Стрела Мао

Красная линия над горизонтом была похожа на замершую в полете стрелу. К ночи она растает, сольется с темными линиями леса и лишь на короткий миг выстрелит последним лучом между верхушками гор. Мао знал это так же хорошо, как и то, что птицы в эту ночь затихнут на долгие часы, боясь нарушить порядок ритуала. Воздух пах травами и костром, над деревней медленно плыл прохладный туман, постепенно окутывая их дома и маленькие тропы, по которым племя Мао уходило на охоту каждое утро нового дня. Мао ждал эту ночь с трепетом, ощущая легкое волнение и совсем немного — страх. Могло ли все пойти не так? Вдруг боги решат, что Мао еще слишком молод и не готов связать себя с другим человеком? От этих пугливых мыслей сердце в груди болезненно сжималось, а затем так сильно билось, словно просилось наружу. Он был смелым и сильным, даже старшие мужчины признавали в Мао будущего вождя, но он все еще был молод. Это значило, что Мао до сих пор не слышал голоса духов, но он был терпелив, потому что знал, как важно сохранять спокойствие и веру внутри себя. Отец постоянно повторял, что как только придет время и боги услышат голос Мао, все изменится. Возможно, сегодня была именно та ночь, когда на ритуальном огне совершится его взросление. Еще утром в их деревню пришли мужчины и несколько женщин из соседнего племени. Чужаки отличались не только внешностью, но и ритуальными татуировками: черные узоры обтекали их тела словно змеи, завораживая своей красотой и другим значением. Мао слышал от старших, что у Черного племени есть свои законы, которые заметно отличаются от того, что было принято на их землях. Айве, например, верил в то, что чужаки поклоняются другим богам, а еще пьют кровь побежденных воинов. Однако, Мао больше веселило это, потому что Айве, как и все их племя, никогда не был на чужой земле. За рекой, которая начинала свой путь от озера Обо, простирались золотые равнины, словно нагретые солнцем песчинки. А дальше, там, где река становилась уже, начинались холмы и черный лес. Именно оттуда к ним и пришли чужаки, выбранные своим вождем для участия в ритуале душ. Их мужчины казались Мао великанами, потому что он еще никогда не встречал таких высоких и сильных воинов. Но отличие было не только в этом: вурахские люди имели темную кожу, намного темнее той, что была у Мао и его соплеменников. Даже их женщины выглядели крупнее местных, но Мао не мог знать наверняка, поскольку прибывших было всего девять человек. Он тайком наблюдал за чужаками, затаившись в густых кустарниках, которыми его племя окружило всю деревню еще многие зимы назад. Укрытие было не самым надежным, но Мао не смог побороть свое любопытство: он пытался понять или хотя бы почувствовать то, о чем ему постоянно твердил отец. О том, что у каждого умуана есть вторая половина души, до встречи с которой о ней заботятся сами духи, а когда приходит время и наступает ночь ритуала, то души соединяются, образовывая самую крепкую связь. Поэтому Мао и был здесь, осторожно пробираясь все ближе к незнакомцам, которые занимались обустройством своего временного жилья на самой окраине умуанской деревни. Есть ли среди них тот, кого послали боги для самого Мао? Этой ночью не только ему, но еще и другим юношам и девушкам предстояло вступить в духовную связь, поэтому шансов у самого сына вождя было не так уж и много. Мао внимательно наблюдал за чужаками, изучал и пытался почувствовать что-то необычное, но разум его оставался прежним. Лишь внезапное любопытство пульсировало под теплой кожей, когда Мао останавливал свой взгляд на одном из мужчин. Чужак выделялся даже среди своих, и это странным образом привлекало юношу. Хеми — Мао слышал, как его звали по имени — был сильным и бесстрашным воином, о чем говорили не только татуировки, но и множество шрамов, украшающих большое и крепкое тело чужака. Длинные черные волосы были собраны и перетянуты тонким шнурком, открывая вид на широкую спину с необычным узором. Острые линии ритуальной татуировки оплетали почти все его тело, и Мао как плененный не мог отвести свой взгляд