***
Сукуна определённо не его типаж. Но, блять, как же он горяч. В пятнадцать минут первого в день Рождества Мегуми спешит на рандеву с Сукуной в обговоренное место, к фонтану возле железнодорожной станции, чтобы отправиться на обед. Он как раз вовремя, но издалека подмечает мужчину, походящего на Юджи, который уже ждёт около фонтана, одетый в белую рубашку и слаксы цвета красного вина. Его пыльно-розовые волосы уложены назад, что открывает вид на татуировки, проходящие через весь лоб, а также скулы. И Мегуми приходится напоминать себе, как дышать, потому что, несмотря на внешнее сходство, Сукуна явно знает, как одеваться (в сравнении со своим братом). И, если говорить начистоту, он действительно красив. Сукуна поднимает приклеенный к часам на запястье — словно считал секунды до появления Мегуми — взгляд, когда тот подходит ближе, и стреляет очаровательной улыбкой в его сторону. — Привет, солнышко. — Ты меня так весь день планируешь называть? — За шесть тысяч йен в час я могу называть тебя как угодно, — ухмыляется Сукуна, — Впрочем, пока разговор не перескочил на другую тему, не возражаешь пройтись по правилам, чтобы мы не проебались где-нибудь? Они уже обсудили некоторые основные детали через переписку. Мегуми кратко изложил Сукуне историю, природу их взаимоотношений с Нобарой, свои предпочтения, на случай, если та захочет устроить опрос Сукуне по этому поводу. В целом, они оба решили, что будет легче адаптироваться под обстоятельства, нежели держаться излишне продуманной вымышленной истории, потому что чем больше изобретаешь — тем легче обнаружить несостыковки. Ладони Мегуми проскальзывают в карманы. Сегодня немного зябко, а он легко мёрзнет. Он задумывается, стоило ли рассказать Сукуне про этот факт наряду с другими. — Ага, можешь называть меня «солнышком», без разницы. Только не переусердствуй с ласковыми прозвищами; не знаю, заметил ли ты, но я не совсем любвеобильный на вид, так что непременно возникнут вопросы, если ты будешь использовать их слишком часто. Сукуна окидывает взглядом конечности Мегуми, спрятанные в безопасном пространстве тёплых карманов, и кивает головой, указывая на них. — Полагаю, что за ручки не держимся, и любой физический контакт тоже вычёркиваем? Впрочем, сложно кого-то убедить, что мы встречаемся, если будем сидеть в десяти футах друг от друга. — О, — Мегуми достаёт руки. — Извини, привычка. За руки держаться можно, что до других прикосновений...думаю, что тоже приемлемо. — Поцелуи? Мегуми резко вбирает воздух в лёгкие. Его взгляд мгновенно падает на рот Сукуны, после чего быстро упирается в землю. — Да...можно. Только не в губы, — торопливо добавляет он. Сукуна хмыкает в весёлом удивлении: — Везде кроме губ, ха? Понятненько. Он протягивает одну руку в ожидании, что Мегуми её примет. — Следует ли нам тогда выдвигаться на обед? Мегуми тяжело вздыхает, когда вкладывает свою руку в тёплую ладонь Сукуны. — Да, давай покончим с этим.***
Как и ожидалось, Нобара — клиент непростой. Она с порога подозрительно косится на Сукуну и обрушивает град вопросов на него ещё до того, как на столе успевают появиться закуски. — Ну и как вы познакомились? — Серьёзно? Учитывая то, кем является мой брат, ты задаёшь подобный вопрос? — щетинится Сукуна, но Мегуми незамедлительно подаётся вперёд, чтобы погладить его руку, успокаивая. — Очевидно, что через Юджи, — Мегуми перехватывает объяснение. — Но не так, как ты могла подумать. Я наткнулся на них в разгар спора, умудрился успокоить этого, и...ну...