«РОЛЬ ПРАВА В ЖИЗНИ ЧЕЛОВЕКА И ОБЩЕСТВА Значение изучения права. Система юридических наук».
Антон уже упоминал, что он воспитанный мальчик? Так вот, он только из-за воспитанности, а не сделанного замечания сидит весь урок тихо, подперев голову, слушая учителя и делая конспект с демонстрации экрана на доску через проектор, который, как оказалось, не хотел работать в начале урока, потому и пришлось выводить буквы на доске. Очень много воды, но меж тем под конец урока Антон замечает, как все втянулись в беседу, подкидывая те или иные варианты понятий терминов или элементов системы. Журавль вообще от балды что-то говорит, вызывая у всех смех, хотя Арсений лишь качает головой, прикрыв глаза. — Всё же он на самом деле очень классный учитель, — шепчет Журавль сидящей перед ним Ирой. — На контрольных даже помогает, как сказала Света из одиннадцатого. Антон хмурится. Кидает взгляд на этого самого “очень классного учителя”, который улыбается уголком губ, записывая что-то в журнал. Наверняка же слышит чёрт. И вот совсем не вяжется с тем отвратительным поведением во дворе. Вспоминая, Антон немного сгибается, надавливая рукой на правый бок, что с ничего болезненно отзывается, будто ущипнули за тонкий слой кожи. — Тох, ты чего? — обеспокоенно спрашивает Илья, закидывая на плечо рюкзак. Антон просто машет головой из стороны в сторону. Ещё раз надавив пальцами на заболевшее место, он выпрямляется и, застегнув свой рюкзак, также закидывает его на плечо. В классе только они да Ира с Журавлём, хоть те уже и поскакали к этому времени к учителю. — Точно? У тебя в восьмом на физ-ре так же было, а потом ты неделю не ходил в школу. — Там я прокрастинировал и по ночам рубился в гэтэа, так что не успевал есть, вот и проблемы. — До сих пор удивлён, почему у тебя нет гастрита, — вздыхает Илья, направляясь к выходу, но при этом поглядывая на друга через плечо. — Потому что мама, — произносит Антон. Обойдя друга, развернувшись спиной вперёд, показывает ему два средних пальца, двигая руками то вверх, то вниз. Тот, показательно не обращая внимания, даже отвернувшись от уже начавшего посмеиваться Антона, отпихивая его рукой в сторону, обращается к учителю: — До свидания, Арсений Сергеевич. Антон же, вспомнив про тихо сидящего Арсения, приосанивается, прочищая горло и устремляя немного хмурый взгляд в сторону учительского стола. — До свидания, — отзывается учитель с небольшой задержкой, а после поднимает на стоящего Антона вопросительный взгляд и всё ту же – уже начавшую бесить – улыбку. — Антон? — раздаётся из глубины коридора. — Иду. И всё же развернувшись, Антон чувствует, как паранойя вновь даёт о себе знать. Арсений Сергеевич – отличный актёр. Либо в тот день Антон очень хорошо приложился головой. Если такое было от боли, жуткой усталости и мыслей, как бы получше скрыть всё от мамы, дабы не расстроить, то что-то могло и забыться… — Антох, — зовёт и зачем-то пихает в бок Илья. Они вдвоём сидят на родной последней парте. Всё то настроение, возникшее по утру от недосыпа, раннего подъёма и в целом начавшимся учебным годом утроилось от новости, что физику у них ведёт всё та же физичка. Валентина Олеговна. Антон переводит хмурый и прожигающий взгляд с физички на Илью, но тот даже не смотрит на него, а просто показывает пальцем на телефон, опасливо поглядывая на учительницу. Приходится опустить взгляд под парту. Антон пробегается по фотографии с расписанием. — И что? — Ба-ля, ща, — опустив взгляд, Илья быстро листает в галерее назад и увеличивает скриншот какого-то файла в одном месте. Антону приходится вновь глянуть на учительницу и склониться, чтобы разглядеть буквы.«Попов А.С. – учитель Права и Обществознания в 10-11 классах».
