В здоровом теле здоровый х*й

— Блядский спортзал. Антон мучительно стонет, закидывает сумку на лавку в раздевалке и смотрит измученным взглядом на металлические шкафчики. Ну какой ему зал? Антон любит пиво вечером отхлебнуть из бутылки, ноги свои длинные закинуть на журнальный столик и футбол включить на небольшой плазме. Ему только дай волю — и он бы не стал вылезать из своей уютной холостяцкой берлоги и великолепного синего дивана, который так идеально повторяет контуры тела. Но нет, на часах девять вечера, и Шастун, грациозно засовывая свое желание полениться куда подальше, открывает сумку, чтобы достать спортивную форму и идти заниматься. «Почему?» — спросите вы. Арсений. Черт его потащил однажды вместе с Димой сходить на пробное занятие в спортивный клуб «Аннушка», который находится в соседнем доме от него. Тогда парни решили, что перед летом обязательно нужно подкачаться и получить за пару недель фигуру, как у древнегреческой статуи. Правда, желательно с членом чуть больше, чем спичечный коробок. Хотя, может и существуют нормальные статуи — Шаст не очень разбирается в искусстве. Зато отлично разбирается в мужской красоте. Арсений. Кто уж точно может посоревноваться в эстетике и рельефности тела — это местный тренер. Когда Антон в первый раз зашел в этот клуб, оглядывая чистенький, но старый зал, особого желания заниматься у него не было. Ну подумаешь, нет у него пары кубиков на животе. Зато есть большое количество работы, конченных клиентов — впрочем, как и у всех фрилансеров — и огромное желание послать все нахер. Не такая уж и отличная идея была выглядеть шикарно. Все эти мысли были у него ровно до того момента, пока он не поднял глаза и не увидел своего тренера. Арсений. Ох уж этот Арсений. Красивый, накаченный, с серьезным взглядом, протягивает руку Шастуну, у которого в тот момент начисто отшибает память. Зачем он сюда вообще пришел? Ах да, заниматься. Спешно вытерев руку о край толстовки, он протягивает ее в ответ и сжимает. Сильный, зараза. Всю первую тренировку Шаст старается показать себя эдаким спортсменом-любителем, грациозно выпячивая ягодицы при приседаниях. Арсений подходит к нему сзади, поправляя осанку, и читает долгую лекцию о том, что при неправильном выполнении упражнения можно потянуть мышцу. Чуть надавливая на поясницу, тренер аккуратно проводит своими пальцами по кромке спортивных штанов, вызывая табун мурашек у Антона. — Ну что же вы, молодой человек, никак не можете запомнить правильное расположение корпуса, — повторяет Арсений, вновь поправляя осанку своего подопечного. — О вашем же состоянии беспокоюсь. А Антон не дурак, он быстро смекает, что для сближения с этим внебрачным сыном Афродиты ему нужно лишь косячить, повторяя все ошибки и тут же виновато глядя на тренера глазами олененка Бемби. К концу занятия Шаст гордо подходит к стойке администратора, чтобы приобрести абонемент на год и оплатить тренировки с персональным тренером. Увидев круглую сумму, он недолго раздумывает, а нужно ли ему это, но потом поднимает глаза — и дальше как в тумане. Арсений. Нет, во всем нужно искать свои плюсы. От постоянного сидения за компьютером Антон скоро заработает себе рыхлое тело и дряблую попу, поэтому так важно совмещать приятное с полезным. Плюс зал работает до последнего клиента, а это значит, что Шаст может заниматься почти в ночное время при полном отсутствии посторонних. Распрощавшись с деньгами в кошельке и ленивой жизнью на ближайшее время, Антон вприпрыжку идет домой, решая полностью сменить свой образ жизни: включить в него ПП, здоровый сон и отсутствие сигарет. О вреде курения он забывает быстро, едва заходит за угол своего дома, прикуривая тоненький Парламент и выдыхая благородный дым в небо. Зачем он в это ввязывается? Хрен