Заживание раны.

      Возвращаться после длинной тридцатишестичасовой смены в участке к себе домой Рэй не любил. Дом казался слишком пустым и холодным, и тишина в нём стояла такая же, как и в гробу. Рэй бы не ощутил разницы. После развода он первое время жил в мотеле, но снимать номер с его зарплатой обычного копа оказалось дорого, а у матери и сестёр он продержался ровно месяц, после чего его далеко не дружная, но большая итальянская семья окончательно свела его с ума, и он решил съехать на первый же, подвернувшийся под руку среди объявлений в газете, адрес. Им оказалась небольшая жилплощадь с одной спальней и совмещённым санузлом — типичная холостяцкая берлога у чёрта на куличках, так что добираться до работы оттуда приходилось около часа. Рэй даже подумывал о том, чтобы поставить сигнализацию на свою «Ривьеру», но решил, что в таком случае коллеги точно поднимут его на смех. Он ведь коп, как-никак. Это стало бы притчей во языцех, если бы у него из-под носа увели машину с сигнализацией. А Вэккио и так уже «прославлял» весь отдел. Вздохнув, он, не включая свет, брякнул ключи и значок на туалетный столик в прихожей, стянул друг о дружку, переступив с ноги на ногу, натеревшие мозоли ботинки из искусственной кожи и уже собирался двинуться в кухню, как вдруг в полной темноте почувствовал, как кто-то схватил его за ногу. Рэй, конечно, был не из робкого десятка, да и работа в полиции приучила его держать ухо востро, но тем не менее первым его позывом было заорать что есть мочи во весь голос — однако, он лишь по привычке дёрнулся к оружию, застёгнутому в кобуре, которую, по счастью, ещё не успел снять. Прежде чем его разум заработал, он услышал всего три слова, произнесённые заикающимся шепотом в кромешной тьме. — Помоги мне, Рэй... — Кто здесь? — Вэккио свободной рукой нащупал выключатель и щёлкнул по нему пальцами. Прихожую озарил ослепительно яркий свет. Прищурившись с непривычки, Рэй глянул себе под ноги и... остолбенел. На полу возле комода сидел... Фрэнк Зуко, истекающий кровью и окровавленной рукой прижимающий найденное в доме Рэя полотенце к огнестрельной ране. Другая рука мёртвой хваткой впивалась в ногу Рэя. Всё вокруг было заляпано кровью: пол, ковёр, стенки комода. Свитер на Зуко был почти полностью багряного цвета, пропитанный в крови настолько, что его можно было отжимать. “Твою мать”, — Рэй сцепил зубы. В уме яркими всполохами заиграли картинки, которые он предпочёл бы навсегда забыть, но, как ни старался, не мог. И причиной тому был Фрэнк Зуко. Расстегнув кобуру, он всё-таки вынул оружие и, со щелчком передёрнув затвор, твёрдой рукой наставил прицел на голову Фрэнка. Фрэнк побледнел. — Что ты делаешь? — Хочу пристрелить тебя, чтобы не мучился. Ты же сам просил тебе помочь, — с губ Рэя слетела горькая и вместе с тем язвительно-саркастичная усмешка, но жать на спусковой крючок он не спешил. Фрэнк выглядел плохо. Очень плохо. Даже хуже, чем на похоронах... — Пожалуйста... Рэй, — Зуко едва шевелил мертвецки синими губами. Рэй подумал, что он бы с радостью посмотрел на предсмертные судороги этого парня, но полицейская совесть всё-таки заставила его опустить пистолет. — Какого чёрта ты делаешь в моём доме? Собравшись с силами (которых с каждой секундой у него становилось всё меньше), Зуко негромко и тяжело прохрипел: — Меня... хотят... убить. — Ну, это не новость. — Рэй небрежно повёл плечами. — Удивительно, что тебя не убили до сих пор. Я бы, пожалуй, даже сделал