Внутри что-то неуверенно дёргается, словно он сонно переворачивается на другой бок, кутаясь плотнее в одеяло, дабы солнце не светило в глаза. Обществознание у них следующее. Антон вскользь оглядывает всех одноклассников, в особенности Иру и Диму, но те, ярые фанатики, выглядят спокойными, увлечёнными физикой, конспектируя демонстрируемое проектором на доске. Время для новой слежки. Антон всматривается в одноклассников и отслеживает, когда те осознают, что сейчас вновь встретят «ОКУ», то есть «очень классного учителя». Антон ещё раз проговаривает это сокращение в голове и решает убрать первую букву. «КУ» вполне подходит. Удвоенное. Никто не подаёт вида вплоть до самого звонка. Илья по договорённости ничего не рассказывает. Через ещё пятнадцать минут все стоят у двенадцатого кабинета и привычно ждут Михаила Васильевича, общажника, который вёл до этого обществознание у старших классов. Антон опирается локтем на плечо Ильи, подпирая голову, и глядит на дисплей своего телефона, что в темноте от почти никогда не горевших ламп коридора освещает его лицо. Урок идёт уже как минуту. Вот слышатся шаги внутри кабинета. А это время для отсчёта. Три… Дёргается ручка двери. Два… Выглядывает макушка Арсения Сергеевича. Один. — А чего тут стоим, не заходим? — с улыбкой спрашивает тот, окидывая всех быстрым взглядом и заходя внутрь. — Арсений Сергеевич, а Вы у нас и общество вести будете? — спрашивает с каким-то игривым настроем Настя, заходя внутрь первой. Что ей отвечает учитель, стоящий позади всех шумных одноклассников Антон не слышит. Проходя мимо старшего, всматривается ему в глаза, отмечая, как время на мгновение замедляется. Усевшись на своё место, он утыкается носом в лежащий рюкзак. Илья пихает в плечо, но в ответ ему следует мычание. Сейчас, конкретно в этот момент, новость про физичку сильнее, чем мысли о придумывании планов мести Арсению. Он может и подождать. — Никто не пропал, не смылся, пока мы не виделись этот час? — Шаста скоро потеряем, — задорно своим высоким голосом отвечает Журавль. Уже сдружились. Антон лениво накрывает ухо ладонью, словно прячась. Звуки вокруг уже и без того звучат тише. Почему-то рюкзак в школе намного мягче и удобнее, чем подушка дома. Внезапно по кабинету разносится смех. Причину этого и то, что происходит следом, Антон не знает, ловко юркнув в последний вагон, отбывающий в страну Морфея. Телепортирует обратно прикосновение к плечу. Сразу вспоминается мама. Антон крепче обнимает рюкзак в своих руках. Стоит открыть глаза, как перед ними оказывается чей-то живот и ремень. Светло-серая рубашка небольшим парашютиком торчит из-под штанов. Толчок в плечо повторяется, а после ремень наскоро скрывается за краем стола, меняясь на пуговку, скользящую туда же одной за другой, пока не показывается лицо и не раздаётся тихий хруст суставов. — Ты не завтракаешь? «У него даже глаза улыбаются». Антон отворачивает голову в другую сторону. Стоит только вновь открыть глаза, как тело напрягается тростинкой. — А где все? — спрашивает, протирая лицо. А про себя надеется, что рисунок задней спинки рюкзака не отпечатался на щеке. — Ушли на завтрак. Уже перемена. Я попросил Илью тебя не трогать. Не зря хоть проспал проверку знаний в виде теста? Арсений присаживается рядом, выдвинув и чуть развернув стул. А Антон, перестав протирать лицо, косится на старшего. Он никогда не спал весь урок; никто не допускал такого ранее, пристально блюдя и вечно выкрикивая его имя, а иногда и к доске вызывая. Ещё и тревога внезапно пережимает дыхательные пути, отчего голова словно кругом заходит. Нужно потерпеть и выдохнуть. Небольшие и незаметные для окружающих дыхательные упражнения приходят на помощь. — Я… могу написать его за время следующего урока? У нас английский, смогу совместить два дела вместе, — он выглядывает сквозь пальцы. Что бы тот ни делал ранее, сейчас это Арсений Сергеевич, учитель права и обществознания. И есть камеры. — Нет, Антош, давай-ка учись, — Арсений чуть пододвигается и тянет руки к голове парня, который, несмотря на сонливость, реагирует сразу, отстраняясь в противоположную сторону. — Я просто хотел поправить тебе волосы. Брови от такого заявления сводятся к переносице. Убрав руки и с