у бᴇᴩᴇᴦᴀ ʍ᧐ᴩя.

"Протянутая рука. Рука которая была такой мокрой от воды, и в возможных царапинах. Протянутая рука и его голос. Он помнит его лицо, брови, как и глаза были зажмурены. Он тяжело дышал, пока рядом с его бровями текла струйка крови. Он сглотнул, смотря на него и протягивая руку. — Сын, — Он не называл его так никогда. И пусть и называл, он говорил что ему не нравится. И он называл его по имени. Даже сам он отрицал того, что он его отец. — Полетели со мной. Полететь? С ним? Вот так вот? Бросить, их, и в конце концов её? Паук вздохнул. Он нахмурился, он соврёт если скажет что он не хотел взять эту протянутую руку. — Паук, пожалуйста... — Уходи! Улетай! Я ненавижу тебя! Я больше не хочу тебя видеть. — Он кричал, кричал и ещё раз кричал, толкая его к икрану, приказывая им улетать. — Ты мне никто! — Ложь сорвалась с его губ, он поспешно отвернулся тогда, прыгая в море. Он знал, прекрасно знал что тот смотрел но в конце всё таки улетел". Он пришёл в себя, когда ощутил на своей коже прикосновение. Карие глаза устремились к янтарным, напротив него. Её глаза горели. Горели любовью, счастью и пониманием. Иногда можно было увидеть проблески грустья. Но она смеялась, смеялась своими глазами. Её глаза прекрасны, как и брови, которые подпрыгивают когда она смеётся. Сейчас они горели любовью, стараясь наполнить им человека напротив неё. Её рука с пятью пальцами коснулась его собственных рук. Сжимая его пальцы. На её лице не было улыбок как обычно, она сидела с пустым выражением лица, хотя нет, не так. Она сидела с пониманием. Не желая выронить ненужное им обоим слово. Она просто сжимала его руку и смотрела на него. И он понимал. Она понимала его, когда никто его так не понимал. Он зажмурился, опрокидывая голову наверх, дабы случайно не дать волю слезам. Он дёрнулся, когда тихое рыдание вырвалось из его уст. Она лишь тяжело вздохнула, заключая его в тёплые и желанные ему объятие. Он хотел снять эту дурацкую маску, которая позволяла ему дышать. Выкинуть его к чёртовой матери. Ведь он хотел дышать. Дышать воздухом Пандоры. Его одна рука устремились к маске, останавливаясь возле ремешков. — Не надо, — Прошептала она, положив руку поверх его. — Не надо этого делать, Паук. Всё хорошо, всё будет хорошо. Она положила свою голову поверх его макушки, зарываясь пусть и в крепких но при этом мягких дредах. Она чувствовала этот запах от Небесных Демонов, которые жили с ним эти несколько месяцев. Запах незнакомых людей и аватаров. Она вздохнула, поглаживая его спину. Паук молчал. В его уголках глаз можно было увидеть капли слёз. — Я спас его...— Начал он. Кири поняла о ком идёт речь. Удивительно, но она ничего не сказала. Тогда он и продолжил. — Я спас его тогда, пусть и не искал его..он назвал меня "сыном", предложил мне улететь с ним... — Почему не согласился?..— Мягко спросила Кири, зная что видел в нём Паук. Кири знает всё. Она понимает его отношение к нему. Паук удивился, Кири не задавала лишних вопросов, и она не была зла него за это. Паук думал что она огорчится, если узнает что он спас его. Думал, что она возненавидеть его, потому что он спас того, кто был причастен к смерти её брата. Думал что она отвернётся от него. От Паука раздался всхлип. — Если бы я согласился, я бы предал их, я бы предал себя, и в конце концов тебя..ты важна мне..очень важна. — Паук ответил, смотря на хвост Кири, который дёргается в разные стороны, дабы отвлечься. — Я важнее чем он? — Она спросила ещё раз, глупо улыбаясь. Она отстранилась, игриво смотря на лицо Паука. Поглаживая его плечи. — Да, ты важнее чем он. — Он горько усмехнулся. Они сидели долго, пока кто то из них не начал вдруг смеяться. Кири первая начала, смеясь закрывая лицо руками. Паук засмеялся тоже, от смеха той. С слезами он смеялся с ней. Вместе они сидели у берега моря. Смеялись и плакали, не понимая почему. В конце концов: Кири - странная, Паук - странный. Оба странных и отдельных от других детей, плакали и смеялись. Вместе. У берега моря.