остальное уже неважно. Что не так далеко от правды, если всё обдумать. Мегуми благодарит счастливую звезду за то, что родился с каменным лицом, потому что один только пристальный взгляд Нобары угрожает продырявить его благую ложь. — Ха, — Нобара тянет напиток через трубочку, хмурясь. — Странно. Это не то чтобы лучшее первое впечатление. Но, опять же, я лицезрела то, как ты делаешь ещё более неадекватные вещи в жизни, так что не стану осуждать. Правда, никогда не подозревала, что у тебя есть пунктик на «плохих парней». Мегуми отводит взгляд. — Ага, что ж, удивительно, как иногда всё оборачивается, да? Нобара похоже о чём-то задумывается. — Мгм-м, в самом деле удивительно. Так...что тебе в нём приглянулось? — Он удивительно внимателен со мной. Мне никогда не приходится многого просить, но он даже без слов всегда точно знает, чего я хочу, и всякое такое, — отвечает Мегуми, не содрогнувшись. Опять же, это не далеко от правды; Мегуми не был в отношениях прежде, но он всегда чувствовал, что это то, что он бы искал в потенциальном партнёре. Боковым зрением он ловит, как Сукуна таращится на него со странной эмоцией в глазах. Мегуми надеется, что ничем его случайно не оскорбил. — Я спрашивала не тебя, а его, — Нобара протыкает вилкой воздух в направлении Сукуны. — Что тебе нравится в этом мистере Ворчуне? Сукуна отрывается от Мегуми и пригвождает Нобару немигающим взглядом. — А что может не нравиться? Он дерзкий, он симпатичный, он чрезвычайно умный. Также, назови его мистером Ворчуном ещё раз, и разговаривать будем на улице. Хватка Мегуми на руке Сукуны сжимается, и последний вопросительно поднимает голову. — Пожалуйста, не бей мою лучшую подругу, — предупреждает он. Хотя Юджи и заверил его, что Сукуна будет вести себя хорошо, если заплатить, Мегуми не станет рисковать потенциальной угрозой кулачного боя между его липовым бойфрендом и Нобарой, и он надеется, что Сукуна уловил посыл. Нобара разражается смехом. — Попробовать он может, правда для него это не закончится хорошо. Также, я не куплюсь на подобные речи. Что ещё тебе нравится в нём, поконкретнее? Я не собираюсь доверять лучшего друга какому-то идиоту, который не может видеть дальше милого личика. — Пожалуйста, Нобара. Сделай скидку, это первый раз, когда он встречается — — Я нахожу его любопытным, — тихо отвечает Сукуна. Оба оборачиваются, чтобы посмотреть на него. Сукуна продолжает, внешне равнодушный к повисшему в воздухе напряжению. — Он очаровывает меня. Я заинтересовался им во время первого разговора и подумал про себя тогда, что не был бы против прожить оставшуюся жизнь, узнавая его лучше, потому что он — единственный человек, который достоин моего любопытства. Мегуми задерживает дыхание. Такого они не репетировали, но это звучало как самая искренняя вещь, что срывалась с губ Сукуны за сегодня, и Мегуми надеется, что этого будет достаточно для успешного завершения экзамена Нобары. Он игнорирует то, как быстро колотится сердце после услышанных слов. Нобара корчит лицо. — Буэ, как ты выдерживаешь эту слащавую дрянь, Мегуми? Впрочем, нет, стой, я вижу, как ты сошёлся с этим парнем. Это определённо твой тип банальщины, о Боже. — Чего? — шипит Мегуми? — Стой, что ты имеешь в виду? Я не банальный! — Агась, говорит парень, который бросался дерьмом вроде «не убивай меня, и я не убью тебя», пока избивал хулиганов в средней школе. — О? Ты никогда мне не рассказывал, солнышко, — ухмыляется Сукуна, в то время как Мегуми недовольно надувает губы рядом. — Ты никогда не