***
А через два дня в наш класс пришёл новенький. Высокий, крепкий, с короткой стрижкой, похожей на армейскую, одетый просто, но дорого, что, во всяком случае, говорило о том, что проблем с деньгами в его семье нет. Выглядел он старше своего возраста — лет на тринадцать-четырнадцать, внешность имел приятную… и незамутнённый взгляд завзятого хулигана. Интуиция внутри меня завыла пожарной сиреной. Я всё ещё оставался самым маленьким в классе среди мальчишек. Миссис Чизвик представила его как Марка Роджерса, поулыбалась, предложила нам поприветствовать новичка…и вдруг сказала моему соседу по парте: — Генри, пересядь пожалуйста к Марте, а с Гарри сядет Марк. Вот же гадство! И зачем, спрашивается? Я ведь сумел отменить последствия того детского выброса, который сделал её волосы безоговорочно синими и вернул им природный мышиный цвет. Этому заклинанию меня научил Люциус Малфой, которому частенько приходилось исправлять последствия детских выбросов Драко. Тот с детства отличался слабым здоровьем, первые два года прожил на этом свете только благодаря зельям Северуса… но магом был совсем не слабым и выбросы устраивать начал сразу после того, как угроза его жизни миновала — то есть сразу после двух лет. Неплохо. Раньше него, если верить Роулинг, такие штуки начал устраивать только сам Гарри. Впрочем, что-то я увлёкся. Так вот, мне удалось вернуть миссис Чизвик естественный цвет волос, но её отношение ко мне не потеплело ни на градус. Правда, придираться и откровенно заваливать меня она не могла, и в личном рейтинге класса я неизменно занимал одно из первых мест… но зловредная учительница продолжала портить мне жизнь разного рода булавочными уколами. Будь я действительно десятилетним пацаном — реально впал бы с депрессию или выкинул какой-нибудь кунштюк, на который так горазды подростки, но… Мне было реально пофиг. В любой неприятной ситуации я просто наивно улыбался и хлопал глазами, оставаясь неизменно вежливым. Похоже, миссис Чизвик это злило всё больше, и она решила меня допечь сменой соседа по парте. С Генри-то мы вполне нормально уживались, можно сказать, приятельствовали. А вот новенький — тёмная лошадка. И взгляд его мне… не нравится. Кстати, миссис Чизвик не могла не знать, что к нам в класс переводится новенький. И почему переводится. Просто потому, что его отец купил дом в этом районе? Самое простое объяснение, но оно не катит. Хотя бы потому, что четвёртый — последний класс начальной школы, и в конце года мы пишем очень важные тесты, от которых зависит, в какую школу мы попадём дальше. То есть, я-то понятно куда попаду, но большинство моих одноклассников это волнует. И их родителей — тоже. Так что в четвёртом классе детей редко переводят. Знакомая обстановка, привычные учителя, знающие, кто на что способен и какие дополнительные задания лучше давать, чтобы ребёнок подтянулся. Нет, конечно, переводы бывают — внезапный переезд из-за чрезвычайных обстоятельств, буллинг в предыдущей школе, проблемы с дисциплиной и успеваемостью. Серьёзные проблемы. Такие, что школа сама очень прозрачно намекает родителям, чем чревато дальнейшее пребывание их кровинушки в её стенах. И вот с Марком — похоже, тот самый случай. Не похож он на жертву. Ой, не похож. Скорее на затаившегося в засаде волка. Чёрт, да что ж я так нервничаю-то? Он ведь не волшебник, точно не волшебник, я уже умею такое определять. Но что же тогда так скребётся и вопит интуиция? Марк спокойно уселся за парту рядом со мной, выложил учебник, тетрадь и письменные принадлежности, и урок математики начался своим чередом. Мне новый сосед по парте только кивнул и занялся своим заданием. Я занялся своим. Если он будет в дальнейшем вести себя так же — это меня устраивает. Мне не нужны неприятности.***
