Грейвз в могиле

Последний луч октябрьского солнца коснулся верхушек небоскребов, играя бликами на сотнях стекол. Как давно он не видел этого света… Ни солнечного, ни лунного, ни сияния звезд, как не ценил их. В родовом склепе затрещала плита, на пол слетела каменная пыль. Поминальный букет, уже давно успевший истлеть, обратился в прах. Грейвзов всегда хоронили на кладбище Грейвзэнд. Персиваль находил это символичным. Его родичи полвека назад распорядились перенести все предыдущие захоронения сюда. Вплоть до Гондульфуса Грейвза, первого из двенадцати авроров. Поговаривали, что даже за три века тело дражайшего предка едва тронул тлен, будто тот был вампиром, и еще годился на то, чтобы присутствовать на семейных праздниках. Даже трогательно, что Гриндевальд перенес Персиваля в фамильный склеп вместо того, чтобы убить. О, лучше бы он убил его сразу… Он хотел скрыть его от авроров на самом видном месте и знатно просчитался. Догадывался ли он, какое одолжение сделал Персивалю? Работа вконец вымотала его, и он уже давно подумывал об отпуске, а что может быть лучше, чем отоспаться в каменном саркофаге фамильного склепа? Антиаппарационный барьер не оставлял шансов, чтобы вырваться из западни, и Персивалю пришлось задыхаться часов семнадцать, пока в ловушке каменного гроба не закончился воздух. Но какая-то древняя магия предков сумела вернуть его обратно в мир живых. Не даром он носит фамилию Грейвз. Он сразу понял, что с ним и почему он здесь, хотя мозги должны были давно сгнить и разложиться. Но сейчас это уже неважно, он вновь чувствует свое тело. Ощущает, как сгибаются пальцы. Странно, суставы не потеряли эластичности. Чего не ощущал Грейвз, так это тепла. Тепла кожи, жар бурлящей по венам крови. Есть ли она? Грейвз прислушался к себе, пытаясь понять, что чувствует, но услышал лишь безразличие. Лишь одно не давало ему покоя последние месяцы… Криденс. Мальчик из церкви Вторых Салемцев затрагивал потаенные струны в душе Грейвза, волновал его смятенное сознание. Мысли о нем, пока он был еще жив, не давали спать по ночам, вкус еды походил на пепел, вино не грело тело. Единственное, что могло спасти его и вернуть краски к жизни — это тайные встречи на улицах Нью-Йорка. Ничто и никто не мог, как ему тогда казалось, стать преградой на пути страсти — ни одержимая ведьмами мать Криденса, ни Гриндевальд, который мечтал заполучить себе его мальчика. Не раз Грейвз намекал Криденсу, что хотел бы забрать его с собой, вызволить из-под гнета строго воспитания матери, которая не понимала, что ее сын особенный. Она считала его странным, одержимым и опасным. Грейвз же находил его прекрасным. Не раз он видел Криденса в ночных грезах. О, что творил в его фантазиях этот скромный на вид мальчик! Он приходил к нему среди ночи полностью обнаженным, как танцующие у костра ведьмы на плакатах Бэрбоунов. Криденс забирался на постель, говоря «да, мистер Грейвз», «я хочу быть вашим, мистер Грейвз». Его щеки заливал стыдливый румянец, пока он покаянно стоял на коленях, трогая свой член. Такой скромный… но в фантазиях Грейвза, от которых бурлила кровь, Криденс позволял себе многое, очень многое! Грейвз боялся проявлять инициативу, чтобы не напугать этот морок, и лишь смотрел, как Криденс сам смазывает его член, как заводит руку назад, готовя себя пальцами. Проползя вперед, Криденс поднимался над ним, и, направив член Грейвза рукой, садился верхом. Медленно… тягуче медленно, упиваясь их единением. Он скакал на нем, точно шлюха из злачных районов Нью-Йорка, куда никогда не заходят достопочтенные волшебники, даже о существовании их не знают! Все внутри Грейвза закипало от желания и страсти… Но потом, к своему разочарованию, он просыпался посреди ночи на влажных от пота простынях. А днем в городе, придя к назначенному времени, старался ни словом, ни видом не дать понять Криденсу, какие непотребства воображал накануне. …Грейвз не сумел справиться с Гриндевальдом и теперь лежал в могиле. Он сжал кулак, крутя им перед лицом, точно прицениваясь, а потом со всего маху ударил по сдвинутой крышке. Кости ладони затрещали. Грейвз не знал, сколько времени прошло… Неделя, может месяц. Годы? Но что-то подсказывало, что достаточно долго, чтобы потерять надежду. Он не понимал, что с ним будет дальше, не представлял, где сейчас может быть Криденс, как его искать… Но он обязательно выяснит. Когда выберется из этого чертового склепа.