Осознание

      В Безночном городе перед Знойным дворцом располагалась широкая площадь, которую заполняли шеренги отрядов больших и малых кланов, перед которыми стояли их главы. Цзинь Гуанъяо поднес главе каждого клана по чарке вина, приняв чарку, главы кланов высоко поднимали ее, а затем проливали на землю. После того как каждый пролил вино, Цзинь Гуаншань громко объявил:       — Вне зависимости от клана и фамилии, это вино мы проливаем в честь павших героев.       Не Минцзюэ, крепко сжимая чашу, произнес:       — Вечная жизнь душам героев.       Лань Сичэнь посмотрел на рядом стоящего Цзян Чэна, который выглядел довольно мрачно, затем тихо произнес:       — Да упокоятся они с миром.       Цзинь Гуаншань гневно выкрикнул:       — Завтра мы все отправимся на гору Луаньцзан и покараем Старейшину Илина, Вэй Ина! А также наконец-то сотрем с лица земли остатки клана Вэнь! Внезапно тихий смешок прервал воодушевленные речи. Цзинь Гуаншань недовольный, что его дерзко прервали, мрачно повернулся туда, откуда слышался смех. Также поступили и остальные заклинатели, не понимающие, кто посмел в такой момент смеяться.       На крыше Знойного дворца вальяжно восседал не кто другой, как сам Вэй Усянь. Его глаза горели красным цветом, а на лице расплылась устрашающая улыбка. По спине Цзинь Гуаншаня пробежал холодок от такого вида, а пальцы рук стали нервно подрагивать. Взявши себя в руки, он громко проговорил:       — Вэй Усянь! Как ты посмел явиться сюда?       Все заклинатели тут же схватились за мечи. Цзян Чэн также вытащил свой меч, крепко сжимая его рукой. Внутренне он был зол, очень зол на Усяня и был согласен, что он заслуживает наказания, а остатки клана Вэнь особенно Вэнь Нин должны умереть. Но… смерти Вэй Ину он не желал, даже при мысли о такой возможности внутри больно сжималось сердце. Сестра никогда бы ему этого не простила, даже после смерти Цзинь Цзысюаня она не отвернулась от Усяня и очень за него переживала. Поэтому Цзян Чэн дал себе слово, что обязательно спасет Вэй Ина, даже если придется пойти против всех. Красные глаза полыхнули недобрым, а улыбка сошла с лица Усяня, после чего он заговорил, при этом в руке прокручивая флейту:       — И почему же я мог не посметь сюда явиться? Разве вы сами не желали завтра посетить меня? Думаю, вы должны быть мне благодарны, что я сэкономил ваше время и любезно пришел сам.       Лань Сичэнь покачал головой, понимая, что ничем хорошим это точно не закончится.       — Дерзкий паршивец, — раздраженно произнес Не Минцзюэ.       Взгляд красных глаз переместился на Не Минцзюэ, поднявшись на ноги, Вэй Ин ядовито произнес:       — Но разве я не всегда был таким дерзким, господин Не? И разве не благодаря моей дерзости вы все еще живы, — обводя флейтой всех заклинателей, размеренно говорил Усянь. — Не забывайте, что во время Аннигиляции Солнца я одолел пятитысячную армию в одиночку.       Не Минцзюэ недовольно фыркнул, но опровергать не стал. Заслуги Вэй Усяня и правда были велики, как бы сильно сейчас он его не презирал.       — Но также из-за твоего оружия погибли многие совершенствующиеся, а твой мертвец убил моего сына и племянника! — Зло выкрикнул Цзинь Гуаншань, напоминая остальным и самому Вэй Ину его прегрешения.       Вэй Усянь сорвался:       — Тогда ответьте, Глава Ордена Цзинь, кто был целью засады на тропе Цюнци? И кого должны были убить?       Какой-то заклинатель, стоявший немного позади остальных, выкрикнул:       — Если бы ты первым не наслал на Цзинь Цзысюня подлое проклятие, то он не устраивал бы засаду!       