Чьи это больные глаза,
Чья это тяжесть рук,
Срывающая тормоза,
Чей это вопля звук
За что всё это происходит с ним,
Что было сделано им не так,
И кто ведёт его среди острых льдин
Во тьмы мрак.
Ненависть - кровь любви
Хлещет за рваных ран края,
Буква одна горит
Я Я Я
Я вижу он крутится, вертится в моих тисках, но не может вырваться…
Здесь было темно, сыро и пахло старой затхлостью. Тело ломило, оно затекло, особенно руки. Тянь разлепил склеившиеся ресницы. Его мучала сильная жажда, а в висках отдавало пульсирующей болью. Кажется, он сидел. Хэ медленно приходил в себя, обнаружив, что он сидит на стуле и крепко связан. Помещение огромное, похоже, это какой-то ангар. С потолка свисала куча цепей с крюками. На стенах — облупившаяся краска. Через маленькие окошки под потоком падал мягкий лунный свет. У некоторых были выбиты стёкла. Похоже на какой-то производственный цех. Руки Тяня были заведены за спину, ноги связаны тоже, кожу на груди противно холодило. Он был без футболки, в одних джинсах, босой. Хэ попробовал осмотреться, болезненно повернул голову и резко почувствовал, как кожу шеи неприятно оцарапало острым. Парень скосил мутный взгляд вниз. Его зрачки расширились. Ошейник? На его шее — ошейник с шипами внутрь, какие обычно одевают бойцовским собакам. Хэ болезненно зажмурился. Всё тело ныло, но голова раскалывалась больше всего, его сильно мутило. Отчего часто подкатывали приступы тошноты. Тянь подметил, что его рот не был заклеен скотчем. Это странно. Похоже, они в какой-то глуши, раз его похитители не опасаются, что Хэ могут услышать, позови он на помощь. Он максимально напряг слух: может, получится услышать какой-то уличный шум, который даст подсказку. Тянь пытался лихорадочно думать, как ему выбраться. «Давай, думай», — мысленно он приказал себе. Где выход? Выход… Из-за темноты Хэ не сразу заметил, что поодаль стоял штатив с камерой, её лампочка горела красным. Снимала. Кряхтя. Тянь с усилием натянул веревки на руках. Поняв, что связан надёжно, он попытался растянуть их мелкими рывками. От натуги на его лбу тут же выступил пот. Из-за рывков стул сильно раскачивался, поскрипывая, блик лунного света блеснул где-то внизу. На секунду это привлекло его внимание. На полу мелкой крошкой лежало битое стекло, кое-где осколки были покрупнее. Тянь, стараясь не шуметь, рвано отдуваясь, силился толчками сдвинуть себя, вместе со стулом, ближе к этим острым осколкам. Хэ тихо простонал, не обращая внимания на боль. Наконец, достаточно раскачавшись, он упал, больно ударившись. Хэ зажмурился, боясь, что шум от падения мог привлечь внимание его похитителей. Но, к счастью, никто так и не пришёл. «Надо поторопиться, пока есть шанс», — исступлённо думал он, толкаясь, пытаясь ползти в сторону стекла. Парень уже почти добрался до осколков, как позади него с шумом распахнулась скрипучая дверь. Следом зажёгся свет, а в помещение кто-то вошёл. Тянь лишь слышал гулкие шаги позади себя, их было много. Он понял это по нарастающему звуку приближения чужих ботинок. Через секунду к этому звуку добавился ещё один, от которого по спине стал расползаться стылый холод. Тянь замер от вкрадчивых, театрально громких хлопков в ладоши, и затем помещение разрезал насмешливый мужской голос: – Какая похвальная воля к жизни. Люди подошли к нему совсем близко. Одним рывком стул подняли, разворачивая его к вошедшим. Перед ним стоял мужчина с тёмными волосами по плечи, в кожаных перчатках, одетый в белую рубашку с закатанными по локоть рукавами. В классических брюках и тяжелых гриндерах. Он отступил на шаг назад, открывая Тяню взор на остальных присутствующих. Во