озадаченным непонимающим взглядом посмотрев на того, Антон пытается уловить подвох. Арсений, приняв, видимо, молчание за согласие, поднимается и осторожно опускает руку на русые волосы парня. Старается сильно не заострять внимание на чужих прикосновениях. Волоски на шее приподнимаются, а ладони, опустившиеся под парту, покрываются испариной. Стоит невольно содрогнуться всем телом, как с головы пропадает рука, а сбоку вновь возникает знакомая фигура, опирающаяся ладонями на край стола. И ведь всё равно Антон ерошит и приглаживает волосы по-своему. Хотя бы для того, чтобы сбросить с себя фантомные руки, иначе сердце от такого контраста в чужом поведении схватит тахикардию с последующей резкой остановкой. — Я не успею за перемену всё прорешать, — говорит осторожно. — Никто не говорил, что я тебе сейчас дам проверочную. После четвёртого урока я ухожу. — В институт? — спрашивает Антон, перебив. — Много знаешь, плохо спишь, — Арсений кратко улыбается и выпрямляется, складывая руки на груди. — С урока слабо отпросить? По неизвестной причине Арсений смеётся. И это не насмехательство, не издевательство, не что-то ещё негативное, а словно… от забавы. Антона всё же передёргивает, и он неуверенно чешет свой затылок. Странные ощущения. А приятные мурашки, бегущие к пояснице и обратно вверх и словно что-то просящие, бьются куда-то в мозг. — Иди к Павлу Алексеевичу отпрашиваться. Помедлив, Антон кивает. Двигаться начинает, когда Арсений уходит на своё место. К чему-то припоминается, как Пашка не только по голове гладил, а ещё и щипался, а в шестом классе вообще поднять хотел, но шутливо закряхтел, что старенький, а Антон – тяжёлый. Но это Паша, Пашка, а тут… Антон закидывает на плечо рюкзак и покидает кабинет. Найти Пашу не составляет труда – тот в холле разговаривает со своей женой. На сон во время урока по-отцовски шлёпает кончиками пальцев по голове и предупреждает, что Арсений такой добрый лишь в первое время. Антон и без того знает, насколько тот недобр. Воспоминания обрушиваются, когда он сидит в лаборантской без рюкзака, без телефона и вообще с другой проверочной в руках. Положение не спасают ранее предоставленные и намеренно заученные варианты ответов. У других были понятия или ситуационные задачи, решение которых прислал Илья, а у него – тест. Арсений издевается уже в первый день. А ведь простой ребёнок, пусть и не выспавшийся по своей глупости, случайно уснул на уроке, и никто по дружбе сердечной не разбудил. Подстава. Да ещё этот Сергеевич дверь не закрыл. И стул подставил к столу так, что проход за спиной вызывает некую паранойю. — Как у тебя тут дела? — с улыбкой в голосе спрашивает заглянувший в лаборантскую Арсений. Антон от неожиданности слегка подпрыгивает на месте, следом закатывая глаза и бурча что-то непонятное даже самому себе вперемешку с парой матерных слов. Подойдя, учитель опускает руки на край стола внутренними сторонами запястий вперёд и сгибает пальцы. Антон пишет на отдельном листке, смотря на лист с вопросами, и у него никак с делами. Пять ответов проставлены карандашом, другие клеточки рядом с остальными порядковыми числами вопросов пусты. На красных полях нарисован череп и какой-то инопланетянин. — Совсем всё туго? Антон закатывает глаза, слыша взволнованные и беспокойные ноты в этом вопросе и видя чуть выпяченную нижнюю губу. Встряхнув рукой, подпирает ею голову и закрывает сложенными пальцами рот. — Так и будешь молчать? Ну, смотри, у тебя в четвёртом вопросе правильный ответ. Антон ещё немного сидит, не шевелясь, а после бросает свой взгляд на лист с ответами. Взяв ручку, обводит цифру. — Или нет?.. — себе под нос произносит Арсений, склоняясь, упирая в стол локти, вытягивая вперёд руки и сцепляя пальцы в замок. Младший смотрит на него с прищуром и недовольством. Но, видимо, этого и хотели добиться, потому как после установления зрительного контакта Арсений расплывается в улыбке. — Я шучу, шучу. В седьмом тоже верно. — Я знаю, — бубнит