***
— Джинсоль... — Сынгван улыбнулся, наблюдая, как его сестра делает неуклюжие танцевальные шаги, она пыталась, она действительно старалась, считая 1,2 между шепотом и взглядом на свои ноги. — Ты упадешь, если будешь продолжать в том же духе. Джинсоль вздохнула, подняв лицо и уставившись в потолок, Сынгвану пришлось сдержать смех. Он не был лучшим танцором, но знал на пару вещей больше, чем его сестра, которая почти всегда молчала на вечеринках, но, очевидно, она скучала по нему настолько, что захотела потанцевать. Сынгван пытался вести ее в течение нескольких секунд, но когда он заметил, что это бесполезно, решил позволить ей быть собой, если она будет плохо танцевать, то он тоже будет плохо танцевать, чтобы аккомпанировать себе. — Я пытаюсь! — воскликнула она, возвращаясь к своим ногам. — Как другие могут сделать это так просто? Это очень сложно, мое тело движется не так, как я хочу. — Ты похожа на робота. — Сынгван кивнул на тяжелые шаги своей сестры. — Джинсоль, будь осторожна, мы с кем-нибудь столкнемся, если ты будешь продолжать так двигаться. Джинсоль чуть не споткнулась о собственные ноги, но Сынгвану удалось удержать ее. Его сестра с облегчением рассмеялась и отстранилась от него, подняв обе руки в знак капитуляции. Что ж, очевидно, ей было достаточно попыток, и она сдалась, и Сынгван не собирался пытаться заставить ее передумать, она слишком ценила то, что не лежит на земле и не бьет людей, чтобы настаивать. — О... Сынгван. — Джинсоль немного отодвинулась и указал ему за спину. Сынгван повернулся. — Дино... Дино поднял руку, дружелюбно протягивая ему, его лицо ничего не выражало, а глаза были устремлены на Сынгвана. Ему потребовалось несколько секунд, чтобы понять, но когда он это понял, его рука автоматически двинулась и уже была на руке младшего. Они были холодными. Он повернулся в поисках своей сестры, и она уже скрылась среди людей, ее стройный силуэт исчез. Младший подошел так близко, что обнял Сынгвана за талию. Омега не ожидал многого, он был не лучшим танцором, но был искренне удивлен, что Дино, если бы он был, то, как он мог двигаться с такой легкостью и без колебаний. Его шаги были действительно впечатляющими. Он думал, что, будучи Несовершеннолетним, он не будет ничего знать о вечеринках... нет, он думал, что, будучи самим собой, он не будет знать о том, как общаться с людьми или делать с ними такие вещи, как танцы. Он впился глазами в Младшего, пытаясь не выглядеть потерянным ребенком, он хотел показать, что по какой-то причине у него это хорошо получается, так же хорошо, как и у Дино. — Почему ты раньше не сказал, что умеешь танцевать? — спросил он, когда молчание стало слишком неловким. — По какой причине ты бы прокомментировал это раньше? — Возможно, чтобы рассказать мне немного больше о себе. Я просто знаю, что ты несовершеннолетний и что ты раздражающий, и что ты прожил в храме всю свою жизнь... — Сынгван заговорил, вспоминая некоторые подробности того, что он знал. — О тебе нужно многое узнать. Дино, казалось, долго думал, глядя в потолок, и Сынгван заметил, что в этот вечер он действительно выглядел красивее, немного более расслабленным, чем в другие дни, и он даже увидел, как он слегка улыбнулся, когда опустил взгляд и отвел глаза. Сынгван нежно улыбнулся, хотя ночь была не из лучших, по крайней мере, у него был момент, чтобы вздохнуть спокойно, не обращая внимания на то, что были люди, которые хотели причинить ему боль. — Я родился в маленьком городке, — естественно сказал Дино. — Мои родители не могли заботиться обо мне, поэтому они оставили меня в храме, а после этого все пошло на учебу и подготовку, я познакомился с Верноном в пять лет, когда его родители бросили его, так что, я полагаю, мы выросли вместе. — Ты снова видел своих родителей? — кивнул Дино. — В последний раз я видел их три года назад, у них было двое детей, и они предложили мне вернуться домой. Я отказался. — Что?! Зачем ты это сделал?! — Я несовершеннолетний, Сынгван. — Ответ Дино выглядел сомнительным, настолько, что никто ему не поверил, и после долгого молчания мальчик с легким смешком вздохнул и покачал головой. — Нет... Я думаю, дело было не в этом. Сынгван хотел продолжить расспросы, но Дино не позволил ему этого, показав ему улыбку, которую он никогда раньше не показывал. Что-то настолько милое и чистое, что у нее сжалось в животе и смешно затряслись ноги. Он подошёл ближе, чтобы не упасть, и обнял его, удерживая на самом деле, Дино не возражал против этого. Он сделал глубокий вдох, вдыхая аромат храма и воды, другие ароматы в центре зала больше не волновали его настолько, чтобы отвлечься от второстепенного. Дино был загадкой для Сынгвана, несмотря на то, что он так много о нем знал, большую часть времени он не знал, что он думает, или потому что его лицо, казалось, скрывало тысячи ответов от момента к моменту. Вернон был чем-то похож, но в этом несовершеннолетнем было что-то особенное, что-то, что Сынгвану нравилось думать, что его руки будут теплыми, даже если он несовершеннолетний, что его раздражающее отношение внезапно исчезнет, и он станет тем мальчиком, который привел его на самую высокую точку святилища и позволил ему загадать желание луне... Он закрыл глаза, обнимая Дино, холодные руки которого лежали у него на спине. Дино был несовершеннолетним, и Сынгван держал пари, что ему это нравится, но... время от времени Дино чувствовал себя только им, не будучи омегой, альфой, бетой, или несовершеннолетним, он просто чувствовал себя Дино, тем, кто заботился о мелочах или хотел, чтобы все было хорошо. Он был совершенством, или тем Дино, который был так напуган собой, что не позволял себе увидеть, кем он был на самом деле. — Почему меня не удивляет, что Бу Сынгван так неприлично танцует с другой омегой? — Голос партнера вывел его из задумчивости, он отвернулся от Дино и повернулся к омеге, которая смотрел на него с