Принцы, оргия, два трупа

Гвис разрешилась благополучно. Мейкара это почти рассердило: что крохотная куколка Гвис благополучно родила и уже отплясывала с братом и кузенами, а Дианна, красивая и крепкая, всё ещё могла ходить, только держась за стенку. Но зависть — чувство бесполезное; уж лучше смотреть, как все танцуют и веселятся. Радоваться за то, что у кого-то всё хорошо. Не думать о том, что брат покрывал дважды убийцу. Что хотел прогнать жену, словно мало ей было унижений. Что обрюхатил девицу и отказался заботиться о ней и о своём ублюдке. Что мать велела вытравить дуре Веббер плод, сказав, что всё равно из-за шмали родился бы урод. Гвис благополучно разродилась, они с Эйгором побратались, восприняв из купели сыновей друг друга — Мейгора-Майлса и Эйриона-Хозера, Дианна скоро поправится, вино было отличное, отец на троне смотрелся здоровым и счастливым. В общем и целом? Отличный вечер! * * * Бесит. Бесит. Бесит. Это должен был быть их праздник — его и Роханны. Потому, что сегодня давали имя их сыну. Деймон не был бы Деймоном Идиотом, если бы не назвал ребенка как-нибудь по-идиотски. Мейгор, ради сисек Матери. Даже сказать нечего, а уж от этого-то Эйгор никогда не страдал. Хорошо хоть по святцам нормальное имя подобрали — Майлс. Кейтилин, Харвин и Майлс, его дети. Но пока дело о разводе не рассмотрено, им придется побыть Каллой, Хейгоном и Мейгором, детьми Идиота. — Бесишься даже на семейном празднике? — рядом как черт из табакерки возник Бейлор. — Мог бы и порадоваться за брата. — Я несказанно счастлив, — кисло ответил Эйгор. — А ты выполз, я смотрю? Я-то думал, мать о тебя всю прялку обломала. — Мой долг — поздравить родичей с прибавлением в семье, — не без яда ответил Бейлор. — Кстати, я приготовил им подарок. Было бы скверно лишать маленького Мейгора отца, даже такого пропащего, так что я наложил вето на дело о разводе леди Роханны. А заодно и на дело о разводе кузины Мии — у них с Гарином, кажется, все налаживается, даже дочка родилась. Что скажешь? — Скажу — папенька, я вас узнал, — процедил Эйгор, всеми силами стараясь согнать красную пелену с глаз. — Будьте добры свалить из тела кронпринца Бейлора, иначе я позову Бриндена, и он вам поможет. — А я скажу, что мне стыдно за вас. Дейрон стоял позади них — серьезный, даже суровый. — У ваших сестер праздник. Постеснялись бы в такой день ссориться. — Это не я первым помянул деда, отец, — вскинул голову Бейлор. — И не я сравнил с ним родича. — Это не я огрёб за дело, — процедил Эйгор. — И не я отыгрался на беззащитных женщинах, потому что на кого-то посерьёзнее срываться кишка тонка. Впрочем, недостойным королям и принцам такое не впервой. — Хватит, — Дейрон жестом остановил их обоих. — Эйгор. Я все слышал. Придержи язык, в самом деле. — Тогда вы слышали недостаточно, Ваше Величество. Поклониться. Взять кубок. Уйти на другой конец зала. Ничего сложного. Очередная несправедливость. Как то, что ему не дают взять в жены возлюбленную, связанную нечестным браком с Идиотом, то, что ему нельзя признать дочь и сыновей. Ну а чего он хотел? Для Дейрона он всегда был и останется ребёнком тех, кто унизил его мать, кто веселился у её ложа, пока она умирала. Следовало помнить об этом, права была мамка. И по-своему прав был Болл, когда в очередной раз подошёл c соболезнованиями и мятежными речами. Не то, чтобы Эйгор хотел вооружённого восстания, но сама идея жить по своим правилам, без оглядки на Дейрона и Бейлора, ему понравилась. Определенно. * * * — Лори, ты не пробовал... — начал было Мейкар, но оборвал себя, махнул рукой и вернулся на место близ жены. Лучше он будет с ней, чем будет пытаться... что? Помирить своих двух братьев? Так сами помирятся. Наверное. Должны бы, всегда ведь мирились. Если не учитывать того, что Лори — уже совсем не тот человек, которым был когда-то, и что Эйгор — наверняка уже опять же кто-то другой. Что может быть, ещё два года — и он сам станет кем-то совсем другим, а не собой, Дианна тоже, и всё изменится. — Вы просто выросли, — жена мягко положила пухлую ладонь ему на локоть. — Так бывает, Мери. Те, кто детьми были неразлей вода теряют друг друга взрослыми. Потом обретают снова, полнее, чем это было в детстве. Надо просто подождать. Где-то в чёрных клетях девица Веббер блевала кровью от абортивных трав, выкашливая сына — а может, дочку — Бейлора. — Думаешь? Мне кажется, всё слишком изменилось. — Так не бывает, милый. Вы всё-таки всё те же. Не стоит так волноваться, — она тяжело вздохнула, держась за грудь, и Мейкар позабыл о братьях и их бедах. Жена важнее. * * * — Наш племянник такой милый, — проворковала Шира, щекоча Стеврона под подбородком. — Но на вас с Гвис совсем не похож! Она впервые сегодня надела взрослые украшения — настоящее сапфировое колье и изумрудный браслет. Её глаза сверкали, как звезды, зубки блестели, как жемчуг, и вся она как будто светилась изнутри — светом молоденькой девушки, осознавшей свою красоту. Для Бриндена этот свет заменял