***
Илья отвёз Алекса и Анну в ледовый дворец, а меня доставил в какой-то жилой комплекс. По дороге сюда я задремал, поэтому вид на арену я пропустил. Многоэтажные высокие дома, парковки, переполненные автомобилями, много деревьев. Дождь успел утихнуть, но приятнее на улице не стало. В такой влажности вся одежда превращается в тяжёлую и неуютную. Мы поднимаемся на четвёртый этаж одного из домов. Как только за моей спиной закрываются двери лифта, по стёклам окон вновь начинает барабанить дождь. — Парни из команды помогали подобрать тебе квартиру, — говорит Илья, открывая дверь ключом. — В этом и других корпусах комплекса живут некоторые из них, поэтому теперь вы — соседи. Клуб специально выкупил несколько квартир в домах неподалёку от ледовой арены. Входная дверь открывается; мой новый знакомый проходит в коридор, и я следую за ним. — Насколько я знаю, у тебя нет девушки или жены. — Илья оглядывается на меня. — Квартира небольшая, вдвоём тут будет жить сложно. — Я буду жить один. Просторная комната, выкрашенная в белый цвет. Потолки высокие. Спальное место у стены — большая кровать, не для двоих, но всё равно довольно широкая и длинная. Наверное, те, кто занимался ремонтом, понимали: мы, спортсмены — ребята не такие уж и миниатюрные. Рядом стоит прикроватный столик, крохотный, на нём поместится, наверное, только маленький светильник или часы. Напротив кровати — современный телевизор, совсем новый. Небольшой шкаф из светлого дерева под телевизором. В конце комнаты огромное окно с широким подоконником, на котором стоит один-единственный керамический горшок с раскидистым цветком. Около окна — кресло. — Я надеюсь, ты не аллергик? — спрашивает Илья, заметив, что я разглядываю растение. — Нет-нет, всё в порядке. В комнате есть рабочий стол, стеллажи и полки для книг. Несколько светильников, круглый коврик у кровати. На стенах я заметил гвоздики для фоторамок. — Если что, всё теперь твоё, и ты можешь сделать перестановку. — Я подумаю над этим, спасибо. — Сегодня вечером доставим тебе твои вещи, которые ты отправлял из Канады на прошлой неделе. Мы уже получили их, но не привезли сюда, — рассказывает Илья, — не знали, в какой именно квартире тебя поселят. — Слушай, мне здесь нравится. Когда я играл во второй лиге в Канаде, я жил в месте похуже! — Боюсь представить. Это же в интересах клуба — дать игрокам комфортные условия. Иначе кто захочет подписывать контракт? — Умно. Кухня почти не уступает по размерам жилой комнате. В ней я заметил всё, что облегчит мне жизнь. Микроволновая печь, посудомоечная машина, современная плита, большой холодильник. Кофеварка, кухонный комбайн, электрический чайник, тостер. Посудный шкаф. Обеденный стол и несколько стильных деревянных стульев. Клянусь, мне столько даже и не нужно, сколько всего предлагают. — Я чувствую себя неловко, — признаюсь я, повернувшись к Илье. — Я ещё никак не показал себя, а вы мне даёте такую крутую квартиру. — Чтобы ты себя как-то показал, тебе нужно жить в хорошей обстановке, — отвечает он. — Если ты будешь жить в маленькой коробке с тараканами, разве сможешь продемонстрировать лучшую игру? Мне остаётся лишь коротко кивнуть в ответ. — До встречи с тренером ещё сорок минут, — говорит Илья, посмотрев на свои часы. — Предлагаю не засиживаться и поехать в ледовый сейчас. Пообедаем в кафетерии, потом — к тренеру.***