в свою руку Антон, вновь смотря на тест. А после разворачивается корпусом к Арсению, закидывает локоть на спинку стула. — А может решим этот вопрос по-другому? Арсений оценивающим взглядом наскоро осматривает его с головы до видимой части ног и обратно и чуть приподнимает уголки губ, поддевая кончик чужого носа согнутым указательным пальцем. — Увы, способность думать задницей тебе ничем не поможет. Антон фырчит, показательно закатывает глаза и отворачивается, склоняясь вновь к тесту. Попытка обойтись без теста, одновременно смутить своеобразной двусмысленностью, не удалась. К чему-то в голове всплывает недавно прочитанный факт, что в сфере мафиози – или тюрьме – постыдно, когда головкой члена касаются лица. В последующее время Арсений наводками заставляет Антона копаться в своей памяти и вспоминать прошлые уроки. Если право у них впервые за все классы и началось с новых тем, то обществознание – с пятого, потому первые занятия заняты повторением. Как изъяснился Илья, данный тест нужен для проверки знаний как отдельного ученика, так и всего класса в целом и общем. Видимо, в случае Антона нужно повторять всё с первого класса, когда ещё была такая дисциплина, как «Окружающий мир». — У Вас там списывают уже, наверное, — говорит тихо Антон, всё же поднимая взгляд на Арсения, после совместно решенных двадцати вопросов теста из двадцати пяти. — Звучит обидно, — хоть и говорит соответственно, но улыбающиеся глаза и уголки губ выдают его. — Я забрал у них все телефоны и установил камеру. Как думаешь, почему я поглядываю в телефон? — спрашивает Арсений, выпрямляясь и доставая названный гаджет из кармана джинс. Антон же угрюмо заключает: — Глянуть время. Или посмотреть, что тебе там написывает одна четвёрка, которой и сегодня нет в школе. — Давай договоримся, что неофициальное обращение у нас только во внешкольное время? — предлагает Арсений, вновь склоняясь и демонстрируя экран, повёрнутый горизонтально. Антон шумно выдыхает. Он не против. Самому некомфортно, но эти «ты» вылетают сами собой, когда речь заходит о кое-чём личном. — Смотри, — привлекает внимание Арсений, — сейчас Дьяченко у нас оценку на балл снижает, — явно забавляясь с этого, говорит он, внимательно всматриваясь в экран. Дьяченко Антон знает. Интересный парнишка, озорной, в школьной команде весёлых и находчивых участвует, но делает это от скуки. И сейчас он шубуршит под партой, причём на него оглядываются другие ученики. А кто-то поглядывает то на него, то на дверь в лаборантскую. Антон знает, что Арсений её закрыл, иначе бы у них не было столь “чудесного” диалога, как сейчас. Но каким бы это наблюдение не было увлекающим, создавая заинтересованность в отношении профессии учителя, Антон возвращается к тесту. Всё же время идёт и для него тоже. — Вы так и за нами следили, пока я спал? — Нет, — легко отвечает и замолкает ненадолго. — Тогда мне не нужно было отлучаться, чтобы помочь одному невыспавшемуся ребёнку. Арсений усмехается, а Антон накидывает на голову капюшон. «Внутренним регулятором поведения человека является, — читает мысленно Антон, сдвигая бровь к переносице и вновь подпирая голову рукой. — Право, совесть или общественное мнение». Антон, глянув украдкой на Арсения, сразу ставит цифру «два» в листе ответов. «Обратной стороной свободы является: выбор, независимость или ответственность?». Подумав, он выбирает первый вариант. Только справа раздаётся шумный выдох. — Что, — Антон делает паузу, так как говорить в ладонь с наплывшими не пойми откуда и когда слюнями не удобно, — не так? — Решай, Антошка, решай, — похлопав его по плечу, словно подбадривая, Арсений отстраняется и направляется в класс. Антон же хмурится и смотрит сначала на вопрос, стряхивая невидимую пыль с того плеча, к которому прикоснулись, а после на свой ответ. Независимость – это что-то по типу синонима. Ответственность… Ну, нет. А вот если обретаешь свободу, то в одиночестве встаёшь перед развилкой «Выбор» с множеством