от чужого таинства. — Снова подглядываешь? — за спиной Мао появился Айве, смеясь над затаившемся в зарослях другом. — Ты такой глупый, Мао! — Я бы с удовольствием потаскал тебя по земле, но сегодня мне нельзя никого касаться. Айве ненадолго затих, а потом осторожно спросил: — Думаешь, сегодня тебя с кем-нибудь свяжут? У Черного племени очень красивые женщины. — Наши женщины тоже красивы, Айве, — усмехнулся Мао. — У меня действительно не так много шансов, но этой ночью произойдет что-то важное, то, о чем нам постоянно говорят старшие. Так что я не удивлюсь, если тебя тоже выберут. — Я не готов. — Айве покачал головой, устремляя свой взгляд куда-то за спину друга. — Тебя отец зовет, пришло время. Мао обернулся, заметив неподалеку своего отца. Времени до ночи оставалось все меньше, поэтому юноше тоже предстояло подготовиться к ритуалу. Бросив напоследок еще один любопытный взгляд, Мао выбрался из кустарника и отправился к вождю. *** Тело Мао было все еще тонким, но достаточно сильным, чтобы охотиться с остальными. Его свежие татуировки украшали лишь малую часть смуглой кожи, но Мао знал, что уже в скором времени ему придется снова обратиться к шаману. Боль от узоров служила напоминанием о том, что сын вождя больше не ребенок и его душа готова заключить союз. Если его парой окажется одна из тех вурахских девушек, то Мао останется в своей деревне и со временем займет место отца. Если же союз будет заключен с другим мужчиной, то путь юного умуана начнется вдоль реки к черному лесу, туда, где живет одно из самых сильнейших племен. Эта мысль отчасти пугала, потому что умуаны были небольшой деревней в отдалении от остальных, и Мао с трудом представлял свою жизнь в другом месте. Но на все воля богов, а сегодняшняя ночь станет лишь первым испытанием юноши на пути к своему взрослению. Подготовка шла медленно: старшие и часть воинов аккуратно выкладывали новое кострище, обкладывая по кругу небольшие камни, добытые на другом берегу озера. Мао искоса наблюдал за чужой работой, пока Айве терпеливо заплетал ему тугие косы, нанизывая на отдельные косички маленькие бусины и гладкие перья. Неподалеку от них шумели самые маленькие жители деревни и другу то и дело приходилось отвлекаться, чтобы отогнать любопытных детей. — Ты нервничаешь? — Мао обернулся к Айве, разглядывая его суровое лицо. — Разве ты не решил, что в этот раз не будешь принимать участие в ритуале. Тогда почему твои руки дрожат? — Я не чувствую, что сегодня духи приведут мне потерянную душу, — тихо произнес он, заканчивая свою работу. — Но я волнуюсь за тебя, глупый Мао! — Не обманывай себя, Айве. Тебя что-то беспокоит. — Да, твоя вера в этих вурахских чужаков, — зашипел Айве, дернув друга за косу. — Они пьют чужую кровь! — Ты снова об этом говоришь, — Мао покачал головой, не соглашаясь с его словами. — Ты же не знаешь их. Перестань верить в эти сказки. — Это не сказки! — Айве поднялся и обошел Мао, чтобы заглянуть тому в лицо. — Я слышал разговор старших еще прошлой весной. Вурахи точно так же охотятся, как и мы, ловят рыбу и обрабатывают землю, но еще молятся темным духам и приносят им в подношение своих врагов. Разве ты не боишься? — Кого? Тех чужаков, что прибыли утром? — Мао схватил Айве за руку, усаживая рядом с собой. — Да, они выглядят иначе, их кожа намного темнее, а глаза словно чистая озерная вода, но они совсем не похожи на тех, кого мы должны остерегаться. Но я запомню твои слова и обещаю, что буду осторожен. — Твоя душа слишком чистая, Мао. Я буду молиться, чтобы она заключила добрый союз. *** Ночь принесла с собой прохладу, но воздух все равно казался вязким и слишком сладким. Ароматы смешанных трав, которыми натирали молодых парней и девушек, окутывали сознание и расслабляли тело. Мао не особо нравилось это состояние, но он терпеливо сносил все приготовления, позволяя старшим женщинам племени украшать его тело бусами и браслетами, шорох и звон которых причудливо сплетались в тихую мелодию, когда юноша начинал двигаться. Пару перышек, вплетенных в его косы, щекотали шею, и Мао постоянно