главе шеренги вошедших мужчин стоял пепельно-светловолосый бледный мужчина, по возрасту не моложе Чэна, с проколотыми ушами, также в перчатках и классическом костюме. Глаза его блеснули жёлтым. Из-за яркого света Хэ подумал, что видит Змея, но как только его глаза привыкли, он понял, что это не он. Взгляд мужчины был снисходительно-насмешливым, а движения – вальяжно расслабленными. Мужчина неспешно подошёл ближе, оценивающе осматривая гостя с ног до головы. Он неодобрительно цокнул, обращая внимание на рану на голове Тяня. Затылок Хэ влажно лип, а на лбу ощущалась засохшая корка крови. Позади мужчины выстроилась шеренга его подчинённых, человек двенадцать. Не поворачиваясь к ним, он спокойно спросил: – Кто? В пространстве повисла гнетуще-тревожная атмосфера. Один из подчинённых вышел из шеренги, подойдя ближе к боссу и Хэ, неуверенно произнёс, потупив виноватый взгляд: – Это вышло случайно, босс, – он мялся, старательно отводя глаза от спины своего хозяина. Было видно, как вспотел его лоб. – Да, и какая разница как его вырубили, он же в итоге здесь. Пока он говорил, лицо пепельноволосого, сначала равнодушно-спокойное, на секунду застыло. Где-то на середине речи подчинённого босс раздражённо закатил глаза, резко поворачиваясь к нему и доставая глок из кобуры за пазухой. Мужчина едва успел закончить последнюю фразу, как белобрысый выстрелил ему прямо в голову. Всё произошло за доли секунды. Тянь видел, как в замедленной съемке, как тело мужчины медленно падало, распластываясь на бетонном полу ангара. Кровь и кусочки мозга алыми каплями попали на лицо Хэ. Словно взорвавшийся арбуз. Парень застыл в ужасе и, кажется, забыл, как дышать и моргать. В нос ударил дымный запах серы от пороха и сладковатый, железа. Кровь от рухнувшего тела лужей медленно потекла к его босым ступням. Босс невозмутимо убрал глок в кобуру, и словно только что ничего значительного не произошло, обратился к подчиненным, посетовав вкрадчивым бархатистым голосом: – Как сложно в наши дни подобрать людей, сплошь дилетанты. Лица его людей ничего не выражали. Безэмоциональные маски. Никто не шелохнулся и даже не вздрогнул. Будто бы не их товарищ только что умер на их глазах. Словно это в порядке вещей, вот так разбрасываться жизнями. Белобрысый брезгливо поморщился, отдавая приказ, презрительно махнув кистью руки в сторону тела. – Уберите этот мусор. Один из подчинённых вышел из шеренги и, небрежно взял убитого за лодыжку, потащил в сторону выхода, оставляя за собой кровавый мокрый след. Хэ проводил его оцепеневшим взглядом. В ушах до сих пор стоял оглушительный звон от выстрела, а сердце тяжело ухало, к нему попеременно подкатывали приступы дурноты. Белобрысый, как ни в чём не бывало, повернулся к Хэ и ровным тоном, словно они обсуждают погоду, продолжил свой монолог: – Давай сыграем в игру. И если тебе удастся меня развлечь, возможно, я сохраню тебе жизнь. Хэ отмер, сглотнув ком в горле, и стараясь, насколько это возможно, придать голосу твёрдости, процедил: – Может посвятишь меня, кто ты, и почему я здесь? По лицу мужчины медленно поползла улыбка, он прищурился. Весь его вид говорил о том, что его всё это страшно забавляет. – Здесь я задаю вопросы, – говоря это, он достал из кармана фото и приблизил его к лицу брюнета. На нём был Мо Гуань Шань. Фото, сделанное исподтишка, Шань явно не в курсе, что за ним следили. – Кто этот рыжий пацан? Мгновенно внутри всё похолодело и сжалось. Сердце упало. Он стиснул зубы, не отводя взгляда от снимка и стараясь, чтобы на его лице не вздрогнул ни один мускул, отстранённо произнёс: – Не имею ни малейшего понятия, – Хэ смотрел прямо в глаза. Белобрысый, не сводя сощуренных жёлтых глаз с Тяня, подал знак длинноволосому подчинённому подойти, снимая кожаные перчатки. Тот подал боссу раскрытую шкатулку, из которой мужчина достал крупные перстни-печатки. Он надел каждый на пальцы обеих рук. Неспешно подошёл к Хэ, слегка склоняясь над ним, и негромко выдохнул: – Ответ неверный, – ударил со всей силы по рёбрам, выбивая воздух. Хэ услышал глухой хруст и своё хрипящее, сбитое дыхание. Тянь сильно закашлялся, отхаркивая сгустки крови на грудь. Алая струйка ниткой потекла из уголка губ, окрасившихся тёмным кармином. Но не издал ни вскрика, ни звука, кроме хрипов. Изо всех сил сдерживая стон боли, Тянь дышал тяжело, надсадно. Их взгляды пересеклись, и брюнет увидел в его глазах нечто. Ублюдок наслаждался происходящим. И ему было недостаточно. Он подошёл к Хэ ещё ближе, оттягивая на себя левой рукой за ошейник, который болезненно впился в кожу шипами, и с силой повернул его лицо к себе правой, грубо сжав щёки так, чтобы Тянь не смог отвернуться. Глядя ему прямо в глаза, бесстрастно проговорил: – Знаешь, я наслышан о том, как клан Хэ славится своей терпимостью к пыткам. Молча сдыхаете, держа язык за зубами. Ты, похоже, тоже намерен терпеть? Глаза Тяня сочились холодной ненавистью. Он упрямо молчал, пытаясь выровнять хриплое дыхание. Мужчина продолжил, нежно улыбнувшись: – А это испортит всё веселье, поэтому я решил внести кое-какие изменения в правила. Иначе ты не успеешь меня развлечь, – он подозвал подчинённого позади себя, и тот расторопно поднёс небольшой чехол. Босс взял его в руки и, раскрыв, достал шприц с ампулой. – Знаешь, что это? Хэ, всё так же молча жмурясь, слезящимися глазами смотрел исподлобья, как белобрысый проколол крышку иглой, набирая содержимое ампулы в шприц. – Это Omi, синтетический наркотик, усиливающий любые ощущения в несколько раз. Во сколько? У каждого индивидуальная реакция, может быть – несколько, а может в десятки, – подавил смешок он. – Если бы это было удовольствие, это был бы кайф, самый лучший в твоей жизни. Обычно его и принимают, чтобы многократно усилить эффект, например, от героина или оргазма, – улыбка расплылась в акульем оскале. – Однако, в нашем случае это будет боль, – его глаза расширились от нетерпеливого предвкушения. Хэ рванулся на стуле, с ненавистью выплевывая: – Больной, сумасшедший, ублюдок! Мужчина взглядом отдал приказ длинноволосому, чтобы тот удерживал сопротивляющегося пленника. Парень неистово вырывался, толкаясь и сильно дёргаясь. Хэ огрызался, кроя их матом, пытаясь пнуть бедром, отрывая ноги от пола. Боднуть лбом, сотрясаясь всем телом на стуле. Подчинённый с силой удерживал Хэ, буквально сковав его, и несколько раз ударив в живот, чтобы перестал сопротивляться. Тянь рычал, как раненый зверь. Удерживая его силой, мужчина вколол шприц в шею Хэ Тяня, выдавливая всё содержимое. Белобрысый, тем временем, наблюдал со стороны за этими жалкими попытками освободиться. – Спасибо за комплимент, – хохотнул он, подойдя ближе и склонившись к тяжело дышащему Хэ. Тянь разъярённо распахнул веки, смачно плюнул в него. Подручный белобрысого ударил Хэ по лицу наотмашь, голова Тяня дёрнулась от силы затрещины. Он до крови прокусил губу в уголке. Босс словил руку мужчины, уже в новом замахе. И строго произнёс: – Не надо. Мы же не хотим повредить его шкурку так быстро, – продолжил ласковее. – Фенг, растягивай удовольствие, смакуй момент. А сам, тем временем, схватил Тяня за волосы, оттянул их с силой. Хэ поморщился от боли, но молчал, сдержал шипение, стараясь не взвыть. – Так, что у нас