его знает. Но бросать себе вызовы — святое, иначе его имя не Антон Шастун. Так начинаются его попытки завоевания одного неприступного голубоглазого, но очень обворожительного парня. Антон, как по часам, три раза в неделю стоит у входа в эту богадельню, где сильные мира спорта издеваются над менеджерами среднего звена, заставляя их тягать огромные штанги и приседать, пока ноги не отвалятся. Все попытки юного романтика проваливаются из раза в раз. То Антон припрется на тренировку в полуразвратной майке с огромными вырезом и старается играться мышцами, дабы Арсений заметил его. Но тот лишь тактично прячет взгляд, когда Шаст со взглядом хищника поднимает гантели. То Антон приглашает его на чашечку кофе, воды, чего-нибудь, но Попов остается непреклонен — с милой улыбкой он прощается и идет переодеваться, чтобы скорее улизнуть домой. В своих попытках Антон не отчаивается на протяжении полугода, исправно посещая каждую тренировку и стараясь подкатить к Арсению. Когда фантазия заканчивается, в ход идет импровизация: — Арс, я, похоже, поясницу потянул. Не разомнешь? — У нас есть спортивный врач, она точно выявит диагноз и поможет. Боюсь, я только хуже сделаю. — Арсений, мне кажется, мы недостаточно часто занимаемся. Хотелось бы тебя видеть почаще в своей жизни. — График занятий подобран индивидуальный, больше не равно лучше, Антон. Не отвлекайся. — Кстати, Арс, в кинотеатре неподалеку начались «Мстители». Сходим? — Не люблю фэнтези, мне больше нравятся комедии. Меняем руку. Антон прет как танк, завидев свою жертву. Но и Арсений не так прост — с грацией кошки, он каждый раз уворачивается от толстенных намеков Антона, который своей прямолинейностью может стены разбить. Мило улыбаясь, он прощается и идет переодеваться, пока Шастун протяжно вздыхает и уходит в сторону своей раздевалки. Вот и сегодня Антон, едва переступив порог зала, солнечно улыбается, но сразу вспоминает, что сегодня ему пришлось задержаться по работе, а значит тренировку они закончат после полуночи и Шаст опять не выспится. Взгрустнулось. Да и тренировки начинают немного надоедать. Нет, надо отдать должное — выдержка Антона дает отличные результаты: он хорошо подтянулся, на животе виднеются кубики, а попой можно орехи колоть. Но неприступная крепость в лице одного голубоглазого брюнета все еще не рушится. Сегодня Шаст решается на отчаянный шаг — зайдя утром в секс шоп, он украдкой выбирает себе металлическую пробку с розовым стразом (увы, других цветов не оказывается). После нескольких попыток, ему все же удается ее вставить и отвлечься — ощущения немного странные, но после каждого резкого наклона верхушка упирается в мягкий комок нервов и Антона прошибает такой разряд тока, что можно подключить маленькую электростанцию. Натянув на себя форму, Шаст выходит в зал, но в самый последний момент вспоминает, что пробка так и осталась на месте. Развернувшись, он пытается вернуться в раздевалку, чтобы по-быстрому достать причину своего возможного возбуждения, но Арсений кладет ему руку на плечо и мягко ведет в сторону беговой дорожки. — Арс, я быстро забегу в туалет и вернусь. — Антон, у нас сегодня вечером запланированы ремонтные работы и душ с туалетом не работают, ты разве не видел объявление на двери? Конечно же Антон не видел — едва переступив порог зала, он наткнулся глазами на администратора, которая собирала вещи и оставляла ключи Арсению, давая последние напутствия: где выключить кассу и как поставить на сигнализацию помещение. Чертыхнувшись, Антон бредет на дорожку, молясь всем богам, чтобы его маленькая шалость сегодня не удалась. А ему всего-то нужно сделать несколько вещей: не делать резких движений и держаться от Арсения подальше. Сегодня у них день ног, поэтому Попов ставит