Found At Sea/Найден в море

Энди резко проснулась, когда дверь распахнулась. Она была дезориентирована и измучена, как будто сон только сделал ее еще более уставшей, чем была до этого. Откинув одеяло в попытке лучше проснуться, она остановилась. Текстура была совсем не та. Одеяло на ощупь было грубее, чем ее обычные простыни, и к тому же тяжелее. Внезапно она вспомнила, где находится и что с ней случилось. Она резко выпрямилась, лихорадочно оглядываясь по сторонам. Ее охватил ужас, когда она увидела маленькую комнату, в которой была заперта прошлой ночью. Она была пленницей «Черной жемчужины». Грозный капитан Пристли была женщиной, и она забрала Энди из своего дома. Часть ее хотела верить, что все это было просто дурным сном, что Порт-Ройял никогда не подвергался нападению и что она проснется в своей постели, как в любой другой день. Теперь, когда она подумала об этом, как долго она спала? Взглянув в окна, она увидела, что темное ночное небо едва освещено луной, которая спряталась за густыми серыми облаками. — Капитан Пристли попросила вас присутствовать на ужине. Энди вздрогнула от голоса и, обернувшись, увидела рыжеволосую пиратку — Эмили, не так ли? — стоящую в дверном проеме. Энди уставилась на нее со смесью замешательства и страха. Пират нетерпеливо закатила глаза, заметив нерешительность Энди. — Чего ты медлишь? Капитан не любит, когда ее заставляют ждать. Энди недоверчиво усмехнулась, возмущенная дерзостью Пристли. — Что ж, вы можете сказать своему капитану, что я не склонна соглашаться на ее просьбу. Эмили подняла брови, услышав язвительный отказ Энди. Сама Энди даже не была уверена, откуда взялась ее смелость — или глупость. — Она думала, что ты это скажешь, — нахмурилась Эмили. Она шагнула вперед, угрожающе положив руку на меч, привязанный к бедру. Все тело Энди напряглось от внезапного ужаса. — Дело в том, что это была не столько просьба, сколько требование. Вы сейчас на «Черной жемчужине», так что вам лучше привыкнуть выполнять приказы капитана. А теперь перестань быть безмозглой идиоткой и двигайся. Как бы сильно Энди это ни ненавидела, она знала, что женщина права. У нее больше не было превосходства, если оно вообще у нее было с самого начала. Чего бы ни хотела от нее капитан Пристли, у Энди не было другого выбора, кроме как дать ей это. — Хорошо, — неохотно уступила она. Она встала, несмотря на требование своего тела просто свернуться калачиком в углу и притвориться, что все это было не более чем дурным сном. Не в силах забыть о правилах приличия, вбитые в ее мозг всю жизнь, она провела пальцами по своим распущенным кудрям и одернула мятую ночную рубашку в слабой попытке придать себе презентабельный вид. — В этом нет необходимости, — сказал мужской голос. Лысый мужчина, которого она видела ранее, ворвался в комнату, держа в руках сверток ткани. Энди инстинктивно попыталась прикрыться, чтобы сохранить часть своего достоинства, но он, казалось, даже не взглянул на нее. Вместо этого он бесцеремонно бросил платье на кровать рядом с Энди. — Не бездельничай. Эмили поможет тебе одеться, если тебе понадобится помощь. Без предисловий он выскользнул обратно из комнаты, пока Энди недоверчиво смотрела на Эмили. — Ну? — Эмили огрызнулась. Стараясь не зацикливаться на том, насколько она была уязвима, Энди отвернулась, прежде чем снять платье и аккуратно сложить его. Теперь это было ее единственное имущество, единственное, что осталось от того времени, когда ее жизнь была ее собственной. Стоя в одном нижнем платье, Энди чувствовала себя более обнаженной, чем когда-либо прежде. Стремясь хоть как-то отвлечься, она взяла рубиново-красное платье и сразу же заколебалась. Платье было всем, что ей предложили — платье, и ничего больше. — Эм, — начала она, слегка повернувшись, чтобы посмотреть на Эмили через плечо. — Мне не оказали никакой поддержки. Эмили нахмурилась. — Поддержка? Энди резко выдохнула. — Корсет. Рыжеволосая усмехнулась. — О, вы имеете в виду эти отвратительные