Цена правосудия

Утро. Заря только занялась, и ленивые солнечные лучи еще не нарушили полумрака спальни юного кукловода. Юноша лежал на кровати с широко распахнутыми остекленевшими глазами. На оголенных руках медленно расцветали синевой размытые пятна – не поддержанная сердцем кровь остановилась. В воздухе витал запах смерти. - Спи, мальчик мой... - Исаак аккуратно провел ладонью по векам своего ученика, закрывая их. - Герр... - Гудериан хотел было подойти к хозяину, но маг остановил его жестом. - Фюрер уже ждет нас, стоило бы поторопиться. - Да, герр Кемпфер, - оборотень почтительно склонил голову и вышел вслед за хозяином. - Каин действительно не любит ждать. Найтроуд сидел в высоком кожаном кресле, подперев кулаком подбородок, и явно скучал. Смерть Лоэнгрина его нисколько не тревожила, но когда в кабинет вошли двое подчиненных, крусник заметно оживился. Сидящая неподалеку Хельга окинула Исаака полным ненависти взглядом, что, конечно же, не утаилось от его телохранителя. Но устраивать разборки сейчас совершенно не хотелось, и взгляд был проигнорирован – он ответит ей, но несколько позже. Сейчас были проблемы и посерьезней. - Итак, - дождавшись, когда розенкрейцеры займут свои места, крусник начал разговор. - Сегодня ночью, как вы все уже знаете, был убит Дитрих фон Лоэнгрин – заколот в собственной спальне. И вы, наверняка, понимаете, что убийство совершил кто-то из присутствующих, - Каин внимательно посмотрел на подчиненных. В кабинете воцарилась тишина. - А почему вы полагаете, что это был кто-то из нас? - первой молчание нарушила Хельга. Фогельвайде если не искренне радовалась смерти врага, то явно была довольна подобным раскладом – не раз и даже не два Дитрих устраивал ведьме подляны, легко избегая какого-либо наказания. Исаак лишь смеялся над гневными тирадами Хельги. Ни для кого не было секретом, насколько яростной была ее ненависть к магу и его ученику. - Да потому, что, милая Фогельвайде, - губы Каина растянулись в притворной улыбке, от которой ведьме стало не по себе, - проникнуть в штаб Ордена незамеченным просто невозможно, и ты прекрасно об этом знаешь. Лучше расскажи нам, чем ты занималась сегодня ночью? - Я... - лицо девушки покрылось красными пятнами, но она сумела совладать с собой и ответить на вопрос. - Я спала. - Лжешь, - Гудериан в упор посмотрел на ведьму. Впрочем, на нее это особого впечатления не произвело. Фогельвайде лишь недовольно хмыкнула, но отрицать ничего не стала. Ночью она действительно столкнулась с волком в коридоре. - Я выходила по делам, а вот ты что делал в коридоре посреди ночи? - Я охранял покой хозяина! - еле сдерживая рык, Райсцан оскалился и подался вперед. - Гудериан, - молчавший доселе маг недовольно покачал головой. - Не будь столь агрессивным. - Да, герр Кемпфер - волк медленно сел, но взгляда от ведьмы не отвел. - Что же за неотложные дела у тебя были, Хельга? - Найтроуд откинулся на спинку кресла. - У меня была бессонница, и я пошла выпить чаю с бергамотом. А на обратном пути встретила Гудериана, но это случилось вовсе не около покоев мага. - Райсцан, что ты скажешь? - Я тоже ходил в столовую – перекусить. - Итак, вы оба ходили в столовую ночью, а Дитрих был убит этим, - Каин положил на стол нож. - Последние отпечатки на нем принадлежат тебе, Гудериан. - Я резал им хлеб. С колбасой... А потом положил на место. А с чего вы вообще взяли, что его убили именно этим ножом? - Я обнаружил на нем следы крови, совпадающие с кровью Дитриха, - Исаак нахмурился и замолчал. - Кемпфер, а