передергивал плечами, чем веселил друга, которому в эту ночь повезло остаться не тронутым ритуальными украшениями. — Ты словно маленькая рыбка, пойманная в сети, —прошептал Айве. — Посиди спокойно, осталось немного. Мао покосился на друга, но спорить не стал. Если Айве хочет веселиться, то почему бы и не потерпеть. Возможно им скоро предстоит расстаться, и эта ночь могла стать одной из последних в их крепкой дружбе, берущей свое начало с самого детства. Мао ненадолго задумался, окунаясь в воспоминания далеких лет, когда они оба еще были нескладными и пугливыми детьми. Но даже тогда Айве, уже будучи сильнее и выше Мао, взял на себя обязанность заботиться о друге. Прошло много времени, но они по-прежнему ощущали близость, словно были братьями по крови, а не по зову сердца. Из теплых мыслей вывел первый удар барабана. По телу прошла дрожь и Мао поежился, выискивая взглядом своего отца. Но вождь был по другую сторону костра, чье пламя взмывало так высоко, словно его языки пытались дотянуться до самого неба. Но черное полотно было далеко, хотя и ощущалось сейчас намного ближе. Мао улыбнулся своим мыслям и тут же принял чашу из рук шамана, отпивая половину горьковатого напитка. В голове почти сразу прояснилось, и юноша с улыбкой обвел взглядом все свое племя и чужаков, собравшихся у большого ритуального костра. Старшие и опытные воины расположились рядом с вождем, а остальные растянулись плотным кольцом, уступая место только для тех, кому предназначалось вступить в духовную связь. Мао, самый молодой среди выбранных, первым ступил в почетный круг, опускаясь на горячий песок. Позади него полыхало яркое пламя, потрескивая в наступающей тишине. Перед ним же, встав в одну линию, выстроились вурахи, от вида которых захватывало дух. Высокие, с мощными телами, увитыми невероятной красоты узорами, словно ястребы возвышались над всеми умуанами. Чужаки пахли иначе, пели свои песни и по-своему смотрели на привычные для Мао вещи. Но было в них что-то далекое, будто они спустились с темного неба, а не прошли через золотые равнины, разделяющие их племена. Каждый из них ждал свою пару, молился своим богам и духам, а Мао наблюдал за тем, как на смуглых телах танцуют тени, рожденные в свете огня. Мао не знал сколько времени потребуется для того, чтобы боги выбрали ему священную пару, поэтому замер в ожидании, опуская взгляд на свои дрожащие руки. Под ним едва слышно скрипел нагретый песок и Мао неожиданно подумал о том, есть ли что-то похожее в черном лесу? Какая там почва, высоки ли деревья и близко ли горы, вершины которых юноша видел каждый день. Но время потекло в обратную сторону: Мао вспомнил слова Айве, затем под закрытыми веками вспыхнул образ красивого чужака, и наконец юноша услышал тихий зов. Словно пел ветер, убаюкивая беспокойство юноши. Не было слов или понятных звуков, лишь плавная песня, которую он принимал за голос лесного духа. А затем его рук коснулось что-то теплое и сухое, и Мао распахнул глаза. Перед ним сидел тот самый воин, чужак по имени Хеми, чье лицо сейчас казалось непривычно мягким и будто знакомым, словно юноша знал его всю свою жизнь. — Я выбрал тебя, Мао, сын вождя, — произнес Хеми, склоняя свою голову перед юношей. — Я выбираю тебя в спутники души моей, а свою отдаю в дар, чтобы заключить с тобой вечный союз. Мао вздрогнул и сильнее вцепился в чужие руки. Непослушное тело сдалось на волю тихому голосу Хеми, и юноша вдруг осознал, что был готов к этому еще до того, как чужак заговорил с ним перед костром. Он понял, что духи пытались подсказать ему о предназначенном выборе, когда взгляд Мао то и дело останавливался на красивом лице Хеми. — Я принимаю тебя, — Мао широко улыбнулся, опуская ладони на крепкую грудь своей пары. — Я слышу тебя, Хеми. Слышу, как твое сердце стремится ко мне. После этих слов лицо чужака разгладилось: ушло напряжение и полные губы стали мягче, вдруг открывая Мао то, какой невероятной может быть улыбка у сурового вураха. — Духи сказали, что я выберу свою пару сам, — прошептал воин. — Что мой взгляд сам найдет того, к