recourse

Хенджин зашел домой после несколько кругов по городу, в попытке отпустить все неприятные мысли. И неожиданно встречается взглядом с мамой, которая сидела за столом на кухне, крутя в руках бокал вина. - Хенджин-а, ты пришел? – пьяно протянула мама, улыбаясь. Хотя в глазах стояла печаль. Быстро оценив ситуацию, Хенджин решил не провоцировать лишний раз и тихо сел за стол. - Что-то произошло? Женщина перед ним казалось измученной, а под глазами виднелся явный недосып. «Что-то явно не так». - Я совершила ошибку… Это все моя вина. И мама Хенджина начала горько рыдать. На несколько секунд Хван застыл в нерешительности, но все же встал и подошел к маме, приобняв за плечи. «Я впервые за долгое время вижу ее в таком состоянии, стоит ли спросить причину?» Но этого не потребовалось. - Я прогорела… Что мне делать? Как рассказать об этом отцу Минхо? – мама умоляюще смотрела на своего сына, а по щекам бежали слезы. Хенджин выдохнул. «Всего лишь бизнес… Это не убийство человека и не смертельная болезнь, почему она так переживает?» - Все хорошо, не бойся, мам. Вы же любите друг друга, и мы… - Хван сглотнул неприятный комок, - семья. Он поможет нам. Внезапно рыдания матери перетекли на нервный смех, затем она громко рассмеялась. - Любовь? Серьезно? Я уже давно не способна испытывать такие чувства~ Хенджин шокировано смотрел на эту сцену, не понимая ничего. Он считал, что все те мужчины в ее жизни после расставания с отцом были из-за ее влюбчивости и ветрености. «Так вот как она справлялась со своей болью». Это был довольно необычный способ, настолько, что казался неожиданным. Все время Хенджин воспринимал свою мать как помешанную на мужчинах, однако… - Единственный, кого я очень сильно любила и, возможно, все еще люблю – твой отец. Как ты знаешь, мы начали встречаться еще с университета. Он был моей первой и последней любовью. Знаешь, как говорят? «Или я выйду за него замуж, или это будет самое тяжелое расставание». Но вот что смешно? Мы поженились, но это не стало помехой для того, чтобы стать чужими. Хенджин присел рядом с ней за стол, внимательно слушая монолог мамы. Для него она будто раскрывалась по-новому – вечно холодная и расчетливая, сейчас была беззащитной. «Если так подумать, мы никогда не разговаривали по душам». - Я была слишком самонадеянной. Думала, что лучшая в своей работе. С этой уверенностью я познакомилась с отцом Минхо. Все верно, я его использую как «подушку безопасности», но я не думала, что он понадобится так быстро, ведь мы еще даже не привыкли друг к другу. Мама повернулась ко мне лицом и сказала: - Я просто хочу, чтобы ты ни в чем не нуждался, ты единственный в мире, кто важен мне и для кого я живу. - Это… - Хенджин прикусил язык. Это значило, что мама бы легко рассталась с ним, если бы Хенджин рассказал о том, что не хочет быть семьей с Минхо, так как любви таковой не было. Даже если бы это затронуло бизнес. Но в данной ситуации «я прогорела» означало одно: они без гроша и, возможно, в долгах. Они теперь точно без семьи Ли не выживут. «Все это нереально бесит, но иного выхода нет – придется смириться с реальностью». - Ты тоже важна мне, мама, поэтому давай пойдем спать, хорошо? Утром на свежую голову ты поговоришь с отцом Минхо, а сейчас ни о чем не думай. Это действительно было правильным решением, потому что в таком состоянии она может наговорить все что угодно. Мама кивнула и медленно побрела в комнату. Хван наконец выдохнул, даже не осознавая в каком напряжении сейчас был. Взгляд упал на бутылку красного вина на столе и недопитый бокал. Недолго думая, Хенджин наполнил его до краев и выпил залпом. Ему тоже требовался алкоголь, чтобы все переварить в своей голове. Но как только он почувствовал приятную расслабленность, услышал звук открывавшейся двери. «Блядство». Больше слов не было. Сводный брат Хенджина почти прошел мимо, но, видимо, из-за включенного на кухне света, подумал, что кто-то из взрослых дома и надо поприветствовать. Однако он наткнулся лишь