дорожку под высоким углом и встает рядом, рассказывая о новых суперфудах, которые помогли ему очистить организм в короткие сроки. А Антон тем временем думает совсем не о полезных продуктах. В его голове Арсений уже раскладывает его на этой дорожке в самых различных позах. Еще эта пробка ой как не помогает. Стряхнув с себя капли пота, Шаст продумывает пути отступления, как сегодня отказаться от тренировки и позорно сбежать домой, дабы достать из себя это недоразумение, которое с каждым шагом давит на простату все сильнее. Член заметно напрягается, поэтому Антон вспоминает всех дохлых голубей, которые попадались ему в жизни. Арсений же, решив, что испарина на лбу означает только то, что Шастун разогрел все мышцы, выключает скорость и бредет в сторону тренажеров. — Арс, — успевая перебирать уже уставшими ногами, Антон несется за своим тренером. — Давай сделаем тренировку немного короче? Пожалуйста. — Ты хорошо себя чувствуешь? — Арсений разворачивается и, за пару шагов преодолев расстояние между ними, касается тыльной стороной кисти лба. Антон дергается, но тут же закрывает глаза, запоминая этот момент — до этого Арсений никак не показывал хоть каплю заботы о его бренном теле. — Да все нормально, съел, наверное, что-то не то, — Антон пытается отстраниться, чтобы не вызвать неловкой ситуации — член предательски реагирует на любые, даже самые безобидные манипуляции. Но сегодня Арсений решает проявить максимальную заботу. Он под руку усаживает Шаста на скамейку, несет ему воды и включает кондиционер, чтобы стало полегче. Спасает лишь одно — в зале ни души, а это значит, что возможный позор может увидеть только сам виновник торжества. Когда Арс уходит в сторону кулера, Антон старается незаметно поправить уже набухающий член через карман спортивных штанов — новеньких, серых, купленных аккурат перед тренировкой. Но как только пальцы случайно касаются головки через ничем не спасающую ткань, его прошибает еще больше. Нужно срочно валить, пока не стало еще хуже. — Арс, я, наверное, домой пойду, — как только тренер появляется из-за угла, Шаст пытается прикрыться полотенцем, накинув его на причинное место и слегка согнувшись, чтобы не вызывать подозрений. — Антон, посмотри на меня, — Арсений подходит к нему и садится на корточки, стараясь вглядеться в лицо. — Это может быть серьезно. Я проходил профильные курсы оказания первой медицинской помощи. Сейчас постараюсь осмотреть тебя и при необходимости вызвать скорую. Ты один живешь? — Да, но… — Тем более, — с этими словами он подскакивает и несет из-за угла коврик, раскладывает его на полу и приглашает Антона прилечь. Шаст прекрасно понимает, что если ляжет, то проблема станет слишком явной. Но так как он уже соврал о больном животе, то нужно максимально придерживаться своей легенды и дать себя осмотреть. Авось его пронесет и свободные спортивные штаны скроют его позор и не дадут упасть в грязь лицом перед его обожаемым. Антон бредет в сторону Арса и ложится на место, куда ему указали. Повернув голову, он видит, что лежит аккурат перед огромным зеркалом, в котором отражается его покрасневшее лицо с капельками пота на лбу. «Дохлые котята, дохлые котята» — про себя повторяет Антон, стараясь откинуть наваждение. — Антон, не мог бы ты немного приподнять майку и опустить штаны? Я должен пальпировать живот. Пиздец. Приехали. Шаст закрывает глаза и проклинает тот день, когда в его бедовую голову пришла идея купить себе пробку и забыть ее достать. Немного приоткрыв плоский живот, он поворачивает голову и начинает рассматривать себя в зеркале — руки заметно увеличились, живот приобрел очертания пресса, да и выглядит он хоть и слегка болезненно, но все-таки сексуально. А тем временем Арсений аккуратно касается кожи на животе