спрашивал, — он стреляет в Сукуну ещё один предупреждающий взгляд, который, по всей видимости, отскакивает от его толстой кожи. К счастью, их разговор прерывается подачей еды, и Мегуми старается сконцентрироваться на обеде, а не на постыдных воспоминаниях, пережить которые его только что заставила Нобара. Горка маринованного имбиря аккуратно образовывается на его тарелке, и Мегуми косится на Сукуну в замешательстве. Сукуна едва приподнимает бровь, когда забирает нашинкованный болгарский перец из блюда Мегуми — тот, что был обжаренным подан вместе с гарниром к говядине, которую он заказал — теми же палочками, которыми передаёт имбирь, пока Нобара с интересом наблюдает за всем обменом. — Ты ненавидишь болгарский перец, так ведь? — мягко спрашивает Сукуна. Мегуми кивает и бубнит благодарности. Нобара, похоже, ухмыляется на это, и он тут же упирается в неё глазами. — Заткнись. — И не говорила ничего. Просто думаю, что это миленько. Он действительно заботится о тебе без лишних слов. Мегуми немного краснеет. — Ага. Мне очень это в нём нравится. — Тогда, полагаю, мне не о чем беспокоиться, — Нобара улыбается, и Мегуми понимает, что несмотря на допрос, который она тут им устроила, Нобара всё ещё одна из его лучших друзей, у которой в сердце только чистые намерения. Он чувствует укол вины за то, что соврал ей про парня. — Так...он прошел твой тест, получается? — О, он прошёл как нужно. Уверена, что сегодняшний вечер он тоже переживёт. Его кровь леденеет в жилах от заявления Нобары. — Вечер? — Угу. Я предполагаю, что вы идёте на семейный ужин как обычно? Со всеми Зенинами? Как минимум, это то, что я сказала Маки. Мозг Мегуми со скрипом прекращает работу. — Ты сказала Маки?! — Маи тоже была там, так что, вероятнее всего, она также всё слышала, но в целом да. Я думала, что они уже знают! Так что это просто всплыло в разговоре в другой день, и теперь Маки очень ждёт встречи с твоим бойфрендом. После такого Мегуми едва ли может сконцентрироваться на еде.***
— Прости, я знаю, что мы не договаривались на это ранее, но прошу тебя. Сходишь со мной на ужин? — просит Мегуми. Это полная катастрофа. В голове у себя Мегуми переживает худшую панику в жизни. Как бы он ни ладил с двоюродными сёстрами, он уверен, что те упомянули про парня матери, и к этому моменту уже вся семья Зенин прознала про сей факт. Если он не появится вечером с «бойфрендом» на буксире, они попросят представить его в другое время, а если Мегуми никогда этого не сделает, то это обязательно вызовет подозрения. Он всегда может сказать, что они расстались с Сукуной после Рождества, но что-то подсказывает ему, что Нобара не купится на это после того, как всё прошло сегодня. Самым безопасным вариантом будет показаться с Сукуной у Зенинов, и потом, пару месяцев спустя, если кто-то спросит, он может сказать, что у них ничего не вышло, и покончить с этой шарадой раз и навсегда. Мегуми только надеется, что Сукуна будет благосклонным к продлению их договорённости. Несмотря на изначальные опасения, Сукуна хорошо справляется, и Юджи был прав, сказав, что тот отличный лжец. Нобара без задней мысли съела всё, что он ей скормил, а если он смог пройти через Нобару, то, Мегуми уверен, может пережить и Зенинов. — Я заплачу за дополнительные часы. И еда там неплохая, обещаю. Пожалуйста, мне просто нужна твоя помощь ещё ненадолго, я правда — — Хорошо. Удивлённый, Мегуми смотрит на Сукуну и снова замечает тот самый странный взгляд в его глазах. Причудливо мягкий — неожиданное выражение на