Ледовая арена оказалась невероятно большим зданием, если честно, я представлял её куда меньше. Пока не знаю, как выглядит сама площадка, но смею предположить, что так же грандиозно. На крыше дворца было написано название клуба на латинице. Сразу понятно, кто здесь хозяева. Мы вновь встретились с Алексом и проследовали в тренерский кабинет, где нас уже ждал сам Орлов, а вместе с ним — генеральный менеджер, который тоже принимал участие в переговорах о контракте. Я со всеми поздоровался и предпочёл не говорить слишком много слов: на мне сказывается усталость, и язык попросту не слушается. Выглядеть как-то глупо в компании этих людей хотелось меньше всего. Алекс вместе с менеджером вели разговоры, периодически обращаясь ко мне с вопросами. Ничего сверхъестественного я не услышал и не узнал, поэтому быстро поставил свою подпись на нескольких бумагах. Сразу после этого главный тренер крепко пожал мне руку и сказал, что хочет сегодня пообщаться со мной тет-а-тет. До этой встречи главного тренера я видел только на фотографиях в интернете. Он сам — бывший хоккеист, причём довольно известный в прошлом, титулованный и уважаемый. У него вытянутое лицо и тяжёлый взгляд: с возрастом брови и веки опустились вниз, кожа изрезана морщинами. Тёмные волосы зачёсаны к затылку, они и щетина на лице уже затронуты сединой. Я знаю, что новый тренер и мой личный тренер — ровесники, но могу точно сказать: отец выглядит старше. Когда все остальные покидают кабинет, Орлов достаёт из своего шкафчика какую-то папку с бумагами и раскладывает всё это на столе. — Что же, Марк, — со вздохом произносит тренер, надев очки, — как ты добрался? Надеюсь, не возникло никаких проблем? Меня удивляет, как хорошо он владеет английским. — Ну-у… В целом, трудностей не было, — смутившись, отвечаю я и усмехаюсь. — Если не считать многочисленные пересадки. — Да, понимаю. Когда я играл в Америке, то сам сталкивался с этими перелётами сюда, домой. Я разглядываю стену позади Орлова; несколько дипломов, фотографий из молодости, общий снимок команды прошлого сезона, разные награды и знаки отличия. Практически музей, только в уменьшенном варианте. — В прошлом году ты был в сборной, верно? — Тренер перебирает листы в папке. — Неужели из фарм-клуба вызвали? — Похоже, просто в резерв. Я так и не надел ни разу форму на матч. — На то были какие-то особые причины? — Скорее всего, просто никто не видел меня в составе. Мы вместе с одним парнем просидели на трибунах весь турнир. Были запасными вариантами, — я вспоминаю те неприятные дни. — Знаешь, мы с коллегами разбирали твою игру, — тренер снова вздыхает, — насколько это было возможно. Материала получили не так уж много. Будь я на месте Скиннера, поставил бы тебя в четвёртое звено. Хотя бы туда! Но никак не отправил в запас. — Приму это за комплимент, — произношу я, слабо улыбаясь. — Спасибо. Орлов закусывает губу и заглядывает в свой ноутбук, поправив очки на носу. На тренерском столе я заметил флажок с эмблемой одной команды из Северной Америки; в этом клубе когда-то играл и мой отец, давно это было, с тех пор что в лиге, что в самой команде многое изменилось. Рядом стоит фотография в рамке. Я разглядел там самого тренера и его сына, Данила, играющего в «Сириусе» с середины прошлого сезона. Может показаться странным, что я знаю этот факт, но беспокойство заставило меня пролистать кучу новостных статей перед приездом сюда. — Знаешь, почему мы так быстро согласились принять тебя в команду? — Голос тренера выталкивает меня из размышлений. — Возможно. — Из состава ушёл ведущий игрок-американец. Время шло, а мы всё никак не могли найти на рынке замену, — рассказывает Орлов. — Поэтому обращение твоего агента было очень кстати. Мы действительно надеемся на долгосрочное сотрудничество. Я только киваю в ответ, опустив взгляд на свои руки. — В таком случае, какие цели я должен преследовать? — всё же спрашиваю я. — Я всяких игроков видел, поэтому меня удивлять не нужно. Из штанов выпрыгивать не стоит, — он расплывается в улыбке. — Поставлю тебе примерный ориентир на сезон: пятнадцать шайб. Для начала. Но не забывай, что в звене с тобой будут играть ещё четверо парней, и они тоже хотят заработать баллы и принести пользу. — Понимаю. У тренера звонит телефон; мне невдомёк, о чём Орлов разговаривает, я совсем не понимаю русский язык, знаю только парочку отдельных слов, знаю, когда кто-то ругается, но связная речь для меня — просто набор непонятных звуков, каша из букв. Нужно будет попросить