презрением. Конечно, одно дело не быть друзьями, и совсем другое — не любить его. — Что? Эй, Омега? Омега выглядел удивленным, когда Дино столкнулся с ним лицом к лицу, его одежда была упрощенной версией одежды Джошуа, так что было легко увидеть, что он несовершеннолетний. Дино стиснул зубы и скривил губы, услышав слово "омега" конечно, его совсем не радовало то, что ему говорили в такой оскорбительной форме. Какая мерзость, омега. Ах, теперь Сынгван был зол на Дино из-за своих собственных мыслей. — Пойдем, — он взял Дино за руку, пытаясь, как всегда, не дать мальчику вести себя как идиот. — Дино... "Не говори этого, не говори этого, не говори этого"... — Я не гребаная омега. "Он так и сказал"... — Я... — Его сосед по комнате отступил на шаг, его шея и уши были красными, конечно, никто не хотел злить несовершеннолетнего. — Извини, я не знал, что ты несовершеннолетний. — Почему? — спросил Дино, отказываясь отпускать мальчика. — Я похож на омегу для тебя? Ты так думаешь? Его напарник боязливо покосился на Дино, на самом деле ни один из них не был очень высоким, но по какой-то причине парню показалось, что он действительно напуган. Сынгван вздохнул, встав между ними, и бросил на Дино искренний раздраженный взгляд. Мальчик уже извинился и даже пробормотал еще несколько невразумительных безобидных слов, запугивать его таким образом, зная, что он делает, было жестоко. — Он попросил прощения и никоим образом не обидел тебя, — сказал Сынгван. — Сказал мне Омега. — Какое оскорбление, — Сынгван закатил глаза. — Просто отпусти его. — Дино открыл рот, чтобы сказать что-то еще, и Сынгван поднял руку, прося тишины. — Он совершил ошибку, извинился, и все в порядке. Чего еще ты хочешь? Ты хочешь, чтобы он встал на колени и извинился, потому что подумал, что ты омега? Так что все люди, которые думали, что ты такой, тоже должны это делать. Черт возьми. На самом деле у Сынгвана все шло неплохо, пока его глупый мозг не неправильно обработал его последние слова и ему не пришло в голову, что этот парень был не единственным, кто думал о нем как об омеге. На самом деле... немногие когда-либо видели в Дино омегу, но его язык двигался слишком быстро, что к тому времени, когда он это понял, он уже сказал это. Дино казался одновременно удивленным и расстроенным. — Все люди? — Беспокойство Дино было ощутимым. — Гипотетически... как... как будто никто на самом деле не думает об этом... — Он запнулся, когда заговорил, и когда он хотел заручиться поддержкой парня позади него, тот уже исчез. У Дино был сердитый и немного пугающий взгляд, настолько, что он заставил Сынгвана сделать шаг назад, младший открыл рот, чтобы что-то сказать, но решил, что оно того не стоит, испустил долгий вздох и ушел оттуда. Сынгван скривился, зная, что это его вина, и молча пошел за ним, он не хотел устраивать сцену, он знал, что Дино хочет уйти от толпы. Так что он бы сделал это с ним, даже если бы он этого не хотел.***
Минхао наблюдал, как Дино проходил мимо сразу за Джуном, он даже оттолкнул его, а Сынгван через несколько секунд почти побежал за младшим. Он посмотрел на Джуна, и тот ответил ему таким растерянным и удивленным взглядом, что, когда Уджи и Сынчоля отпустили, тот был в шоке. Они молчали, пытаясь танцевать, игнорируя своих друзей... Минхао заслужил ночь со своим лучшим другом, не так ли? По этому случаю он был одет в один из своих любимых нарядов. — Твои друзья проводят не очень приятный вечер, — сказал Джун через некоторое время. — Я знаю, — он вздохнул, прижавшись щекой к плечу Джуна. — Но я не хочу вмешиваться в их проблемы, и они тоже не хотят, чтобы я вмешивался в них. Джун кивнул, ласково гладя его по волосам. Минхао удерживал кого-то от того, чтобы преследовать Джонхана, чтобы избежать скандала, чтобы предотвратить обострение проблемы и чтобы его друг мог дышать, он не должен был этого делать, но он сделал это потому, что никто не обращал на него достаточного внимания, чтобы предвидеть, что Джонхан вот-вот взорвется. В любом случае, он выглядел так, как будто его друг мог дышать. Желание заплакать или ударить своего брата и Уджи. Он вздохнул, закрыв глаза. — Не очень хороший год, правда? — спросил Джун. — Когда ты решил учиться здесь, я подумал, что это было бы хорошо... Ты всегда хотел превзойти себя и двигаться вперед, независимо от того, кто стоял на твоем пути. Это было здорово. — Минхао улыбнулся, не открывая глаз. — Но... это место пугает меня, Хао. — Со мной все будет в порядке, Джун, — пробормотал он. — Я умею заботиться о себе. Джун кивнул. — Но ты же не просто хочешь позаботиться о себе, верно? — голос Джуна звучал странно серьезно. — Ты хочешь заботиться о своих друзьях, об этой малышке, ты хочешь заботиться о своей судьбе... Минхао немного отодвинулся, чтобы встретиться с Джуном лицом к лицу, как только услышал последнее слово. Конечно, он сказал своему лучшему другу, что Хоши - его предназначение, Минхао почти все рассказал Джуну об одном и том же, и оба старались хранить секреты или оказывать друг другу какую-то поддержку, даже когда они делали что-то не так, они пытались быть отдельной совестью, чтобы заставить другого понять. Например; когда Минхао планировал избить глупого актера второго плана, Джун был голосом разума и оттолкнул его перед какой-то трагедией. — Что-то не так? — спросил он, стараясь не придавать этому значения. Джун посмотрел на него. — Что ты будешь делать, когда выберешься отсюда? - очень обеспокоенно спросил Джун. — Ты останешься? Будешь ли ты жить со своей судьбой, вернешься ли ты в Китай? Хао, сколько бы я ни думал об этом, я не знаю, что ты будешь делать после того, как окажешься здесь, я не знаю, что ты будешь делать через два-три года, когда закончишь учебу, даже если ты уедешь отсюда и найдешь другой университет.