таком дьявольски красивом лице — но, когда Сукуна смотрит на него так, это заставляет сердце Мегуми биться чаще. Он задаётся вопросом, притворяется ли Сукуна. Но в данный момент, Мегуми ему просто благодарен, так что его плечи с облегчением опадают. — Спасибо тебе. Я ценю это, правда. Хочешь, чтобы я провёл краткий курс по членам семьи? Сукуна пожимает плечами. — Можно. Мы уже так далеко продвинулись, давай постараемся не проебать весь прогресс. — На самом деле, я думаю, что ты отлично справляешься, — признаёт Мегуми, на что Сукуна начинает посмеиваться. У Сукуны, он осознаёт, глубокий, рокочущий смех, когда тот искренне изумлён; Мегуми наслаждается его звуком. Так или иначе, приятно стать причиной чьего-то счастья, даже на мгновение. — Ты будешь первым, кто говорит мне такое, — отвечает Сукуна. — А теперь выкладывай, кого из родственников ты ненавидишь больше всего, и топ способов, чтобы вывести его или её из себя.***
Пригласить Сукуну на ежегодный Рождественский ужин, пожалуй, было лучшим решением в его жизни. Возможно, дело в факторе внезапности, или же во внешности Сукуны, наводящей ужас, или в том, как он пристально смотрит на всех в радиусе пяти футов от Мегуми, но Мегуми подмечает, что его родственники на удивление спокойны (хоть и наблюдают вовсю), задают меньше вопросов и в целом позволяют ему и Сукуне заниматься тем, чем они хотят, на протяжении всего вечера. Сукуна также, по всей видимости, воспринял его слова серьёзно и стал действовать Наое, наименее любимому кузену Мегуми, на нервы — до такой степени, что тот разъярённым умчался прочь, отказываясь находиться в одной комнате с Сукуной и Мегуми до конца вечера. Это было идеально. Мегуми не подумал об этом ранее, когда паниковал, но если всё закончится тем, что Мегуми перестанут звать на последующие встречи Зенинов, может оказаться так, что Сукуна преподнесёт ему лучший рождественский подарок. Он украдкой бросает взгляд на парня, который застрял в разговоре с одним из его дядей и выглядел безумно скучающим. Наобито, по всей видимости, привлёк его к обсуждению, касающегося работы, после того, как удостоверился (множество раз), что Сукуна не работает на якудза. К этому моменту Сукуна выглядит так, словно готов задушить любого голыми руками, так что Мегуми быстро пересекает комнату, дабы освободить его от оков нудного разговора. В конце концов, Сукуна только и делает, что любезно помогает ему на протяжении дня, и Мегуми может как минимум облегчить его вечерние страдания. — Можно забрать тебя ненадолго? — вмешивается он, ловко протискивая руку в ладонь Сукуны, пока утягивает его от Наобито. Сукуна явно расслабляется с появлением Мегуми, даже если притворяется равнодушным снаружи. Когда они выходят из зоны слышимости, Сукуна ворчит: — И это то, с чем ты сталкивался, пока рос? — Мгм. Теперь понимаешь, почему я предпочитаю проводить Рождество в одиночестве, — тихо бормочет Мегуми. — Я не виню тебя. После всех этих повторяющихся комментариев про принятие мер, чтобы ты «не связывался с неправильными людьми», я начинаю думать, что не очень-то желанный гость в этом доме. — Моя семья всегда была одержима идеей хорошего публичного образа, — отвечает Мегуми. Он приводит Сукуну к тихому местечку в патио, подальше от любопытных носов, и отпускает его руку, чтобы они могли разместиться друг напротив друга. — Взрослея, я всегда слушал нравоучения о том, что должен приносить хорошие оценки, учиться в престижной школе, устроиться на хорошую работу, подобающую имени