Впусти меня, если я сломаюсь
И молчи, если я разобьюсь.
Бог приложит свой стетоскоп –
а внутри темнота и тишь.
Запрети себе множить скорбь –
да и зазвучишь.
Крикнуть, что есть сил
Вдруг мы все уже спим?
Мимо пусть летят стрелы-слезы, дни
Все равно они нас не ранят
Придумай мне день
Где нет ни людей, ни стен
Во мне уже ничего не осталось
Глупый сон и усталость
Глупый сон и усталость
Среди полуночной прохлады был слышен гулкий шум водопада. Бурные белые потоки воды обрушались с высоты в горную полноводную реку. Тянь завороженно наблюдал за стремительным серебристым течением. У самой стремнины поднимался сизый туман из мелких капель. Чувствовалась эта всеобъемлющая мощь способная снести все на своем пути. Внутри заворочалось непреодолимое желание войти в реку и встать под эти, низвергающиеся струи воды. Чтобы вымыло… смыло… стерло… Тянь вздрогнул от оглушительного раската грома, разлепляя намокшие ресницы, промаргиваясь. Парень сидел на детской площадке покачиваясь на качели, тихо поскрипывающей в движении. Его длинная челка налипла на мокрый лоб, которым он прислонился к цепочке. Очевидно дождевые потоки лили давно, но он совсем не чувствовал холода. Заторможено удивляясь, что в таком положении смог задремать. В одно такое дождливое лето, когда они с Чэном проводили его в летнем лагере Хэ катался так часами, ловя ветер. Небо и ветки ближайших деревьев постоянно раскачивались взад и вперед создавая иллюзию полета. В такие моменты он представлял себя птицей, которая может улететь далеко-далеко, подальше от этого места. Куда угодно. Какое потрясающее чувство свободы пробирало его тогда в этих наивных фантазиях… Тянь поднял голову к небу прикрывая уставшие веки. Капли падали на лоб и глаза, быстро скатываясь вниз, по скулам и щекам, задерживаясь на потрескавшихся губах. Попадая на шею, струйками стекая по ключицам и плечам. Его белая футболка со спортивками пропитались насквозь, хоть выжимай. Он приоткрыл рот, ловя на язык дождинки. Хэ промок до нитки, но его это нисколько не смущало. Скорее ему было все равно. Последнее, что он помнил, как после ухода брата долго смотрел в одну точку на стене. Медленно переваривая их тяжелый разговор. Тянь сидел в прострации, не заметив сколько прошло времени. Вынырнув наконец из вязких тягучих мыслей Хэ встал и поплелся на кухню, порывшись в нижних шкафчиках он достал початую бутылку виски. Тянь небрежно плеснул его в стакан. В полумраке кухни вспыхнул тусклый огонек тлеющей сигареты. Парень выдохнул сизый дым, ухватил стакан с бутылкой и побрел к панорамному окну. Может хоть алкоголь поможет мне расслабиться, чтобы уснуть. Раньше это помогало... Отстраненно думал Хэ. Тянь сел на пол привалившись спиной к постели и меланхолично оглядывая хмурый городской пейзаж. Тянь поморщился, напрягая память, так и что было дальше? Очевидно, что виски не помог... Хэ нажрался с каких-то пары стаканов. Наверно это потому, что он весь день почти ничего не ел… или из-за таблеток... Совершенно вылетело из головы, что их нельзя мешать с алкоголем. – Парень болезненно поморщился, опуская голову, ловя мутным взглядом плохо различимые силуэты зданий, укрытые дождевым пологом. Тянь нахмурился, стараясь восстановить картину событий. После того как он выпил ему в голову пришла, на тот момент, как ему казалось хорошая идея. Выйти на улицу прогуляться. Как раз в тот момент дождь прекратился. Подышу свежим воздухом, так глядишь и сон придет. Думал брюнет, бредя по улице все дальше отдаляясь от своего дома. Скурив не одну сигарету, он шел и шел, не особо разбирая пути. Несмотря на непогоду люди в дождевиках и с зонтами шли по своим делам. Мимо на велосипеде проехал, спешащий курьер. Хэ вместе с несколькими людьми остановился у перекрестка. Как только светофор загорелся зеленым, Тянь сорвался на бег. Хотелось просто бежать вперед не оглядываясь. Погода портилась. Тянь бежал, огибая людей, стараясь не заглядывать в окна первых этажей жилых комплексов, откуда лился теплый свет. Все чаще ему попадались малоэтажные невысокие панельки. Изредка до него доносилось эхо чужих разговоров и детский смех, запах уюта… и свежеприготовленного ужина. Стремительно пробегая Тянь неловко наступил в глубокую лужу. – Тц… – Раздраженно цокнул он. Противно шмыгая мокрыми кедами. Чем дальше он отдалялся от своего дома, тем ярче по венам растекалось чувство опьянения. Постепенно его стало пошатывать и заносить. Казалось бы некуда дальше бежать от