До конца недели всё было спокойно. Марк перезнакомился со всеми в классе, вёл себя мирно, никакой агрессии не проявлял, со мной по-прежнему общался односложно, но и пакостей вроде как не строил. Я уже потихоньку начал выдыхать, когда прозвенел первый звоночек. В пятницу Дадли после уроков уехал на очередные отборочные соревнования, а мне нужно было в церковь, поэтому я быстро оделся и отправился было в заданном направлении, как вдруг меня окликнули: — Эй, Поттер! Ты куда? Тебе же, вроде, в другую сторону! Я повернулся. Марк. Кто бы сомневался. — Мне нужно в церковь, — спокойно ответил я. — Я пою в хоре. — Дурацкое девчоночье занятие! — скривился он. — Вот твой кузен — он да, крут. Боксом занимается! Настоящим мужским спортом! Девчоночье? С чего бы? В хористы берут только мальчиков. Или он за границей жил? — В англиканской церкви все хористы — мальчики, — пояснил я, продолжая сохранять спокойный доброжелательный тон. — Ты что, не знаешь? Или хочешь меня оскорбить? Марк нагнал меня и взглянул с некоторой растерянностью: — Что? Нет… Я просто подумал, что нам тогда по пути. И… я не знал. Мой отец не ходит в церковь. Даже если так… Они что, в безвоздушном пространстве жили? Откуда он взялся? Или?.. Да нет же, он точно маггл. Тогда кто он? Шпион? Попаданец? Странно, но этот парень выбивает меня из колеи самим фактом своего существования. Какой-то он неправильный. И опасный. А я не люблю ни того, ни другого. — Да, — кивнул я. — Некоторое время нам по пути. Идём. Преподобный Тэлбот не любит, когда хористы опаздывают. — А тебе-то с этого какая прибыль? Тебе за это платят? — удивился Марк. — Нет, конечно, — ответил я. — Мне просто нравится. Марк явственно скривился: — Голосить какое-то старьё перед кучкой старых перечниц? Как это может понравиться? — Ты всё-таки хочешь меня оскорбить, — спокойно констатировал я. — Тебя совершенно не касается, чем я занимаюсь в свободное время. Что-то он меня бесит… И чем дальше, тем сильнее… Или он намеренно меня провоцирует на грубость и драку? Зачем? — Извини, — беспечно сказал Марк. — Просто болтаю о том, о сём… Я слышал, здесь довольно молодой и симпатичный викарий? Что? Это что за намёки? Какого… попугая? — Викарий Тэлбот и его жена — хорошие люди, — спокойным голосом ответил я. — Так я ж не против! — усмехнулся Марк. — Просто как-то непривычно… — Что? — удивился я. — Самый обычный городок. Самая обычная школа. Самая обычная церковь. А ты что до этого — за границей жил всю жизнь, что так удивляешься? Мне показалось, или Марк чуть вздрогнул? Но ответил он мне самым обычным голосом: — Ага, за границей. В Европе. Отец был начальником охраны в английском посольстве. Десять лет, а сейчас на Родину перевёлся. Ну вот. А я себе напридумывал. Всё просто объясняется на самом деле. Неудивительно, что Марку английские реалии кажутся чужими и необычными. Он, конечно, не самый приятный парень, но может, это защитная реакция такая? В незнакомом окружении? — А ты с отцом живёшь? — наивно спросил я. — А мама? Они развелись? Марк помрачнел и покачал головой: — Мама умерла, когда мне три года было. Отец говорит, что ей нельзя было рожать, а она хотела мне брата или сестричку. Ну и… в общем, ни брата, ни сестрички, ни мамы. А меня вырастила няня из местных. Её Мимоза зовут. Она в Европе осталась. — Извини, — смутился я. — Ничего. Ты же не знал. К тому же. Я слышал. Что ты тоже сирота, — отозвался Марк. — Да, — сухо ответил я. — Я живу с тётей и кузеном. Дядя недавно умер. — М-даа… — протянул Марк. — Сплошные трагедии. — Бывает… — пожал плечами я. — Извини, — отозвался Марк. — Ничего. Я первый начал тебя расспрашивать, — отозвался я. — И не ты виноват, что я остался без родителей. Марк как-то странно дёрнул головой, что можно было принять за ответный кивок. — О, — сказал он. — Быстро же мы пришли. И правда. Мы уже стояли у бывшего дома Полкиссов. — Ну, пока, — сказал я. — До встречи в школе. Марк замялся: — Поттер… — Да, Роджерс? — отозвался я. — Я… я хотел бы попросить тебя помочь мне. Здесь… здесь всё какое-то чужое. Непривычное… Я… Видно было, что слова даются ему с трудом, и что просить он не привык. — Боишься накосячить? — спросил я. — Что-то вроде того, — отозвался Марк. Я просто чувствовал его неуверенность. Причём, это была неуверенность не от слабости. Он действительно не хотел косячить. Отец, что ли, такой строгий? Всё может быть. — Не то чтобы боюсь, — медленно ответил Марк. — Мне будет неприятно выглядеть идиотом в глазах всего класса. А с тобой мы сидим за одной партой, и ты, если что, можешь меня одёрнуть… ну, если я буду слишком зарываться. Хорошо? — Хорошо, — вздохнул я. — Только не жди от меня высоких результатов. Я тоже не слишком социален. — Ты? — удивился Марк. — Ты популярен. Хорошо учишься. И в