приспособления, с помощью которых женщин нужно мучить? — Энди не смогла бы возразить против этого описания. — Мы здесь их не носим. Сзади платье украшено кружевами для «поддержки» без необходимости носить эти забытые богом корсеты, — Эмили сплюнула и закатила глаза, как будто Энди должна была это знать. Энди всмотрелась в платье и поняла, что сзади действительно были кружева, похожие по структуре на корсетные, но материал лифа был мягче и в нем отсутствовали жесткие стальные косточки. Дизайн сильно отличался от всего, что Энди видела или носила раньше. Вместо помпезных слоев и ненужных оборок, которые были нормой в моде высшего общества, платье было облегающим и легким, как перышко. С немалым интересом она надела платье и затянула его, чтобы оно облегало ее фигуру. Она отказалась просить помощи у пирата, поэтому сделала все возможное, чтобы завязать шнурки вместе, хотя это было напряженное, неудобное положение для ее рук. Закончив, она не могла не восхититься тем, как платье ниспадало, нежно целуя пол. Оно было легким, воздушным и более удобным, чем все, что Энди когда-либо носила. Довольная своей внешностью, она попыталась уложить свои локоны аккуратными волнами, прежде чем повернуться лицом к своей судьбе. — Хорошо, — сказала она, глубоко вздохнув. — Отведи меня к ней. Покои капитана находились наверху, на главной палубе. Эмили, не говоря ни слова, толкала Энди через орудийную палубу вверх по лестнице к двойным дверям, скрыто расположенным между двумя лестницами, ведущими на квартердек. Эмили дважды постучала в тяжелую деревянную дверь и дождалась ответа изнутри, прежде чем открыть дверь. Она многозначительно посмотрела на Энди и мотнула головой в сторону входа. Энди вздохнула и переступила порог. — Добрый вечер, мисс Сакс, — вежливо произнесла капитан Пристли, поднимаясь со своего места за массивным дубовым столом. Женщина двигалась так царственно, что казалась более подходящей на роль утонченной королевы дворца, а не продажного пиратского капитана. На ней был сшитый на заказ серый бархатный сюртук, который идеально подчеркивал ее прическу, в сочетании с белой шелковой блузкой под ним. Короткие волосы капитана свободно ниспадали без кожаной шляпы, оставляя прядь цвета слоновой кости, которая безвольно падала около ее левой брови. Прежние черные брюки остались, но сапоги до колена были заменены ботильонами на более коротком каблуке. Когда она подошла ближе, Энди заметила серебряные пуговицы и тонкую вышивку по краям ее пальто. Легкие серебряные обручи свисали с ее ушей, сочетаясь с кольцами на пальцах и касаясь кожи шеи, когда она двигалась. Энди заставила себя отвести взгляд. Сама каюта капитана была не похожа ни на что из того, что ожидала Энди. Как и ее обитатель, большая комната казалась подходящей и для членов королевской семьи. В воздухе витали ароматы сандалового дерева и жасмина, почти на каждой поверхности мерцали свечи. Четыре высоких окна на самой дальней стене, задрапированные богатыми бархатными шторами, выходили на бесконечную морскую гладь. Перед ними стратегически располагался стол, за которым работала Капитан, заваленный свитками пергамента и картами. На стене слева стояли два впечатляющих книжных шкафа, до краев заполненных толстыми томами, перед которыми стояли красивый французский диванчик и кресло. Энди почувствовала необходимость пойти осмотреть коллекцию, но заставила себя остаться на месте и изучить остальное окружение. С другой стороны каюты, скрытая за кремовой перегородкой, находилась спальня капитана. Энди мельком увидела медную ванну, стоящую в углу рядом с небольшим туалетным столиком, и аккуратно застеленную кровать с балдахином и шелковыми простынями, которые выглядели невероятно мягкими. Вид такого интимного места заставил Энди необъяснимо занервничать, поэтому она снова заставила себя отвести взгляд. Центральным элементом комнаты был большой стол с полным набором блюд, расположенный в нескольких футах перед столом капитана. Энди