Что будет дальше? Что... что со мной будет? — С тобой? — Минхао остановился, не понимая беспокойства Джуна. — Что с тобой может случиться? Джун сделал глубокий вдох, его лицо исказилось в печальной гримасе. — Не всю жизнь мы будем вместе, правда? Ты вернешься к своей семье, когда почувствуешь себя готовым, или уйдешь со своей судьбой, как только покинешь это место... — Джун со смехом выдохнул. — Ты видишь какое-нибудь место назначения, где я все еще там? Я обещал быть с тобой, Хао, но я не знаю, хочешь ли ты, чтобы я был там. — Конечно, я хочу, чтобы ты был со мной! — он повысил голос. Джун был действительно глуп, почти как Мингю. Как, черт возьми, Минхао позволил бы ему? Джун все время будет участвовать в его планах, верно? Он был его лучшим другом на протяжении многих лет, единственным человеком, который был рядом с ним, когда он приехал так далеко в страну, где он почти не говорил на этом языке, он был единственным человеком, который смотрел на него как на личность, а не как на еще одного омегу, желающего прославиться благодаря этому. Было глупо думать, что Минхао не хотел, чтобы он был рядом, что она оттолкнет его, как только он закончит учебу или любой другой проект. Тем не менее, несмотря на то, что Минхао объяснил ему, что хочет, чтобы он был с ним, улыбка Джуна не утешала. — Я обычно веду себя как идиот... — заговорил Джун, беря Минхао за руки. — Я думаю, что все будет длиться вечно, и даже если для меня это так... ты двигаешься вперед, Хао, независимо от того, кто стоит на твоем пути. Не я. — Джун посмотрел на него, приложив руку к щеке. — Ты пришел ни с чем и постепенно создал то, что ты есть. Вместо этого у меня было все это с самого начала, с тех пор как я был маленьким, моя мать дала мне то, кем я являюсь сейчас, и я был таким в течение многих лет. Я не достиг ничего, о чем еще не было написано, чего бы я достиг. И... — Джун со смехом выдохнул. — Теперь, когда ты со мной, идешь рядом со мной, я знаю, что ты в конечном итоге пройдешь мимо меня. Я не против быть позади тебя, я просто... я просто хочу, чтобы ты оглянулся пару раз. Хотя тебе это и не нужно. Минхао, сделав глубокий вдох, поднял руку и нанес Джуну один-единственный удар по лицу, несильный, но такой, что заставил его перестать говорить глупости. Он взял Джуна за руки и заставил посмотреть на него. Конечно, он был расстроен, Джун говорил глупости, и он надеялся, что Минхао поймет и утешит его, как если бы это было правдой, но нет, это было совсем не так. — Джунхуэй, ты идиот, — это было ясно. — Ты действительно думаешь, что я оставлю тебя позади?! Я даже не могу спокойно ходить, когда ты идешь за мной, мне всегда приходится держать тебя за руку, чтобы ты не заблудился. Мне все равно, придется ли мне тащить тебя или толкать, ты будешь идти рядом со мной все чертово время, и так как никто не мешает мне, я не позволю тебе остаться на мели. Джун поднес руку к лицу и надул губы, Минхао вздохнул, готовый нанести ему еще один удар, если он продолжит говорить. Бета не говорил, он просто смотрел в другую сторону, крепко обнимая Минхао. — Ты нашел свою судьбу, Хао, — заговорил Джун. — Каждый раз, когда я вижу Мингю и Вону, я не могу не думать, что однажды ты отделишься от меня и создашь свою собственную семью. Я хочу, чтобы ты был счастлив, но... мне нравится, какие мы есть сейчас, мне нравится жить с тобой, мне нравится работать с тобой и ходить по магазинам за одеждой или есть китайскую еду, мне нравится водить тебя по ресторанам, и чтобы, когда мы вернемся в квартиру, ты разозлился, что я не убираю, когда я сказал, что буду. Я так счастлив... Ах... Джун время от времени выглядел как ребенок. Он нежно обнял его и улыбнулся. Мальчик, который боялся перемен, возможно, ему следовало поговорить с ним перед началом учебы, он должен был сказать ему, что, хотя все изменится, все будет хорошо, что он не перестанет этого хотеть. Минхао не собирался прекращать любить Джуна, даже если бы нашел своего предназначенного, зачем ему это делать? Если Джун был важной и важной частью, то это была родственная душа, которую он однажды нашел и которая решила дополнить его. Небольшая часть Минхао. — Все изменится, — говорил Минхао искренне. — Но это не обязательно должно быть плохо... помнишь, когда мы жили в уродливой квартире? — Джун кивнул. — Сейчас мы живем в гораздо лучшем обществе, и это изменилось, нам приходилось больше работать и меньше выходить на улицу, но это было нормально, верно? — Джун снова кивнул. — Все меняется, но меняется вместе. Джун наконец улыбнулся с небольшой надеждой, не все было ясно, но, по крайней мере, дымка в нем немного рассеялась, пока он не увидел маленькие огоньки. Минхао взял его за лицо и нежно поцеловал, не обращая внимания на окружающих. Джун, возможно, не был его судьбой, он не мог быть любовью всей его жизни или чем-то в этом роде, но он, несомненно, был больше, чем просто другом. Родственная душа, которую ему посчастливилось найти. Сынгван сказал бы, что это произошло благодаря луне, и Минхао был бы готов ему поверить. Внезапно Джун скорчил гримасу, его лицо полностью менялось от секунды к секунде, Минхао пришлось повернуться. Рядом стоял Хоши и приближался с широкой доброй улыбкой. Минхао улыбнулся, отходя от своего друга, чтобы поприветствовать профессора. — Хао... — поздоровался Хоши, ведя себя как обычно, а затем посмотрел на Джуна. — Ты... — Джун. — Ответил Джун с полуулыбкой. — Джун? — Хоши наклонил голову. — Ты Вэнь Джунхуэй? — Оба кивнули. — Ах! Я думал, ты просто похож на него! Моя сестра обожает тебя, и у нее даже есть плакаты с твоим изображением, расклеенные по ее комнате, и она заставляет меня читать художественную литературу о тебе и некоем Thе8! — Минхао с сожалением закрыл лицо последним. — Эй... Просто чтобы убедиться... Ты бы никогда не построил оружие, чтобы уничтожить маленький городок, верно? — Оружие? — спросил Джун, глядя на Минхао. — Не спрашивай. — Нет? Хоши прищурился и несколько секунд наблюдал за Джуном. — Ты не лжешь мне? Вот что сказал бы Джун в этой истории... Минхао старался не улыбаться, но в итоге рассмеялся под пристальным взглядом двух других.***