им одолжение, отсрочив поимку убийцы на сорок восемь часов, чтобы тот успешно смог за это время свалить за границу. Зуко больше не подавал голос, но лицо его становилось всё белее и белее с каждым мигом, а хватка руки, держащейся за брючину Рэя, всё больше слабела. Глядя на него, настолько слабого и беспомощного, Рэй коротко выругался, полный раздражения, и присел рядом с Фрэнком на корточки. — Назови мне хоть одну причину, по которой я должен тебе помогать. Зуко приоткрыл рот, но ещё до того, как с его едва шевелящихся губ с тихим свистом слетело имя, Рэй прочитал его у него во взгляде: “Айрин...” Вэккио чертыхнулся снова. В мгновение ока он добрался до ванной, а затем до аптечки в кухонном шкафу. Обратно он вернулся уже с тазом ледяной воды и пакетом бинтов и обезболивающих лекарств под мышкой. С трудом они вдвоём стащили тяжёлый и мокрый от крови свитер с Зуко, а затем Рэй, не обращая внимания на стоны и сморщенное от боли лицо Фрэнка, что было сил дёрнул на себя ткань рубашки с запёкшейся кровью на ране. Рана обнажилась, и кровь хлынула сильнее. Фрэнк задрожал. — Тебе надо в больницу, — Рэй внимательно осмотрел края входного отверстия, прежде чем вскрыть пластиковый пакет с перчатками и, нацепив их, осторожно омыть рану чистым полотенцем, вымоченным в холодной воде. — Я... не могу... в больницу. — Фрэнк сильнее стиснул зубы. — Ты... же... знаешь. Да уж, с такой раной Зуко первым делом будут искать во всех окрестных стационарах. — Ты потерял много крови, — равнодушно проконстатировал очевидное Рэй. — Ещё немного — и ты откинешься от шока. Зуко застонал от боли, так как Рэй приложил к ране антисептик. — Рана... сквозная, — прохрипел он. — В любом случае, тебя нужно зашить. Хочешь отбросить коньки от внутреннего кровотечения? Фрэнк снова глухо застонал, сморщившись. — Я... не... доберусь... Это Рэй понял уже сам. Зуко держался буквально на одном честном слове — если, конечно, понятия “Зуко” и “честь” можно было сочетать в одном предложении. Впрочем, насчёт Падуччи он своё слово сдержал. Рэй снова коротко выругался, затем подошёл к домашнему телефону и набрал номер знакомой санитарки. — Линда, солнышко, можешь оказать мне услугу?.. Линда Бэккет, которой Рэй однажды помог в деле о домашнем насилии, засадив за побои её пьяницу-мужа на долгий срок, с радостью отозвалась на просьбу Вэккио, даже несмотря на риск потерять работу, так что уже спустя два часа Зуко, перетерпев небольшую операцию под местной анестезией в домашних условиях, спокойно возлёживал под капельницей на кушетке напротив кровати в спальне Рэя, приходя в себя под действием обезболивающих. Рэй и Линда негромко разговаривали в прихожей. — Ты должен колоть ему это каждые четыре часа. — Девушка протянула Рэю пакет со шприцами и лекарством. — И не давай ему двигаться, пока не затянется рана. — А когда она затянется? — с небольшой, но всё же надеждой, спросил Вэккио. — В течение месяца-двух. Всё зависит от того, как будет справляться его организм. — Два месяца?! Ты шутишь, что ли? — “Да я убью его раньше!”, пронеслось у Рэя в голове, но он не озвучил этого вслух. — По-хорошему, я должна бы доложить об огнестрельном ранении начальству... — Девушка сузила глаза, кольнув Рэя холодным взглядом. — Ладно, два месяца так два месяца, — тотчас согласился Рэй и поспешил поскорее выпроводить ночную гостью за порог. Когда он вернулся в спальню, Зуко лежал с закрытыми глазами, делая вид, что спит. Рэй мельком окинул глазами