себя. Через какое-то время он перешел на спокойный шаг, шумно дыша. Расстояние он преодолел приличное. После бега на него навалилась усталость. Он и не заметил, как приятная расслабленность от легкого подпития превратилась в довольно приличную степень опьянения. Тянь шел уже явно пошатываясь пока не набрел на детскую площадку. Здесь то его и догнало иррациональное желание ощутить вновь эту… свободу. К счастью из-за плохой погоды на площадке никого не было. Тянь качался в свое удовольствие пару часов к ряду и даже когда снова стал накрапывать дождь ему не хотелось никуда уходить. Ветер свистел в ушах, качели визгливо поскрипывали, в глазах все расплывалось, ярко пахло свежим озоном, из-за опьянения краски мешались, превращаясь в цветной калейдоскоп. Казалось с каждым движением из него вытряхивало все тревожные мысли, от чего не хотелось прекращать. Накатавшись он остановился передохнуть и не понял, в какой момент задремал. Очнувшись от грома, Тянь понуро уставился себе под ноги. Под качелями была ямка, в которой скопилась лужа воды. Пачкая кеды во влажном песке Хэ угрюмо думал. Мне плохо, и я устал. Как долго я так скитаюсь? Тянь поежился, крепко сжимая холодные цепи качели. Он поджал губы ссутулившись. Взгляд его был надтреснутым. Я чуть не убил его… Хэ тяжело выдохнул облачко пара. Кажется, это дно... В памяти всплыло окаменевшее бледное лицо брата. Тянь задушено всхлипнул. Как хорошо, что сейчас дождь… Думает он, шмыгая носом. Словно душа без разума. В теле без сердца. Я теряю драгоценные мгновения… вместо того, чтобы что? Хочу его увидеть. Я… я больше так не могу… Тянь рвано выдыхает. Вода заливает глаза, от чего затуманенный взор расплывается еще больше. Парень проморгался всматриваясь в окружающие площадку жилые здания. Знакомый район. Цепочка тонко звякнула. Вода ручьями скатывалась со смоляных волос. Тянь встал и медленно поплелся в сторону тротуара. Его пробивала мелкая дрожь.***
Пришла… мокрая... псина. Весь пол в мелких лужах от него, он как будто искупался в реке. Хоть выжимай. Кеды и те хлюпают. Отмерев после первой реакции от несчастного вида мажора думает про себя Мо Гуань Шань. Он стоял на пороге открытой двери, оглядывая растерянным взглядом нежданного гостя. Насквозь промокшая белая футболка липла к телу, со смоляных волос на его плечи крупными каплями стекала вода. Исподлобья на него взирал надтреснутый больной взгляд покрасневших серых глаз. Под ними залегли глубокие темные тени. У Тяня был очень усталый вид, его немного пошатывало. Мо нахмурился, протягивая ладонь к его виску. Внутренне вздрагивая от того насколько ледяная кожа у Хэ. – Ты весь дрожишь. – Поглаживает большим пальцем по ожогу от пули. – Это всего лишь царапина. – Хрипло говорит Тянь. – Проходи давай. Тебе нужно под горячий душ иначе простынешь, придурок. – Недовольно пробурчал Мо. Хэ Тянь качнувшись заторможено прошел в прихожую, оставляя за собой лужицы воды. Он неловко наклонился, стягивая хлюпающие кеды. – Ты что пил? – Цокнул подошедший к нему Рыжий, улавливая слабый запах алкоголя. – Выпил всего пару стаканов… не ожидал, что меня так развезет. – Шелестяще просмеялся Тянь, отставляя кеды и чуть заваливаясь на стену, чтобы не упасть. – Думал, поможет расслабиться, чтобы уснуть… – Уже тише продолжил он. – Ты реально думаешь, что наебениться в слюни – хороший способ избежать бессонницы? – Смерив его скептическим взглядом Шань двинулся в сторону своей комнаты. – Тогда мне казалось, что идея неплохая. – Скомкано улыбаясь пробормотал Тянь следуя за ним. Чуть помолчав он тихо спросил, бросая по сторонам затуманенный взгляд. – А где тетушка? Шань обернулся, смерив его нечитаемым взглядом. Остановившись Хэ умолк, видимо вспоминая их недавнюю ссору. Поджав губы, отвел печальный взгляд. – Мамы нет дома. Она уехала к тетушке. Та приболела. У нее нет других родственников, чтобы помочь, кроме сестры. – Мо зашел в комнату и подойдя к шкафу стал рыться в нем в поисках, подходящей одежды. Пока Тянь облокотился плечом о дверной косяк. – Я собирался поговорить с ней… ну ты знаешь… Но не понадобилось, как видишь. Плохо конечно так думать, но тетушка приболела очень вовремя… – Он достал старую растянутую футболку, спортивки и носки. – Иди в душ. – Мо повел плечом, не оборачиваясь. – Брось свои шмотки перед ванной. Я оставлю чистое рядом с дверью. – Шань… я говорил с Чэном… он всё знает. – Тихо пробормотал Тянь. Мо продолжал аккуратно складывать вещи на место, кивнул