Вэй Усянь громко рассмеялся, а затем спросил:       — Позволь узнать, какие у вас есть доказательства, чтобы подтвердить, что это был именно я?       Глава клана Яо потрясенно произнес:       — Кто кроме тебя еще на такое способен, такого отвратительного и подлого человека надо еще поискать! Ты такой же, как и весь клан Вэнь! В этом мире зло надо наказывать, сегодня ты ответишь по заслугам, а завтра вся твоя армия жалких псов Вэнь пойдут на корм птицам!       Услышав эти слова, Вэй Усянь замолчал, вспомнив лицо Вэнь Цин, Вэнь Нина, А-Юаня и остальных и свое обещание обязательно вернуться живым, при этой мысли Вэй Ин грустно улыбнулся. Все, что он говорил Вэнь Цин и Вэнь Нину, было ложью, он не сможет отсюда выбраться и найти их, но все, что его сейчас волновало, это выиграть как можно больше времени, чтобы его семья смогла уйти подальше от горы Луаньцзан и спрятаться как можно лучше.       Заклинатель, стоящий в первых рядах, с ненавистью воскликнул:       — Вэй Ин, ты поверг меня в полное разочарование. А ведь я когда-то восхищался тобой! Теперь же мне противно даже вспоминать об этом.       Услышав его, Вэй Усянь удивленно замер, но почти сразу разразился безумным хохотом. Он едва не задохнулся от смеха, затем спросил:       — Ты восхищался мной? Ты говоришь, что восхищался мной, но почему же я ни разу не видел тебя, когда ты мной восхищался? Зато теперь ты один из первых, кто готов напасть на меня! Будь то восхищение или отвращение, в твоих устах все звучит ничтожно.       Он не успел договорить, когда внезапно ощутил в груди пронзающую боль. В груди торчала стрела, которая чудом прошла мимо сердца. Он посмотрел в направлении, откуда прилетела стрела. Найдя глазами заклинателя, который пустил стрелу, Вэй Ин поднял взгляд, полный злости, одним движением вырвав стрелу из своей груди и собираясь уже бросить в заклинателя, как его взгляд зацепился за рядом стоящего юношу, который с неподдельным страхом и волнением смотрел на заклинателя, выпустившего стрелу. Усянь опустил руку с окровавленной стрелой и с холодной улыбкой произнес:       — Вот значит, как правильные кланы решают дела, стреляют без предупреждения и чего же вы от меня ждете? Что я великодушно не потребую возмездия? — Его взгляд опять был направлен на заклинателя, который выпустил стрелу. Тот стоял совсем бледный, выпустив уже из рук лук, а его сердце громко стучало в ожидании смерти. Юноша, стоявший рядом, резко встал вперед, закрывая заклинателя и выкрикивая:       — Если хочешь убить моего брата, то тебе в начале придется убить и меня! — Уверено сказал юноша.       Эти два брата напоминали ему его самого и его шиди, переведя взгляд на Цзян Чэна, он увидел лишь злость и ненависть в глазах смотрящего. Улыбнувшись, Вэй Ин холодно ответил:       — Хорошо.       И сняв с пояса Чэньцин, поднес к губам. Вместе с пронзительной трелью флейты из земли на площади Безночного города начали одна за другой появляться, разрывая землю, костяные руки. Он не собирался никого убивать, все что ему надо было — это время. Поэтому единственный приказ, который он отдавал своей армии это, чтобы они не подпускали никого к нему.       Цзинь Гуаншань воскликнул:       — Сегодня он должен умереть!       Несколько адептов тут же поднялись на мечи и натянули луки, окружая дворец и крышу.       Вэй Усянь стоял на крыше Знойного дворца и играл на флейте. Его глаза в темноте ночи светились более ярко и пугающе. Сверху он наблюдал за кланами заклинателей, которые пытались пробраться к нему.       