здесь? Похоже, попалась строптивая псина, – он смотрел на Хэ, как на диковинную зверушку, которую он будет препарировать. Мужчина грубо отпустил его волосы. – Сун Фенг, охлади спесь этой шавки. Длинноволосый одной рукой ухватился за спинку стула и потащил Хэ в сторону резервуара с водой. В каких-то пару мгновений скрипа и сопротивляющихся трепыханий связанного парня, он схватил его за волосы, резко макая в воду. Тянь дёрнулся, извиваясь в мучительных конвульсиях, пока его туловище силой топили. Какое-то время он держал его так, пока тело Хэ билось в агонии. Мужчина вытащил его мокрую голову из воды, Тянь жадно хватал воздух посиневшими губами. Его лёгкие горели огнем, а из-за сломанных рёбер дышать стало ещё мучительнее. Он откашливался водой, хватая спасительный воздух, как выброшенная на сушу рыба. Хэ Тянь уже чувствовал, что наркотик начал действовать, усиливая все ощущения, которые он испытывал. Светловолосый подошёл к Хэ ближе, смотря в его помутневшие, с лопнувшими капиллярами глаза. Мужчина безумно расхохотался. Видно, что всё, что здесь происходит, его страшно веселит. – Этот взгляд! Это что, страх? Щенок Хэ боится?! О, как же я обожаю этот взгляд, когда в глазах сочится отчаяние, – его голос звенел благоговейным трепетом. – Впервые я увидел такой взгляд, когда в детстве пытался утопить соседского котёнка. Это было весело. Я привязал к его шее булыжник, скинул в пруд. И, пока он тонул, достал его на берег, – он ностальгически причмокнул. – Буквально секунду назад он был уже на той стороне. Котёнок был чёрный, мокрый, сидящий на разъезжающихся лапах, и один глаз у него горел дьявольским, бешеным огнём, а другой был обёрнут внутрь, будто для него открылась бездна. Вот это. Разочарование. Обида. Предательство людей. Чистая боль в его глазах. Вот, как у тебя сейчас, – мужчина маниакально расхохотался в лицо Хэ. – Ты не должен мне лгать. Так кто этот рыжий? – белобрысый нетерпеливо взмахнул фотографией. – Мы не знакомы, – откашлявшись, с трудом проговорил Хэ. Босс ударил его сильнее, так что стул, накренившись, упал с грохотом. Мужчина с силой пнул его в живот и по ногам. От этих ударов связанное тело Тяня швыряло в разные стороны, он при этом слабо лягался, до крови кусая губы и жмурясь. Действие наркотика усиливало все ощущения от боли многократно. Он бил и лупил его по спине и бёдрам, запыхавшись от натуги. Из глаз Тяня непроизвольно брызнули слёзы. Он силился подавить стоны и всхлипы. Наконец белобрысый навис над ним сверху, нагибаясь, сел на корточки рядом. Спросил, вперив в него заинтересованный взгляд: – Зачем ты терпишь? Не сдерживайся. Сейчас это твоё маленькое шоу. Мы приготовили для тебя такую шикарную сцену, – он любовно обвёл рукой ангар. Костяшки на покрасневшей ладони немного сбились. – Кха... кха... Не хочу доставлять удовольствие такому подонку как ты, – побледневший Хэ улыбнулся кровавой улыбкой. Его тело блестело от воды и в испарине, оно горело. На рёбрах и животе расцвели багровые гематомы. – Хочешь ты или нет, но ты не сможешь продержаться долго. Никто не смог, – мужчина оскалился ликующей улыбкой. Поднялся, доставая пачку сигарет из заднего кармана. К нему подбежал подчинённый, поднося зажигалку. Мужчина прикурил сигарету, глубоко затянулся. Слегка склонился и выпустил сизый дым в скорчившееся лицо Тяня. В этот момент его смартфон зазвонил. Он встал, смахивая блокировку. Отошёл на пару шагов, беря трубку. Его голос тут же изменился. Он разочарованно выругался. Как человек, которого оторвали от просмотра его любимого фильма, причём на самом интересном месте. Глянул в сторону Хэ и улыбаясь, проговорил: – Мы ещё не закончили, – он перевёл взгляд на помощника. – Займи нашего гостя, Фенг, но не переусердствуй слишком сильно. Оставь мне на сладкое, – босс улыбнулся жуткой улыбкой. Обернувшись напоследок, уточнил. – И, Сун Фенг не трогай его лицо, – последние слова он сказал серьёзным, стальным тоном, его жуткая улыбка сползла, скрывая лицо за безэмоциональной маской. Он развернулся, подозвав с собой большую часть людей. Шаги уходящих расходились звенящим эхом по просторному помещению. Очевидно, Сун Фенг являлся правой рукой босса, раз тот доверил ему все издевательства над Хэ. Длинноволосый, тем временем, склонился над Тянем, задавая всё тот же вопрос о Рыжем. – Да пошёл ты, патлатый урод! – выкрикнул со злостью Тянь. Мужчина равнодушно глянул на прерывисто дышащего и согнувшегося на стуле парня. Из заднего кармана брюк Сун достал электрошокер и ударил Хэ разрядом в бок. Тяня прошибло такой болью, какую он никогда прежде не испытывал. Наркотик усиливал ощущения до предела. Тянь взвыл, а по его лицу предательски покатились непрошенные слёзы. Фенг ещё раз ударил его шокером, безэмоционально глядя, как Тянь кричит и извивается от боли. Потом пнул стул, и тот повалился на бетонный пол, царапая нежную кожу Хэ. Он подошёл ближе, разрезал верёвки на ногах Тяня и вывернул его руки через голову, не развязывая пут. – Кто этот рыжий? Тянь из последних сил отбрыкиваясь, плюнул в него крича: – Поцелуй себя в зад! Тут же получая новую порцию боли. Фенг пинал его по спине и по почкам, Тянь уже не мог встать или отползти. Каждый новый удар припечатывал его к бетонному полу. Сознание плыло, а в глазах регулярно темнело. Пульсирующая боль выворачивала его наизнанку, словно с него сняли кожу. Тянь мог лишь закрывать голову и лицо руками, испещрёнными ссадинами и синяками. Всё тело прошибало концентрическими волнами боли, в его глазах снова стало темнеть. Рядом прозвучал хладнокровный голос, он резал разум, как лезвие бритвы: – Не смей отключаться. Тяня поволокли за волосы в сторону резервуара с водой, заставляя идти. Но у него не было сил, он постоянно спотыкался на заплетающихся ногах и падал, разбивая коленки. Поняв, что идти мальчишка не в состоянии Фенг раздражённо вздохнул. Он взял его за связанные руки и с силой дёрнул к воде, запрокидывая его смоляную макушку в резервуар. Тянь захлёбывался, его прошибал то жар, то холод. Его сильно трясло, но больше всего его разрывало от боли. Страдание почти достигло порога отключения. Он снова начал терять сознание, когда его выдернули из воды на воздух. Хэ жадно задышал, глотая кислород, боль в голове стала нестерпимой и его тут же вырвало водой, а потом и содержимым его желудка. Стало немного легче. Тянь со страхом открыл слезящиеся глаза и предпринял отчаянную попытку сопротивляться снова, тело его плохо слушалось. Фенг на эти жалкие попытки лишь оскалился: – Все ещё сопротивляешься? – он лениво пнул его под рёбра, вышибая воздух. Тянь закашлял кровью, скорчившись. Сун подошёл к нему и поднял его, как безвольную куклу. Потащил в какую-то тёмную комнату. Бросил его, как мешок с картошкой, на пол. Отошёл куда-то и принёс с собой цепь. Одно звено он вдел в ошейник, а другой конец подцепил к кольцу, которое было вмонтировано в кирпичную кладку стены. В комнате были заколоченные окна и никаких других источников света. Тянь лежал на голом бетонном полу. Хлопнула с шумом тяжелая дверь. Его мучитель не возвращался. Хэ лежал, свернувшись, поджав ноги к груди. Его тело пробивало крупной дрожью. Он поднёс связанные ладони к искусанным губам, зажимая с силой рот. И тихо заскулил. Только сейчас он