классе у тебя со всеми хорошие отношения — я же вижу. Только вот учительница тебя за что-то недолюбливает. Наблюдательный, блин. — Да, недолюбливает. Последствия неудачной… шутки. Да и с классом у меня отношения только недавно наладились. Поверь, ещё год назад ты не захотел бы со мной дружить, — честно ответил я. — А… Неважно! — махнул рукой Марк. — Так ты мне поможешь, если что? — Если в том будет необходимость, — выкрутился я. — А сейчас, прости, мне пора. Мне и так попадёт от викария. Он не любит опозданий. — Ладно, — усмехнулся Марк. — До завтра! В школе встретимся! — Конечно! — кивнул я, и помчался в церковь со всей возможной скоростью. Всё-таки напрягает меня этот парень. Не знаю, почему, но напрягает.***
Северус Снейп уже не в первый раз наблюдал за священником маленькой церкви в крошечном Литтл-Уингинге. Стопроцентный маггл, как он и думал ранее. Даже не сквиб. И вполне себе добропорядочный человек. Похоже, что у него не только дурных поступков, у него даже дурных помыслов нет. И жена под стать ему — такая же блаженная. Кристально честные магглы. Это и настораживает… Северус прожил на белом свете не так уж долго, особенно по сравнению с долгожителями, вроде старика Армандо Диппета, но одно он усвоил чётко. Кристально честных не бывает. Ни среди магглов, ни среди магов. У всех есть свои грешки, недостатки, скелеты в шкафу… Свои маленькие грязные секретики. Даже у тех, кто кажется чистым и чуть ли не святым. Точнее, у таковых грязные секретики бывают наиболее мерзкими. Но этот священник… Северус, несмотря на все свои старания, не мог разглядеть в этом маггле двойного дна. Похоже, он действительно глубоко верил и искренне молился. Заботился о стариках и возился с мальчишками из хора, проводил различные встречи, в чём ему неизменно помогала жена. А ещё он самолично чистил с утра заснеженные дорожки, ездил по делам в Лондон и возился со своим отнюдь не новым автомобилем. И всегда был открыт для вопросов своей паствы, на которые отвечал искренне. Северус вздохнул. Похоже, перед ним был редкий случай по-настоящему хорошего человека — хоть к лику святых причисляй. И нет, сколько ни пытался Снейп припомнить, где он мог видеть викария раньше — не вспоминалось ничего. Решительно ничего. Но что-то ведь его зацепило? Что? Что? Северус Снейп сдаваться не привык, поэтому периодически стал наведываться в Литтл-Уингинг не только для того, чтобы встретиться с Гарри. Он продолжал наблюдать за священником, оставаясь незаметным для всех обитателей городка. Но не мог обнаружить ничего, и уже готов был сдаться. «Хватит тратить время на глупости, — подумал Снейп, наблюдая за открывающим двери гаража викарием. — И так слишком много потерял впустую». Он уже хотел развернуться и исчезнуть из города, но вдруг на какой-то короткий миг уловил странный дрожащий отблеск в ауре маггла. Словно… Да нет, не может быть… А в это время викарий отпер дверь гаража и на мгновение встал, отбрасывая волосы со лба знакомым жестом. Не может быть! Северус моргнул, но странный отблеск в ауре ему не померещился. И более того — Снейп знал, что он означает. «Надо посоветоваться с Люциусом! Этого реально не может быть!» — И с этой мыслью Северус аппарировал.***
Всё-таки Марк Роджерс зацепил меня. И только дойдя до дома, я понял, что он практически ничего не рассказал мне о себе. Только о том, что долго жил за границей, но даже страны не назвал. Стоп-стоп-стоп. Он сообщил имя женщины, которая заботилась о нём после смерти матери. Местной женщины. Местной. Мимоза, кажется. Нет, точно Мимоза. Странно, не слышал, чтобы девочек так называли хоть где-то… Впрочем, я и об имени Петунья не догадывался, пока «Гарри Поттера» не прочитал, так что это не показатель. А чего я парюсь? Среди красивых толстых книг, которые стоят в шкафу в гостиной, есть что-то вроде словаря имён — мужских и женских. Интересно, имя Мимоза в нём есть? Эх, тяжело жить до появления Всемирной паутины, а то бы я вообще не парился… Словарь нашёлся, и я стал искать нужное имя. Нашёл. И как только прочитал, интуиция вновь завопила что-то о неслучайных случайностях. На странице значилось: Мимоза — пять строчек не нужного мне текста, и в самом конце: «Встречается в Италии. Наиболее распространено в Албании». И что это значит?