Зенинов. Сукуна ухмыляется. — Дай угадаю, ты этого не делал. Мегуми мрачно смеётся: — Блять, нет. Ты слышал, что Нобара говорила обо мне в средней школе. И я не знаю, считают ли они работу ветеринара достойной, но я всегда предпочитал работать с животными, нежели с людьми, так что плевать абсолютно. Странная эмоция снова возвращается во взгляд Сукуны. — Кажется, мой брат был прав, сказав, что ты умный. У него по твоё имя в запасе только высшая похвала. Ветеринар — работа не из лёгких, и пока это то, чем ты хочешь заниматься, не думаю, что тебе следует беспокоиться о мнении других. — Юджи...часто обо мне говорит? — Мы едва общаемся, если быть честным. Но он упоминал тебя пару раз, и всегда в положительном ключе. — Ты не возражаешь, если я поинтересуюсь, почему вы не ладите? Сукуна отводит взгляд, упираясь в ночное небо. Мегуми сомневается, не задел ли он за живое, спрашивая что-то слишком личное. Он проникся Сукуной быстрее, чем ожидал, но они всё ещё практически незнакомцы, и он знает так мало об этом человеке. Мегуми даже не в курсе, какую еду предпочитает Сукуна. Он и не спрашивал. Не знает, что ещё нравится Сукуне, а что не нравится, почему тот проводит Рождество в одиночестве, почему добровольно согласился потратить лучшую часть дня, помогая другу своего брата с подставными отношениями, если он не ладит с уже упомянутым братом в принципе. Ещё столько всего, что он до сих пор не знает о Сукуне, и, возможно, Мегуми чувствует себя немного виноватым, потому что не прикладывал столько же усилий к этим липовым отношениям, как это делал Сукуна. Но, опять же, за шесть тысяч йен в час любой мог притвориться так же хорошо, уверен Мегуми. Он говорит себе, что это ничего не значит. Они разойдутся разными путями после ужина, он никогда не увидит Сукуну снова, а тот, вероятно, забудет о существовании Мегуми сразу после того, как выйдет из его жизни. По непонятной причине, ему становится немного грустно от подобной мысли, но голос Сукуны вытаскивает его в реальность. — Я никогда не был достаточно хорош для него, полагаю. С опозданием, Мегуми вспоминает, что задал Сукуне вопрос. Тот повернулся, уставившись на свои ладони с переплетёнными пальцами, и сейчас глубоко задумывается над тем, как ответить Мегуми. — Между нами всегда были маленькие ссоры. Я знаю, что мы близнецы, но мы совершенно разные в душе, а она моему брату досталась самая широкая. Давай скажем, что я не совсем разделяю его милосердие и доброту. — Равно как и я, — соглашается Мегуми. Он намного менее снисходительный, чем Юджи, но у того всегда было достаточно любезности на двоих. — Я также не считаю себя хорошим человеком, но в этом и весь Юджи. Он всё ещё заботится, знаешь? И он — хороший человек. Не думаю, что он в обиде на тебя за что-то. — Ага, ну, сейчас это лишь дела минувших дней. Если в двух словах, то мы сильно поссорились после смерти деда, и с тех пор наши отношения немного напряжённые. Тишина воцарилась между ними, а потом Сукуна вздохнул: — Слушай, я не хотел докучать тебе всем эт — — Ничего не докучаешь, — перебивает Мегуми со всей серьёзностью. — Спасибо, что поделился. Я ценю это. И...