Вону не упускал из виду Бохёка, когда тот вернулся, его отец, казалось, был расстроен им и бросил на него несколько предупреждающих взглядов. Вону тяжело вздохнул, когда это стало невыносимо, он не хотел больше видеть, как его отец издевается над его младшим братом, поэтому он взял его за руку и потащил со стола, конечно, он и не собирался с ним танцевать, что отвратительно, и он не умел танцевать, поэтому просто отвел его в дальний угол. Там, где они могли на мгновение избавиться от своей семьи, он отпустил его и скрестил руки в ожидании каких-либо объяснений. — Что? — спросил Бохёк, когда прошли секунды молчания. — Зачем ты потанцевал с моим другом? Ты этого не должен был делать. А я думал, тебе нравятся девушки. — Мне нравятся девушки. — Сказал Бохёк, полностью убежденный в этом. — Но я признаю, что твой друг довольно красив, совсем как девушка. У него милые светлые волосы и бледная кожа. — И только поэтому ты пригласил его на танец? И почему папа смотрит на тебя так же, как на меня? Я думал, что тебя я ненавижу меньше. — Папа попросил меня поймать омегу. — Прямо сказал Бохёк, и Вону чуть не подавился воздухом. — Он думает, что если я заставлю кого-то опозориться, у него не будет другого выбора, кроме как выйти за меня замуж. — Какого черта с этим психопатом? — Вону уставился в пол, а затем резко посмотрел на Бохёка. — Держись подальше от Джонхана. Или от кого-нибудь из моих друзей. — Я не пытаюсь опорочить Джонхана, я думал, что он будет растянутым и скучным омегой, но он приятнее, чем я думал, и у него очень напряженная ссора со своим старшим братом, я не собираюсь больше портить ему жизнь. Вону кивнул. Хотя Бохёк был не лучшим человеком, по крайней мере, он был честен, ему было плевать на то, что ему лгут и обманывают, так же как и на его ложь. По крайней мере, Вону почувствовал облегчение от того, что его брат никогда не станет мошенником... он мог быть тем человеком, который ударил одного, но никогда не одним из них. Тем не менее, он не мог быть спокоен. Его чертов отец попросил своего сына "опорочить" омегу, чтобы Бохёк женился, он делал с ним почти то же самое, что и с Вону, но его младший брат нес на своих плечах больший вес, потому что он должен был действовать, чтобы выполнять приказы. — Что ты собираешься делать? — спросил он, внезапно почувствовав беспокойство. Если бы Бохёк не делал того, чего хотел его отец, то у него была бы очень плохая ночь. Бохёк пожал плечами. — Он хочет, чтобы я получил омегу, я ему надоел, Вону, он хочет вышвырнуть меня на улицу так же, как он хочет сделать это с тобой. — Оба вздохнули. — Папе на нас наплевать. — Ты удивлен? Его брат пожал плечами, притворяясь незаинтересованным. Они не были детьми, они не собирались плакать, потому что их отец не хотел их, в любом случае они уже подозревали это, так как мужчина на протяжении многих лет отдавал приоритет своей работе, а не им. Под предлогом того, что его работа в качестве домохозяина заключалась в том, чтобы приносить им еду, их мать должна была заботиться о них. Забота о том, чтобы они остались в живых, и любовь и привязанность передались бы друг другу или что-то в этом роде, разум их отца тоже был не очень сложным, мужчина просто не хотел детей и все. Вону вздохнул, хотя он ненавидел свою семью, он не мог ненавидеть Бохёка или его мать, его отца — да, потому что этот человек был дьяволом, но его мать все же была более человечна, чем кто-либо другой, а его брат был чем-то вроде порядочного человека. Что-то в этом роде. Он испустил долгий вздох. Семьи Мингю не существовало, а его собственная была дерьмом, в каком месте вырастет его ребенок? Между двумя людьми, которые ни черта не знали о счастливой семье? Было грустно думать об этом, и Вону боялся, что он будет несчастным. Он прочистил горло, когда заметил, что начинает выглядеть обеспокоенным, Бохёк едва заметил это. Он осматривал его в течение нескольких секунд, пока не подошел ближе. — Ты уже скажи мне, что с тобой? — спросил Бохёк, скрестив руки. — Со мной все в порядке. — Ответил он. Бохёк стиснул зубы, и Вону понял, что его брат понял, что это была ложь, но он не мог просто сказать ему: "Эй, братан, угадай, у меня есть ребенок от Мингю, и она родилась в храме. Здорово, правда?" Это было абсурдно. Он закатил глаза, когда его брат подошел ближе, прося объяснений, они были одного роста, так что Вону не испугался, даже если бесполезный был альфой. — Вону... — Бохёк... — Папа позволил бы мне ударить тебя, потому что я альфа. — С каких это пор ты спрашиваешь разрешения у папы? — усмехнулся Вону. — Ты не собираешься бить меня, потому что знаешь, что я нанесу тебе ответный удар. — Нет, я не буду, потому что папа убьет нас, если увидит, как мы устраиваем сцену. Так что скажи мне, что у тебя есть, чтобы мы побыстрее закончили с этим. — Вону не ответил. — Это о Мингю, верно? Что теперь сделал этот придурок? — Почему это должно быть о Мингю? Я заперт здесь, Мингю не может быть, это абсурд. — Он сказал это так быстро, что это было смешно. Бохёк только отрицал это, тяжело вздыхая. — Этот идиот знал, как туда добраться, потому что я сказал ему, как. Как ты думаешь, он пришел бы один? Вону почувствовал легкий укол в сердце. Мингю никогда не говорил ему этого, даже не говорил ему, что разговаривал с Бохюком, но он никогда не лгал, поэтому он почувствовал что-то приятное в животе, когда услышал, что его брат сделал это для него, потому что, конечно, если папа узнает, он убьет их троих. Он с нежностью посмотрел на своего брата и улыбнулся, затем ударил его, потому что он был виновником всего, что ему пришлось пережить с Мингю, а затем погладил его по голове, потому что благодаря ему существовал его ребенок... Вону был серьезно сбит с толку. — Почему ты не сказал этого раньше? — Если бы