Снежный дождь когда-нибудь закончится

Снежный дождь длился более трех дней, и даже Кецуно Ана перестала давать прогнозы на солнечную зиму. Откапывать двери закусочной приходилось ежечасно. Пока этим занималась одна Тама, никто не возражал, но когда к делу привлекли Ёрозую, Кагура придумала прорыть туннель в снегу для экономии сил. ─ На досуге я смотрела передачу про то, как лисы суконбят, ─ рассказывала Кагура всем заинтересованным, то есть Отосэ и Таме. ─ Они ныряют в сугроб и выныривают, держа в пасти суконбу. ─ Странно, а я находила в сугробах только ржавые гвозди и окурки, ─ сказала Тама. ─ Лисы чуют суконбу, ─ продолжала Кагура. ─ Они на слух понимают, где лежат запасы суконбу и идут суконбить. Но иногда ошибаются и им в пасть попадают рисовые шарики. ─ Не знала, что лисицы суконбят, все-таки водоросли не лучшая для них еда, ─ промолвила Отосэ, невозмутимо докуривая сигарету. ─ Мне бы хотелось, чтобы кто-нибудь кроме Тамы, у которой сегодня выходной, расчистил пространство перед домом. Гинтоки! Гинтоки разомлел в тепле и клевал носом над чашечкой чая. Делать не хотелось ничего и никогда. Особенно связанное со снегом. ─ Кстати, в этом году на наш фестиваль приедут гости, ─ продолжила Отосэ. ─ Они присылали фотографии: такая детальная проработка фигур, я была поражена, не отличишь от настоящих людей. Но и у нас есть умельцы не хуже. Кстати, я не видела вашей заявки. ─ Мы с Шинпачи участвуем, ─ бодро заявила Кагура. Она нисколько не устала ни грести снег, ни подъедать запасы риса. ─ Мы сделаем такую детальную фигуру Гин-чана, что никто не отличит от настоящего! Еще лучше, чем когда-то делала Саччан. У ее статуи отвалилась руки, а у нашей не отвалится ничего важного. Гин-чан же на все руки мастер, значит руки ─ это важная часть его детализации! Облепят меня снегом, чего доброго, подумал Гинтоки, засыпая. *** Фестиваль снежных фигур района Кабуки-чо в этом году проходил под моросящим снежным дождем. По мнению Гинтоки, его собственная статуя удалась Саччан и не удалась Кагуре и Шинпачи. Они не придумали ничего лучше, чем слепить две фиги и объявить их «Золотыми руками Гин-чана». Даже Циклонная Нео Армстронг Реактивная Генераторная Пушка, слепленная ими когда-то давно, смотрелась приличнее. Они бы слепили снова пушку или Джастэвэя хотя бы, но в этом году темой фестиваля был человек, поэтому такой номер бы не прошел. Никакой свободы творчества. Гинтоки бродил и смотрел на снежные статуи в человеческий рост. Конечно, не все умели в скульптуру. Кто-то не умел в анатомию, кто-то специально лепил гротеск. Он узнал слово «гротеск» из Джампа, так называли манеру рисовать искаженные пропорции. Неожиданно Гинтоки увидел знакомого человека, стоящего в отдалении. Надо же, Шинске-кун такой горячий, даже в суровую снежную зиму забывает накинуть хаори. Неудивительно, что он так замерз и весь побелел. Как же ему повезло, что Гин-сан проходил мимо. ─ Здорово, Шинске-кун. Знаешь, ты мог бы просто так же встать, как стоишь сейчас и сойти за снежную скульптуру. Эй, Шинске-кун, это невежливо ─ молчать, когда к тебе обращаются. Ты мне друг или почему? Гинтоки ткнул Шинске-куна в плечо. Пальцы провалились в холодное, белое. От неожиданности Гинтоки завопил: ─ О нет! Шинске-кун! Тебя заколдовали! Ты превратился в снег! Ты рассыпаешься на глазах, Шинске-кун! ─ Ты с кем разговариваешь, Гинтоки? ─ услышал он знакомый голос за спиной. ─ Ты разве не должен сейчас в поте лица трудиться над своей скульптурой вместо того, чтобы портить чужие? Гинтоки обернулся и увидел второго Шинске-куна, точную копию первого. Только в хаори и цветном, а не белом кимоно. ─ Разницы никакой, разве что ты чуточку пониже, ─ пробурчал Гинтоки. ─ Что, решил хотя бы в качестве статуи прибавить в росте, да, Шинске-кун? Такасуги молча встал рядом со статуей и оказалось, что они одного роста. Гинтоки снова придирчиво оглядел скульптуру. Она была совершенна, придраться было решительно не к чему. Особенно поражала проработка камелий на рукавах кимоно. Казалось, это живые цветы из снега. ─ Скажи еще, что ты сам делал это. ─ Нет, конечно. Это работа Бансая, он недавно выиграл бесплатный курс по снежной скульптуре и решил попробовать. Пойдем, покажешь работу вашей детской команды. Бансай материализовался неясно откуда и немедленно принялся заделывать дыру в плече шедеврального снежного Шинске-куна. Больше делать тут было нечего, и Гинтоки поплелся вслед за Такасуги разглядывать снежные фиги. Кагура все никак не могла успокоиться и улучшала их дальше. С каждым улучшением они все больше походили на обычные шары. Такасуги долго их разглядывал, прежде чем сказать свое веское слово: ─ Эта работа правдоподобно передает саму суть... мастеров на все руки. Разве что можно было бы... Кагура сердито покосилась на него, и он не стал продолжать. ─ А, это ты, ─ с достоинством сказала Кагура. ─ Явился наконец? Мы ждали тебя осенью. После того как мы получим главный приз за самую детально проработанную статую, так и быть, разрешаю тебе угостить меня суконбу. Ты кстати видел по телевизору, как лисы суконбят? ─ Конечно, ─ согласился Такасуги. ─ Лисы ныряют в сугроб и сразу выскакивают с суконбу в зубах. Кагура покровительственно кивнула и вернулась к детализации фиг. ─ А в воронке, оставленной лисами, остается шерсть, ─ тихо добавил Такасуги. ─ Чья? ─ спросил Гинтоки. ─ Суконбья, конечно, ─ ответил Такасуги и еле слышно засмеялся. Гинтоки невольно улыбнулся, впервые за эту долгую неделю. Не так часто сквозь снежную бурю прилетает в гости твой лучший друг.