старые рубцы, которыми пестрило его тело. Надо же. Охрана Фрэнка, видимо, иногда зазря кушала свой хлеб. Не то чтобы Вэккио ему сочувствовал — скорее, был удивлён, ведь он был уверен, что Фрэнк Зуко неуязвим. Ну, если не брать во внимание тот инцидент с баскетболом... Рэй присел на краешек своей постели, сцепив руки в замок. Он понятия не имел, что делать дальше. В участок с этим не пойдёшь: стоит Уэлшу или Хьюи прознать о том, кому Вэккио оказывает помощь, и добром это точно не кончится. Дай бог, если значок не отберут. Да и Фрейзера, как назло, на пару недель откомандировали в Канаду. Вэккио тяжко вздохнул. — Спасибо, — послышалось из темноты. Сукин сын, только притворяется спящим. Рэй раздражённо нахмурился. — Я не для тебя это делаю. Он помолчал. Однако один вопрос всё-таки упорно терзал его любопытство. — Ответь... только честно: почему ты пришёл ко мне? Ты же знаешь, как я тебя ненавижу. Фрэнк в темноте пожал плечами, позабыв про то, что Рэй не может его видеть. — Интуиция..? Интуиция, ага, как же! Хрен там плавал. — Ты сдержал слово, — вдруг сказал Зуко нехотя, как будто вовсе не собирался этого говорить. — Тогда. Когда «тогда» Рэй понял без подсказок. В конце концов он всю ночь в тот раз не сомкнул глаз, думая о том, что братки Зуко придут по его душу к нему домой и отделают его так, что родная мать не узнает. Но дальше угроз Фрэнк не зашёл. В каком-то смысле это было на него похоже... “Да ты знаешь, кто мой отец?!” — это Вэккио слышал в школе чаще, чем успевал сосчитать. Отца Фрэнка Зуко знали все. — А что твои... ну... жена и дочка? — Рэй не хотел задавать этот вопрос, но почему-то задал. — Я отправил их в Коннектикут к тёще, как только всё началось. — И правильно. Как бы ни была сильна неприязнь Рэя к Фрэнку, плохого для его семьи он никогда не желал. Утром Рэй собирался на работу. Проснувшийся Фрэнк следил за ним с перевозной кушетки. — Насколько ты доверяешь этой Линде? — В плане, не сдаст ли она тебя твоим же дружкам? — не оборачиваясь бросил Рэй и отпустил колкий смешок в сторону. — Если и так, то я буду ей за это только благодарен. Он сунул удостоверение в карман пиджака и прикрепил полицейский значок к ремню. — Расслабься, Паваротти. Ни одному идиоту не придёт в голову искать тебя в доме у копа, который трижды пытался тебя засадить. Правда, если ты хочешь сбежать отсюда, я препятствовать не стану. Только не забудь дверь закрыть за собой. Фрэнк оскорблённо хмыкнул. Вэккио всегда был занозой в заднице, но сейчас он был его единственным шансом на спасение. Так что приходилось терпеть. — Захочешь есть — пожуй таблетки, — донеслось равнодушным тоном из прихожей, прежде чем входная дверь с грохотом захлопнулась. Зуко выждал несколько минут, а затем попытался встать. Существовать «полуовощем» в постоянных насмешках и издевательствах ему тоже не улыбалось, но боль в ране была такой острой, что мигом уложила его обратно на лопатки. Весь день Вэккио провёл в скучной рутине, отписывая рапорты по завершённым делам. Хьюи и Бейсбрис уехали опрашивать свидетелей по очередной «домовухе», Уэлш почти не казал носа из своего кабинета, и единственным происшествием за весь день был тот момент, когда два новеньких стажера заблудились в участке и спутали их отдел с отделом по борьбе с наркотиками. Без Фрейзера дни тянулись убийственно медленно, и Рэй впервые за долгое время был рад закончить работу пораньше. Домой он вернулся в половине шестого. Фрэнк Зуко, как и прежде, лежал