папа узнал обо мне, он бы кастрировал меня... После того, как сохранил мою сперму, чтобы забеременеть от кого-то с деньгами. — Бохёк вздохнул. — Мингю — идиот, но ты тоже идиот, поэтому я бы предпочел, чтобы вы были счастливыми идиотами. Тебе повезло, понимаешь? Папа продал тебя альфе и чуть не выгнал из универа, чтобы ты немедленно вышел замуж, но я убедил его, что лучше подождать, пока этот парень полностью расплатится. И он не вернулся. Вону скривил губы и посмотрел куда-то в сторону. "Ах, братишка, я убил альфу, потому что хотел причинить вред моему ребенку. Это было милое развлечение среди друзей". Вону даже не знал, потому что этот альфа специально выбрал его, Джонхан был красивее (хотя, конечно, его бы все равно убили, если бы он посмел прикоснуться к его волосам), а Минхао был экстравагантным и экзотичным, чем-то вроде домашней змеи. А Кванни... Кванни был солнцем, настолько, что Вону пришел к выводу, что этот парень не проявил к нему интереса, потому что он просто никогда не сможет прикоснуться к нему. Он перевел взгляд на Бохёка. В конце концов, он был его братом, он заботился о нем и любил его достаточно сильно, чтобы не желать его смерти, верно? Вону вздохнул. — Бохёк... — Позвал он. — Когда ты вернешься домой, сможешь ли ты что-нибудь для меня сделать?***
Джонхан несколько минут находился на балконе, запер двери, чтобы никто не увидел его смехотворно подавленным, и остался там, ожидая конца ночи. Он не хотел видеть своего брата, не говоря уже о его родителях, и он не хотел видеть Джихуна. Это было несправедливо по отношению к ним, несправедливо по отношению к Сынчолю, потому что Джонхан вел себя с ним глупо, злил его своими истериками и таким образом испортил ему вечер, возможно, он также испортил ночь своим родителям, которые надеялись, что Сынчоль и Джихун сблизятся. Его грудь снова болела, а глаза снова грозили заплакать, у него был красный нос и опухшие глаза, как в прошлый раз, он наверняка выглядел бы жалко. Он вздохнул, ударившись о камень бетона. То, что о нем говорили, было правдой; избалованный омега, которого считали только красивым, но у которого не было других качеств, — это то, что я слышал из слухов, за исключением того, что он якобы сбежал с кем-то. Он вспомнил имя из ниоткуда. "Джису" Кем, черт возьми, был Джису? Я не знал никого с таким именем и был уверен в нем, потому что, если бы это было так, я бы его запомнил, но даже в этом случае Джихун упомянул его, полностью убежденный, что Джонхан знал о нем или о ней, но Джонхан ничего не знал. Он посмотрел на небо в поисках луны. — Кто такой Джису? — Спросил он луну, как будто она должна была ему ответить. Он опустил голову и издал тихий смешок. — Джи-су. Джи...су ... Джи... Дверь с грохотом распахнулась, и Джонхан повернулся, ударившись о бетон. Первое, что он уловил, был клубничный аромат, а затем фигура Джихуна. Он отвел взгляд, как только заметил это, и отошел в угол. Он не хотел его видеть, было стыдно за то, как он сбежал, увидев неизбежное; Джихун был омегой Сынчоля, он был его женихом, а не женихом Джонхана, поэтому для Джихуна имело смысл действовать как таковой. Джихун вошел, закрыв за собой двери, подошел к Джонхану, но держался на расстоянии, позволяющем ему дышать. Он не повернулся, чтобы посмотреть на него, его лицо выглядело бы ужасно, и он не хотел показывать его омеге, было бы унизительно, если бы после их маленькой сцены Джихун сочла его уродливым и неприятным. Он продолжал смотреть в лес, в то время как высоко светила луна. — Джонхан. — Он позвал Джихуна, и ему пришлось сесть, чтобы не упасть, внезапно его ноги почувствовали такую слабость, что в любой момент могли упасть. Уджи подошел поближе и встал рядом с ней. Он ничего не сказал. — Извини, — произнес он неожиданно. — На самом деле я не собирался устраивать сцену, я просто... хорошо, я думаю, что если я и собирался устраивать сцену, то, в конце концов, это то, что обо мне говорят, верно? — Джихун не ответил, и Джонхан почувствовал себя неловко и глупо, что идеально подходило для продолжения разговора. — По крайней мере, у людей, которые говорят обо мне, будут новые новости. Джихун взял его за руку, и Джонхан проклял его. Как простой жест мог так легко сломать его? Он начал плакать, все еще не смея взглянуть на него, приложил руку ко рту, пытаясь заставить себя замолчать, но было очевидно, что происходит. Мог ли он выглядеть хуже перед Джихуном? Возможно, это было к лучшему, если бы он смотрел на это таким образом, возможно, он бы ушёл и вышел замуж за Сынчоля, не заботясь о плаксивом и избалованном Джонхане, все было бы как раньше, и его брат просто ушел бы вместе с Джихуном, но в конце концов проблема была бы решена. — Ты знал, что по зовёшь меня? — спросил Джихун после долгого молчания и нескольких рыданий. — Вот почему я нашел тебя. Джонхан немного повернулся, чтобы посмотреть на Джихуна, он не знал, как звать людей без сотового или кричать, но Джихун выглядел настолько уверенным, что Джонхан звал его, что он подумал, что, возможно, это правда, может быть, Джонхан звал Джихун, чтобы найти его и утешить. Он с силой взял его за руку, чтобы сдаться, и полностью повернулся, чтобы встретиться с ней лицом к лицу, на лице Джихуна не было выражения, но в клубнике был горький оттенок. — Тебе грустно? — спросил он без слов в голове, чтобы лучше сформулировать вопрос. Джихун опустил взгляд. — Это... — Омега сжал губы, как будто не мог говорить или как будто не позволял себе этого. Он облизнул губы и вздохнул. — Это моя вина, что ты плачешь. Джонхан отрицал это, все еще держа свою омегу за руку. Он немного вытер слезы, сняв при этом немного макияжа, и наблюдал, как пальцы Джихуна переплетаются с его собственными. Его омега имела горьковатый запах, и я каким-то образом знал, что Джихун прячется, несмотря на то, что он был там. — Тебе тоже хочется плакать, — медленно сказал он. — Почему бы