где был ты в ночь убийства? – вздернула бровь Хельга. - Тебя ведь не было у фюрера. - Зато ты, смотрю, была. Это вполне объясняет причину твоей «бессонницы». - Это было не ночью. Я ушла к себе еще до одиннадцати. - Но в двенадцать мы уже столкнулись в коридоре. - А кукловод был убит в районе полуночи, - маг щелкнул зажигалкой и закурил – сизый дым едким облаком потянулся к потолку. Вновь повисло молчание. - И все же, маг, где был в это время ты? - В лаборатории я был, Хельга, могу доказать – все мои работы расписаны по секундам. Дитрих ушёл в свои покои раньше обычного – около десяти. Сказал, что устал. Больше в тот вечер я его не видел. - Зато я видел. Он ругался с Хельгой в коридоре, а потом ушел к себе. Это было в одиннадцать – я точно помню, - Гудериан переглянулся с Исааком. - Значит, ты видел его примерно за полчаса до смерти... Хельга, о чем вы говорили? - Он подглядывал за мной, а потом пытался шантажировать. - Вот и мотив. - Я не убивала его, - прошипела Хельга. - Да, слегка размалевала кулаком личико, но после его не видела. Да и не особо хотелось. На ноже нет моих отпечатков. - В любом случае, ты – единственная, у кого есть мотив для убийства, - Каину уже порядком надоело разбираться, кто решил порезвиться ночью – это было совершенно неважно. Одним убийцей больше, одним меньше. - У кого-нибудь есть возражения? Исаак и Гудериан переглянулись и отрицательно покачали головой. Фогельвайде, прекрасно понимая, что происходит, мысленно перебирала доводы, в поисках оправдания для себя, но события развивались слишком быстро. - Хельга фон Фогельвайде, я считаю тебя виновной в убийстве Дитриха фон Лоэнгрина и приговариваю к смертной казни через расстрел. Есть последнее слово? - Я... Я не убивала его! Это ошибка! Вы... - В общем, дело закрыто. Гудериан, - Найтроуд махнул рукой в сторону приговоренной. - Вы не можете так поступить! Оборотень бесцеремонно перекинул упирающуюся изо всех сил девушку через плечо и уверенно направился в подземелье – там Фогельвайде предстояло провести последние часы своей жизни. - Это ты его убил, - Хельга ударила кулаком по широкой спине волка, но Гудериан не обратил на это никакого внимания. - Тебя это уже не спасет. - Ты даже не отрицаешь. - А зачем? Ты умрешь, точно зная, что Кукловода убил я, - щелкнул замок, скрипнули железные затворы, и девушку скинули на жесткий холодный пол камеры. - Сразу после вашей ссоры я взял с кухни нож и пошел к Лоэнгрину. Он не ожидал меня увидеть – сонный, растрепанный, в одной пижаме... От него еще пахло хозяином. - Так вот в чем дело. Ты псих! Каина ты тоже попытаешься убить? Или он не вызывает у тебя ревности? - Он даже не кричал – лишь тихо охнул от неожиданности,- Гудериан как будто не слышал едких реплик Хельги. - Я еле сдержался, чтобы не коснуться его... Кровь на ноже холодная и пахнет железом - не то, что хлещущая из раны... Теплая, дурманящая разум. От этого запаха кружится голова, и хочется убивать еще и еще... - оборотень замолчал и посмотрел на ведьму – даже сейчас она держалась гордо. Но это ненадолго - глядя прямо в глаза смерти забываешь и про гордость, и про принципы. Райсцан чувствовал исходящий от девушки страх. - Снимай символику Ордена – на расстреле не положено, - волк хмыкнул, наблюдая, как Хельга снимает пиджак и пилотку – дрожащими пальцами расстегивает пуговицы, вытаскивает шпильки; безупречная прическа распадается и локоны небрежно ложатся на плечи. - Разувайся. Я вернусь через час – есть время похныкать, - Гудериан