Заглянуть в прошлое...

      Они вошли в тёмный переулок. Ну, как тёмный: солнце уже скоро перестанет освещать землю Анемо Архонта и скроется за горизонтом, а в замену ей придёт Луна — воплощение самой малой Властительницы Кусанали. Серьёзно, ведь говорят, что Дендро Архонт — это луна. Поговоривают, что именно она управляет снами и решает, какое именно сновидение будет сопровождать человека в эту ночь. Но, по всей видимости, малая Властительница немилостлива по отношении к Кэйе: всю жизнь его преследовали ужасные кошмары, с которыми он был вынужден бороться, чтобы не подвергнуться апатии или чему-то подобному. Кэйа видел их с самого детства, а если сон и начинался хорошо, то к концу, или же к середине, он резко изменялся в плохую сторону. Он видел всё: начиная от Каэнри'ах, заканчивая Дилюком и Мондштадтом, а также его близкими, друзьями и, непосредственно, Крепусом. Видя испуганный и полный переживания за брата взгляд Дилюка, каэнриец лишь качал головой, смахивая стыдливые слезы — которые, к сожалению, уже предательски стекали по его щекам — и принимался говорить, что ему просто приснился кошмар. О чем именно был сон Дилюку знать необязательно, а потому Альберих искренне благодарил Архонтов за то, что его названный братец не лез к нему с допросами и упрёками, а просто понимающие кивал и дарил то, чего ему так не хватало в такие моменты — теплые объятья.       Итэр растерянно прислонился спиной к стене, а потом взглянул с неким страхом на барда, который стоял напротив него совсем близко.       — Ну что, — промурчал Венти, наклоняясь. — Попробуешь?       Итэр опустил взгляд вниз — в руке Барбатоса была бутылка — и когда только успел?!       — Не заставляй его насильно. Пускай попробует чуть-чуть, а если понравится, то делай уже что хочешь, но в рамках приличия, — сказал Кэйа, скрещивая руки на груди.       — О, Архонты, Кэйа, не становись таким же, как мастер Дилюк!       — Я не такой же, как Дилюк... — пробурчал Кэйа, отводя взгляд в сторону.       — Ладно.       Оба посмотрели на светловолосого.       — Чего смотрите? Я попробую. Но ты, Венти, будешь обязан мне!       — Конечно-конечно, — весело согласился бард и протянул бутылку.       Итэр неуверенно ее взял и открыл, а после, прислонив к губам, начал пить. Первый глоток. Второй. Третий. Бард завороженно смотрел на это зрелище.       Путешественник с выдохом опустил бутылку и голову, облизываясь, пытаясь понять вкус.       — Ну что? Как тебе?       Итэр не отвечал.       — Путешественник? Эй? — подошёл Венти и положил руку тому на плечо, беспокоясь, что тому стало плохо.       Пару секунд, и произошло следующее: барда прислонили к стене и заставили пить его же вино. Кэйа не удержался и прыснул со смеху.       — Эй! Чего смешного? — воскликнул Венти.       — Самого Барбатоса прижали к стенке.. Хах.. — усмехнулся Альберих.       — Кэйа. Ты тоже выпей.       Капитан взглянул на светловолосого: тот смотрел на него затуманенным взглядом, с раскрасневшимися щеками и слегка потрёпанными волосами. "Хм? Уже опьянел? Интересно ".       — Путешественник, ты пойдёшь со мной. Будешь у меня дома отсыпаться, пока алкоголь не выветрится. А то, — он кивнул в сторону барда. — неизвестно, что с тобой этот наглец сделает.       — Эй!       — Хорошо.       — Я пойду с вами.       — Исключено, — поднял указательный палец рыцарь. — Тебе надо отдавать долг Дилюку.       — Я потом смогу отдать.       — Нет. Иди. Отдавай. Сейчас, — строго сказал Кэйа и взял Венти за локоть, подтолкнув в сторону таверны.       — Ладно-ладно! Я сам дойду. Итэр, — обернулся бард, — Мы еще не закончили. — он подмигнул и побежал к таверне.       Итэр угукнул и что-то пробормотал, а Альберих уже позвал его, намереваясь идти домой.              