тебе не сделать это? Джихун вздохнул. — Это неуместно. Джонхан слегка надулся и взял Джихуна за плечи, чтобы усадить его лицом к себе. Его омега на самом деле была хрупкой, несмотря на то, что у него было серьезное лицо и казалось, что ничего не было достаточно важным, кроме секретов университета Пледис, Джихун на самом деле казался деликатным, с кристальными чувствами, которые Джонхан не хотел нарушать. Он смотрел ему в глаза долгие секунды, пока Джихун поднял руку и погладил его по лицу. И его омега тоже была немного странной, даже в те времена. Джонхан поцеловал его пальцы, когда они легли на его губы. — Это тоже неуместно, — пробормотал Джонхан, поймав руку Уджи и крепко прижав ее к своим губам. — Поцелуи — тоже. Спать вместе... даже я... — Как такой красивый человек может быть неуместен? — Джонхан почувствовал, как его щеки запылали. Он хотел ударить Джихуна, чтобы он перестал так говорить. Джонхану потребовалось время, чтобы вернуться в реальность, но он это сделал, открыл глаза и отвел руку Джихуна в сторону, избегая контакта с ним. Неважно, сколько милых вещей сказал омега или чего хотел Джонхан, в конце концов, они должны были обсудить важную тему и не игнорировать ее, как они это делали все это время. Он вытер лицо, чтобы перестать выглядеть дерьмово, и посмотрел прямо на Джихуна. — Сынчоль — твой жених, — произнес он даже с улыбкой. — И он мой брат. — Я знаю, — ответил Джихун. — Что мы будем делать? Мы собираемся притвориться, что этого никогда не было? Будем ли мы лгать ему, пока он нас не обнаружит? Он мой брат... Джихун глубоко вздохнул и подошел ближе к Джонхану, его клубничный аромат так внезапно наполнил его, что ему захотелось встать перед ним на колени и спрятаться. Он стоял неподвижно, пока Джихун снова взял его за руку и переплел ее, было трудно думать, когда он прикасался к нему, но в любом случае он плохо думал последние несколько месяцев, все было в хаосе. — Ты моя омега, — произнес Джихун. — Я не хочу, чтобы кто-то еще прикасался к тебе или целовал тебя так, как я хочу. — Как ты думаешь, что я чувствую? Сынчоль — мой брат, но я терпеть не могу, когда ты выступаешь в роли его омеги. — Я не вел себя как его омега. — Джихун со смехом выдохнул. — Джонхан... я чуть не ударил твоего брата, и я чуть не ударил брата Вону. Я думаю, очевидно, что он не победил бы ни в одном бою. Джонхан кивнул, уставившись в пол. Почему это было чертовски сложно? Они вели себя как идиоты, не зная, что делать, как пара детей, которые не хотели признаваться, что любят друг друга. Возможно, именно это и происходило. Джонхан хотел Джихуна и был убежден в этом, он даже признавался ему в этом раньше, но все еще оставался неясный разрыв, который не позволял им мыслить ясно. Джонхан глубоко вздохнул. — Скажи мне, что ты меня не любишь, и оставь меня здесь плакать, — сказал Джонхан, немного уставший от ситуации. — Выходи замуж за моего брата, и все, по крайней мере, тогда у меня не будет надежды, что он перестанет болеть. Джихун вздохнул. — Это слишком больно? Джонхан кивнул. Он повернулся к омеге и взял ее за руку, чтобы поднести к груди, его сердце билось так сильно, что ему даже не нужно было концентрироваться, чтобы понять, что Джихун это чувствует. Они смотрели друг на друга в течение долгих секунд, в течение которых сердце Джонхана не останавливалось, оно было твердым под его одеждой, давая понять, что оно будет биться с такой силой всякий раз, когда Джихун будет перед ним, или рядом, или всякий раз, когда Джонхан сможет почувствовать его запах. Рука Джихуна поднялась вверх и направилась прямо к его губам. Джонхан улыбнулся, не понимая настойчивого желания омеги прикоснуться к его губам, но когда омега начал ласкать их, и его карие глаза впились в них, Джонхан перестал пытаться понять его, только открыл рот и позволил большому пальцу Джихуна внимательно погладить его. Все его тело вибрировало под его прикосновениями, настолько чувствительное, что он даже осадил его сердцебиение, грохочущее внутри него. Он долго моргал красными от слез глазами. Джихун наконец убрал руку и встал, не говоря ни слова, подошел, подняв лицо Джонхана, и поцеловал его. Это было не похоже на другие поцелуи, которыми они делились раньше, тело Джонхана дрожало, не зная, что именно делать, он только осознавал, что они танцуют на улице с сотнями людей. и что Джихун целовал его так сильно, что он забыл о ночном холоде. Руки его омеги нежно гладили его лицо. Он закрыл глаза, не заботясь ни о чем. Джихун был его омегой, человеком, которого выбрала для него Луна, никакая альфа, бета или что-то еще не подходила бы так хорошо, как Джихун. Так что, если бы его брат хотел жениться на нем, он бы это сделал, но Джонхан не ушел, он бы ни за что не оставил его. Луна была чертовски хороша для их соединения, но Джонхан не мог быть более благодарен в тот момент. — Ты моя омега, — прошептал Джихун ей в губы, когда он отстранился. — Это все, что меня сейчас волнует. Джонхан кивнул, обнимая Джихуна. — Ты хочешь меня? — спросил он, как глупый избалованный ребенок, но мне нужно было услышать это от него. — Я люблю тебя. — Омега погладил его по волосам как раз перед тем, как взять на руки и поставить на ноги. Джонхан чуть не падает, забыв о ногах. Он сделал шаг назад, вдыхая клубничный аромат, и оттолкнулся от балкона. Он улыбнулся омеге, в то время как тот, казалось, был дезориентирован, поскольку больше не держал его в руках. Он был очарователен. Джонхан поднял взгляд к небу и сделал глубокий вдох. Луна была чертовски хороша, но он должен был признать, что даже она время от времени баловала его. Он почувствовал ночной ветерок и закрыл глаза. Джихун снова подошел ближе, и Джонхан слегка подтолкнул его, если бы он продолжал вдыхать клубничный аромат, он бы послал все к черту и унес свою омегу подальше от Сынчоля, туда, где он не смог бы его найти. — Если ты продолжишь так поступать, я не позволю тебе выйти замуж за моего брата. — Сказал он, широко улыбнувшись ему. — Ты что делаешь, Джонхан? — Голос Сынчоля заставил их обоих обернуться. Черт возьми.***