победоносно улыбнулся, закрыл камеру на ключ и ушел. - Черт... - девушка бессильно прикрыла глаза и прислонилась к стене. - Не так я надеялась провести последние минуты жизни, совсем не так... Казалось, час длился целую вечность. Каждая минута длилась нестерпимо долго. Наконец щелкнул замок, и дверь со скрипом отворилась. - Идем, - Хельга поднялась на ноги и вышла вслед за оборотнем. В голове уже мелькали картинки из жизни и было... страшно. Действительно страшно – хотелось кричать от беспомощности и ужаса, но Фогельвайде держала себя в руках. Держала из последних сил, ибо теперь собственное достоинство было превыше всего – ведь больше у неё ничего не оставалось. Ледяной пол обжигал босые ступни, в коридоре стало совсем темно, ноги заплетались и не слушались. Каждый шорох казался необычайно громким и пугающим. Наконец, в конце коридора, показался свет – сначала тусклый, но с каждым шагом он становился все ярче и ярче. Коридор закончился – осталось лишь переступить порог и выйти на улицу. Гудериан остановился, пропуская ведьму вперед. Будто во сне Хельга сделала неуверенный шаг вперед – оборотень нетерпеливо подтолкнул ее и вышел сам. Их уже ждали. - Хельга фон Фогельвайде, - темные дула автоматов в упор нацелились на девушку. - За убийство сотрудника Ордена «Розенкройц» - Дитриха фон Лоэнгрина ты будешь наказана смертью и расстреляна. - Каин поднял руку, дав знак палачам приготовиться. - Я не убивала его! Это был Гудериан – он сам рассказал мне, там, в камере. Он приревновал его к Исааку! У него тоже есть мотив. Я не убивала его... Не убивала... - по щекам девушки текли слезы - рухнула железная стена гордости и безразличия. Остался лишь страх - дикий, затуманивающий разум, заставляющий цепляться за последнюю возможность и забывать о достоинстве. На миг все замерло. Крусник с негодованием обернулся на оборотня, но тот лишь отрицательно помотал головой. - Вы должны мне поверить... - Огонь, - рука резко опустилась вниз, отдавая приказ - хрупкую женскую фигуру пронзили пули. Ноги ведьмы подкосились, и тело рухнуло на землю, заливая пространство вокруг себя алой кровью. Маг закурил и поморщился от привкуса появившегося во рту железа. - Гудериан, будь хорошим мальчиком, убери здесь все. - Да, мой хозяин, - уголки его губ дрогнули в легкой улыбке. Дождавшись, пока Исаак и Каин уйдут, Райсцан подошел к бездыханному телу. Солнце уже садилось, играя последними золотыми лучами в багровых лужах. Аккуратно, чтобы не испачкаться, оборотень перенес мертвую девушку в подземелье и убрал следы крови с места расстрела. Когда с грязной работой было покончено, Гудериан направился в кабинет Каина – крадучись, боясь быть пойманным магом, он приближался к месту назначения. Крусник сидел в излюбленном кресле и просматривал документы. Оборотень чуть постоял в пороге, дожидаясь разрешения войти и, так не дождавшись, хотел уже было выйти... - Проходи, Гудериан, присаживайся, - закончив, наконец, с документами, Найтроуд отложил папку и переключиться внимание на волка. - Хельга и Дитрих успешно устранены. Ты прекрасно справился со своей задачей, - Каин широко улыбнулся, обнажая белые клыки, - можешь идти к себе. Теперь никто не притронется к Исааку. - Да, мой фюрер, - оборотень немного неуклюже поклонился и вышел. - Очередная пешка, - Каин хмыкнул и вернулся к изучению документов. На улице уже стемнело, и город погрузился во мрак – возможно, в последний раз, прежде чем сгореть в алом пламени, утопая в запахе крови, так сильно отдающем железом.