Путешественника капитан кавалерии устроил на своей кровати, а сам решил устроиться на полу. К счастью, в шкафу оказалось пару одеял и подушек, так что о комфорте можно не беспокоиться. Он расстелил несколько одеял друг на друга, а после проверил, похлопав — мягко. Но устроившись поудобнее он понял: сон к нему сегодня не придёт. И к чему такая бессоница последние дни у него? Переживание за город или за близких людей? Кэйа не знал, но знал одно: ему надо срочно проветриться.              На самом деле созерцать Мондштадт ночью одно сплошное удовольствие: кругом тихо, не души, да и город очень красив ночью. Можно сидеть на колокольне, лицезреть эту красоту и ни о чем не думать — просто ощущать прохладный ветерок, обволакивающий свободные от одежды участки тела, награждая волной мурашек, но, на деле, может, мурашки вовсе не от холода, а воспоминаний? Всё-таки, Кэйа, поднимаясь на колокольню, думал, что либо сможет переосмыслить в сотый раз свою жизнь, либо просто наслаждаться этой приятной идиллией и ни о чем не думать в одиночестве.       Но, как назло, или же к лучшему, компанию ему составит тот самый наглец, что пытался споить известного спасителя города Свободы и не только — Путешественника. Однако сейчас бродяжка не был таким, как днём: он выглядел безмятежным, ветерок ласково щекотал его, поднимая кончики косичек вверх, смотрел куда-то вперёд, а в его взгляде читалось лишь одно — любовь. Он любил свое королевство, свой город, своих людей — все, что находилось на его землях, он дорожил и любил. Даже несмотря на разные слова, что доносятся до его ушей:              "Барбатос... Пф, говорят, он самый слабейший из богов."              "Я слышала, что все люди видели последние столетия своих Архонтов: Сёгун Райдэн недавно открыла Инадзуму для мира, Властелин Камня оставил свой народ, но его лицезрели перед его уходом, а Богиня Мудрости тоже открыто правит своим народом. Лишь один Барбатос прячется, трус."              "Слышит ли он молитвы своих подданных? Как бы я не молил его, смерть всё равно забрала мою дочь."              "Где он был, когда много-много лет назад тиран заставил мондштадтцев переживать ужасное время? Где он был, когда люди нуждались в нём?"       Даже несмотря на всё, что говорят о нём плохого, он всё-равно держится, всё-равно любит людей, и тех, кто его осуждает, и тех, кто перед ним благоговеет. Сейчас создалось такое правильное впечатление, что перед ним не тот бард, что наигрывает чудесные мелодии на площади и по вечерам пропуская пару стаканчивов в таверне, а само божество.       — Мондштадт очень красив ночью, — первым подал голос Венти, прислонившийся плечом к стене и свесивший ноги.       Кэйа кивнул, а после устроился рядом с бардом. Всё-таки проводить с ним время было очень уютно и тепло, как с... Как с Дилюком в детстве. Оттого и тепло. Венти, конечно, бывает невыносим, но в подходящий момент он становится таким серьёзным и мудрым. Конечно, он всегда таким был, просто не подавал виду. Влился в колею идиллии обыкновенного барда. Венти — это один из тех, кто тебя выслушает, не будет осуждать и даст совет. Альберих очень ценил такое качество в "людях", а потому и любил проводить с ним время.       — Расскажи, Кэйа, что терзает твою душу, — с теплотой в голосе произнёс Барбатос и, кажется, ветра стало слегка больше.       — Наверно, тебе покажется смешным, что такой, как я — капитан кавалерии без кавалерии, подчинённый и близкий Джинн и якобы сильный человек, устал. Я устал от вечных одинаковых поручений, мрачных взглядов дорогого человека в мою сторону, что так раздирают душу, такой монотонной жизни. Я хотел бы вернуться назад, в то время, когда мы с Дилюком бегали по виноградникам, раздражая тем самым Аделинду, а потом выслушивая то, как она нас бранит, когда рядом будет стоять Крепус и, положив крепкую и большую руку на плечо, будет говорить теплые слова, а ночью, зарывшись под одеяло, читать вместе книгу, смеясь и наслаждаясь приятной атмосферой и сохраняя в самом сердце эти воспоминания, что так греют душу, — с грустной улыбкой ответил Кэйа.       — Иногда бывает сложно справиться с тяжёлым бременем, возложенным на тебя, — начал Венти, ловя сесилию, что принёс ему ветер, — Если ты подберёшь бездомную собаку, над которой потешались, то она сначала не будет тебе доверять из-за своего прошлого. Но если собака откроется людям, и те будут ей помогать, то она покажет всему миру, насколько может быть красива и чудесна, и люди ни сколько не будут сомневаться в этом, — он покрутил цветок, а потом вручил его капитану. — Подумай над этим, Кэйа.       После чего ушёл, оставляя Альбериха в раздумьях.              Кэйа так и не поспал: не очень-то и хотелось. Поэтому утром он лишь выпил пару чашек кофе и ничего не поел. Посмотрел в зеркало и ужаснулся: он и вправду был бледный, как сказала Джинн. Под глазами были синяки, да и сам вид был слегка усталый. "Ну, мне не привыкать" — подумал рыцарь. Он провёл большим пальцем по повязке. Плохие воспоминания связаны с этим глазом, но всё же изредка капитан проверял его. Вдруг... Вдруг проклятие настигло и его? Но каждый раз, проверяя, он видит лишь то, что видел и в прошлый раз: такой же глаз, как и его второй, но более тусклый, и оттенок более ближе к фиолетовому, а в самой середине ромбовидный зрачок — прямое доказательство его принадлежности к Каэнрии, о которой знает лишь малая часть населения Тейвата.       Кто-то сзади промычал, и Кэйе пришлось оторваться от созерцания себя в зеркале и обернуться. У Итэра все волосы запутались, на щеках до сих пор был красноватый оттенок, а взгляд еще не сфокусировался. Наконец он более-менее проснулся, об этом свидетельствовали в следующие секунды расширенные от изумления глаза и восклик:       — Кэйа?!       — Доброе утро, соня. Ну как, хорошо поспал? — спросил рыцарь, приблизившись к светловолосому и сажаясь на кровать.       — Да, но... Почему я здесь? Где я вообще? Ничего не помню..       — Ох, правда? Так даже интереснее. Вчера ты согласился на непрекращающиеся уговорки Венти и всё-таки позволил ему тебя споить. Ты быстро напился, хватило буквально несколько глотков и ты уже выглядел, как словно после нескольких бокалов вина. После этого я принял решение забрать тебя к себе домой, а то мало ли, что он с тобой сделает, взгляд у него был какой-то нехороший...       Кэйа не без удовольствия лицезрел, как лицо Путешественника всё больше и больше приобретало красный оттенок, и окончательно решил добить его тем, что наклонился и, сладко прошептав, поведал ему о том, как тот прислонил к стенке барда, отчего Итэр дёрнулся и процесс превращения в помидорку окончательно завершился, на что Кэйа довольно усмехнулся, а Итэр, высказывая свои недовольства по поводу того, что тот позволил споить его, начал бить его подушкой, и в следующий момент по всей комнате раздались крики, смех и жёсткие бои подушками. Веселье не прекращалось до тех пор, пока по всей комнате не разлетелись перья, и часы, пробившие ровно восемь, напомнили о том, что хозяину дома следовало бы уже идти на работу.       — Я... Ты не против, если я у тебя останусь на время расследования? Просто мне не выделили комнату...       — Оставайся на сколько хочешь, я даже буду рад созерцать тебя в моем доме, — улыбнулся Кэйа, а Итэр вновь покрылся румянцем. — Не переживай, ты не станешь для меня обузой. Я поговорю с Джинн, и она любезно выделит тебе комнату. Путешественник промямлил что-то в ответ, и Кэйа, разобрав короткое "спасибо", усмехнулся и, попрощавшись, вышел из дома.              