Сынгван несколько минут спорил, открывать ли ему дверь, ведущую на один из балконов, или нет, люди продолжали танцевать за его спиной, и Дино пробыл там около десяти минут. Он глубоко вздохнул и решился, не раздумывая, толкнул дверь и закрыл ее за собой, надеясь, что никто другой не захочет выходить в это маленькое пространство. Он поискал взглядом Дино и отошел на пару шагов. — Сегодня вечером... — он заговорил, не глядя на него, его глаза были устремлены на луну. Дино сидел на земле, сложив руки на коленях. — Луна означает преданность. Ответа не последовало. Сынгван опустил взгляд и почувствовал, как беспокойство поднимается в его груди. Он чувствовал себя виноватым из-за того, что Дино выглядел таким хрупким и удручающим, он хотел извиниться и обнять его, пока он не простит его, сказать ему, что он не собирался оскорблять его таким образом, но, если бы он это сделал, возможно, мальчик никогда бы не понял, что быть омегой — это не плохо, это не то, что он должен делать. От причинения конфликта до такой степени. Сынгван был омегой, Джихун был им, и Минхао тоже, оба действительно сильные и достойные восхищения парни. Он протяжно вздохнул. — Я не ненавижу омег, Сынгван, — неожиданно сказал Дино. — Ты ненавидишь саму идею быть одним из них. — Дино не ответил. — Знаешь, я думаю, что луна все делает не просто так. — Сынгван подошел немного ближе, его голос стал оживленным. — Я был очень расстроен из-за нее сегодня утром, а несколько дней назад... Я думал, что она была жестока со мной. — Дино посмотрел на него. — Я до сих пор не знаю, что она планирует, но думаю, что я на правильном пути. Дино глубоко вздохнул и поднял взгляд на луну. Этот мальчик с грустными глазами и умиротворенным выражением на лице был тем же, кто мог разозлиться за секунду, тем же, кто мог раздражать, и тем же, кто мог быть таким же таинственным и в то же время кристально чистым, как вода. Сынгван не был уверен, кто такой Дино, даже если бы он знал по запаху этикетку, которую он носил, этого было недостаточно, чтобы расшифровать. Он посмотрел на луну и спросил, подходит ли она для того, чтобы сказать ему это. Может быть, пришло время? Нет, это было не так. Он грустно вздохнул и отступил на шаг, готовый уйти. — Могу я задать тебе вопрос? — Дино не ответил, но издал тихий утвердительный звук, Сынгван повернулся и пошел обратно к нему. — Если бы до того, как встретиться лицом к лицу с Мингю, ты услышал, как он тебя назвал, что ты омега... ты бы все равно прыгнул, чтобы защитить меня? Прошло несколько секунд в тишине, сердце Сынгвана билось в ожидании ответа, он не знал, какой из них будет правильным, чтобы его сердце отдохнуло, но это занимало слишком много времени. Он улыбнулся, когда убедился, что молчание Дино было отрицательным ответом. Конечно, какая омега прыгнула, чтобы защитить другого? Это было бы абсурдно, правда? — Да... — ответил Дино. — Даже если бы Мингю был крупнее и был готов причинить тебе боль, он все равно сделал бы это. Сынгван улыбнулся и опустился позади младшего, его колени поддерживали его вес, он вытянул руки и обнял его, положив их на грудь Дино. Его ухо прижалось к его спине, и он услышал громкое, учащенное сердцебиение. Дино был напуган. Все было в порядке, даже Мингю раньше боялся, и он был огромной альфой, даже Уджи боялся, и он держал пари, что все люди в мире, кем бы они ни были, когда-то боялись этого. Он закрыл глаза, прислушиваясь к биению сердца. — Ли Чан... — произнес он, не отрываясь. — Это твое имя, верно? Независимо от того, сколько раз ты представлялся как Дино, перед луной ты делал это как Ли Чан. — Рука Дино легла на его руку. Было тепло. — Луна знает. — Она знает, какой я трус? — спросил Дино. — Если бы... если бы я был омегой... я просто не хочу быть слабым, — Дино всхлипнул. — Я не хочу, чтобы другие думали, что я... Если я омега... Сердце Сынгвана болело. — Если бы ты был омегой... — заговорил он. — Ты бы все еще был Ли Чаном? Не мог бы ты снова заступиться за меня? Дино почувствовал запах воды, огромной реки, которая текла с такой силой, что могла унести его. — Да... — заплакал Дино, крепко держа Сынгвана за руку. — Неважно, что это за дерьмо... я бы заступился за тебя. — Даже если бы ты был омегой? — Даже если я был бы омегой, я бы сделал это. Сынгван улыбнулся. — Меня зовут Сынгван, а не омега, так же как тебя зовут Чан, а не омега. Может быть, Дино понял это, а может, и нет, но когда Сынгван поднял глаза и обнаружил, что луна ярко светит на них, и Чан рыдал, прижимая руки Сынгвана к своей груди, его сердце билось так быстро, что, должно быть, было больно, и он знал это, потому что его сердце билось точно так же. Слезы Сынгвана текли по спине Дино. Он хотел позаботиться о нем просто ради того, чтобы он был Ли Чаном. В то время он был не несовершеннолетним, просто... Просто Дино. — Сынгван... — позвал его Дино после долгого молчания. — Спасибо. — Что? Почему? — он немного отстранился, все еще с мокрыми щеками. — Я просто хотел тебе это сказать. Сынгван улыбнулся, ударившись лбом о Дино. — Я благодарен луне, — пробормотал он. — Даже если я не совсем ее понимаю... Я знаю, что это неплохой путь. — Тем не менее, она должна многое объяснить. — Дино поднял взгляд, не отводя руки. Она оставалась теплой, совсем не похожей на руки несовершеннолетнего. — Я бы хотел, чтобы она могла ответить. Было бы проще. — О чем бы ты спросил ее, если бы она могла это сделать? Дино издал смешок. — Почему два? — Что? — Сынгван не понял. Он поднял взгляд и увидел луну. — Это луна преданности... Дино кивнул, и Сынгван смог частично увидеть его улыбку. Он сделал тот же жест и крепко обнял Дино, слушая, как бьется его сердце. Он закрыл глаза, прислушиваясь к тихому сердцебиению и чувствуя его в груди. — Сынгван... — Дино снова позвал его. — Я просто хочу знать, но это уже не имеет значения. "Луна, могу я тебе сказать?" Сынгван кивнул, зная, что младший был честен. Это больше не имело значения. — Ты глупец. — Ласково сказал он, не открывая глаз. — Глупый альфа.* Чан издал громкий смех, и Сынгван понял его. Он тоже не мог сдержать смеха. "Луна... Спасибо."***