Внезапно рядом с собой он услышал звон струн, Усянь отнял Чэньцин от губ и обернулся. Он увидел на противоположном краю крыши человека в белоснежных одеждах, который сидел, положив на колени гуцинь.       — А, Лань Чжань. — Грустно произнес Вэй Ин. Меньше всего ему хотелось сражаться с Лань Чжанем. Видя все тот же ненавистный взгляд золотых глаз, сердце больно сжалось.       Вэй Усянь снова поднес флейту к губам, при этом говоря:       — Ты должен был давно догадаться, что Песнь Очищения сердца на меня не действует!       Лань Ванцзи убрал гуцинь за спину и вынул из ножен Бичэнь, который направил на призрачную флейту.       Вэй Усянь отклонился от удара, рассмеялся и воскликнул:       — Просто замечательно. Я всегда знал, что в один прекрасный день мы с тобой столкнемся по-настоящему, в смертельной битве. Ты же всегда ненавидел меня, давай! Может, ты даже убьешь меня раньше, чем они, сотрешь с земли такого недостойного меня.       После этих слов движения Лань Ванцзи на миг замедлились. Он отчаянно крикнул:       — Вэй Ин! — При этом опуская меч и понимая, что все разрушил, для Вэй Ина он теперь такой же как и все, который также жаждет его скорейшей смерти. Сердце охватил страх.       Неожиданно Вэй Усянь расслышал посреди грохочущей битвы слабый голос.       — А-Сянь!       От этого голоса внутри все похолодело, Вэй Ин испуганно посмотрел на поле битвы, нервно ища глазами сестру. Он так перепугался, что забыл о битве с Лань Ванцзи, опустил Чэньцин и закричал:       — Шицзе?!       Цзян Чэн тоже услышал этот голос и в одно мгновение побелел от ужаса.       — Сестра? Где ты?       Вэй Усянь спрыгнул с крыши и закричал, срывая голос:       — Шицзе? Шицзе? Где ты? Я не вижу тебя!       Возле него проносились бесчисленные клинки, которые иногда задевали его, оставляя после себя глубокие порезы на коже. Но Вэй Ин не обращал на это никакого внимания, он с голыми руками продвигался вперёд, судорожно ища Цзян Яньли. Пройдя еще немного, он увидел свою шицзе, которая тоже в этот момент повернулась к нему, встречаясь с ним взглядом. На ее лице расцвела нежная улыбка, а по губам можно было прочитать, как она тихо произнесла:       — А-Сянь.       Вэй Ин был настолько поглощён поисками своей сестры, что совсем не обращал внимания на то, что музыка флейты продолжает играть, хоть он давно уже опустил свою флейту. И также не заметил, как мертвецы перестали просто отталкивать заклинателей, теперь же они вонзали свои руки во внутрь заклинателей и вырывали их внутренности. Но все, о чем сейчас мог думать Усянь, это о его шицзе.       Когда расстояние между ними уже достаточно сократилось, чтобы наконец-то дотянуться друг до друга, прямо в этот миг Вэй Ин и Цзян Чэн внезапно увидели, как за спиной Цзян Яньли стоит лютый мертвец. Он поднял меч и направил удар на Цзян Яньли.       От увиденного Вэй Усяня обезумел. Прорываясь вперед, он изо всех сил орал:       — Остановись, остановись, сейчас же остановись!       Цзян Чэн взревел:       — Почему он не останавливается?! Вэй Усянь, немедленно останови его! Вэй Ин же все больше предавался панике и потому все хуже справлялся с контролем. Мертвец не послушался приказа.       Мертвец рубанул мечом прямо по спине Цзян Яньли, отчего последняя повалилась на землю.       Лютый мертвец стоял за ее спиной, вновь занося клинок для удара. Внезапно сверкнула вспышка меча, которая рассекла тело мертвеца надвое. Лань Ванцзи тоже спустился на площадь и легким движением схватил рукоять вернувшегося Бичэня. Спина Цзян Яньли окрасилась кровью. Девушка не открывала глаз, но к счастью все еще дышала. Цзян Чэн дрожащей рукой ощупал ее пульс и облегченно выдохнул. Затем внезапно ударил Вэй Усяня кулаком по лицу и заорал:       — Почему твои мертвецы тебя не слушают?! Как ты допустил, чтобы они ранили сестру!       