кого-нибудь из команды научить меня понимать чужие разговоры. — Прости, пришлось отвлечься, — извиняется тренер, отложив телефон в сторону. — Ты уже успел заехать в дом? Как тебе квартира? — О, спасибо, что помогли. Всё замечательно. Постепенно буду привыкать к новой обстановке. — Через три дня команда выходит из отпуска, поэтому постарайся влиться в режим уже сейчас. На календаре десятое июля, судя по расписанию, сезон у «Сириуса» начнётся в первых числах сентября. В Канаде я тренировался самостоятельно по специальной программе, поэтому приехал сюда готовым. И до осени меня ждёт активная подготовка к чемпионату. Уже предвкушаю. — Я попрошу Илью, чтобы он сориентировал тебя. На первое время. — Спасибо. Орлов откидывается на спинку кресла и в очередной раз усмехается, прикрыв глаза ладонью. — Прекрати так часто нас благодарить, Марк. Мы делаем то, что должны делать. Через полтора месяца наступит и твой черёд. У меня пересыхает в горле. — Простите. Наверное, я просто волнуюсь. Мне не приходилось играть где-то ещё, кроме Северной Америки. — Я знаю, Марк. Но ничего, уверен, ты быстро всему научишься и привыкнешь к лиге. — Тренер встаёт со своего места. — Парни в команде тебе помогут, можешь быть уверен. В «Сириусе» никто никого не бросает. В моей голове начинают путаться мысли. Я сильно устал после перелёта, много нервничал и мало ел. Как только мой организм понял, что я нахожусь в безопасности, решил перевести меня в режим энергосбережения. Веки моментально налились свинцом, а все слова тренера полетели мимо ушей. — Могу тебя отпустить, — махнув ладонью, говорит Орлов. — Илья всё тебе расскажет. Отдыхай и… Увидимся, Марк. — Спа… Хорошо, — отвечаю я, поймав себя на мысли, что снова пытаюсь поблагодарить тренера, — до свидания. Мы пожимаем руки, и я выхожу из кабинета Орлова. Готов заснуть прямо под дверью. Сейчас.***
Тяжёлый день. Впереди — ещё тяжелее, но это закаляет. Сегодня я познакомился с тренером, а вскоре увижу и парней из команды. Мне уже не терпится! В составе моей команды в Канаде не было русских игроков, а вот в клубе соседнего города были, но я с ними никогда не общался. Поговаривали, что они и языка нашего не знали, поэтому диалог бы не получился уж точно. Илья написал мне сообщение, где сказал, что мои щитки и клюшки уже находятся в раздевалке на арене, и я смогу ими пользоваться сразу, на первой тренировке. Я опять поблагодарил его и клуб снова за такую заботу, а потом убрал телефон подальше, чтобы отдохнуть. Я ещё раз обошёл квартиру и осмотрел каждый угол. Разложил привезённые вещи так, как это будет удобно мне. Повесил одежду в шкаф, нашёл доставку еды (её мне посоветовал Алекс), разобрался с техникой на кухне. К концу дня я уже ползал, как улитка, поэтому быстро принял душ и улёгся в постель. Стоило мне закрыть глаза — я видел лёд. Огромные стадионы, заполненные фанатами. За ужином я включил один из местных спортивных каналов. Там показывали повтор одного из матчей минувшего сезона лиги, я ни слова не понял из речей комментаторов, но было охренеть как интересно наблюдать за ходом игры. Из-за этого я не мог заснуть, хотя спать хотелось ужасно. В моей голове мелькало слайд-шоу из моментов со льда. Пока я считаю, что не ошибся с выбором лиги. Это единственная соломинка, и я не мог не ухватиться за неё. Мама переживает за меня, и мы уже созванивались сегодня. Она была на работе и только поэтому решила набрать мой номер: ведь так наш разговор не услышит отец. Она рассказала, что после моего отъезда Хелльберг-старший был сам не свой. Несколько дней допоздна пропадал на работе, почти всегда отказывался от ужина, а потом мама и вовсе увидела, как отец выпивает. Это совсем не свойственно ему. Значит, моё решение действительно задело его чёрствую душу. Но мне-то что?***