на кушетке и смотрел телевизор, бесцельно переключая пультом каналы. — У тебя нет кабельного, — мимоходом пожаловался он вслух. — Я же простой коп со средним окладом, а не босс мафии во втором поколении, как некоторые. — Рэй стрельнул в Зуко уничижающим взглядом. Зуко заткнулся. Но в тот же момент «заворчал» его живот. Рэй посмотрел на него так, словно это вызвало у него изумление. — Что? — раздражённо отозвался Фрэнк. — Ничего. Просто я думал, что ты за день уничтожил весь запас съестного в моём холодильнике. — Даже если бы я хотел, как бы я, по-твоему, туда добрался, — фыркнул Зуко. До Рэя, кажется, только сейчас в полной мере стало доходить, в насколько на самом деле бедственном положении пребывал Фрэнк Зуко. На полу рядом с кушеткой лежало упавшее покрывало, которым ночью Рэй накрыл трясущегося до стука в зубах Фрэнка, у которого заканчивалось действие анестезии. Даже если оно упало случайно, Фрэнк так и не поднял его, что говорило о том, что он практически не сдвигался с кушетки. Это заставило Рэя почувствовать себя странно. Словно он только что осознал, что Фрэнк Зуко — человек. Такой же, как и он, из плоти и крови. Не говоря ни слова, Рэй исчез в дверях и вернулся лишь спустя десять минут с тарелкой, на которой лежали остатки разогретой лазаньи. — Был в доме семьи по пути с работы, — хмуро пояснил он, когда Фрэнк удивлённо уставился на еду. Зуко кивнул. О том, как вкусно готовила миссис Вэккио, он знал не понаслышке: их мамы когда-то дружили. Одна школа, один район, дети в одном классе... Ели они в полной тишине, если не считать работающего на минимальном звуке телевизора. Для Вэккио это был сюрреализм чистой воды. Очень хотелось поскорее проснуться от этого жуткого сна, но, к сожалению, это был не сон. — Ты не мог бы... — обратился к нему Фрэнк, пытаясь подняться. — Я тебе не камердинер, знаешь ли, — моментом огрызнулся Рэй. — Ну как скажешь. — Фрэнк принялся укладываться обратно. — Кстати: а эта кушетка водонепроницаемая? После этих слов Рэю волей-неволей пришлось помогать Зуко сперва сесть, а затем спуститься на пол и доковылять до уборной. — Штаны снимешь уж сам как-нибудь, — буркнул он, прежде чем прикрыть дверь. Зуко лишь отчаянно пропыхтел что-то себе под нос — Рэй не стал вслушиваться. Так прошло несколько дней — неделя или около того. Рэй ходил на работу, а, возвращаясь, по пути назад заходил в магазин и покупал еду, чтобы приготовить ужин. Трапезничали молча. Менять повязки и водить Зуко в туалет было единственной обязанностью Вэккио, с которой он нехотя, но справлялся. Так было до вечера пятницы. Они лежали в темноте. Фрэнк смотрел в потолок. Он знал, что Вэккио ещё не спит, но не хотел привлекать к себе внимание. — Если хочешь что-то сказать, говори, — пробурчал Рэй недовольно. — Тот маунти... твой друг. Он помог мне тогда. Рэй цокнул языком. — Не бери в голову. Это потому что Фрейзер сам по себе такой, а вовсе не потому, что ты ему приглянулся. — Я знаю. — Фрэнк помолчал. — Извини. Рэй округлил глаза в темноте. Фрэнк Зуко — что, извиняется?! Вот так сюрприз! — За что? — Он повернулся на бок сердито. — За то, что твои парни отмудохали его кастетом по лицу и отбили ему все рёбра, что он больше месяца не мог ходить нормально, без вздохов и прихрамываний? Или за то, что Марко Мэтрони наложили четырнадцать швов на лицо, а он так и не смог снова взять в руки мяч? За что ты извиняешься? Может быть за пулю, убившую Айрин?.. Глаза Зуко обожгло. Он