По дороге он решил, что было бы не плохо угостить магистра и Пурпурную ведьмочку, благо, Сара уже открылась. Перекинувшись парой фраз, Альберих всё-таки решил купить Блинчики к чаю. Как никак сейчас утро, наверняка им хочется чего-нибудь сладенького, а сладкое они с утра, обычно, не едят. Так хоть утро им можно скрасить, и предстоящий длинный день.              — Это что? Блины? — спросила Джинн, недоумевая и пододвигая к себе тарелку.       — Да не бойся ты так, не отравил, — усмехнулся Кэйа.       — Зачем ты мне их принёс?       — А ведь действительно. Давай подумаем вместе, для чего нужны блины, — притворно-задумчиво сказал Кэйа и прислонил руку к подбородку, дабы сделать "задумчивый вид".       — Иногда мне хочется дать тебе по голове, капитан Кэйа, — сказала Джинн, выдохнув и, отодвинув тарелку в сторону, вновь начала прожигать взглядом какой-то документ.       — Я не уйду, пока ты не доешь, — настоял рыцарь и пододвинул тарелку на прежнее место, беря в руки тот самый документ и откладывая куда подальше.       — За что же мне такое наказание... — устало прикрыла глаза магистр.       — Ты не можешь нормально соображать, Джинн. Так работать нельзя. Хотя бы поешь блины, чтобы голова хоть работала. Ещё чуть-чуть, и следующие дни тебе обеспечены на койке. Я схожу к Лизе за чаем, — сказав это, он покинул кабинет и направился в библиотеку.       — Братик Кэйа! — раздалось в коридоре.       Альберих обернулся и увидел эльфийку в красном, бегущую к нему. Он присел на корточки и, раскинув руки в стороны, поймал малышку, обнимая.       — Кли, а чем ты занимаешься? — спросил Кэйа, отпрянув от девочки.       — Я с братиком Альбедо пришла помогать Лизе разбирать книги! — заявила деловитым тоном Кли.       — Здравствуйте, капитан Кэйа, — поздоровался Альбедо, что прежде стоял в стороне.       — Здравствуйте, главный алхимик. Разбираете книги с Лизой, значит? — тот кивнул, — В таком случае, нам по пути. Я тоже иду к Лизе. — он посмотрел на эльфийку и улыбнулся теплее, а та расцвела ещё больше.       — Приветик, милашки, — поздоровалась Лиза, заметив девочку в красном обличье и почувствовав взгляд капитана кавалерии и разливая чай.       — Добрый день, библиотекарь. Чай на пятерых.       — Мм? Прибудет ещё какой-то интересный гость? — поинтересовалась Лиза.       — Нет, это для Джинн.       — Ох, я и сама могу отнести чай милашке.       — Лиза, — Кли взяла за рукав библиотекаря и потянула вниз. — Альбедо сказал, что тебе нужно помочь разобрать книги!       — Разобрать книги... — Пурпурная Ведьма взглянула на Альбедо и поняла его только по взгляду. — Ах, точно, разобрать книги! У меня там много чего перемешалось, ох... Ужасные посетители были последнее время, словно всю библиотеку перевернули! Кэйа, милый, к сожалению, не смогу помочь, придётся тебе всё-таки самому идти.       — Вы так рассуждаете, словно Кэйа пойдёт не к магистру Джинн, а к какому-нибудь монстру, — с улыбкой подметил Альбедо.       — Альбедо, Джинн не монстр, — обиженно и с каплей злости ответила Лиза, и оба через пару секунд фыркнули.       — Ладно, что уж, мне не привыкать, — пожал плечами Кэйа, взяв две чашки и, попрощавшись со всеми, вышел из библиотеки. В коридоре до его ушей дошли слова Кли: "А куда ушёл братик Кэйа?"; и ответ Альбедо: "У Кэйи есть важные дела, а когда он закончит, то вы вместе поиграете, ладно?", и радостный детский восклик. Альберих не сдержал улыбки.              После заполнения кое-каких бумаг и накопившихся отчётов Кэйа позволил себе прогуляться по городу (на самом же деле он пошёл узнавать информацию о Беннете). Заметив алхимика, что так юлится вокруг алхимического стола и перебирает какие-то колбы, бормоча что-то себе под нос, он решил побеседовать с ней.       — Добрый день, милая...?       — З-здравствуйте, капитан Кэйа. Я... С-Сахароза, помощница господина Альбедо...       Кэйа усмехнулся. "Всё такая же застенчивая".       — Я к тебе по делу. Ты знаешь одного искателя приключений по имени Беннет?       — Беннет? Тот паренёк, что по слухам притягивает неудачу? Да, кажется, знаю... Но... Знаете, капитан Кэйа, я не очень контактирую с людьми... Вернее, контактирую, но не часто. Кажется, Беннет заходил пару дней назад к господину Альбедо по какому-то делу... Я полагаю, с этим вопросом лучше будет обратиться к нему.       — Спасибо, Сахарок, ты мне очень помогла, — подмигнув, заставил смущаться алхимика Кэйа и направился к другому алхимику, который должен быть, скорее всего, в библиотеке на данный момент.              — Приветик снова, милашка. На этот раз, надеюсь, ты зашёл почитать какую-нибудь книжку? Я могу посоветовать интересные романы, если тебя такое интересует... — хихикнула Лиза.       — Может, по стечению обстоятельств. Альбедо здесь, верно?       — О, ты о главном алхимике? Да, милашка здесь. На первом этаже, сразу найдёшь.       — Спасибо, Лиза.       — Не за что, милый.       Кэйа улыбнулся и направился вниз. И правда — в глаза сразу бросился блондин, который перебирает книги, видно, ища что-то.       — Что ищешь? — спросил Кэйа, сажаясь на стул рядом.       — Да так... Понадобилась одна срочная информация.       — Я к тебе по делу.       Альбедо заинтересованно взглянул на капитана. Тот к нему приходит всегда по делу, либо по чему-то ещё. И обычно такие дела довольно интересные.       — Я весь во внимании, — ответил он, убирая книгу в сторону. Кэйа посмотрел по сторонам, дабы убедиться в том, что лишних ушей нет и начал:       — Понимаешь, дело в том, что у нас случился неприятный инцидент... Четыре дня назад пропал человек, владелец Глаза Бога. Ночью лег в постель, а утром испарился. Никаких следов похищения не наблюдалось. На месте его пропажи обнаружился его Глаз Бога — потухший. Это должно означать, что он мёртв. Но мы с Путешественником провели расследование и, как оказалось, он почувствовал элементальную стихию, которая, со смертью хозяина, должна была выветриться из Глаза Бога, — с каждым словом глаза Альбедо загорались всё больше и больше интересом. — А это значит, что хозяин, скорее всего, не мёртв. Вероятно, что он отказался от дара, предложенного ему Архонтами. Но его дочка утверждает, что он ценил свой талант и никогда бы не отказался от него. А ещё за две недели до его пропажи он, по словам дочери, стал хуже контролировать стихию, и это происходило постепенно, с каждым днем он все больше и больше терял контроль над этим... Такое же произошло и с новой пропавшей — Нелли. Так вот. Я хотел бы узнать, удастся ли тебе что-нибудь выяснить, и...       — Я заметил, что у Беннета Глаз Бога более тусклый, чем обычно.       — Я тоже. Ты думаешь, что он...       — Вероятнее всего. Так что будет лучше, если вы будете за ним приглядывать, капитан Кэйа. Я пришёл в библиотеку как раз таки по поводу этого, — он раскрыл книгу, которую читал до прихода Альбериха и начал бегать по страницам взглядом. — Я и сам заметил, что с Беннетом что-то не так, но моей информации оказалось недостаточно. Так что я решил, что, возможно, я смогу отыскать больше в библиотеке.       — Если это что-то серьёзное, о чем я и думаю, то, наверное, то, что мы ищем, находится не здесь, — предположил рыцарь.       — Тогда где же? — поднял взгляд алхимик.       Кэйа пожал плечами: он не собирался отвечать. То был риторический вопрос, поэтому самым правильным и единственным вариантом было сейчас запросить доступ к секретному архиву библиотеки у Минчи.              