кому устремится вся моя сущность... Я увидел тебя сразу, когда мы пришли на вашу землю. Ты смотрел на меня. — И прятался, — проворчал Мао, сетуя на то, что его раскрыли. — Да. Хеми неожиданно приблизился, едва касаясь своими губами его приоткрытого от волнения рта. Зажмурившись, Мао с ужасом почувствовал, как разгорается незнакомое пламя в его теле, распаляя его так, словно он был готов к великой охоте. Но едва он осознал это, как его щеки коснулась ладонь чужака. — Да, ты прятался, — все так же тихо произнес Хеми. — Но теперь мы связаны, Мао, и я почувствую тебя даже на другой стороне мира. За спиной вспыхнул позабытый костер. В небе пронеслась серебряная стрела, падая за вершины темных гор. В разуме Мао сплетались незнакомые голоса, чей шепот напоминал тихую песню, в словах которой юноша слышал свободу... *** Когда все закончилось, над лесом вспыхнула новая стрела, размывая темное небо светлыми лентами. Только четверо из вурахов смогли обрести духовную связь, остальным же предстояло решить: остаться до следующей ритуальной ночи или же отправиться домой в черный лес. Мао ожидал долгий путь в чужие земли, но с разрешения вождя дорога откладывалась на несколько дней. У юноши появилась возможность не просто попрощаться с соплеменниками, но и свыкнуться с мыслями о новой жизни, которая началась с первыми лучами восходящего солнца. По всей деревне разносился аромат сладких настоек и зажаренного мяса. Вокруг костра сновали женщины и маленькие дети, пропустившие ночь, но разбуженные с первой утренней стрелой. Вождь, как и большинство воинов, ушел отдыхать, отпустив на охоту этим утром лишь несколько человек. Айве оказался в числе тех, кто остался в деревне, поэтому Мао был не удивлен тому, что друг попросил его о разговоре. Путь до озера прошел в осторожном молчании, но оно прервалось сразу же, как только их ног коснулась прохладная вода Обо. — Ты рад? — Айве бросил плоский камешек, наблюдая за кругами на поверхности воды. — Конечно, — тихо ответил Мао. — Мне нравится Хеми. — Разве это не странно? Почему именно он? — Айве недовольно нахмурился, бросая еще один камушек. — Он выглядит устрашающе. — Айве, послушай, — Мао коснулся его руки, привлекая внимание. — Я знаю, ты переживаешь за мою жизнь, но сейчас я уверен в том выборе, который сделали боги. Пусть Хеми и выглядит иначе, но я чувствую… — Что? Что ты чувствуешь, Мао? Взгляд Айве был темным, как небо перед грозой. Его тонкие губы сейчас казались натянутой нитью, и Мао совсем не нравилось то, как мыслил его друг. — Я чувствую свободу и радость от встречи с ним. Моя душа ответила на его зов, — Мао крепко обнял друга. — Ты должен принять этот выбор, Айве. Я покину деревню через несколько дней, но я обещаю, что рано или поздно мы снова встретимся. Но Айве не ответил, только сильнее прижал к себе друга. Мао, словно предчувствуя, обернулся и удивлено вздохнул, когда обнаружил стоящего недалеко от них чужака. Хотя, разве теперь он был незнакомцем? Мао приветливо улыбнулся, делая шаг на встречу Хеми. Неожиданно его руки оказались в тепле чужих ладоней, и это удивительным образом привело Мао в восторг. Он поднял взгляд на Хеми, снова улыбнулся и тут же вздрогнул, почувствовав на своих губах едва ощутимое прикосновение его губ. — Я искал тебя, — прошептал Хеми. — И нашел. Из-за спины Мао вышел хмурый Айве, бросая на Хеми подозрительный взгляд. — Я не нравлюсь тебе, — спокойно произнес вурах, рассматривая другого юношу. — Разве я дал повод? — Нет, — ответил Айве после недолгого молчания. — Просто не нравишься. И после этих слов Айве не прощаясь ушел в сторону деревни. Мао проводил друга напряженным взглядом, а затем обернулся к Хеми, пытаясь подобрать верные слова. Но его губ снова коснулись чужие, заставив задохнуться от неожиданности. — Ты боишься? — Хеми наконец отступил. — Разве тебе не знакома подобная близость? — У нас… У нас так не принято, — осторожно ответил Мао, растирая губы дрожащими пальцами. Ему было неловко говорить с другим мужчиной о подобных касаниях, но вместе с тем Мао чувствовал, что