позволил себе заплакать. Он чувствовал, что уже наступила глубокая ночь. Тянь лежал в полуобморочном состоянии, его тело бил сильный озноб и тремор, очевидно у него началась лихорадка. Хэ попытался сменить положение, голова ухнула новым приступом боли. Тело содрогнулось в рвотном спазме и между пальцев связанных рук потекла густыми каплями алая кровь. Тянь тяжело и надсадно дышал, с каждым вздохом он слышал свои глухие хрипы. Он попытался немного отползти от лужи кровавой рвоты, и на это ушли последние силы. Хэ потерял сознание. Время от времени к нему приходил Фенг, бил его шокером или топил в воде, и так по кругу. Боль была совершенно нестерпима, голова раскалывалась на куски, а тело словно выворачивало наизнанку. Каждая частичка тела испытывала агонию, глаза бешено вращались в его глазницах и мысленно он молил, чтобы эта мука закончилась, чтобы он забылся. Исчез. Смерть казалась ему избавлением. Всё, что угодно, лишь бы не чувствовать эту боль. Он постоянно терял сознание и, приходя в себя, видел грубые руки его палача. Хэ не понимал, сколько прошло времени. В голове Тяня стучала страшная мысль: пусть, пусть он утонет. Голову и тело разрывало болью… Пожалуйста… Пусть утонет… И опять темнота. В следующий раз он пришёл в себя, снова привязанный к стулу. Белобрысый улыбнулся ему самой радушной из своих улыбок, будто принимал дорогого гостя: – С пробуждением, Спящая красавица! Вижу, Фенг расстарался. Но ты всё ещё жив. Потрёпан немного, но ничего, – он осмотрел тело Тяня оценивающим взглядом. Его взор скользнул по лицу, потом босс шагнул, заходя за спину, придирчиво осмотрел кисти рук. Удовлетворённо хмыкнул. Повернулся к Тяню и ликующе улыбнулся: – Ты так и не сказал мне, кто этот Рыжий, – только Хэ было открыл рот, чтобы послать его далеко и надолго, как мужчина положил указательный палец на губы Тяня и с усилием надавил, не давая открыть рот. – Постой, не говори. Я знаю, кто этот Рыжий, – спокойно и просто сказал он. Тяня прошибло холодным потом. Он побледнел. Внутри заклубился липкий ужас. Он накатывал волнами. Глаза босса сощурились, как у довольного кота. Белобрысый получал удовольствие от каждой секунды мучения Тяня. Мужчина маниакально впитывал каждую эмоцию в лице, движении тела, голосе. – Ты пройдёшь через ад, – вкрадчиво сказал он. – За что? – глухо вырвалось у Тяня. С лица мужчины сползла довольная улыбка. Оно будто окаменело. – Ты спрашиваешь за что? – в его голосе сквозил холод и сталь. Он вперился в него ненавидящим взглядом. – Грех молчания, Хэ. Тянь непонимающие уставился на него. – Грех молчания, – с нажимом повторил Белобрысый. – То, через, что ты проходишь – это искупление, – он говорил таким тоном, как будто объяснял что-то неразумному ребёнку. – Что посеешь, то и пожнёшь, Хэ. Каждый понесёт своё наказание. Вот тебе выпало расплачиваться за грехи, Хэ, – говоря это, он жестом приказал своим людям что-то принести. Сначала перед Тянем поставили высокий круглый кофейный столик. А потом вынесли трехлитровую банку с водой. У Хэ пред глазами все расплывалось. Лихорадка усилилась. В банке перемещались красные, белые и темные пятна… У брюнета на лице отразилось страшное осознание. – Больной ублюдок! – зло прорычал Тянь, хрипло закашлявшись. Мужчина довольно хохотнул, медленно подходя к банке с золотыми рыбками. Его рыбкам. Эта мразь притащила их из его дома. – Так вот. В бездну с собой ты потянешь и… – он сделал театральную паузу, – Цзяня И, – босс опустил руку в банку, хватая белую рыбку и вытаскивая её за хвост, пока та беспомощно трепыхалась в воздухе. С силой сжал её в руке с противным склизким