Светлы семь звезд Гондора...

Ночь опустилась на город. Холодный ветер трепал флаги на башнях и семь звезд на черном полотне гондорского стяга то гасли, то вновь вспыхивали серебряными искрами. Тишина. Лишь шепот ветра да мерный стук подметок часового. Гулко отдаются шаги от каменных стен. Зябко потирает плечи молодой солдат, встряхивает головой, отгоняя непрошеный сон. Сейчас бы вина! Серебрится орнамент на форменном камзоле, вздрагивают отблески факелов на кольцах кольчуги. Зябко. Не время спать. Враг не дремлет, и ты не вправе смыкать глаз. Так говорил командир. Ты должен видеть в ночи, как сова, быть тихим, как мышь, быстрым, как лев. Если ты хочешь быть разведчиком – научись быть водой, воздухом и огнем. Никто не должен увидеть тебя. А ты должен видеть всех. Командир был прав. Но то, что было на Пеленнорском поле, раскидало карты совсем не в том порядке. Командир потом сказал: «В жизни все не так, как пишут в книгах. Не нужно быть поэтом на поле брани. Иногда нужно уметь только одно». Огромный тролль был его трофеем. Та битва была началом. Юноша поежился. Он никогда не видел ничего подобного и в тот день он стоял на четвертом ярусе города, который пострадал не так, как первый и второй, и не так много орков они увидели в тот день. Грядущая битва не сравнится с прошлой. Черные Врата – это слишком страшно, чтобы представить – неприступная твердыня Саурона, миллионы орков, тролли, харадримы… Главное – забыть свой страх, думать только о том, за что ты сражаешься. Каменные стены холодны; плетеные гобелены не защитят от сквозняков, гуляющих по крепости. Огонек свечи трепещет, но не гаснет, бросает золотистые отблески на стены, оживляет тени. Кольчуга с тонкими кольцами лежит на застеленной постели – хозяин комнаты не собирается ложиться в эту ночь. Вино – терпкое, теплое, бодрит и не дает замерзнуть. Дрожь пробегает по телу – не стоило сбегать из лазарета. Конунг опускает голову, резко ставит кубок на стол – с плеском выплескивается вино, оставляя рдяный след на темном дереве. Завтра – дорога к Черным Вратам, бой, из которого не вернется никто. Эомер ударяет кулаком по столу. Нельзя, нельзя позволить ей идти. Это глупо, страшно, невозможно – зачем ей что-то говорить, если он не вернется? Нельзя не сказать. Холодна ночь; лишь отзвук шагов часового на башне не дает забыться. Ветер пробирает до костей, и даже тяжелый плащ не дает тепла. Темно-синее, чернильное небо кажется невероятно высоким, и гвоздики звезд, сияющие чисто, дают лишь холодный свет – как отзвук далекой надежды. Кристальная чистота воздуха, ледяная каменная кладка, покрывшийся инеем мох между камнями – как будто не было ужаса Пеленнорской равнины, назгулов, опаляющей ярости и ненависти врага, как будто не было этих криков отчаяния посреди бесконечного моря черных копий. Как будто не было ничего… Только это бесконечное небо, горизонт и холодные звезды. Как будто только начало мира. Анна вздрогнула – тихий, грозный гул прервал ход ее мыслей. Дрожь прошла по земле, и вновь все успокоилось. Лишь в безмолвии за окоемом Пепельных гор вздрагивали призрачные зеленоватые огни. Завтра – дорога к Черным Вратам. Нельзя молчать. Он должен знать – иначе, зачем все? Весь этот долгий путь, эти страхи, сомнения, битвы – все не зря. Вспыхнул румянец на бледных щеках – как сложно сказать! Всего несколько слов… Анна глубоко вздохнула, и, как будто силой оторвавшись от каменной стены, рванулась назад. Он там, в лазарете. Сильные, теплые руки схватили ее за плечи. - Анна, милая…, - Эомер что-то сбивчиво шептал, не отпуская, прижимая к себе все крепче – будто в страхе, что Анна сейчас растворится, пропадет, растает… Он целовал ее волосы, рассыпавшиеся по плечам, холодные щеки, лоб, трепещущие черные ресницы. Только не пропадай, только не оттолкни меня, - мысли не давали разлиться в груди этому блаженному теплу, спокойствию – она рядом, все хорошо… Анна выдохнула, уткнувшись рубаху Эомера. Провела пальцами по струящемуся у ворота узору – охранные руны, пусть же они хранят тебя… Эомер сильнее сжал ее в объятиях. - Анна. Я люблю тебя, - голос конунга был хрипл и тверд, тяжело вздымалась его грудь. - Я люблю тебя, Эомер, - прошептала Анна, закрыв глаза. На город опустилась ночь. Тишину не нарушало ничего, даже часовой остановил свой бесконечный шаг. Ярко светили звезды – далекие, как надежда на победу у Черных Врат, но светлые – как долг, как то, за что нужно сражаться - как мир. Бесконечный горизонт, синева неба, холод; вспыхивает серебром белое древо на стяге Гондора. Ветер перебирает, сплетает золотые и каштановые пряди волос.