я очень ценю то, что ты для меня делаешь сегодня. — По правде — было весело. Не каждый день удаётся покошмарить чьего-то нелюбимого кузена, — улыбается Сукуна. — Думаю, что не наслаждался Рождеством так сильно уже много лет. — Знаешь, что? — ухмыляется Мегуми с горящими зелёными глазами, — а я тоже. Сукуна открывает рот, чтобы что-то сказать, но нечто позади Мегуми привлекает его внимание, и он останавливается. Мегуми поворачивается, чтобы наткнуться на двоюродную сестру, Маи, прислонившуюся к дверному проёму. — Вы, ребятки, прячетесь тут весь вечер? Не могу поверить, что вы бросили меня и Маки разбираться с Наоей и его дурным настроением, какое бесстыдство. — Дай нам минуту, Маи, я скоро присоединюсь, — отвечает Мегуми, но оскал Маи растёт, по неизвестной причине становясь только шире, когда она замечает что-то, раскачивающееся над головой Мегуми. Она ехидно указывает пальцем: — По этой причине просишь моментик? Мегуми поднимает взгляд и матерится на выдохе, когда замечает невинную веточку омелы. Он избегает Маи, когда опускает глаза в пол, избегает Сукуну, но чувствует багряные глаза, прожигающие кожу словно клеймом, а мысли о поцелуе с Сукуной заставляют его щёки так сильно краснеть. — Нет, не вздумай даже, Маи, я клянусь, если ты — Он всё ещё старается не смотреть ни на кого из них, но слышит, как Сукуна поднимается со своего места и подходит к нему. Мегуми сильно зажмуривается, когда чувствует руку, сжимающую его собственную и притягивающую его ближе, и все мысли вылетают в окно, когда Сукуна подаётся ближе до тех пор, пока Мегуми не чувствует тёплое дыхание на собственной коже. Но вместо того, чтобы поцеловать его в губы, как Мегуми ожидал, тепло нежно прижимается ко лбу, и Мегуми моргает, распахивая глаза, но Сукуна уже отстраняется, мягко погладив его волосы напоследок. Маи ворчит позади них, выпаливая что-то о том, что это не считается, но Сукуна встаёт между ними таким образом, чтобы защитить Мегуми от её взгляда и скрыть неистовый румянец, расцветающий на его обычно угрюмом лице. — Он немного стесняется. А теперь дай нам минутку, будь добра? Что-то в тоне Сукуны не оставляет места для обсуждений, так что Маи пожимает плечами и оставляет их наедине. Мегуми выдавливает вздох облегчения и прислоняется головой к груди Сукуны. — Прости. На минуту я подумал, что ты собираешься… — Даже не мечтал нарушить правила. Везде кроме губ, так? Мегуми сгибает пальцы, цепляясь за футболку Сукуны — сильный аромат сандалового дерева, успокаивающее обещание для неистово бьющегося сердца — и прячет улыбку. Сукуна тёплый, такой тёплый в противовес холодному зимнему воздуху, и Мегуми играется с мыслью о том, чтобы нарушить правила, чтобы позволить Сукуне поцеловать его, пока не вспоминает, что они — всего лишь двое людей с удобным соглашением, ничего больше. И это то, как всё должно быть. Медленно, с неохотой, он отстраняется от Сукуны. — Наверное, мы должны идти, — вяло заканчивает он, прежде чем развернуться и скользнуть обратно внутрь.***
Когда вечер заканчивается, Мегуми осознаёт, что не против увидеться с Сукуной ещё раз. Понимание настигает его, когда они стоят возле фонтана у железнодорожной станции, прощаясь, и мысль о том, что сегодня ему действительно было хорошо, и что это лишь благодаря Сукуне, пронзает его. Дыхание Мегуми учащается. Может, всё сегодня и было спектаклем, но продолжением может стать нечто реальное, если Сукуна не против. Мегуми осматривает лицо Сукуны на предмет намёков, которые могут выдать мысли другого парня, надеясь, что если он пригласит Сукуну на свидание, то тот согласится. — Я замечательно провёл время сегодня, — начинает он. Юджи прав, Сукуна действительно может быть очаровательным, и когда он так ухмыляется в сторону Мегуми, тот уже может чувствовать, как сердце ускоряет ритм. Он надеется, что Сукуне тоже было весело. Мегуми набирает воздух в лёгкие