сияние звёзд, обещавших могущество и силу, а звонкий голос Ширы заглушал их шёпот. Зачем ему призрачные звезды, когда в его руках настоящая? — Он на отца похож, — он приобнял Ширу со спины. — Мама говорила, что когда женщина любит, ребёнок всегда на отца похож. — Правда? — Хочешь проверить? — Бринден наклонился к её ушку и позволил рукам сползти на её талию. — Приходи ночью в богорощу, только плащ не забудь. Сразу и поженимся! Шира рассмеялась и шутливо стукнула его веером по пальцам. — Немедленно прекратите это бесстыдство! — прошипел Бейлор, проходя мимо. — Бринден! Шира, от тебя не ожидал. Этому мама тебя учила? — Отстань от молодежи, Лори, — вмешался добродушный (и порядком выпивший) Деймон. — Дай им потискаться вволю! — А, — сощурился Бейлор. — Ну да. Ничего удивительного, что они так себя ведут, если перед глазам пример... — ...человека, забрюхатившего девицу и толкнувшего её на двойное убийство, — прошептал Бринден. — Брин! — Шира посерьезнела. — Давай не будем о плохом? — Как пожелаешь, — Бринден украдкой чмокнул её в висок. — Тогда по мороженому? Шира смеялась с ним, Шира улыбалась ему, рядом веселились сестры, кузены и братья... всё как всегда на именинах или имянаречениях. И всё же Бриндена не оставляло ощущение, что что-то не так. * * * Что-то когда-то пошло не так. Эта мысль не оставляла Мирию всё последние недели, и она очень хотела знать, что и когда. Её первенец, ее славный и милый сын с каждым днём становился всё больше похож на свекра. Её первенец бесчестил девушек и толкал их на преступления. Её первенец тиранил братьев и сестёр. Её первенца ненавидела вся семья, кроме Рейгеля, Гвенис и Ширы, но Рейгель и девочки были слишком чисты для ненависти. С этим надо было было что-то делать, пока трещина между Лори и остальными её детьми (и не только теми, которых она родила) не пролегла окончательно. Мирия видела размолвку мужа и первенца с Эйгором (бедный мальчик, такой вспыльчивый... иногда ей казалось, что в нём больше Дорна, чем в её кровных сыновьях), видела, как Бейлор сорвался на Бриндена и Ширу (не дело мешать юной любви!), как он донимает Деймона — видела и мрачнела. Она поговорит с Дери — сегодня же. Они уймут Бейлора и постараются понять, что с ним присходит. Они помирят сыновей — всех своих сыновей. Они разберутся с браком бедняжки Мии — в конце концов, в Дорне есть куда более порядочные и достойные юноши, чем отродье Айронвудов... Они вернут в семью мир, пока не стало слишком поздно. Но тут заплакал кто-то из малышей, и Мирия, опомнившись, поспешила на помощь. Разговор с мужем может подождать до вечера, пока что ей надо заняться новорожденными и их матерями. Роханна уже опытная девочка, справится сама, а вот Гвенис понадобится помощь, не говоря уже о всё ещё больной Дианне. * * * Karta, amar. Daor karta. — To dari? — Mai, amar. В который раз Деймон повторял эти бессмертные строки, слушая и одновременно не слушая Бейлора, твердившего о чём-то неимоверно важном. Наверное, морали. Или нравственности. Или сьере Гвейне, с которым говорить нельзя, не то он отправится на Стену. Играли скрипки и флейты, и люди танцевали и веселились — увы, не Деймон, он пригласить на танец Гвис смог бы, только отрезав рукав, уподобившись герою итийских историй, так крепко Лори его держал — но что-то было не так. Не в лад. Как сломанный автоматон, движения которого по-прежнему прекрасны, но больше не точны. Daor karta. Джена и Квентин — ладонь в ладони — кружились друг вокруг друга, и Деймон бросил Бейлору пару слов, чтобы тот сосредоточился на нём и ничего не видел. Наблюдать рождение любви — редкое, ценное благо... жаль только, в их семье любовь так редко заканчивалась или хотя бы начиналась браком. Если сосчитать, то сейчас в зале было больше бастардов, чем законных детей — начиная прямо от короля и до пажа, который разносил вино. Отличное вино, борское золотое, сладкое, как мёд и игривое, как девушка. Это был — пятый, шестой? — кубок, но Деймон не собирался останавливаться. Сегодня был праздник, а праздник — это веселье, а веселье — это если не танцы, то выпивка. Когда соберутся их дети и дети их детей, сколько среди них будет непризнанных бастардов? Точно больше, чем в этом поколении. Покойный король был дрянь, но признавал плоды своих трудов. Daor karta. Мамаша изволила заметить Эми, взяла его за подбородок и долгим взглядом уставилась в лицо. Какая гадость! Надо будет спросить у Гвис... Daor karta. — Не так ли и наши предки, брат мой, веселились, покуда Рок стучался в двери Валирии? — рассеянно продекламировал он слова Визериса из модной нынче драмы "Дом дракона". — О чём ты, сьер нахлебник? — сердито переспросил Бейлор. — Прошу подать ещё вина, конечно. «Боги, боги — старые, новые, хоть валирийские — когда всё рухнет, сохраните наших детей!» Пусть дети не платят за грехи своих родителей. А впрочем, за королеву Нейрис ведь тоже все молились... он подозвал слугу, наполнил снова свой кубок и отныне думал лишь о вине.