С утра я был на взводе. До сегодняшнего дня я не виделся ни с кем из команды, кроме тренерского штаба, и волнение переполняло меня перед встречей с новым коллективом. Переполняло настолько, что подкатывало к горлу и постоянно воровало дыхание. Я каждую минуту возвращался к мысли, что нужно расслабить челюсти, которые сами по себе плотно сжимались от переживаний. На эту встречу пришло ровно тридцать человек: четыре тренера и двадцать шесть игроков. Трое вратарей, двадцать три полевых. Прекрати считать уже, чёрт возьми. Успокойся. Капитан, которого я встретил по пути сюда, мне рассказал, что в команде все замечательно понимают английский язык, ведь многие играли в Европе или Северной Америке. Как русские, так и легионеры. Но когда кто-то переходил на русский язык, я мгновенно переставал понимать, что происходит. Было ощущение, что вокруг все всё понимают, а я — инопланетянин, которому совсем не известен язык землян. Александр (именно так зовут моего нового капитана) оказался очень приятным человеком. Он, как и я, нападающий, по своей комплекции похож на меня. Высокий и крепкий темноволосый мужчина, нос которого, судя по всему, был не раз сломан. Кэп во время разговора часто улыбался и подбадривающе постукивал ладонью по моим лопаткам. Попросил называть его Алексом, чтобы мне не приходилось лишний раз ломать язык, выговаривая его имя. Нас пригласили в раздевалку. Тут я ещё не бывал, не нашёл себе место, поэтому первую минуту разглядывал всё вокруг. Раздевалка большая, просторная, можно сказать, уютная. Всё отделано тёмным деревом, стены выкрашены белой краской, на них написаны какие-то слова на русском и на английском. Мотивирующие фразы. Я остановился в углу, опёрся плечом на стену и постарался не привлекать внимание. Тренер громко говорил о чём-то, размахивая руками. В них он держал лист — календарь будущего сезона. Судя по всему, рассказывал планы на ближайшие недели. Я снова ничего не понимал, пока вокруг не начали говорить на моём языке. Орлов начал представлять новичков, среди которых оказался ещё один иностранец по имени Хенрик. Швед. Интересно будет узнать у него кое-какие вещи. Поговорю с ним отдельно. Теперь-то я весь внимание. Когда понимаешь, о чём все говорят, слушать куда интереснее. Я слышал, как Дэн рассказывал, что он пытается изучить русский язык. Наверное, мне тоже придётся узнать несколько слов или даже фраз, чтобы не быть тупицей в раздевалке. — Марк! — Из моих мыслей меня выдёргивает голос Орлова. — Мы все рады тебя приветствовать в нашей команде! Оторвав себя от стены, я подхожу к нему и жму руку, попытавшись выдавить из себя улыбку. Холодные пальцы тренера так сильно сжимают мои костяшки, что я окончательно выпутываюсь из своих раздумий. — Парни, мы все прекрасно помним, как нас спасал в прошлых сезонах Сет. Постарайтесь помочь нашему новому другу освоиться и занять позицию ушедшего бойца, — громко говорит Орлов и хлопает меня по плечу. В раздевалке все одобрительно гудят, как только я разворачиваюсь к команде. Много новых лиц. Пока что выглядят приветливыми. Почти всех я видел на фотографиях, когда читал новости. Тренерский штаб оставляет нас в раздевалке одних, и я замечаю парня, которого видел ещё задолго до решения приехать в «Сириус». Он был в чешской сборной на том чемпионате, где я полировал своей задницей трибуны. Да, это он. Его зовут Карел, и тогда он со своей национальной командой завоевал бронзу. Поэтому решаю подойти сначала к нему. Чех оглядывает меня, словно просканировав моё лицо карими глазами. Я же не решаюсь смотреть на него так пристально, поэтому протягиваю ладонь новому одноклубнику. — Марк. Он не спешит пожимать мне руку. — Я знаю тебя. Мы были вместе на прошлом чемпионате мира. Только вот ты так и не сыграл, — говорит вдруг чешский вратарь. — И Канада тогда осталась без медалей. — Верно, — медленно произношу я и решаю прикинуться дураком, — ты ведь из Чехии, да? — Угу. Карел всё же отвечает рукопожатием, но недолгим. Вместо этого он хлопает меня по плечу. — Забавно, что ты тоже меня вспомнил. Ладно… — Я не вспоминал. Перед