подушечками пальцев и надавливает, постепенно спускаясь к кромке штанов. — Тут болит? — озадаченно спрашивает Арс. — Нет. — А тут? — Попов спускается все ниже и ниже, а глаза Антона только увеличиваются с каждым касанием. — Нет, — немного прокашлявшись, шепчет Шаст. В попытке не сгореть со стыда, Антон поворачивает голову к зеркалу и видит чудесную картину: член оттопыривает штаны, демонстрируя явный бугорок, а Арсений старается отвернуть голову, чтобы не смущать Антона еще больше. Блять. Шея медленно начинает покрываться алыми пятнами, и Антон аккуратно переводит взгляд на Арса, готовясь произнести длинную речь, но слова застревают в горле. Арсений Попов, король отмазок и сливов, смотрит на него таким вожделенным взглядом, что еще немного — и все преграды сгорят к чертям. Он продолжает подушечками пальцев нажимать на живот, но давление смягчается и переходит в плавное поглаживание. Арс сверлит Антона взглядом, поддевая пальцами кромку штанов, и слегка царапает нежную кожу. Зрачки, словно блюдца, устремлены куда-то в пустоту, а руки продолжают изучать тело Шастуна. — Никогда не говорил тебе этого, но я очень доволен нашими тренировками. Ты стал намного рельефнее. Вот тут, — Арсений мягко проводит по мышцам пресса. — У тебя отчетливо видны кубики. Тут, — он очерчивает ноги, от чего Антон дергается, устремив взгляд в глаза напротив. — Заметно подтянулись икры. А бедра наконец-то стали округлой формы, — не отводя глаз от растерянного лица, он слегка сжимает бока. — Спасибо, конечно, — щеки Антона немного краснеют. — Мы много занимались, и это я должен сказать тебе спасибо, Арсений. Внезапно, устремив хищный взгляд на свою жертву, Арсений проводит локтем, задевая член, и видит двусмысленную реакцию Шастуна. Проглотив неожиданный вздох, Антон не может произнести ни слова, пока Арсений не перекидывает ногу через бедро и садится сверху. Их разделяет только тонкая ткань. — Антон, мне кажется, у тебя болит чуть ниже. Если я прав, то просто кивни, — с этими словами Арсений отодвигается и невзначай задевает член. Из груди Антона вырывается протяжный вздох, а тем временем Арсений повторяет движение уже намеренно, стараясь подольше задержаться на заметно набухшем органе. Как только сил терпеть больше не остается, Шаст кивает головой и зажмуривается. Это все его фантазии, на самом деле он спит где-то дома и его посещают галлюцинации. Но галлюцинация сверху не хочет мириться с подобным раскладом вещей. Спустившись чуть ниже, Арсений хищно смотрит своими черными, как бездна, зрачками и продолжает поглаживать бедра Антона, немного усилив нажим. — Пару лет назад я был в Тибете и местный старец рассказал мне об одном упражнении, которое помогает избавиться от неприятных ощущений чуть ниже живота и сделать их более комфортными. Я, конечно, давно не практиковался, но, боюсь, что без первой помощи мы не обойдемся. — Ну если старец сказал, то не смею возражать, — с этими словами Шаст смотрит на Арсения, который в эту же минуту начинает стягивать с него эти самые новые спортивные штаны. Оставшись в одних трусах, Антон чувствует себя немного странно — вроде он мечтал об этом последние полгода, но, получив желаемое, ему становится немного страшно. А вдруг это на один раз? Вдруг потом Арсений откажется с ним тренироваться? Вдруг это ошибка? Арс окидывает его взглядом и ищет подтверждения в глазах напротив. Антон завороженно кивает, и Арсений наклоняется к самому паху. Все дурные мысли разом улетучиваются, как только его головки касается кончик языка. Ткань сразу намокает, а Антон протяжно скулит и решает — пошло оно все к черту. Хочет Арсений трахаться — значит нужно. Губами выцеловывая окончание члена, Арс не сводит глаз с Шастуна, хотя поза совсем неудобная. Но годы тренировок