Побледневший Вэй Усянь рассеянно проговорил:       — Я не знаю… Так не должно было быть… не должно. Я не могу удержать, не могу удержать контроль…       Цзян Яньли вдруг заговорила:       — А-Сянь.       Вэй Усяня крупно било дрожью.       — Шицзе, я… я здесь.       Цзян Яньли открыла глаза и с трудом проговорила:       — Мой милый А-Сянь. Ты ни в чем не виноват, прошу тебя останови это все, я не позволю, чтобы тебе причинили вред, А-Сянь, — слезы скатились по ее щекам. Она нежно коснулась руки Усяня, пытаясь успокоить его.       Вэй Усянь слушал ее, и сердце бешено колотилось в груди. Он не мог поверить в то, что сестра его не винит. Ведь он убил ее мужа, оставил своего племянника без отца. Из глаз вырвались слезы.       Слегка подрагивающим голосом Вэй Ин быстро проговорил:       — Хорошо, я все остановлю.       Он взял Чэньцин, поднес к губам и начал играть. Ему пришлось приложить усилие, чтобы успокоить душевное состояние, и на этот раз лютые мертвецы, наконец, услышали приказ. Один за другим, издавая низкий утробный рык, словно выражая недовольство, они опускались на землю.       Лань Ванцзи на мгновение остановился, издали посмотрел в их сторону, затем вновь отвернулся и продолжил орудовать мечом, помогая бьющимся с мертвецами соратникам.       Внезапно глаза Цзян Яньли расширились, она резко оттолкнула от себя Вэй Усяня в сторону. Вэй Ин от толчка повалился на землю, а когда поднял голову, то увидел, как длинный меч пронзает ее сердце.       Меч в руках держал тот юноша, который защищал своего брата. Вэй Усянь сидел на грязной земле и не мог поверить тому, что видел. Из сердца Цзян Яньли хлынула кровь. Цзян Чэн все еще обнимал тело сестры, не шевелясь, совершенно не осознавая, что произошло.       Наконец, спустя мгновение Вэй Усянь издал нечеловеческий крик.       Лань Ванцзи в этот момент как раз наносил удар мечом. На крик он резко обернулся. Предчувствуя, что случилось что-то непоправимое.       Юноша лишь теперь понял, что совершил ошибку. В панике он стал отступать, бормоча:       — Я не хотел…не хотел… Он сказал мне, что если я сейчас не убью Вэй Усяня, то он обязательно убьет моего брата за то, что он покушался на него… Я не хотел… Я просто хотел спасти брата, — слезы лились из глаз, а ноги перестали слушаться, отчего он упал на колени, все также бормоча и горько рыдая.       Вэй Усянь словно молния оказался перед юношей и схватил того за горло. Его кроваво-красные глаза были наполнены яростью, а рука все сильней сжималась на шее, но юноша как будто совсем не возражал, только продолжал слабо бормотать, что не хотел. Когда рука Усяня уже была готова разломать тонкую шею, перед глазами появился образ сестры, которая с грустью в глазах просила остановиться. Хватка на шее ослабла, а после он отбросил юношу от себя, оставляя в живых. Находясь еще в шоке, он не заметил, как по его плечу прошлось лезвие, глубоко входящее в плоть. Внезапно голубая вспышка отбросила меч, который больно резал кожу. Вэй Ин поднял взгляд и увидел возле себя Лань Ванцзи, который заслонял его ото всех, не давая никому приблизиться.       На тот момент сознание Вэй Ина было поглощено тьмой, и он уже не осознавал, кто за него, а кто против, все казались врагами. Все, что билось в его сознании это последние слова Яньли, прекратить это все. И он прекратит раз и навсегда. Резко взлетев на самый высокий участок скалы, он громко произнес:       — Вы строите из себя таких правильных, но все чего желало большинство из вас это была Тигриная Печать! Раз вы так сильно хотите ее заполучить, так докажите, что способны ею владеть.       