откинул покрывало и, не взирая на тупую боль в боку, резко сел на кушетке. — Если хочешь знать, не я всё это начал! Тебе следовало поверить мне с самого начала, а не вылепливать из меня козла отпущения. — Да что ты говоришь! — вскинулся Рэй, отбросив своё одеяло к ногам. — Может быть, и курок я спустил? Он был готов броситься на Зуко, чтобы выбить из него всё дерьмо, но звон стекла в спальне его остановил. Окно со звоном осыпалось, и в тот же миг со всех сторон послышалась оглушающая пальба. Рэй едва успел сбить Фрэнка с кушетки, прыгнув на него, чтобы прикрыть собой, по привычке. Оба ползком перебрались к стене. — Вэккио! — раздался громогласный зов с улицы, как только стрельба прекратилась. Рэй моментально признал в этом голосе Вика Серрано, одного из местных «авторитетов». — Отдай нам Фрэнка и обещаю тебе, что тебя никто не тронет. Разойдёмся полюбовно. Рэй глянул на пол, на вцепившегося в него мёртвой хваткой Зуко, который изо всех сил мотал головой. — О чём ты говоришь, Вик? — крикнул он. — Я добропорядочный полицейский и не укрываю у себя дома преступников и убийц. — Брось, Рэй! — хохотнул Серрано в ответ. — Мы оба знаем, что это неправда. Не для одного же себя ты таскаешь из магазина полные сумки еды! К тому же, санитарка из местной больницы кое о чём нам поведала... — Что ты сделал с Линдой? — В голосе Рэя послышалась прямая угроза. Он медленно и осторожно передислоцировался к своему шкафчику, чтобы достать пистолет. — Ничего серьёзного. Мои ребята просто слегка припугнули её. Жить будет. “Гнида”, — мысленно пронеслось в голове Рэя. Он, наконец-то, раздобыл оружие и патроны и знаками показывал Зуко ползти в сторону кухни. — Видишь ли, к тебе это никак не относится. Это разборки Семьи. — Что-то не припомню, когда это вы с Фрэнком заделались в братья? Рэй, воспользовавшись заминкой и пригнувшись, на карачках последовал в кухню за ползущим Зуко. Кухонное окно выходило как раз в сторону парковочного места. Наверняка люди Серрано уже окружили дом, но если бы Вэккио и Фрэнку удалось добраться до машины... Снова послышалась оглушительная пальба. В квартире звонко разбивались стёкла, осыпались зеркала, падали вещи с полок, портилась обивка мягкой мебели. Потолок был изрешечён вдоль и поперёк. Судя по звукам, нападающие использовали несколько ручных пистолетов и пистолет-пулемёт типа M3. Тот, что бил непрерывной очередью, но долго перезаряжался. Как только звук стрельбы иссяк, Рэй, глядя на Фрэнка и убедившись, что тот смотрит ему в лицо, беззвучно досчитал губами до трёх и распахнул кухонное окно, перебросив через него сперва Зуко, а затем выпрыгнув сам. К машине он бежал, отстреливаясь и таща за собой еле поспевающего Фрэнка, у которого снова открылась рана. Благо, бинты и перевязка несколько сдерживали кровь. Они плюхнулись за машину, но залезть внутрь им не давали постоянные пулемётные очереди. Рэй едва успевал пригибаться между прицелами, но снять главного «пулемётчика» ему никак не удавалось. Фрэнк сидел на осколках битого стекла от окон обстрелянной «Ривьеры», привалившись затылком к капоту, и тяжело дышал. — Мы можем играть в “кошки-мышки” всю ночь, детектив Вэккио, — крикнул Серрано, вновь остановивший пальбу. — Но для Вас же будет лучше, если Вы покончите с этим сейчас. Даю вам время обдумать предложение. Следом всё стихло. Рэй посмотрел на Зуко: руки у того тряслись. — У тебя есть прикурить? — почти бессвязно прошептал тот. — Прости, что не захватил с собой