и собирается продолжить, но Сукуна отвечает первым: — Рад, что это так. Хочется верить, что это стоило шести тысяч йен в час. И прямо тут, его сердце идёт ко дну, когда Мегуми напоминают о небольшом денежном соглашении. Их общение ничего не значило, Сукуна был с ним только ради денег, и, возможно, лишь Мегуми искал скрытый смысл во всех его маленьких действиях этим вечером. Он проглатывает всё то, что хотел сказать только что. — Ещё как. Ты правда хороший актёр. Пришли номер своего счёта, и я переведу туда деньги. Сукуна немного нахмуривает брови. — Мегуми, я не — — Можешь отправить сообщением, — отмахивается Мегуми. — Надеюсь, что ты хорошо провёл вечер. С Рождеством, Сукуна. Тот смотрит, словно хочет что-то сказать, но потом передумывает. — С Рождеством, Мегуми, — говорит он мягко, на что тот сдержано кивает и, развернувшись, удаляется.***
Сукуна не пишет ему после. Мегуми не знает, почему чувствует себя так, словно его сердце разбито. Они оба знали, что это иллюзия. Временное обстоятельство, соглашение, чтобы избавить Мегуми от хаоса, который тот натворил, и которое не должно было ничего значить. Тем не менее, они поладили неожиданно славно. И то, как Сукуна смотрел на него... На Мегуми никто никогда не пялился с таким восхищением, и часть его желала увидеть эти багряные глаза ещё раз. Так что ему больно, может, совсем немного, когда Сукуна не связывается с ним после Рождества, даже не присылает детали банковского счёта, чтобы Мегуми мог ему заплатить. Всё было настолько плохо, что Сукуна даже не хочет брать у него деньги? Мегуми продолжает прокручивать события того дня у себя в голове, задумываясь, что пошло не так, сказал ли он что-то неподобающее, или же Сукуна счёл его обузой, был ли он настолько надоедливым, что даже ещё один разговор с ним не стоит всех этих денег. И конечно, Юджи первым замечает его уныние. — Он обидел тебя? Мегуми вскидывает глаза в замешательстве. — Кто? — Мой идиотский братец. Ты сам не свой с Рождества, Мегуми. Смотри, если он выкинул что-то стрёмное, клянусь, что убью его. Я сказал ему, чтобы он вёл себя нормально — — Всё в порядке. Он был потрясающим, правда. Это я излишне надумываю. — Боже, он что... — ноздри Юджи раздуваются в негодовании. — Он разбил тебе сердце, не так ли? Этот мудак всё не знает, когда стоит прекратить флиртовать, я собираюсь его выжать как тряпочку — — Юджи, нет, он не — Юджи уже достаёт смартфон, набирая номер, и яростно выругивается вполголоса параллельно. Мегуми подаётся вперёд, чтобы схватить устройство, но Юджи вытягивает его вне зоны досягаемости, и голову Мегуми посещает маленькая идея. — Поставь на громкую связь Юджи выглядит удивлённым, но выполняет просьбу Мегуми. В следующую секунду, как Юджи нажимает значок рупора, громкий голос раздаётся из динамика: — Какого хрена тебе надо, сопляк? — Что ты сделал с Мегуми? — выкрикивает Юджи в ответ. — Что за чёрт?! Ничего я с ним не делал! — восклицает Сукуна. — Стой, он в порядке? Что с ним? — «Ничего я с ним не делал», ещё чего, я почти уверен, что ты оскорбил его или причинил ему боль другим образом. Это единственное, в чём ты всегда был хорош, правда? Сукуна громко матерится. — Слушай, сопляк, я бы никогда не причинил ему боль. Почему всегда, когда что-то происходит, ты первым делом обвиняешь меня? — Потому что это всегда ты. Ставлю на то, что ты взял деньги, разбил ему сердце, возможно облажался на встрече с Нобарой — — Я не сделал ничего из этого! — взрывается Сукуна. — Блять, Юджи, я даже не взял