звуком, раздавливая её в сомкнутом кулаке. – … и Чжань Чжэнси, – мужчина достал алую рыбку и бросил её себе под ноги, с остервенением давя её ботинком, оставив на полу алое кровавое пятно. – ПРЕКРАТИ! – взревел Хэ Тянь, он шумно дышал, его грудная клетка болезненно быстро вздымалась. Белобрысый безумно рассмеялся, опуская руку в банку и доставая оранжевую рыбку также за хвост. Бедная, она затрепетала в его пальцах, пытаясь вырваться. Тянь зажмурился. Фенг заметил это, в один шаг он преодолел расстояние до него, крепко сжал его голову так, чтобы он не мог закрыть веки или отвернуть голову. Заставлял смотреть. – ДА! И Мо Гуань Шань пойдет вместе с тобой на дно! – безумно хохоча, он поднял её над своим лицом открывая рот и проглатывая её живьем, при этом не разрывая зрительный контакт с Тянем. Хэ не заметил, как по его лицу побежали ручейки слез. Отсмеявшись, он небрежно вытянул руку, и его подчинённый поднёс ему бейсбольную биту. Он разогнулся, и со всей силы ударил по банке, разбивая её. Хэ смотрел, как в замедленной съемке стекло взрывается от удара, осколки летят в его сторону, раня кожу на груди, впиваясь в неё мелким крошевом. Вода разлилась огромным тёмным пятном по полу. И в этой луже трепыхалась последняя, чёрная рыбка. Она безмолвно открывала и закрывала рот, хватая воздух. Пока наконец не затихла. Повисла гнетущая тишина, прерываемая надсадным дыханием Тяня. Ему казалось, что он сейчас задохнётся. Подкатил новый приступ рвоты. Но рвать уже было нечем, только желчью. Он закашлялся. – Тем не менее, я могу заключить с тобой сделку, – босс довольно ухмыльнулся брюнету, подходя ближе и отдавая биту подчиненному. Пепельноволосый грубо оттянул волосы Хэ на себя, заставляя его поднять голову выше, к своему лицу. – Если ты будешь молчать обо всём, что здесь произошло, так и быть, я их не трону. Тянь осклабился кровавой улыбкой ему в лицо. – Не в моих правилах заключать сделки с тварями вроде тебя. Тянь понимал, что белобрысый ублюдок уже знает о его друзьях всё, и это лишь вопрос времени, когда он до них доберётся, если Чэн каким-то чудом не догадался приставить охрану и к ним тоже. – Да? Я бы не был столь категоричен, – мужчина достал из кармана брюк смартфон, снял блокировку, запуская приложение. На нём шла видеотрансляция. Камера снимала входную дверь квартиры Шаня. Это была не запись. Всё происходило в реальном времени. И к ней подходил мужчина в форме курьера. – Прямо сейчас мой человек подойдёт к нему. Так что? Ты и теперь не заключаешь сделок с тварями вроде меня? – он смотрел со снисходительной улыбкой. Тянь застыл в ужасе, в его глазах плескался страх. Не за себя, за Шаня. Дверь квартиры открылась, и Мо увидел курьера, они заговорили. Мужчина передал Мо доску-планшет с ручкой для росписи. Тянь заметил на лбу Шаня красную лазерную точку, какие обычно бывают от прицела снайперской винтовки. Мо ничего не подозревал. – Одно мое слово и… – промурлыкал блондин. – Я согласен, – порывисто перебил его Тянь. Безумная улыбка поползла по лицу мужчины. Он показал своим людям знак «Отмена». – Вы слышали юношу. Услышав его приказ, к Тяню направился Сун Фенг. Он нёс в руках, облаченных в кожаные перчатки, раскалённое алеющее тавро. Двое других мужчин с силой стали удерживать слабо трепыхающегося Хэ, чтобы не дёргался. Фенг приложил прут, с силой придавливая его к обратной стороне плеча. Кожа зашипела. Хэ Тянь душераздирающе закричал. Из его носа потекла кровь, а глаза закатились. Тело его конвульсивно дёрнулось, обмякая. Голова безжизненно упала на грудь. Запахло палёной плотью. Клеймо на его плече горело ожогом в форме уробороса.