сделали из его тренера поистине гибкого парня. Продолжая мягкие поцелуи, Арсений цепляется за резинку трусов и медленно стягивает их вниз, оголяя налитый кровью член. Облизнувшись, он ведет рукой по стволу, проводя языком дорожку от самого основания, берет в рот бордовую головку и кончиком давит на уздечку. Влажные, мягкие губы обхватывают член с такой осторожностью, что хочется выть. Антон проваливается в пустоту — спектр эмоций настолько огромный, что еще немного — и его разорвет на мелкие атомы. Закрыв глаза, он выгибает спину, и с его губ слетает тихий стон. Кондиционер в зале работает на полную, но Антону кажется, что температура раскалена до предела. Воздух из легких вылетает моментально, и он начинает захлебываться, стараясь схватить ртом хоть немного кислорода. Шастун приподнимается и сглатывает накопившуюся слюну от прекрасной картины: Арсений, с прикрытыми глазами, насаживается на член, втянув при этом щеки. Антона мурашит от осознания того, что перед ним на коленях стоит тот, о ком он мечтал полгода, регулярно доводя себя до разрядки после каждой тренировки. Слюна течет по подбородку, и Антон вытягивает руку, чтобы стереть капли и притянуть к себе Арсения. Тот отрывается от столь долгожданного члена и в пару движений оказывается на уровне глаз Антона, впиваясь в его губы. Поцелуй жадный, словно это Арсений дорвался до желаемого, а не наоборот. Шаст прикусывает нижнюю губу и смотрит в бездонные глаза напротив. А в них не отображается ничего, кроме животного желания валить и трахать. Арсений скользит рукой по бедру и мягко сжимает ягодицу, нащупывая маленький камешек на основании пробки. — Ах вот в чем была проблема, Антон, — он переводит взгляд с глаз на губы и требовательно впивается, слегка надавливая на игрушку. Антона подбрасывает от контраста эмоций — краешек попадает точно по простате, делая из податливого тела оголенный провод. Вдох. Выдох. На периферии сознания Антон чувствует, как Арсений продолжает жадно двигать языком во рту, очерчивая небо и касаясь зубов. Оторвавшись от желанных губ, Арс перемещается с поцелуями на шею и утыкается носом в пульсирующую венку, вдыхая запах Антона, словно наркотик. Впиваясь зубами, он тут же зализывает укус, пуская непередаваемый контраст по венам. — Арс, — на выдохе хрипит Антон, желая, чтобы эти пытки уже закончились. — Сильнее. Арсений поддевает пробку, слегка вытаскивая, но потом с силой нажимает и кончик вновь проезжается по простате. Антон выгибается дугой, а Попов продолжает мучить его, улавливая каждую эмоцию с лица. — Ты смерти моей хочешь? — с трудом произнося каждое слово. — Пожалуйста. — Пожалуйста что? — Арсений вновь надавливает на пробку, и Антон начинает извиваться под ним. — Антон, скажи словами. — Пожалуйста, — из-за отсутствия воздуха в легких, он проглатывает половину букв. — Достань эту пробку и трахни меня. — Вот так? — Арсений полностью достает пробку, но потом, передумав, с невинным лицом загоняет ее по самое основание. Антон зажмуривает глаза, а из его груди вырывается протяжный стон. — Арс, Арс, Арс, — рукой он нащупывает бедро и со всей силы впивается в него ногтями. — За что ты так со мной? — Хочешь, я буду нежным? — и с этими словами Попов убирает руку, подносит ее к лицу и аккуратно кладет ее на щеку, поглаживая за ушком. — Или хочешь, я буду грубым? — Арсений переводит руку на волосы и слегка сжимает кудряшки, от чего Антон продолжает выстанывать имя своего мучителя. — Понял, значит, будем грубее. Арсений приподнимается и снимает с себя футболку, поддев ее двумя пальцами — такое Антон видел в самой горячей порнухе, но и представить не мог, что этот кусок ткани будет скрывать столь рельефное тело. Косые мышцы живота с ровными кубиками плавно переходят в абсолютно