деньги. Мне они не нужны, окей? Он может оставить их себе. Юджи колеблется. Он оглядывается на Мегуми, бросая вопросительный взгляд, и Мегуми кивает ему, чтобы тот продолжал. — Я думал, что у вас было соглашение? Сукуна, ты никогда не отказываешься от сделки, если она тебе выгодна, особенно, когда речь о деньгах. — Я не могу и не стану. Мегуми... — Сукуна запинается перед тем, как продолжить. — Твой друг — сокровище, ладно? Он хороший человек, и он стоит куда больше, чем шесть тысяч йен в час. Он заслуживает лучшего. Надежды Мегуми воспаряют. Он хотел... Нет, ему было нужно услышать это из уст Сукуны, но знание, что его чувства могут быть взаимны, заставляет его сердце снова задаваться в бешеном ритме. Глаза Юджи такие же круглые, как чайные блюдца. — Подожди... Сукуна, ты... Тебе нравится Мегуми? На другой стороне линии слышится резкий вдох. — Отъебись, сопляк. Мегуми приходится задушить вырывающийся из горла смешок, когда Юджи лихорадочно пытается удержать Сукуну на связи. — Нет, стой! Чувак, если он тебе нравится, просто пригласи на свидание! — Отъ-е-бись. Он не выглядел заинтересованным, а теперь оставь меня в по — — Почему ты просто не спросил? — перебивает Мегуми. Неловкое молчание устанавливается в комнате на некоторое время. — ...Я на громкой связи? — Да? — Ебаный пиздец, сопляк, я убью тебя. — Мегуми это предложил — — Не переводи стрелки, я собираюсь убить тебя, не его — — Я схожу с тобой на настоящее свидание, если ты обещаешь пощадить жизнь Юджи, — предлагает Мегуми в надежде. Сукуна громко вздыхает. — Лучше бы этому не быть шуткой. Я не думал, что ты заинтересован, Мегуми, мне казалось, что ты хотел закончить всё прямо тогда... — Я думал, что тебе нужны были только деньги. Не я. — Мегуми, — говорит Сукуна серьёзным тоном. — Всё, что я сказал твоей подруге, было от чистого сердца. Я нахожу тебя любопытным. Во время нашего первого разговора ты упомянул что-то про празднование Рождества в одиночестве и я, помню, подумал, что вот он-то мне по душе. Я никогда не встречал человека, кто заинтересовал бы меня настолько сильно, как ты, и всё, что я бы хотел — возможность узнавать о тебе больше, до конца своих дней, если позволишь. — От чистого сердца? — вскользь улыбается Мегуми, слабый румянец пробирается на его щёки. — Да. Слушай, я обойдусь без убийства сопляка, давай сходим на свидание и посмотрим, как всё дальше сложится? — Хорошо. С удовольствием. Как насчёт ужина в эту пятницу? — Конечно, — фыркает Сукуна, и Мегуми думает, что да, он мог бы, возможно, привыкнуть к звуку его смеха до конца жизни. Он мог бы привыкнуть к тёплым ладоням, согревающим его холодные от мороза пальцы, к оберегающим объятьям, которые защищали бы его от всего остального, и к багряным глазам, смотрящим на него так, словно он — самая захватывающая вещь во всём мире. А потом Юджи их прерывает. — Ага, ребят, если вы закончили быть сентиментальными, верните мобильник. Сукуна моментально бросает трубку. Мегуми хрюкает, когда бросает смартфон обратно Юджи, уже не пытаясь скрыть широкую улыбку на лице. — Спасибо, Юджи. Я думаю, что ты, возможно, подарил мне лучший рождественский подарок в жизни. Юджи застенчиво чешет затылок. — Да не за что. Я рад, что ты... Его голос ломается, когда реальность ситуации осознанием просачивается в голову, и гримаса ужаса искажает его лицо. — Стой, ты будешь встречаться с моим — Мегуми пожимает плечами, и Юджи хлопает себя по лицу. — Что ж, блять. Думаю, я был неправ, когда заявлял, что он не твой типаж.