Лиза сразу согласилась предоставить доступ к секретному архиву — всё-таки Кэйа был не чужой здесь и у него в полномочиях был доступ к нему. Само помещение было немалое: примерно такого же размера, как половина библиотеки. В этой комнате хранились книги с наиболее высоким содержанием информации, нежели чем в обычной библиотеке.       — Посоветовать ли вам чего-нибудь? — спросила Лиза, положив руки на стол.       — Нет, не нужно. Спасибо, Лиза, дальше мы сами, — сказал Альбедо, после чего Пурпурная Ведьма, что-то пробормотав, оставила их одних. — Я вижу, что ты хочешь спросить. Не имею ни малейшего представления о том, что это может быть. Может, Селестия решила поиздеваться? Или Архонты?       Кэйа фыркнул. "Если это дело рук Венти, я попрошу Дилюка ему больше не наливать...".       — Навряд ли, но такой возможности исключать нельзя. Неужели нам придётся рыть всю библиотеку? — выжидающе смотрел на алхимика капитан кавалерии.       — Надеюсь, что нет. Нам достаточно будет пролистать самые распространённые книги. О Глазах Бога, Селестии, Элементальной стихи, может, Архонтах даже, Каэнри'ах...       От последнего Кэйю передёрнуло, и это не скрылось от проницательных глаз Альбедо. Первый заверил его, что у него иногда такое случается.       — Нервный тик, полагаю?       — Да-да, всё верно, — неуверенно улыбался Альберих.       В течении следующего часа-двух два капитана пытались накопать любую информацию, которую только можно.       — Эй, Альбедо, смотри, что я нашёл про Архонтов, — он помахал какой-то книгой и принялся читать. — "Первоначальные Архонты были победителями в Войне Архонтов за 2000 лет до нашего времени. В настоящее время осталось только два первоначальных Архонта — Моракс и Барбатос. Из нынешних Архонтов самый молодой — Малая властительница Кусанали, ей всего 500 лет".       — Ну, уже только один Барбатос, раз уж Моракс ушёл.       — Ага. "Лорд Барбатос олицетворяет Свободу, Властелин Камня — Контракты, Сёгун Райдэн — Вечность, Богиня Мудрости — Мудрость, Богиня Справедливости — Справедливость, Богиня Войны — Войну и, наконец, Царица — Любовь ранее". О Архонтах вообще мало чего известно... Только о их прошлом, и то мало чего...       — Конечно, а ты как думал? Что они прямо расскажут о своей так называемой "жизни" и информация попадёт прямиком к другим, младшим поколениям? — констатировал факт светловолосый, читая книгу.       — Ну.. Э.. О, кстати, я и о Селестии что-то нашёл. Представляешь, она видна из всех семи королевств! И, похоже, находится она прямо над Фонтейном. "Каждый владелец Глаза Бога может стать божеством и вознестись в Селестию. Таких людей называют Богами Истоков".       — Информации об этом обычно мало. Про Глаза Бога я тоже мало чего нашёл. Единственное, что известно наверняка — это то, что Глаз Бога является каналом силы соответствующего элемента для владельца. Однако способы, с помощью которых Глаз Бога позволяет владельцу использовать элементальную энергию и что обменивается на эту силу, остаются загадкой. После того, как Райдэн Сёгун издала Указ об охоте на Глаза Бога, новые Электро Глаза Бога перестали появляться, что привело ученых Академии Сумеру к проведению исследований и в конечном итоге к выводу, что получение новых Глаз Бога зависит от воли Архонта. Когда человек становится достойным Глаза Бога, существуют два пути развития событий: новый Глаз Бога появляется перед человеком в мгновение ока или старый Глаз Бога ныне покойного человека может пробудиться, резонируя с новым владельцем. Некоторые из тех, кто больше не использует свой Глаз Бога, вольно или невольно отказались от него, в буквальном смысле утратили желания или цели, которые ранее ими двигали, а в некоторых случаях даже утратили важные воспоминания. Те, кто потерял Глаз Бога, а затем