гладкий, без единого волоска, лобок, который скрыт остатками спортивной формы. Увидев реакцию, Арс расплывается в довольной улыбке и наклоняется так близко, что касается кончиком носа родинки на щеке Антона, обдавая его своим дыханием. Свободной рукой он хватает пробку и с характерным хлюпаньем достает ее. Пока колечко мышц не успевает сомкнуться, Арсений просовывает в открытый рот Шаста два пальца, и тот усиленно начинает их посасывать, выпуская всех своих чертей наружу. Слюна стекает по подбородку, но Антон продолжает сверлить голодным взглядом парня напротив. Закончив манипуляции, Арсений убирает руку и подставляет указательный палец к анусу, слегка надавливает, но не входит внутрь, продолжая дразнить. Антон от таких действий готов заплакать от переизбытка эмоций, и Попов решает больше не тянуть и проникает одной фалангой внутрь, стараясь считать все эмоции с лица Антона. — Ты очень красивый, Антон, — с этими словами Арсений вводит палец до конца, стараясь быть максимально аккуратным. — Я давно хотел вытрахать из тебя всю душу, чтобы ты был более покладистым, — второй палец проникает так же легко благодаря пробке, и Антон закусывает губу от подобных манипуляций. — Я буду входить в тебя, пока ты не начнешь кричать и не кончишь от своего вида. Я хочу, чтобы ты понял, каково каждый раз видеть твои блядские заигрывания и не иметь возможности на них ответить, — третий палец входит уже тяжелее, но Арсений сразу цепляет комок нервов. — Агхм, — от перевозбуждения Антон дергается, выгибаясь дугой, и старается удержаться в сознании, чтобы запомнить происходящее и не сойти с ума. — Сегодня ты за все ответишь, — продолжая аккуратно раздвигать стенки, Арсений склоняется над ухом и шепчет: — За каждый вырез на своей блядской майке. За намеки. За дрочку в душе. Ты думаешь, я не знаю? — он переводит взгляд и смотрит прямо внутрь. — Твой стон постоянно стоит у меня в голове — у нас очень тонкие стены в душевой, Антон. И я вытрахаю сегодня из тебя все, чтобы в следующий раз ты не заставлял меня одним своим видом позорно бежать в раздевалку, чтобы как-то снять возбуждение. Антон тянется к своему члену, чтобы хоть немного помассировать, но Арсений убирает его руку и несильно шлепает по головке. Шаст начинает двигать бедрами, стараясь насадиться самостоятельно, и Попов, видя эти движения, ехидно ухмыляется и вынимает пальцы. Антон хнычет от возникшей пустоты, но Арсений приподнимает его и ставит на колени лицом к зеркалу. — Видишь, какой ты красивый, — рукой ведет по прессу, поднимаясь выше, дотрагивается до соска и сжимает его. — Горячий, — Арсений, словно змей искуситель, встает сзади в такой же позе и прижимает спину Антона к своей груди. — Желанный, — он наклоняется к уху и прикусывает мочку, продолжая шептать: — Хороший мальчик. Зрачки Антона расширяются, когда он видит свое отражение в зеркале — стоя на коленях, волосы растрепаны, а в глазах нет ни единой мысли. Прямо над ним нависает Арсений, прижимает его спину к своему торсу и одной рукой водит по телу Антона, медленно продвигаясь к шее. Пальцы опутывают горло, словно щупальца, выпуская наружу самое древнее зло, и несильно сжимаются, отрезая часть кислорода. Антон в удовольствии закатывает глаза и откидывает голову Арсению на плечо. Попов продолжает слегка покусывать мочку уха, а потом отрывается и протягивает Антону свою ладонь, чтобы тот мог ее облизать. Тот, понимая, для чего именно это необходимо, старается выдавить из себя максимальное количество слюны, чтобы она хотя бы частично могла заменить смазку. Конечно, прежде, чем вставить в себя пробку, Антон не пожалел половины тюбика, но его очень греет забота Арса, который хоть и пытался вести себя развязно, но на деле оказывается очень чутким и заботливым