметное движение языка по соленой коже шеи. Сочный, отрезвляющий и болезненный укус. Все это возраждает новую Вселенную внутри Нила Джостена. Он живой. Он здесь, на поле. Рядом его парень, его мужчина, его человек. Они играют в экси на профессиональном уровне, вместо того, чтобы кормить червяков остатками рваной плоти глубоко под землей. — Я ждал, когда мне, наконец, станет интересно. Эндрю отпускает. Слух разрезает мерзкий свисток. Еще секунда, и к ним подбегут, чтобы продекламировать нарушение. Но Нил успевает улыбнуться. Он успевает сказать: «Я тоже скучал по тебе. Я пиздец как счастлив».