позже вернул его, также вернули свои прежние желания, хотя в некоторых случаях они были более приглушенными, чем раньше. Вполне возможно, что вместо того, чтобы быть символами желаний, Глаза Бога буквально являются этими желаниями или амбициями в физической форме. Последствия потери или отказа от Глаза Бога не одинаковы для всех. Возможно, что эти эффекты зависят от того, насколько кто-то готов или желает отказаться от своего Глаза Бога, но даже в этом случае эффекты различны. Также неясно, насколько тесно связаны эти эффекты с очевидными причинами, по которым люди получали свои Глаза Бога...       — Полегче! Я ничего из этого не понял. Хотя... Дай-ка почитаю. Похвастаюсь потом Дилюку...       — Вы помирились? — поинтересовался Альбедо, передавая книгу. От таких слов Кэйю снова передёрнуло:       — Нет.       — А собираетесь?       — Что ж вы все заладили то одно и то же? Нет, не будем мы мириться. Он.. не простит меня, — Альберих отвёл взгляд.       — Кэйа, — алхимик положил руку на плечо, и когда он только успел так неслышно подойти? — Вы должны поговорить.       — Главный алхимик, это не ваше дело, — попытался сохранять терпение капитан.       — Я знаю. Но я беспокоюсь о тебе, Кэйа. Ты же всё-таки мой... друг. И то, что между вами происходит, не есть хорошо. Ты же и сам хочешь с ним поговорить.       — Давай не будем об этом? Сейчас важно совсем другое — найти информацию...       — Хорошо. Но прислушайся к моему совету.       "Поговорить. Просто поговорить. Хах, легко сказать, чем сделать".              Спустя ещё час.              — Ух... Проводить время в библиотеке, конечно, уютно, но одно дело болтать с Лизой и чаем, а другое — искать чёртову информацию! — выругался Кэйа.       — Ц. Не ругайся. Облегчу тебе жизнь — мы нашли мало какой полезной информации, — Кэйа фыркнул на то, как он "облегчил" ему жизнь, — Но несмотря на это, я кое-что всё таки нашёл, — Кэйа взглянул на него с каплей появившегося интереса. — Это связано с Каэнри'ах. Напрямую или частично — я не знаю. Написано только то, что когда в Каэнрию попал Глаз Бога, произошло нечто "удивительное". А что именно — не говорится, — капитан приподнял бровь. — У меня есть один друг из Сумеру, я напишу ему письмо. В Сумеру больше источников, нежели чем здесь.       — Хорошо. Как узнаешь информацию, прошу передать её мне.       — Разумеется.              — Братик Кэйа!       Эльфийка врезалась в Кэйю и чуть было не упала, но тот, быстро среагировав, успел ее поймать.       — Кли, я сто раз говорил тебе не бегать по коридору.       — Прости.       — Чего ты хотела?       — Ты же многих знаешь в городе, верно?       — Конечно, я же капитан Ордо Фавониус как-никак.       — Я такого дяденьку встретила! Когда мы с братиком Альбедо шли в штаб, то я увидела одного дяденьку с красными волосами! Он такой хмурый-хмурый был... Я, кажется, и раньше его видела, но особо не обращала внимания... Но я очень-очень хочу с ним познакомиться! — заявила Кли.       По телу Кэйи прошлись мурашки. "Боюсь, тебе не понравится с ним знакомство, Кли" — подумал Кэйа, догадавшись, о ком говорит малышка.       — Хорошо, Альбедо сходит с тобой к нему.       — Но Кли хочет, чтобы братик Кэйа пошёл с ней — надула губки малышка. — О, мы несли кое-какие документы, и я уронила их, а этот дяденька помог мне собрать! Он даже улыбнулся мне, хотя по нему не видно, что он вообще может улыбаться...       Альберих рассмеялся, представляя такую картину.       — Ладно, — потрепал по голове Кли Кэйа. — Завтра сходим к нему, хорошо?       — Да! — засияла Кли.       "Завтра предстоит сложный день" — подумал Кэйа прежде, чем взглянул на Кли последний раз за сегодняшний день и отправился домой, где его, вероятнее всего, уже заждался один гость.