путей решений, не так ли? Антон показывается в проёме спустя три минуты, как началась перемена. Другой класс стоит в коридоре рядом с дверью. — Арсений Сергеевич, проверите сейчас мою работу? — Не хмурься, складки на лбу раньше времени появятся, — то ли просто, то ли действительно с заботой – Антон не понимает, в его голове не стыкуется такое с создавшимся образом, – говорит Арсений, складывая все листочки с проверочной в файл папки. — Я проверю позже. Результаты оглашу на следующем занятии. — А можете сейчас? — спрашивая, он прислоняется к косяку, немного наклоняясь внутрь лаборантской, и поднимает брови небольшой крышей домика. Арсений же наоборот – озадаченно сводит их к переносице. — К чему такая срочность? Антон думает, что ответить. Ему просто хочется знать. Да ощущение, что если сейчас отпустит, то что-то случится. — Арсений Сергеич, а Шаст?.. — вбегает запыхавшийся Илья, но прерывается, когда наконец видит своего друга, переводящего на него взгляд. Антон почти сразу напрягается, потому как в серых глазах, что по пять копеек, сейчас разливаются океаны беспокойства. — Макар, ты чё? — Антон переступает порожек, подходя почти вплотную к тому. — Я всю школу обегал, пока тебя искал. Там наши, — Илья косится на Арсения и начинает тише говорить, — свихнутые пришли. — Ну и? Чё и чё? — Антон суёт ладони себе подмышки, склоняя голову, чтобы лучше слышать, но смотрит в пол, концентрируясь лишь на слухе. — И ничё. Сказать хотел просто, — Илья указывает на учителя взглядом. — А глаза как Юпитеры, — вздыхает Антон, поворачивая головой. Арсений действительно стал медленнее собираться, или только кажется? Выйдя из кабинета, удобнее располагая на плече лямку рюкзака, и отойдя к кабинету химии и физики, Антон встаёт у фикуса. Илья подходит почти вплотную сбоку и, оглянувшись, молвит: — Я услышал, как тебя называли эти припизднутые. В своей, знаешь, мерзкой интонации, будто что-то замыслили, — он пытается передать более чёткое понятие выражением лица, вызывая тем самым у Антона смешок. — Поэтому я сразу за тобой, мало ли чего. — М-да, ахах, спасибо. Буду идти домой аккуратно и меж людей, — с улыбкой отвечает Антон, хотя в глубине души пытается понять: та компашка переговаривалась из желания повторить летний вечер или что. Трёт ладонью шею, стараясь убрать удавку. — Сейчас звонок будет, — раздаётся сзади как гром среди ясного неба, чем заставляет парней вздрогнуть и синхронно развернуться. И такое сравнение здесь из-за неожиданности, ведь Евгения Борисовна – ещё один добрый педагог. Но зато оно чётко показывает, что ситуация с ненавистной компашкой действительно волнует. — Вы собираетесь заходить? Или органическая химия вам не нужна для поступления? — Идём, идём, — тихо и опустив глаза, произносит Илья, ретируясь в кабинет, который в присутствии другого учителя превращается в отраду для глаз. — А если не нужна, то можно не идти? — в шутку интересуется Антон, сразу начиная улыбаться. — Шастун, бегом на своё место, — шутливо-ворчливо говорит учительница, взмахнув рукой с журналом внутрь класса. Антон кивает, смеясь с трясущимися плечами, и переступает порожек. При этом слышит в спину: — Кстати, хорошее шоу вы провели летом в театре. Антон уже на своём месте под раздавшийся двойной звонок разворачивается и, приложив ладонь к груди, склоняет голову в благодарственном жесте. Говорить что-то сейчас бесполезно – не услышат, да и урок начался. Все остальные уроки, независимо от появления и гомона Ильи, Дани, Толика и Миши, прошли по-своему разнообразно и интересно. Так что забылись двойственное поведение Попова, урок с физичкой и небольшой шум в голове после сна на уроке обществознания. Антон как обычно пришёл домой, подогрел чайник под играющую на телефоне «Pump Up The Jam» от Technotronic, заварил себе лапшу «Ролтон» и пошёл за компьютер, со спокойной душой всем телом вливаясь в «CS:GO», ведь предметы завтра будут впервые, а парочку можно сделать и на перемене.