на мрачного Хенджина за столом с бутылкой вина в руках. - Ты с ума сошел? – он накинулся на красноволосого, отбирая уже пустую бутылку. – Пить алкоголь, да еще и дома! - Ха-а-а, - издает звук вселенской боли тот, - И что с того? - Это неприемлемо. Школьникам в принципе нельзя распивать спиртное. - А ты такой правильный сынок я смотрю. Небось ни разу не напивался? - Мне это не нужно. И я терпеть пьяных не могу, - морщится Минхо, выбрасывая бутылку в мусорку и убирая бокал со стола. Хенджин усмехнулся. Ему было лень как-то агрессивно реагировать, из-за вина хотелось только лечь в кровать и погрузиться в сон. Таким образом, он никак не отреагировал на слова, но Минхо не уходил. И через какое-то время он подал голос: - Что же все-таки с тобой случилось? - А с тобой? - В каком смысле? Я все тот же. - Вот именно. Как ты смог так легко пережить мое предательство и жить спокойно? - Предательство? Я так не считаю. Это были обстоятельства, которые от тебя не зависели? Или я чего-то не знаю? Молчание. - Ты слишком рациональный. - Это плохо? - Это больно. Хенджин говорил не о настоящем, а в общем. Из-за этой черты Минхо просто не мог полностью погрузиться в отношения. Из-за этого Хван не чувствовал себя любимым. Они были разными. «Даже если бы я не уехал, все было закончилось так же. Я бы страдал из-за своих чувств, а Минхо не допустил бы, чтобы боль добралась до его сердца». - Я сделал тебе бо- Но Хенджин не дал договорить, резко двигая стул с громким звуком, вставая с него. - Забудь. И, пошатываясь, вышел из кухни. Минхо с взволнованным лицом остался один. - Что он имел в виду?.. В очередной раз после разговора с Хенджином он остается в недоумении. «Если бы можно было залезть человеку в голову и прочитать мысли… Я бы непременно этим воспользовался». Погруженный в эти мысли, он так же пошел к себе в комнату.

***

Новый день начался с громких разговоров на кухне. Хенджин потянулся на кровати и почувствовал пульсацию в висках. Он выпил не так много, но, скорее всего, вино было не очень хорошего качества. Мама в этом никогда не разбиралась, так как не пила обычно. Тем временем, звуки на миг утихли, но через несколько минут постучались к нему в дверь. - Сынок, вставай, нужно всей семьей поговорить за завтраком. - Хорошо, - ответил Хван, чтобы мама услышала. «Значит они уже все обдумали». Из-за переживаний за маму, сна как не бывало – обычно он валялся в кровати подольше. Хенджин быстро умылся и спустился вниз. Все ждали его, не прикасаясь к еде. Минхо поднял на него взгляд, в под глазами виднелись синяки недосыпа. «Сказал же забыть», - Хенджин отвёл от него взгляд и пожелал всем доброго утра, садясь за стол. Какое-то время царила тишина; Хенджин наблюдал за взрослыми, пытаясь понять их настроение, чтобы подготовиться морально к новости. Наконец, отец Минхо отложил приборы и тем самым привлек внимание. - Если так подумать, это наш первый совместный завтрак, - мягко произнес тот. – Наверное, из нас не самые лучшие родители… - Дорогой… - Нет, я скажу сам. К сожалению, из-за проблем с инвесторами нам придется с Джувон на какое-то время вернуться в Америку. Хенджин слегка улыбнулся, глядя на маму, которая губами сказала «спасибо». Хоть она и была старше Хенджина в два раза, взрослый - не всегда мудрый и тоже нуждается в советах и помощи. Хван был рад, что смог разделить с мамой этот тяжелый момент. Казалось, что в какой-то степени он возвращает долг за свое воспитание. - Так как мы уезжаем на несколько месяцев, вам лучше остаться в Корее, чтобы не прерывать учебу, но если есть какие предложения, мы выслушаем. Отец Минхо мягко сжал ладонь мамы Хенджина, посмотрев на нее ободряюще. «Он правда любит ее», - понял Хенджин, прикусывая щеку изнутри. Сам Хван никогда не пытался узнать своего отчима, потому что не признавал ни одного из предыдущих ухажеров, но в этот раз… «Я бы хотел, чтобы мама открыла свое сердце и разрушила защитную стену, уверен, что чем-то он ей все же понравился: был бы противен – она бы за него не вышла». - Не переживайте, меня все устраивает, экзамены скоро, так что я точно остаюсь тут, - слабо улыбается Минхо. - Спасибо. А ты, Хенджин? Не хотел бы обратно в Америку? – спросил отец Минхо, а мама рядом с ним вздрогнула, с беспокойством взглянув на сына. Это было ожидаемо. В голове против воли пронеслись как кинопленка все плохие и хорошие моменты, чтобы подавить эти чувства внутри, Хенджин не заметил, что задержал дыхание. Не то, чтобы он его задержал, скорее не мог вдохнуть, задыхаясь. «Черт». Хенджин зажмурился, но когда пытался открыть глаза – вокруг была мерцающая белыми кляксами чернота. В отдалении звучали голоса, но он не мог сосредоточиться и разобрать хоть одно слово. Хенджин зажмурился и всеми силами пытался вырваться из этой агонии. Ощущение, что он падает в бездну, где конца и края нет. Лёгкие горят, и Хван упрямо пытается поймать вдох, который резко обрывается. Он позорно скатывается со стула и падает на пол, но вскоре его хватают за плечи, а ко рту что-то прижимают. Из глаз катились неудержимые слезы, но его бережно удерживали. Как из под воды доносился мягкий голос: - Дыши, дыши, спокойно, вот так, Джинни... Приступ понемногу начал стихать, и Хван уже самостоятельно держал пакет у рта, машинально слушаясь этого голоса. «Это пиздец». Такое осознание настигло Хенджина, когда он пришел в себя и обнаружил, что находится в объятиях Минхо, который успокаивающе гладил его по волосам. А так же он видит свою побледневшую мать и шокированного отца Минхо. «Было лучше, если бы я просто упал в обморок». Дрожащими руками Хван оторвал ото рта пакет и отпихнул Минхо плечом - насколько хватило его сил. Он ощущал себя так, будто стоит перед ними в неглиже – отвратительное чувство. Его слабость знали теперь все в этом дома, но самое главное, что знал Минхо. Хенджин молча поднимается на ноги и тихим голосом говорит: - Я не поеду. Казалось, все уже забыли про тот разговор, поэтому запоздалый ответ Хенджина вызвал недоумение, но мама Хвана среагировала раньше всех. - Д-да, хорошо, Хенджин-а, - говорит она, провожая сына в комнату. - Можешь остаться сегодня дома. - Я в порядке, мам. - Я знаю. Они вышли из кухни, оставляя семью Ли одних. Хенджин зашел с мамой в комнату, и сели на кровать. Мама взяла сына на руку и сказала: - Ты принимаешь свои таблетки? «Нет». - Да. - Честно говоря, я растерялась, когда увидела тебя таким. Я не думала, что жизнь в Ам-… там была для тебя таким стрессом. Думала, что все это подростковые заскоки. Прости меня. - Ничего, мам. Я привык. - К такому нельзя привыкать! Я найду тебе в Корее нового психотерапевта, который вылечит тебя. Хенджин чувствовал, как его щеки горят. Забота от мамы… заставляла чувствовать себя неловко. Осознавать, что ты реально больной человек – стыдно. - Не нужно. Все проблемы в моей голове… И я постараюсь с ними справиться сам. Мне уже лучше, правда, - Хван слабо улыбается, чувствуя тепло от ладони матери на его руке. - Я переживаю, что вынуждена оставить тебя одного, но у тебя теперь есть Минхо, ты не будешь один. Хенджин сжал челюсть. «Мама так доверяет Минхо, что я не могу этим не воспользоваться». - Да, мы с Минхо близкие друзья, - как можно убедительнее улыбается Хван, - Можешь уезжать и не волноваться. - Ох, я так рада, что вы дружите, как раньше. Тогда… Отдыхай, а я пошла собирать вещи. Мама встала, но Хенджин не отпустил ее руку. - Правда, не переживай обо мне и сосредоточься на своем муже, - ехидно улыбается Хенджин. Мама вспыхнула и отпрянула. «Все-таки я был прав – какие-то чувства симпатии у нее есть». - Дурачок, - махнула рукой мама и вышла из комнаты. В этот момент улыбка Хенджина мгновенно слетела с лица. Он молча закрыл дверь на замок и взял пачку сигарет из ящика, после чего подошел к окну и закурил. - Так значит мы будем одни… Он видит, как Минхо выходит из дома. - С этого момента я покажу тебе настоящий Ад, Минхо. Облако дыма выходит из красивых алых губ, после чего на них рождается устрашающий оскал.