была поражена видом большой индейки с жареным картофелем, мисками с тушеными овощами и фруктами. У нее потекли слюнки. Она поняла, что прошло слишком много времени с тех пор, как она ела в последний раз, и ее одолел приступ голода. Увидев выражение лица Энди, капитан жестом указала на обеденный стол. — Присаживайтесь. Энди сделала, как ей сказали, решив не спорить ради своего пустого желудка. Пристли села напротив нее, молча кивнув, чтобы она приступала к еде. Она пыталась придерживаться своих безупречных манер за столом, но Энди вскоре обнаружила, что поглощает еду, как умирающая с голоду женщина. Она пропустила и завтрак, и обед из-за всей этой истории с «Коммодором Норрингтоном и проклятым корсетом» ’, так что почти сутки не ела ни кусочка. На самом деле она была так голодна, что была слишком занята наслаждением вкусной едой, чтобы заметить, как пристально за ней наблюдает женщина напротив. Ей удалось прикончить еду за две тарелки, прежде чем она подняла глаза и встретилась взглядом с капитаном, который вообще ничего не ела. — Почему бы не съесть яблоко на десерт, — предложила Пристли, протягивая красный фрукт с живым блеском в глазах. Желудок Энди налился свинцом. Что-то в этом взгляде ей не понравилось. Что, если бы они что-то сделали с едой? Что, если бы она просто попала прямо в другую ловушку? Энди отпрянула от руки, протянувшейся к ней через стол. — Что вы сделали? — требовательно спросила она, пытаясь унять дрожь в голосе. — Вы меня отравили? Пристли усмехнулась и раздраженно бросила яблоко на стол. — Если бы я хотела тебя убить, ты бы уже была мертва, — просто заявила она. Как ни странно, что-то в том, как она это сказала, заставило Энди почувствовать, что она говорит правду.С другой стороны, пираты были отъявленными лжецами. — Так ты не хочешь меня убивать? — осторожно спросила Энди, ее глупое сердце осмеливалось надеяться, что ее судьба не так безрадостна, как она думала. — Не будь смешной, — сказала Капитан, выглядя искренне оскорбленной. — Но… — Энди запнулась в замешательстве. — Я слышала истории! Я видела, что ваша команда сделала с моим домом! Я знаю о зверствах, которые вы совершили, о том, как Черная жемчужина оставляет следы на телах… — И в любой из этих историй, — прервала Пристли, ее тихий голос был таким же острым, как лезвие, закрепленное на ее бедрах. — Убивала ли я когда-нибудь женщину? Температура в комнате упала вместе с холодностью ее глаз. — Эм, — Энди заколебалась, застигнутая вопросом совершенно врасплох. Во всем, что она читала о капитане Пристли и Черной жемчужине, ужасные истории вращались вокруг убитых людей, разрушенных городов и морских сражений в безжалостных руках грозного пирата. Как бы она ни старалась, она не смогла вспомнить ни одной, в которой упоминалось бы, что женщинам конкретно причиняют вред. С другой стороны, вряд ли было чем-то необычным, чтобы женщин исключали из подобных историй. Кроме того, наверняка женщины были жертвами пиратского разграбления городов? — Ну, э-э, нет, но… — Вы хотите знать, почему я держу вас здесь, — снова перебила пожилая женщина, явно теряя терпение. Энди прочистила горло и сделала все возможное, чтобы взять себя в руки. Действительно, больше всего на свете она хотела получить ответы. — Да, — наконец уступила она. — Хм, — промурлыкала Пристли, опершись локтем на стол и проведя указательным пальцем по губам, пока она смотрела на Энди расчетливым взглядом. — Вы знаете, что это, мисс Сакс? — она вытащила медальон Энди из-под блузки, где он прятался у нее на груди. По какой-то причине Энди почувствовала, как ее щеки запылали. — Это мое ожерелье. То, которое оставили мне родители, когда я родилась, — ответила она, хотя постепенно начинала понимать, что это, вероятно, гораздо, гораздо большее. — Это золото ацтеков. Если быть точным, одно из восьмисот восьмидесяти двух идентичных изделий, — Пристли нежно погладила золотой медальон кончиками пальцев. — Вы случайно не знаете историю Кортеса и