Рисунки и тормоз.

Сильно болит? — уже в который раз спрашивает Руи Тсукасу, который, в свою очередь уже готов был убить того. — Сколько еще раз ты будешь это переспрашивать?! Даже если и больно, я не скажу этого, так как звезде это не положено! — Фу-фу, извини, Тсукаса-кун. Тенма точно его сегодня прибьёт. А как это вообще случилось, что светловолосый сломал свою руку? Всё легче легкого: он поспорил с Руи, что сможет перепрыгнуть через большое отверстие на сцене, в котором, обычно находилось все, что и на чердаке в доме. Ну и конечно же, будущая звезда перепрыгнула отверстие, но, к сожалению, не смогла удержать равновесие и упала на холодный пол "подвала". — Вот скажи, ты что, ничего не ломал в своей жизни, что спрашиваешь меня постоянно о гипсе?! Ты же в гараже живешь! Сто процентов сделал какую-то травму. — Я всегда надеваю на себя экипировку, когда делаю роботов, ну а разные острые вещи я просто кладу в одну шухляду. Я только один раз как-то растянул себе руку во время ремонта, проходил с какой-то хренью, мне мать дала, но чтобы гипс.. Не, совсем не было. — Совсем?! Тсукаса вопросительно разводит руки, Камиширо сразу же опешил и схватил руку в гипсе, а то мало ли еще хуже станет. — Удачливый черт... Ой, кстати! Чуть не забыл! — Тсукаса протянул свою не сломанную руку к рюкзаку и достал оттуда пачку фломастеров. – Саки взяла желтый, а Тойя синий. Ты какой цвет возьмешь? — В плане? – Режиссер с интересом рассматривал фломастеры. — Рисовать каким цветом будешь? — Руи по-прежнему смотрит на него с недоумением, и Тсукаса, уже в который раз хотя убить друга, задирает свою кофту. На белом гипсе красуются неровные жёлтые звезды от Саки и ноты от Тойи. — Серьезно?.. За это не ругают?.. – Руи вздохнул. – Давай-ка фиолетовый! Сделаю тебе больше проблем от врача-травматолога. Тенма радостно прячет остальные фломастеры и подсаживается ближе к другу, пытаясь не взвизгнуть от счастья. — А что тебе нарисовать? — робко интересуется фиолетововолосый, смотря на гипс. — Лишь бы не половой орган, родители не оценят,, — Светловолосый хохочет над своей шуткой. — Да что угодно, не тупи! Алхимик размышляет ещё очень долго, перед тем как снять с фломастера крышку. Первым на гипсе появляется звезда — ну ещё бы. Позже Руи рисует робо-нене, болгарский перец, который Тенма ненавидит и непонятную загогулину, которую почему-то называет робо-нене. Во время процесса Тенма заснул. И вот, время уже близко к двенадцати часам вечера, а наша звезда только-только просыпается ото сна: она похрустела спиной, а после уже встала, чтобы посмотреть на время. Случайно заметив своё отражение, Тсукаса подходит к зеркалу ближе и задирает рукав. Коты и сердечки, Эму, Нене, кривоватой мордой Лабрадора и даже разноцветными цветочками, для которых Руи умудрился найти в рюкзаке другие фломастеры. На центре гипса теперь красовалась надпись на английском, которую даже переводчик не смог перевести. Светловолосый прячет под кофтой свои покрасневшие щёки. Ну откуда он знает? Руи же непробиваемый тормоз, разве мог он заметить, что Тсукаса по нему месяцами сохнет? Нет, да, он гений! Но намеков вообще никогда не понимает! — Не можем же мы оба тормозить одновременно, да? — шёпотом спрашивает у себя Тсукаса и, зажмурившись, прячет голову под подушкой.