Больше чем наказание

— Остальное на тебе, Майки, — усмехается Шерлок перед уходом. — Разумеется, Шерли, — старший Холмс непринуждённо кивает. Уж это он точно не доверит никому другому… В подсобке, куда он затаскивает только что пойманного Морана, полумрак и кровь на полу. Пару часов назад Майкрофт лично допрашивал здесь прихвостней Балморала. Адреналин из его крови с тех пор никуда не ушёл. Напротив, скопился внутри игристым вином, норовящим вот-вот выдавить пробку и брызнуть залпом пены. И Майкрофт не сдерживает этот порыв: швыряет полковника спиной к стене, лишь чтобы тотчас же прижать его туда всем своим телом. Майкрофт не целует его, о нет. Пожирает его губы укусами, точно голодный цепной пёс — вожделенный стейк с кровью. Моран в долгу не остаётся: вцепляется Майкрофту в спину, кусая в ответ, прижимает невозможно близко, будто пытаясь сломать рёбра им обоим. И сил для этого у полковника достаточно. Он тоже на адреналине: полчаса назад собирался убить человека, потом сражался с собственными соратниками, а после был прижат к полу коленом одного сыщика. Последняя сцена пришлась Майкрофту особенно по душе. Его внутренний дрессированный пёс сорвался с цепи, влекомый вожделением и голодом. А Майкрофт позволил. Позволил ему (себе) броситься на тигра. Майкрофт отстраняется, лишь чтобы расстегнуть воротник рубашки полковника и вцепиться зубами в изгиб между его шеей и плечом. Кожа Морана слишком крепкая, чтобы её вот так легко прокусить, но Майкрофту достаточно и рычания полковника — музыка для его ушей. — Майкрофт, псина чёртова! — Моран в отместку зарывается левой рукой Холмсу в волосы, ерошит их, безнадёжно портя идеальную укладку. Помнит же, как Майкрофта это бесит. Дразнит. Холмс резко вырывается из душащих объятий, делает шаг назад. Всего на миг он замирает, любуясь: Моран перед ним взъерошенный и потный, с припухшими мокрыми губами и красноречивым отпечатком зубов на шее. Зрачки его сжались в чёрные точки. Так смотрит тигр, готовый броситься, загнанный в угол. Майкрофт его опережает. Полковник крупнее и выше Холмса, но в силе Майкрофту не откажешь. Без лишних колебаний он разворачивает Морана к стене лицом и прижимается. Гремит пряжкой на ремне, расстёгивая чужие брюки. — Какого хера ты делаешь? — Не говори, что не ждал этого, Себастьян. Моран цокает языком и почти не сопротивляется, когда его брюки дёргают вниз. Заслужил и знает это. Только шипит, когда широкая ладонь Майкрофта наотмашь проезжается по его правой ягодице. Искупление — это благородно, но наказание тоже никто не отменял. Майкрофт бьёт снова, снова и снова. Ладонь от шлепков горит и приятно покалывает, а крепкой заднице полковника всё нипочём. Разве что раскраснелась в местах ударов. Напоследок Майкрофт вместо шлепка смачно сжимает румяную кожу, чувствуя её жар. Прижавшись грудью к спине Морана, он позволяет среднему и безымянному пальцу дразняще проскользнуть меж ягодиц полковника, пока остальные впиваются в упругую плоть. — Ты сегодня на редкость послушный, — хрипло шепчет Майкрофт ему в шею. Моран скалится, повернув голову чуть дальше назад: — Сам же сказал. Я ждал этого. — Не ты один. Но и не только я, — Майкрофт дарит заднице полковника лёгкий шлепок перед тем, как отстраниться окончательно. — Считай это приветствием, а шоу прибережём для Альберта. Поверь, он щедро отблагодарит нас. — Не сомневаюсь, — Моран застёгивает брюки и оправляет рубашку, скрывая укус за воротом. — Ублюдок наверняка чертовски по нам соскучился. — Разве это не взаимно? — Может, — полковник ухмыляется, а потом вдруг подхватывает Майкрофта за подбородок и, наклонившись, встречается с ним губами. Во внезапной тишине подсобки, вдали от шума голосов и суетливых распоряжений Льюиса, они делят спокойный и откровенный поцелуй. Больше ни единого укуса. Только мякоть скользящих друг по другу языков. Майкрофт почти закрывает глаза, позволяя этому длиться одну маленькую вечность. Когда за Мораном закрывается дверь, уголок его влажного рта ползёт вверх. «Я тоже по тебе дьявольски скучал, полковник».