Джун всю ночь пытался улыбаться, пока Хоши говорил и смеялся, Минхао не мог отвести от него взгляда, пытаясь продолжить разговор с Хоши. Дела шли не очень хорошо, в то время как у его друга на лице было дерьмовое выражение, Хоши говорил больше, чем обычно, и время от времени говорил бессмысленные вещи, и атмосфера была плохой, действительно плохой. Если бы Минхао взял нож и поднял его в воздух, он бы с легкостью порезал его, но даже в этом случае он ничего не сказал и позволил Хоши высказаться. — Мы с Минхао давние друзья. — Застенчиво объяснил Джун, беря свой бокал. Стол был почти пуст. Мать Сынгвана и мать Вону продолжали оживленно разговаривать, но отец Джихуна, который был включен, уже сидел почти приклеенный к своему мужу, уставившись в скатерть, его хрупкий и нежный взгляд выглядел удручающе, в то время как мать Джонхана разговаривала с двумя альфами, которые продолжали обсуждать что-то из своего прошлого.работа или что-то в этом роде. Вону и Бохёк не было за столом, поэтому его отец почти не двигался. А потом была неловкая сцена с Хоши и Джун. Могло ли что-нибудь пойти хуже? Единственными, кому было весело, были мать Сынгвана и мать Вону, сестры Бу, которые исчезли в толпе. Он слегка вздохнул и наклонился над столом. — Минхао... — пробормотал Джун в небольшом пространстве, где Хоши отвлекала мать Джонхана. — Твоя судьба... — Что с ним не так? — Неужели ты этого не замечаешь? — Джун выглядел искренне обеспокоенным. — Заметил что? Джун вздохнул, глядя прямо на Хоши. — Будь осторожен с ним, Хао. Остерегаться Хоши? Он хотел рассмеяться над тем, как нелепо это звучало, но когда его взгляд упал на него, и Хоши посмотрел на него в ответ, на его лице появилась улыбка... И, возможно, Джун был прав.***
Когда Сынчоль взял Джонхана за руку, Джихун снова встал между ними, оттолкнул его и завел свою омегу себе за спину. Он посмотрел альфе в лицо и остался непреклонен. Он не позволил бы им плохо обращаться с Джонханом, даже когда Сынчоль не смотрел на него так холодно, как на других людей, он просто вел себя как старший брат, раздраженный дерзостью своего младшего брата. Джихун заставил Джонхана сесть и отошел на пару шагов, чтобы оттолкнуть старшего из Чхве. — Наш разговор был личным, — твердо сказал Джихун. — Мой брат просит тебя не выходить за меня замуж, — сказал Сынчоль. — Я обычно позволяю ему закатывать истерики или любое другое детское поведение, но я не собираюсь позволять ему проявлять к тебе неуважение таким образом. Джонхан застыл на месте, не зная, что сказать. То, что он сказал раньше, не было ужасным, но его можно было неправильно истолковать, и это точно произошло. Джихун вздохнул, отказываясь отступать и желая найти быстрый выход. Он посмотрел на Джонхана, и тот отвел взгляд, похожий на испуганную мышь. — Он извинится. — Сказал он, чувствуя легкий укол в груди, и Джонхан скривил губы. — Он собирается это сделать. — Джонхан приставал к тебе, верно? — Нет, — он отвел взгляд. — Тем не менее, это что-то между нами. — Чолли... — сладким голосом заговорил Джонхан. — Нет, Джонхан, — резко сказал Сынчоль. — Всякий раз, когда ты делаешь что-то не так, ты надеешься, что все оправдают тебя или заступятся за тебя. На этот раз ты должен ответить за свои поступки. Джонхан с сожалением опустил взгляд. — Сынчоль... — заговорил Джихун. — Нет, я устал от этого, — он отодвинул Джихуна в сторону и повернулся к Джонхану. Он взял его за руку и поставил на ноги. — Ты сделал то же самое в прошлый раз с Джису, Джонханом, ту... — Кто, черт возьми, Джису!? — Джонхан вырвался на свободу. — Почему вдруг появляется некий Джису, которого он должен знать?! Он не знает, кто это, и не помнит ни одного человека с таким именем! Сынчоль отпрянул, как будто действительно был удивлен, его глаза широко раскрылись, когда он наблюдал, как его брат в ярости скрестил руки на груди. Джихун молча наблюдал за ним, задаваясь вопросом, действительно ли Джонхан его не помнит. По словам Сынчоля, этот человек был частью его прошлого, кем-то важным, кто долгое время был с Джонханом, но почему этот человек, казалось, не помнил его? — Ты действительно не помнишь Джису? — спросил Сынчоль, но Джонхан отрицал. — Джонхан... — Кем бы ни был этот Джису, мне все равно, — Джонхан был непреклонен. — И мне все равно, по какой причине ты злился на меня в то время, я абсолютно ничего не помню, и меня не следует обвинять в чем-то подобном. Мне очень жаль! Я хлчу трахнуть Джихуна каждую минуту, потому что не хочу, чтобы ты женился. Мама и папа не перестают говорить о свадьбе и о доме, который у тебя будет, когда ты переедешь. Ты знаешь, как это ужасно, что твой единственный брат женится, а ты остаешься дома?! Ты мой единственный брат, и ты меня балуешь, я не хочу, чтобы мой единственный брат ушел и перестал баловать меня. Сынчоль несколько секунд стоял неподвижно, пока не испустил долгий вздох и не обнял своего брата. — Ты действительно избалованный ребёнок, — пробормотал он, и Джонхан сжался в его объятиях. Прозвенел звонок, пробивший одиннадцать. Бал закончился. *** Слова от автора: Я ужасно измотана благодаря этой главе. Может быть, я возьму передышку для следующего, начну писать рассказ из коротких глав, чтобы отвлечься от этого, потому что серьезно, есть так много вещей, в которых я иногда застреваю. *Да, Дино — альфа. Слова от переводчика: Ситуация с отношениями Джонхана и Джихуна напрягают. Надеюсь в конце всего этого они смогут быть вместе... И нельзя не отметить про ту троицу [надеюсь вы поняли о чем я].