«Я думаю, сломить Меган невозможно».
Питер.
Действительно, сломить эту женщину было невозможно, но судьба — коварная штука, способная уложить на лопатки кого угодно. Крушение мира Меган Хант началось не со смерти обожаемого отца, потеря которого стала самым первым ударом поддых на её жизненном пути, не с распада семьи, не с автокатастрофы, не с потери пациента, а после и любимой работы, и даже не с разлуки с дочерью. Всё это Меган приняла достойно: было больно, порой настолько, что хотелось закрыть глаза, уснуть и никогда не просыпаться, но она это пережила, выдержала, перевернула, как исписанную страницу дневника, и продолжила жить дальше. Крушение её мира началось в пятничный поздний вечер, когда ничто не предвещало беды, — на иссиня-чёрном небе завораживал серебристый свет Луны, и повсюду, словно алмазы, мерцали звёзды. В одночасье глупое стечение обстоятельств нокаутировало её. События того вечера выкинули Меган из жизни на целых три месяца. Всё происходящее, начиная с момента, когда Питер сцепился с Уилсоном, буквально борясь с ним не на жизнь, а насмерть, казалось дурным сном. Неужели судьба решила, что Меган мало страданий? Её конёк ум, а не оружие — она не умеет стрелять, но когда палец лёг на курок, её руки не дрогнули. Прогремел выстрел, но Меган его словно не услышала. В ушах пульсировала кровь вперемешку с глухим и быстрым стуком сердца. Как она выдержала эти крохотные секунды, пока пуля со свистом разрывала воздух, направляясь к цели, Меган не вспомнит, пожалуй, никогда. Смерть, подобно кровожадной акуле, разинула свои челюсти, и Меган понимала, что в этом сражении ей не победить, это состязание было ей не по силам. Кровь из её израненных запястий, порезов на которых она даже не заметила, смешалась с кровью Питера. Горло сдавили спазмы, горячие слёзы бежали по щекам. Огромное количество раз Меган выкрикнула имя мужчины, убеждая его и себя, что всё будет хорошо. Она умоляла его держаться, не отключаться, смотреть на неё. Как врач Меган понимала, что его шансы равны нулю, и будь она сейчас нейрохирургом, дала бы пациенту спокойно испустить последний вздох, после чего объявила бы время смерти. Но Питер — не её пациент. Он — напарник, друг, поддержка, опора, и за его жизнь она будет бороться не просто до последнего вздоха, но и после остановки сердца. На мгновение Меган замерла, всматриваясь в глубину серых глаз. В этот миг она осознала всю никчемность повседневной суеты и большое количество упущенных моментов. Ей всегда казалось, что у неё ещё вся жизнь впереди, что дать знать Питеру о своих к нему чувствах — слишком глупо, иррационально, слишком рано и вообще невовремя — будет ещё сотни тысяч других моментов. До этой минуты Меган не понимала, что на самом деле чувствует к Питеру, и только сейчас её озарило. — Не смейте мне тут умирать, слышите! — в приказном тоне объявила Меган, когда в качестве врача она сделала всё, что было в её силах. На какой-то миг ей захотелось просто лечь рядом и, прижавшись к груди мужчины, запечатлеть в памяти последний стук его сердца, но Меган, сдавшись лишь на пару секунд, лбом уткнулась в мужскую грудную клетку, а затем решительно поднялась и продолжила массаж сердца. Так не должно быть! Этого не должно было случиться! Она должна была настоять на своём, просто обязана была сделать всё, чтобы Уилсона не выпускали из тюрьмы. Но Хант поддалась внушению окружающих, что ошиблась, посадила невиновного. Они все с таким рвением и упорством, с таким воодушевлением доказывались ей, что Уилсон не виновен, и она не просто не замечает очевидного, а не хочет признавать свою оплошность, что Меган действительно усомнилась в себе. И это стоило Питеру жизни. Его смерть будет на её руках, и никто не убедит доктора Хант в обратном. С этой мыслью она будет жить до конца своих дней. Меган не помнит ни как её отрывали от практически безжизненного тела Питера, ни как она очутилась в больнице среди блёклых стен и белых халатов. Зато отчётливо запомнила, как доктор абсолютно безразлично сказал, что Питер мёртв. Она кинула пустой взгляд в окно. Там кипела повседневная жизнь, словно за стеклом аквариума, — Меган вдруг показалось, что она больше не принадлежит тому миру. Её бросило в жар, затем холодные капельки пота побежали вдоль позвоночника. Пульс замедлился, взгляд затуманился и перед глазами потемнело. Тело отяжелело, ноги подогнулись, и Меган совершенно без сил рухнула на пол, проваливаясь в тёмную бездну. Ей показалось, будто ю какая-то неведомая сила вдруг потянула ее на дно, ей хотелось закричать, попросить о помощи, но было ощущение, что если она закричит, то неминуемо захлебнётся.