приездом сюда я три тысячи раз изучил состав «Сириуса». У меня чувство, будто я знаю каждого из вас, но вы не знаете меня. — И зачем было изображать сомнение? Ты, наверное, знаешь даже мой родной город, раз настолько тщательно изучал команду, — фыркает Карел, сложив руки на груди. — Не пытайся показаться тем, кем ты не являешься, мужик. Здесь это не любят. — А ты, я смотрю, в людях разбираешься, — говорю я, нахмурив брови. — Кто тебя научил? — Лига. — Меня научишь? — Я наклоняю голову. — Сам научишься. Сезон-другой, и ты уже будешь здесь своим. Представить себе не могу.***
— Простите, если кто-то не понимает, о чём я говорю, но я не знаю русского языка, — начинаю я свою речь. — Меня зовут Марк, и я приехал сюда из Канады, где играл в фарм-клубе команды из первой лиги. Некоторые наверняка знают моего отца, Петера Хелльберга. Только я не хочу, чтобы я ассоциировался у вас с ним. Кто-то смеётся. — Добро пожаловать, Марк! — Рады знакомству. — Надеюсь, мы сыграемся! — Это твой родственник играет в «Атласе»? — Мой кузен, — отвечаю я, коротко кивнув. — Сын Андерса Хелльберга. — Да ладно! А как тебя сюда занесло? Что, в Канаде уже не получается... — Не получается, — я перебиваю нового одноклубника. — Я не выдержал конкуренции. — Но решил, что выдержишь её здесь? Чувствую, как на меня наседают; будто с каждым вопросом на моих плечах появляются мешки с цементом, тянущие вниз. Но я обязан вытерпеть всё и быть собой по совету Карела. — Последнее решение за тренером, — я стараюсь скрыть свою растерянность. — Мне не отказали. Значит, я чего-то стою. — Да? — Да. У кого-то из вас двусторонние контракты, а у меня нет. Я останусь в основе, а кто-то опустится ниже, — говорю, — не хочу показаться козлом, но вы же понимаете, что это возможно. — Бро, не обламывай молодняк, — смеётся человек, стоящий рядом с Капитаном. — На сколько тебя подписали? Я поднимаю руку чуть выше и показываю пальцами «три». Столько же, сколько корон на гербе Швеции. В раздевалке вновь поднимается одобрительный гул. — Готовься к работе! — А русскому мы тебя научим, не волнуйся, — громко говорит Кэп. — Ищи тетрадку и ручку. Это заставляет меня улыбнуться.***
— Удивительно, что тебя так быстро подписали, — задумчиво произносит Карел. — Я думал, что после ухода Сета руководство уже никого не отыщет на его место. — Да, я слышал о нём. Он действительно так много значил для «Сириуса»? — Ты шутишь? — фыркает чех. — Кажется, ты мне наврал, когда рассказывал о своём изучении состава команды. — Ты разговариваешь, как зануда, — бросаю я, закатив глаза. — А ты — как тупица. Я продолжаю смотреть на Карела. — Пошёл ты, Марк, — он смеётся. — Конечно, Сет был лидером! Пока остальные еле-еле передвигались, он постоянно набирал очки. Готов поспорить, тебе будет тяжело повторить его путь. — Я не собираюсь ему подражать. У меня своя дорога. Карел опять начинает улыбаться, но на этот раз точно сомневаясь в моих словах. Эта его ухмылка меня раздражает. На секунду я даже представил, как бью кулаком по лицу чеха. — Ну да. Посмотрим, как быстро ты набираешь ход, Швед, — цокнув языком, проговаривает мой новый чешский приятель. — Только не привози в нашу зону всякое дерьмо, надоело после ваших ошибок всё разгребать. — Можешь на меня положиться. И… Я не швед. Я родился в Канаде. — Да какая разница? Твой отец — крутой шведский хоккеист. В тебе явно много его качеств, — ворчит Карел. — Швед. — Могу я тебя попросить больше не говорить о моём отце? — расслабив стиснутые челюсти, прошу я. — Я тебя как-то задел? Он жив? — Да, он жив и здоров. Мы не ладим, поэтому я не хочу говорить насчёт него. Кажется, меня Карел не смог разглядеть насквозь. — Ладно, я учту. Ты у нас будешь самостоятельным Хелльбергом. О твоём кузене я тоже не должен спрашивать? — Можешь спрашивать о чём угодно, но не о моём старике. — Тогда у меня есть длинный список вопросов к тебе, дружище. Волнение вновь усиливается.