партнером. Шаст облизывает ладонь и продолжает смотреть на свое отражение в зеркале слегка затуманенным взглядом. Отсутствие кислорода кружит голову, унося разум за пределы этого помещения. Размазав слюну по стволу, Арсений приставляет член к анусу и мягко касается расслабленных мышц. — Готов? — шепчет он, и Антон незамедлительно кивает. С этими словами Арсений слегка толкается и медленно, сантиметр за сантиметром начинает проникать, вглядываясь в расслабленное лицо Антона через зеркало. — Хороший мой мальчик. Если бы ты только видел эту картину, как идеально ты принимаешь меня внутрь. Мы словно созданы друг для друга. Антон мычит, закусывая губу, и кладет свою руку на шею поверх руки Арса. Голова откинута на плечо, а глаза прикрыты. — Я хочу, — член входит до конца, и Антон лишь сильнее прогибается в пояснице, откидываясь на Арсения, — чтобы ты чувствовал каждой клеточкой своего тела, насколько ты прекрасен, — так же медленно Попов выходит из него, оставляя лишь головку. — Мой мальчик, — плавно входит в него обратно, пока яйца не шлепаются о ягодицы. Постепенно движения начинают ускоряться, а дыхание сбиваться. Арс убирает руку с горла, переплетая пальцы с Антоном, и смотрит на него абсолютно черными глазами в зеркало. — Посмотри на меня, — хрипит Арсений, и Антон тут же слушается, открывая глаза и стараясь запомнить каждой клеточкой тела то, что происходит сейчас в этом блядском зале. — Какой же ты великолепный. Пальцы сжимают руку до белых костяшек, стоны сливаются в унисон, а покорный взгляд Шаста выбивает последние тормоза. Арсений начинает вдалбливаться в податливое тело, наклонившись к уху и слизывая капли пота с мочки. Шлепки тел друг о друга звоном разносятся по периметру зала и ударяются о бетонные стены. Они кончают практически одновременно — после такой развратной картины Попов сжимается, звонко шлепает Антона и вцепляется в бедра, чтобы оставить все до последней капли внутри своего мальчика. Антон вздрагивает, закатывает глаза и кончает без рук — сперма капает на коврик, а Арсений перемещает руку на его пах, сжимает ствол и проводит несколько раз, чтобы стереть все до последней капли. Потом подносит руку ко рту и слизывает остатки спермы с пальцев. Немного отдышавшись, Антон начинает приходить в сознание и ощущать, как из него тонкой струйкой вытекает семя. Запрокинув руку назад, он собирает белесые капли и рассматривает их под ярким светом ламп. До него медленно начинает доходить. — Арс, а как я дойду домой? Душ же не работает. — У меня есть решение, — довольный бархатный голос врезается в сознание, и Антон краем глаза видит, как Арсений берет в руки пробку и начинает ее проталкивать ко входу. — Что ты делаешь? — глаза Шаста округляются, но Арсений быстрым движением вкручивает пробку. Мягкие стенки обволакивают по контуру и фиксируют ее на месте, оставляя лишь розовый стразик на поверхности. — До дома дотерпишь? — Арсений целует его последний раз в щеку и смотрит через плечо нежным взглядом. Антон аккуратно одевается, желая поскорее добраться до дома, и смотрит на Арса, который достает телефон из кармана и делает снимок. — Что ты делаешь? — Антон старается прикрыться и чувствует, как по щекам начинает разливаться румянец. — Всегда хотел твое фото. И всегда хотел пригласить тебя на свидание, — Шаст поворачивается и смотрит удивленно на своего тренера, который как ни в чем не бывало убирает телефон в карман и подмигивает. — А как же рабочая этика и все остальное? Почему сейчас, Арс? — брови Антона недоуменно поднимаются вверх. — Сегодня был мой последний рабочий день, а это значит, что я больше могу не сдерживаться и пригласить тебя туда, куда ты захочешь. Антон перебирает мысли в голове и понимает — эти полгода были не зря. Совершенно не зря.