Warm Desire

– Эйджи, – Сказал Эш – Я не могу уснуть. Он повернулся на бок и встретился с широко раскрытыми, но тоскливыми глазами Эйджи. Неудивительно, что он проснулся. По какой-то причине в те ночи, когда они больше всего нуждаются друг в друге, их тела отказываются отдыхать до тех пор, пока они не решат свои проблемы. А у Эша есть... Э-э... Мягко говоря, чуть больше вопросов. Чуть больше, чем идеальное количество. – Иди спать. – Сказал Эйджи. Как будто это было самое очевидное в мире. Эш покачал головой. Он мог только горько посмеяться над этой идеей. – Я не устал. – Ты вообще не спишь, как ты можешь не уставать? Руки Эйджи плавно скользят по талии американца, и он нежно притягивает его к себе. Блондин мягко дышит, будто успокаивая брюнета. – Спи. – Я не устал. Повторяет Эш. Его голос ровный, нежный. Ему нравится, когда Эйджи делает это с ним. Держит его рядом, как будто он драгоценный плюшевый мишка или что-то наподобие этого. Линксу это не кажется банальным. Даже не смотря на то, что его банда была бы оскорблена, если бы увидела, как их босс баловался сейчас. Но это доставляет его сердце трепетать во всех нужных местах. Эйджи больше ничего не говорит. Его глаза то открываются, то закрываются, на чертах лица видна сонливость. В комнате достаточно темно, чтобы скрыть эти прелестные черты, но для Эша Эйджи напоминает чистый свет. Как будто он какой-то ангел среди тьмы. Он действительно банален, да? Эш полностью расслабляется в прикосновениях парня, пока глаза Эйджи не закрываются в последний раз и его дыхание не становится немного ровнее, руки едва соскальзывают с талии Эша, они все еще крепкие. Эш не может сдержать улыбку.  Можно притвориться, что это то, что они делают каждую ночь — вот так лежат рядом друг с другом. Мир, в котором нет ничего, кроме чистого блаженства. Если он будет достаточно усердно притворяться, возможно, у них в будущем будет такая же жизнь, как эта.  Никакой опасности. Только они. Эш наклоняется вперед и очень быстро целует Эйджи в лоб. Он собирался поцеловать его, когда Эйджи проснется, в надежде на принятие или отказ, или просто что–нибудь, что выдало бы его чувства к Эшу. Но у него никогда не было уверенности, чтобы сделать это. Нет, если бы он не притворялся. Значит, он трус, раз так целует его, когда тот спит. Он не может даже отчитать Эша или притянуть его поближе. Страсть яростно горит в его животе, и Эш не может позаботиться о том, чтобы подавить ее. Не сейчас. Не тогда, когда все идет как надо. И вот жадно, настойчиво — никогда не зная, когда у него отнимут этот момент, — он снова целует Эйджи, прямо в щеку. Эйджи слегка шевелится при этом, и Эш наблюдает, чувствуя сухость во рту. Как бы он хотел небрежно обнять парня и уделить ему все внимание в мире. Эш снова с силой перекатывается на бок, чтобы отделиться от Эйджи, не желая его будить. Ему нужно взять себя в руки. Его график сна чертовски напряжен, не похоже, что он когда-либо сможет это контролировать. Он может заснуть либо в середине дня, либо по-настоящему поздно ночью. В отличие от него самого, у Эйджи режим сна нормальный. Он хотел бы, чтобы так оно и оставалось. Тихо постанывая, Эш заставляет себя встать с кровати, чтобы не просто лежать там. Что немного раздражает, потому что ему очень понравилось быть рядом с Эйджи. Он спит.Не остался наедине с горькими эмоциями, которые душат его. Он надевает свою фирменную джинсовую куртку и уже направляется к двери, когда слышит за спиной сонный, почти невнятный голос Эйджи.  – Эш. –Ты не спишь? – Эш держит руку на дверной ручке, не оборачивается. К несчастью для него, металл делает его ладонь липкой. Если только это не из-за нервов. –Ммм. –Я скоро вернусь. –Эш поворачивается к нему лицом, опускает руку вдоль бока.  Эйджи трет глаза, с любопытством наблюдая за ним. Чертовски очаровательный. – Просто заберу кое-что из магазина. –Позволь мне пойти с тобой, – бормочет Эйджи, все еще звуча очень сонно. –До тех пор, пока ты не упадешь лицом вниз, конечно. Через несколько минут они выходят за дверь. Эйджи прижимается к Эшу, дрожа. Это прекрасная возможность сцепить их пальцы вместе и по-детски помахать ими. Это желание, о котором Эш до сих пор не подозревал. –Моя толстовка бесполезна, – ворчит Эйджи. Он тяжело опирается на плечо Эша, и он обнаруживает, что его дыхание выходит в другом ритме. Резко, медленно. Теплее, чем когда-либо было. –Как это может выглядеть таким толстым и удобным, но оно ничего не делает? –О, сожалеешь, что остался со мной? – Эш нежно стукается их головами, и Эйджи раздраженно бормочет что-то по-японски.  –Знаешь, ты можешь вернуться в Японию. Держу пари, что погода там лучше. Они поворачивают за угол, сталкиваясь руками, плечами. Эш наслаждается тем фактом, что румянец на его щеках не может заметить никто, кроме Эйджи, и это успокаивает. Никакого общественного контроля, никакого пристального внимания к Японцу, когда люди пытаются решить, является ли он слабым местом Эша или нет. Только они. – Я не хочу, – говорит Эйджи. – Ты слишком горячий. Эш смеется. Это звенит по всему коридору и вибрирует на его коже. С Эйджи все по-другому. Новое, но не новое. Особенное. Когда они добираются до магазина, Эш ожидает, что он будет закрыт. Но это не так. Чудо, сотворенное Эйджи, определенно, он никогда не был здесь раньше. Прохладный воздух врывается через щели автоматических дверей, и Эйджи снова сильно вздрагивает. В магазине все окрашено в мягкие цвета, и Эш придвигается к Эйджи, если это было возможно на данный момент.  Тепло. Так, так тепло. – Тележка? – Эш указывает на линию из них рядом со входом. Он не планирует покупать ничего, что требует такого пространства. С другой стороны, он не думает, что Эйджи поместится в эти корзины. Значит, это тележка. Эйджи пожимает плечами, слегка отстраняясь. – Она нам нужна? Эш ухмыляется. –  Определенно. Он отрывается от Эйджи и катит тележку прочь, с некоторым трудом. Металл громко скрежещет друг о друга, и Эш сужает глаза. Чертова подстава. Неважно. Здесь практически никто этого не услышит. Эш с гордостью катит освобожденную тележку обратно к Эйджи – Залезай. – Что? – Залезай в тележку, – повторяет он невинно. Глаза Эйджи расширяются. Он начинает напоминать новорожденного щенка. – Это небезопасно, Эш! Эш бросает на него взгляд, который говорит "мы никогда не делали ничего безопасного, Эйджи." Только он не знает, насколько хорошо он это передает, потому что Эйдзи издает звук протеста. В конце концов, он все равно забирается в тележку. Он почти не помещается. – Ты смешной, – сердито говорит Эйджи.  – Вовсе нет. – Эш хватает ручку и начинает катать его по всему магазину. Тележка дребезжит от веса Эйджи, а колеса скрипят на слишком чистых плитках. – Ты тот, кто решил пойти со мной. Я не знал, что ты проснулся с самого начала. Эйджи опускает голову. – Жаль, что это был я. Эш ищет что то в проходах. Первый, на котором он останавливается, заполнен всевозможными конфетами, и Эйдзи стонет, увидев их.  – Нездорово. Ты пришел сюда не только для того, чтобы купить сахар, Эш. – О, это правда так? – Эш барабанит пальцами по ручке. Он не может видеть Эйджи полностью, так как тот прижат к передней части тележки, и они смотрят друг на друга через металлические щели, но он может видеть отталкивающее выражение «нет, ты не сделаешь этого» на лице Эйджи. – Потому что я почти уверен, что сделаю, и что ты собираешься с этим делать, а, братик-сан? Эйджи весь краснеет и смотрит на Эша. Что-то вроде оскала, во всяком случае. У него милое лицо, несмотря на то, что оно пытается быть угрожающим. – Я больше никогда не буду готовить для тебя еду. Эш сухо смеется. – Но я не смогу защитить тебя.. – Эйджи закатывает глаза, – Если бы я умер с голоду, не так ли? И тебе не разрешено пользоваться оружием. – Я могу. – Ты не можешь. Эйджи натягивает на себя толстовку и натягивает ее до края на колени, чтобы она растянулась, и он зарывается лицом в ее середину. – Я опасен,– тихо говорит он, – Если бы хотел быть опасным” Эш снова смеется. – Я согласен. Твой натто станет моей смертью. – Он отпускает тележку и пролистывает содержимое конфет. Его телу нужен какой-то источник адреналина, бегущий по его венам, прежде чем завтра он отправится к банде. Может сахар даже раскрутит его? Вот для чего предназначен кофеин. Чтобы держать его в тонусе, а не конфеты. Пока он не вспомнит, что это единственный в жизни шанс купить что-нибудь сладкое. Эйджи достаточно сонный, чтобы не замечать Эша, неудивительно, если бы это было так. Эш бросает пакет Hershey's в тележку, и они отходят от прохода, прежде чем он успевает прочитать лекцию. Эйджи практически дремлет в тележке, когда они доходят до кассы. Он не понимает, почему Эйджи захотел пойти с ним, когда он так устал, хотя он подозревает, что это из-за склонности Эша засиживаться допоздна. Это не намеренно, он бы остался в квартире, если бы мог, но не может. Для их безопасности Эш следит за тем, чтобы ничто не могло причинить им вреда, пока они спят. Пока он просматривает конфеты и уговаривает Эйджи подняться с тележки, его разум закручивается в петлю того, что он не променял бы на Эйджи. Ничего. Он не отказался бы от Эйджи ни за что, кроме обещанной безопасности, и это то, что Эш может обеспечить. Эйджи не может оставаться с ним вечно. Его будущее - на его родине, а не в Нью-Йорке.  Эйджи снова прислонился к нему, и они приблизились друг к другу, не говоря ни слова. Было бы слишком легко поцеловать его, обнять его, прямо здесь и сейчас.  Это было бы так просто. Эш прикусывает губу, подавляя внезапную заминку в дыхании. Он ведь не волнуется об этом, правда? Простой поцелуй - ничто по сравнению с другими вещами, которые он делал на протяжении всей своей жизни. И все же, почему, черт возьми, это выбивает его из колеи? Боже, он чувствует, что вот-вот взорвется.