проклятого золота? Энди покачала головой, боясь разрушить мрачную, интригующую ауру, которая окутала другую женщину. — В те времена, когда генерал Кортес прокладывал кровавую полосу по Новому Свету, — начала капитан мягким тоном. — Верховный жрец отдал ему все золото, которое у них было, при условии, что Кортес пощадит жизни горожан. Конечно, Кортес ничего подобного не делал. В конце концов, он был жадным, кровожадным человеком. Итак, Жрец, умирая, призвал силу языческих богов, чтобы они наложили проклятие на золото. Если бы какой-нибудь смертный, движимый жадностью, взял хотя бы одну вещь, то из-за жадности он был бы уничтожен. Он был бы наказан навечно и вынужден заплатить кровью. Энди внимательно слушала, хотя и не была уверена, какое отношение все это имеет к ней. Она никогда не верила в проклятия и заклинания, даже будучи ребенком. — Уже на следующий день, — продолжила Пристли. — Когда Кортес отплывал с проклятым золотом, что-то пошло не так. Корабль потерпел крушение, и все люди на борту погибли, кроме одного. Кортес прожил достаточно долго, чтобы спрятать золото на соседнем острове, найти который невозможно, кроме тех, кто знает, где оно находится. Он умер в том заброшенном месте, и со временем темная магия золота просочилась на сушу. Оно стало местом страданий и боли, островом смерти. Isla de Muerta. Энди судорожно вздохнула. Она никогда раньше не слышала всей истории, но она определенно слышала об Isla de Muerta. Она читала об ужасных вещах, которые случались с теми, кто находил это место, обо всех жизнях, которые были потеряны без следа. — О… Эм, — тупо сказала она, прочищая горло, чтобы попытаться привести мысли в порядок. — Откуда вы знаете, что проклятие действительно существует? — Потому что, мисс Сакс, — Пристли неприятно улыбнулась, и Энди почувствовала неловкость в животе. — Вы смотрите на доказательство. Энди нахмурилась, сбитая с толку. Конечно, то, что предполагала пожилая женщина, было неправдой. Капитан поджала губы и неохотно начала уточнять. — Двадцать шесть лет назад мы с моей командой нашли золото Кортеса. Мы, конечно, не верили, что проклятие реально, просто бабушкины сказки для устрашения детей, — она сделала паузу, рассматривая Энди на мгновение. — Единственным суеверным был твой отец. Энди потребовалось мгновение, чтобы слова дошли до ее сознания, но когда они дошли, это было похоже на удар в живот. Казалось, из нее вышибло весь воздух. Она сидела, застыв, уставившись на женщину широко раскрытыми глазами. — Мой… мой отец? — ей удалось прохрипеть, не обращая внимания на дрожь в голосе. — О да, — промурлыкала Пристли. — Я помню Генри Сакса. Он был великим пиратом. Хороший человек. Он не был заинтересован в том, чтобы мы забрали золото, но, — она покрутила подвеску между пальцами. — Кто мог устоять перед очарованием такого сокровища? — Мой отец, — повторила Энди, все еще пытаясь разобрать слова. — Был пиратом, да, — нетерпеливо повторила Пристли, как будто это не она только что сбила мир Энди с его оси. Затем она невозмутимо продолжила: — Золото сделало нас богаче, чем мы когда-либо были. Мы тратили его и обменивали на выпивку и еду, на роскошь и приятную компанию. Но чем больше мы тратили, тем больше приходили к пониманию, — капитан с трудом сглотнула. Ее бледное лицо казалось высеченным из камня, но глаза светились чем-то темным и болезненным. Энди хотела отвести взгляд, но не смогла. — Напиток не мог насытить. Еда превращалась в пепел у нас во рту. Никакая приятная компания не могла облегчить наши мучения. Эмоции поблекли и превратились в забытые воспоминания о том времени, когда мы были живы, — челюсти Пристли сжались, когда она резко выдохнула. — Мы прокляты жить вечно, не живя по-настоящему. Энди не могла пошевелиться, даже не могла придумать, что сказать. Она была в шоке от того, что узнала, что ее отец был пиратом, и пыталась понять это ужасное проклятие. Все это казалось одним ужасно продуманным сном. — Есть ли какой-нибудь способ снять проклятие? — Энди автоматически задала первый вопрос, который смогла сформулировать, несмотря на свое подавленное состояние. — На самом деле, есть, — сказала Пристли, поворачивая медальон пальцами. — Есть только один способ. Все разбросанные кусочки золота должны быть возвращены, а те, кто его украл, должны заплатить кровью. Мы восстановили все монеты за последние два десятилетия. Все, за исключением одной, — она подняла медальон, поглаживая его большим пальцем. — Последний кусочек. Что касается крови… — проницательные голубые глаза смотрели на нее с недобрыми намерениями. — Ну, вот тут-то ты и вступаешь в игру. Ужас просочился в вены Энди. Ее сердце замерло в груди на долю секунды, прежде чем начать бешено колотиться о грудную клетку. Теперь она поняла. Ее отец — пират — украл ту золотую монету, и теперь им нужна была его кровь. Вот только ее отца не стало. Именно Энди была вынуждена заплатить кровью. Ее кровью. Все ужасные способы, которыми они могли ее убить, пришли ей на ум и наполнили паническим ужасом. Ей пришлось сбежать. Не имело значения как. Она не собиралась умирать вот так, вынужденная расплачиваться за жадность шайки пиратов. Она предпочла бы быть съеденной акулами. Вскочив со своего места, она схватила нож со стола и побежала к двери. Где-то позади нее она услышала скрип и опрокидывание стула, когда быстрые шаги быстро последовали за ней. Как раз в тот момент, когда она собиралась вырваться, чья-то рука протянулась над ее плечом и ударила в дверь, прежде чем она смогла ее открыть. Она оказалась в ловушке. — Ничего из этого сейчас, — тихо промурлыкала Пристли, ее дыхание шевелило волосы прямо у уха Энди. Это был ее шанс. Она должна была сбежать. Она должна была выжить. Энди повернулась так быстро, как только могла, и использовала инерцию, чтобы направить руку к капитану со всей силой, на какую была способна. Времени на колебания не было. Она ударила пирата ножом прямо в сердце. Энди ожидала, что Пристли отшатнется; как-нибудь отреагирует на боль или, еще лучше, упадет замертво, чтобы Энди могла сбежать. Но Капитан ничего подобного не сделала. Она не споткнулась. Она даже не вздрогнула. На ее холодном лице не было ни намека на дискомфорт. Вместо этого седовласая женщина мрачно усмехнулась, как будто ее забавляли попытки Энди дать отпор и сбежать. — Дерзкая, не так ли? — Пристли насмехалась. Убрав руку с двери, она схватила нож и вытащила его из своей груди, как будто это ничего не значило. Даже нетренированному глазу Энди кровь на нем была скудной и казалась слишком темной. Ни одна капля не запятнала белую блузку. Капитан сардонически подняла бровь. — Какую именно часть «проклятых навечно» вы не поняли? Энди почувствовала тошноту. Сердце подскочило к горлу, она распахнула дверь и выбежала на главную палубу. Зрелище, которое встретило ее там, было настолько ужасающим, что Энди подумала, что она потеряет все, что съела раньше. Это было непохоже ни на что, что она могла себе представить. Это было намного, намного хуже, чем даже самый ужасный кошмар. Под лунным небом скелеты трупов двигались, как живые. Тени, отбрасываемые парусами, окутывали их фрагментами тьмы, из-за чего они казались расчлененными. Их кости выглядели старыми и сгнившими, их глаза были пустыми и черными. Обрывки выцветшей одежды, безвольно свисающие с их разлагающихся тел, никак не могли скрыть кричащий вид их останков. Энди, должно быть, издала какой-то звук, хотя и не осознавала этого, потому что монстры одновременно повернулись к ней. Ее разум и тело были разорваны на части, пока она пыталась осознать ужас, который видела. Она была слишком напугана, чтобы двигаться, даже когда скелеты начали красться к ней. — Итак, вы видите, мисс Сакс, — раздался голос Пристли у нее за спиной. Энди обернулась и увидела Капитана, спрятавшегося в тени дверного проема, голубые глаза которой поблескивали в темноте. — Лунный свет показывает нам, кто мы есть на самом деле. Нас нет среди живых, но мы и