сигары, — съязвил Вэккио в ответ и добавил: — Не курю. — Серьёзно, Рэй, — в голосе Фрэнка слышалась мольба. Вэккио бесшумно приоткрыл дверцу машины и, стянув с переднего сидения пачку выпавших из бардачка сигарет вместе с зажигалкой, бросил их в Зуко. Дрожащими руками тот вставил одну сигарету из пачки в рот и кое-как пощёлкал колёсиком зажигалки напротив. Затем он затянулся, и дрожь немного унялась. Рэй не сводил глаз с прицела, но вокруг всё ещё было тихо. — Знаешь, в тот день, когда мы отделали Марко, я пришёл домой, и мой отец спросил меня, где я был. Я сказал, что мы с ребятами играли в баскетбол на заднем дворе школы. Тогда он спросил, какой был счёт, и я замялся. Я не хотел ему врать. Мой отец очень не любил, когда ему кто-то врал. Особенно в глаза. Больше этого он ненавидел только поражения. Я не знал, что делать: сказать ему, что мы проиграли или соврать, что выиграли... Что бы я ни выбрал, любой из ответов означал наказание. Отец был властным человеком и привык, что ему подчинялись. — Тут Зуко отнял от губ сигарету и негромко, но горько рассмеялся. — Знаешь, за что он избил меня в тот раз? За то, что я промедлил с ответом. Рэй молчал. По его телу расползались мурашки узнавания. Он вспомнил рубцы на теле Зуко, которые ранее списал на погрешности его охраны. Выходит, им было уже свыше двадцати лет. — В день, когда я увидел тебя, я подумал, что мы с тобой похожи... — Не сравнивай нас, — огрызнулся Вэккио, по-прежнему не сводя взгляда с прицела. — Но это так. — Зуко откинулся головой на корпус машины и посмотрел Рэю в лицо, в его напряжённое выражение, которое выдавало в нём некоторую степень... смятения? — Я всё знаю, Рэй. И всегда знал. Ты был единственным в раздевалке, кто избегал переодеваться в физкультурную форму на виду у всех. Ты, как и я, не любил, когда тебя трогают за руки. Твоя мама часто виделась с моей и просила у неё мази от синяков. Как думаешь, кто приносил их ей? Вэккио вязко сглотнул. — Зато я не запугивал людей и не бил их по лицу мячом или кастетом. — Ты избил меня, — напомнил Фрэнк. — Это другое. Они оба замолчали, и тишина вокруг них сделалась вдруг какой-то плотной, давящей, тяжёлой и густой. — Я убил свою сестру, — изрёк в холодный ночной воздух Фрэнк совершенно бепомощно. — Это был несчастный случай, — сказал Вэккио. — Я спустил курок. Фрэнк поднял глаза и снова посмотрел на Рэя. — Возможно, тебе стоит пойти на сделку с Серрано. — Заткнись, Зуко, — осадил его Вэккио. — Я не иду на сделки с преступниками. — А со мной пошёл, — усмехнулся Фрэнк краешком кровоточащей губы. — Это другое, — смущённо отозвался Рэй и вдруг добавил: — Ты сдержал слово. Зуко несколько секунд смотрел на Рэя и неожиданно для самого себя улыбнулся. Он вдруг вспомнил Вэккио в школе: такой мелкий, пухлый, вечно ходил надутым и держался особняком ото всех... В ту же секунду откуда-то сбоку послышался знакомый голос, преисполненный исконно канадской вежливости: — Добрый вечер, Рэй, помощь нужна? Вэккио едва не зарыдал от радости, громко выдохнув с облегчением. — Ох, Бэнни, как же я рад тебя слышать! — Взаимно, Рэй! И Зуко улыбнулся ещё шире, чувствуя как у него сводит скулы и как слёзы обжигают глаза. Он никогда не ненавидел Рэя по-настоящему. Он просто безумно завидовал ему. Завидовал тому, каким человеком тот стал, когда вырос, и каких надёжных друзей в итоге заимел — не чета Фрэнковским «корешам». Тому, что Рэй смог выбраться из своего ада... ...а Зуко из своего не смог.