Собрав последние силы, Вэй Ин направил их в печать, чтобы разрушить ее. Через несколько мгновений Печать разлетелась на мелкие осколки по всему полю, а заклинатели, наблюдавшие всю эту картину, резко забыли про Вэй Усяня и начали искать осколки разрушенной печати, при этом жестоко убивая друг друга при попытке выхватить осколок.       Вэй Ин на это только грустно рассмеялся, его тошнило уже от этих людей, притворяющихся добродетельными, его тошнило уже от всего и все, что ему хотелось, это закончить все. Развернувшись, он резко направился к обрыву скалы в надежде, что он больше уже никого не увидит. Но стоило ему только подойти к краю, как его надрывно позвали, будто не жизнь Вэй Усяня сейчас была на волосок от смерти, а именно того человека, который так жалобно его звал. Обернувшись, он ждал увидеть кого угодно, но только не…       — Лань Чжань, — грустно улыбнулся Усянь. — Надеюсь, ты не расстроишься, что я умру не от твоего клинка, хотя, если сильно хочешь убить меня самостоятельно, я не буду сопротивляться. — Вымученно произнес Вэй Ин. Его глаза больше не пылали красным, теперь они были тускло серыми, совершенно безжизненными.       От этих слов Лань Ванцзи содрогнулся. Страх подобно молнии прошиб все тело. Без Вэй Ина ему не нужна жизнь.       — Вэй Ин, остановись, прошу, — совсем жалобно взмолился Ванцзи. — Все не так… Я…       Увидев замешательство Лань Чжаня, Вэй Ин решил, что для него достаточно и соскочил со скалы, отдаваясь тьме. Но не успел он обрадоваться, что все это, наконец-таки, закончилось, как его руку крепко схватила чужая, не давая упасть в пропасть.       — Лань Чжань, все же хочешь убить меня самостоятельно. Ну да, такой как я не заслуживает такой легкой смерти, — горько рассмеялся Усянь.       Затем он прикрыл заплаканные глаза, из которых до сих пор стекали слезы, смиренно ожидая почувствовать холодную сталь у себя внутри.       Лань Чжань еще крепче сжал руку Вэй Ина, а глаза наполнились слезами, которые медленно начали скатываться по щекам.       — Вэй Ин, я никогда не причиню тебе боль, я лучше сам умру… Я люблю тебя! Вэй Ин резко широко распахнул глаза, не веря в то, что он услышал. Лань Чжань его любит? Но как? Он же всегда ненавидел его, презирал за выбранный путь. Но видя сейчас перед собой такого разбитого второго нефрита, видя слезы, которые, не останавливаясь, скатывались из глаз Лань Чжаня, видя наконец эмоции на лице, которые явно выражали, что если Вэй Ин сейчас умрет, то он последует за ним. И от этой мысли стало еще хуже, хоть он не чувствует тех же чувств, что и Лань Чжань, а может и чувствует… Вэй Ин совсем запутался в себе, но одна мысль, что с Лань Чжанем может что-то случиться, заставляла его содрогаться от ужаса.       Внезапно его руку подхватила еще одна рука, увидев фиолетовые одежды, Вэй Ин сразу же поднял взгляд и увидел Цзян Чэна, который тоже начал пытаться его вытащить.       — Ты не умрешь так просто, Вэй Усянь, ты должен ответить за все! — Гневно плевался он.       Совместными усилиями они вытащили Вэй Ина обратно на скалу, где его сразу же притянул к себе Ванцзи, крепко обнимая, будто Вэй Ин это самое ценное сокровище в его жизни.       Вэй Ин, потративший так много сил на уничтожение печати, чувствовал, что сознание начинает его покидать, еще раз взглянув на Ванцзи, он тихо произнес:       — Лань Чжань… Я… — Но не успел договорить, как в глазах резко потемнело, и он отключился.