не мертвы. Внезапно две пары костлявых рук схватили ее за руки, и Энди закричала. Она отчаянно сопротивлялась, только чтобы мгновение спустя понять, что у нее нет ни единого шанса против целой команды бессмертных пиратов. Слишком напуганная, чтобы смотреть куда-то еще, она опустила глаза, когда ее оттолкнули от Пристли к лестнице. Она чувствовала, как устрашающий взгляд женщины следует за ней, сверля ей спину. Несмотря на теплую ночь, Энди сильно дрожала. Как только они спустились в корпус корабля, подальше от лунного света, Энди почувствовала, что руки, держащие ее, каким-то образом стали мягче; более человечными. С большим страхом и учащенным сердцебиением Энди случайно взглянула на человека справа от нее. Она уставилась на высокую красивую женщину, которую впервые увидела, когда поднялась на борт корабля. Ее светлые волосы и оливковая кожа выглядели так, как будто ничего не произошло; как будто она не была мертвым трупом всего несколько секунд назад. Человеком слева от нее была Эмили. Она пыхтела и что-то сердито бормотала себе под нос, и хотя она не могла разобрать всего, Энди не сомневалась, что это как-то связано с ней. Когда они добрались до «комнаты для гостей», Эмили втолкнула Энди внутрь и одарила ее грозным взглядом. — Никогда больше не пытайся сделать что-то подобное, — прорычала она. — У нас есть дела поважнее, чем быть твоей личной охраной, ты, невыносимая, избалованная корова! Другая женщина с печальным выражением смотрела, как Эмили уходит, прежде чем снова повернуться к Энди. — Не обращайте на нее внимания, — сказала она с легким акцентом, ее голос был мягким и честным. — Она просто… Мы все многое потеряли, через многое прошли. Мы просто хотим, чтобы все это поскорее закончилось. Энди просто смотрела. Теперь, когда она вернулась в относительную безопасность этой комнаты, вдали от всех чудовищ, она почувствовала, как шок разливается по ней, как расплавленный свинец. Ее тело казалось полностью замороженным. — Просто… — женщина вздохнула. — Не пытайся сбежать снова, хорошо? Это действительно не сработает, и ты можешь пострадать. Просто оставайся на месте, пока мы не доберемся до Острова Муэрта. Все будет хорошо. Пират одарила Энди доброй улыбкой — единственной формой доброты, которую она получила до сих пор, — но она была слишком потрясена, чтобы ответить на этот жест. Женщина ушла, не сказав больше ни слова, и Энди наконец осталась одна. Следующие несколько секунд тянулись медленно, дышать становилось все труднее, так как лихорадочные мысли наконец овладели ею. Ей показалось, что на голову опустили ведро со льдом, что подтолкнуло ее к бездумным действиям. Задыхаясь, она в исступлении дергала за шнурки платья, спотыкаясь о маленькую комнату и ушибая локоть о книжный шкаф. Ощущение ледяного холода быстро сменилось непрекращающимся жжением во всем теле. Казалось, что ее кожа закипит, если она не освободится, и мучительный крик сорвался с ее губ. Наконец, после долгих усилий, которые казались часами, но, должно быть, были всего лишь минутами, она развязала платье и позволила ему упасть на пол. Она рухнула на кровать, проковыляла в самый дальний угол у стены и свернулась калачиком. Она дрожала, сердце безжалостно колотилось о грудную клетку. Этого не могло произойти. Это больше не было похоже на ее жизнь. Ее разум разрывался от беспорядочных мыслей, которые носились бешеными кругами без конца. Проклятие, неупокоенные трупы, ее отец, ее надвигающаяся смерть, ее отец, ее отец, ее отец. Все это было запутано и переплетено, как запутанная паутина, из которой она не могла выбраться. Несмотря на чувство опустошения, несмотря на потребность своего тела в отдыхе, Энди не могла успокоиться. Она крепко зажмурила глаза, пытаясь сдержать слезы. Она не позволила бы себе плакать, несмотря ни на что. Она не стала бы плакать после всех ужасных вещей, которые она узнала о своем прошлом и своем будущем. Она отказалась позволить себе быть такой слабой. Слезы все равно текли.