поступает правильно и ему не нужно скрывать своих чувств. — Тогда ты будешь удивлен, — вурах неожиданно рассмеялся. — Мое племя не скрывает своих желаний. Души, соединенные ритуалом, очень близки. — Близки? — Мао покраснел, но любопытный взгляд от воина не отвел. — Да, — сняв с левой руки один из браслетов, Хеми вновь оказался рядом. — Возьми. Это мой подарок. Мао аккуратно повязал тонкий шнурок на свое запястье, а затем легко потряс рукой, проверяя надежность узелка. Маленькие шероховатые камешки, нанизанные на шнурок, тут же стукнулись друг об друга с приглушенным звуком. — Ваши украшения тоже отличаются, — мягко произнес Мао. — Спасибо, Хеми. — Наши украшения могут быть намного богаче, но я не ношу подобное, — пожав плечами, вурах взял юношу за руку, утягивая за собой обратно в деревню. — Но я обязательно подарю тебе другие браслеты, когда мы окажемся дома. *** Последняя ночь для Мао растянулась в длинное полотно ярких событий. Он прощался с отцом и другими соплеменниками, убеждал Айве быть спокойным, и собирал свои вещи, чтобы ранним утром отправиться в дорогу. Вместе с ним из деревни уходил еще один юноша и Мао верил, что со временем его дружба с Таго станет только крепче. Все это время Хеми находился рядом и покидал Мао только в ночное время, возвращаясь к своим людям на окраине деревни. За несколько дней Мао узнал очень многое о чужом доме, но с трудом представлял то, что описывал вурах. За песочными равнинами их ждал темный лес и невысокие холмы, среди которых и обосновалось Черное племя. Мао с нетерпением ждал свое первое путешествие, но страшился неизвестности. Отец с улыбкой выслушивал все сомнения сына, обнадеживающе похлопывал его по спине, однако впервые не давал Мао никаких указаний. Взросление, начавшееся у ритуального костра, теперь принадлежало только Мао и его спутнику. — Слушай свое сердце, сын. После этих слов переживания Мао поутихли, но следом за ними пришло волнение. И возникло оно в тот момент, когда Хеми появился на пороге его хижины с последними лучами заходящего солнца. Высокий, с темными узорами татуировок, вурах вызывал множество незнакомых чувств. — Разве ты не должен быть со своими людьми? — Мао с интересом наблюдал за тем, как его гость устраивается на гладких шкурах. — Лишь один твой соплеменник отправляется с нами. — Им нужно время попрощаться, — Хеми похлопал ладонью, приглашая Мао устроиться рядом. — Утром мы отправляемся… И эту ночь я хочу провести рядом с тобой. — Наедине? — опустившись на колени перед вурахом, Мао склонил голову набок, внимательно рассматривая его спокойное лицо. — Да. Хеми неожиданно приблизился, опрокидывая Мао на спину. Его распущенные волосы рассыпались блестящим полотном, занавешивая лица, словно пряча их двоих от всего мира. Светлые глаза вураха сейчас казались темнее, но все еще выделялись на фоне смуглой кожи. Это завораживало Мао, и он был не в силах отвести свой взгляд от чужого лица. Хеми тоже не спешил говорить, вместо этого он склонился еще ниже, в который раз за эти дни осторожно касаясь губ Мао своими. И уже спустя мгновение юноша почувствовал влажность чужого языка, скользнувшего в его приоткрытый рот. Тело снова наполнилось жаром, который мягкой волной поднимался от низа живота к самой груди, заставив Мао вздрогнуть. Все чувства и ощущения, что вызывал в нем Хеми, были незнакомы, но все равно приятны, поэтому юноша подался вперед, отвечая на ласку воина. Чужие ладони блуждали по всему телу, оглаживали и чуть сжимали, распаляя огонь в Мао еще сильнее. Губы Хеми повторяли путь рук, оставляя на юной коже тепло и едва заметные следы. Близость с ним оказалась желанной и робкой, но Мао больше не испытывал страха перед неизвестностью. Перед самым рассветом, когда настало время подниматься и готовиться к путешествию, Мао проснулся с радостью и ясным разумом. Большая ладонь Хеми согревала его грудь там, где внутри восторженно билось юное сердце. Он вновь услышал тихую песню духов, ощущающая уже знакомое чувство свободы. Мао предстоял удивительный путь в чужие земли, где его ждал новый дом.