не оборачиваясь. – Угу. Шань хмурился, слыша, как на фоне удаляются глухие мокро шлепающие шаги мажора. Что-то случилось… Разговор с братом по-любас был непростой, но его так размазало будто произошло еще что-то ужасное… Внутри Мо стало вихрится неприятное тревожное чувство. Убрав все в шкаф Рыжий отряхнулся и пошел в коридор к ванной неся стопку одежды. Рядом с дверью уже лежала кучка мокрых вещей мажора. Как бы не простудился. Вздохнув подумал Мо проходя мимо нее. И избегая лужицы, оставленные Тянем. Принес с кухни табуретку и небольшую корзину для белья. Пока складывал его вещи из кармана спортивок выпала промокшая визитка. Рыжий поднял ее за краешек аккуратно беря мягкую картонку и вчитываясь в иероглифы: «Минчжу Пэн – психотерапевт высшей категории». Ниже был напечатан номер телефона и ручкой выведены дни и часы, в которые ее посещал Тянь. Мо поджал губы и украдкой прислушиваясь опасливо глянул на дверь. До него доносился шум воды. Рыжий быстро достал смартфон и щелкнул данные с визитки, сохраняя в галерею. Мало ли, на всякий случай сохраню ее телефон. Думал про себя Шань. Он отложил влажную визитку на письменный стол в своей комнате, чтобы просохла. Закинул мажорские шмотки в корзину. Стопка чистой одежды с полотенцем расположилась на табуретке рядом с дверью. Хэ торчит в ванной уже целый час. Что у него там за заплыв? Взволнованно думал Мо, отстраненно смотря какой-то фильм. За это время он успел протереть пол, выпить чай и закинуть его мокрые шмотки в стиралку и даже развесить их на сушилке. Пришел промокший продрогший после дождя. Сам не свой, вымотанный вусмерть. Он уже там так долго. Все ли нормально… с ним? Обеспокоенно размышляет Рыжий. Он выключает телевизор и идет к ванной. Подойдя к двери Шань прочистив горло чуть повысил голос: – Эй… ты как? Скоро уже выйдешь? Тянь не ответил и Мо прислонился к двери настороженно прислушиваясь. Его все это встревожило не на шутку. Рыжий вздрогнул. Сквозь шум воды до него донеслись тихие рыдания. В голове промелькнула пугающая мысль. А вдруг он себе навредит?.. Не давая ей развиваться и ощущая уколы паники Шань резко открыл дверь вваливаясь в ванну. Рванул шторку в сторону. От чего несколько петель слетело с колец. Такого резкого рывка штанга не выдержала и с грохотом упала вместе со шторой на пол. Хэ от испуга и напополам шока умолк. Потрясенно смотря распахнутыми опухшими глазами на Мо. Тянь лежал в ванной держа в руках лейку от душа и прижимая ее к груди. У Шаня был крайне взволнованный вид, на лбу выступила легкая испарина и он тяжело дышал. – Ты… ты так долго не выходил… – Мо был бледен, от чего веснушки на его лице ярко выделялись. Он запинался на каждой фразе. – Я зашел удостовериться... все… все ли в порядке... Зареванное лицо Тяня все опухло от слез. Эмоции на нем сменялись как карты в тасуемой колоде. От шока и растерянности до смятения и неловкости, что Шань застал его таким. Рыжий опустился на колени рядом с ванной, приближаясь ближе к Хэ, все это время Тянь застыв наблюдал за его действиями. Шань смотрел на него надтреснутым взглядом, осторожно касаясь ладонью влажной щеки. Большим пальцем оглаживая под веком. Тянь выглядел таким уязвимым. Тихо спросил: – Что-то болит? Глаза Тяня задрожали, осыпаясь серым пеплом. Он шумно всхлипнул. Крупные слезы покатились безостановочно. Словно долго сдерживаемые они бежали дорожками по щекам. Голос Хэ был ломким и хриплым. Надсадно дыша он проговорил, глотая звуки: – Я не мм..огу…спааать, я… уу-у-у… – Тянь икнул всхлипывая – я… пере-пробовал все-е…, но ни.. ниччего не по...могает... на…прягаю... тебя… вечно… каккими-то… проблемами... я... такой сла…бак… – Тянь съежился и сквозь задушенный всхлип промямлил. – Шань… я чуть не убил брата… – В его глазах сочилось такое отчаяние и ужас. Что Мо внутренне весь похолодел. Рыжий придвинулся ближе к Хэ и притянул его к себе крепко обнимая. Лейка из рук Тяня выскользнула, звякнув падая куда-то в бок. Футболка Шаня стала быстро пропитываться водой. Но сейчас ему на это плевать. Тянь весь вздрагивает от всхлипов. Он плачет… от усталости и бессилия. Ему больно. Тело конвульсивно дергает словно у раненого зверя. Рыжий бережно прижал его лицо к своей груди, другой рукой осторожно поглаживая вздрагивающую спину Тяня. – Как… это произошло? – Тихо спросил Мо. – После всего, что случилось… я не сплю уже несколько дней… мне сложно различать реальность… – всхлипывая и изредка икая говорил Тянь. – Я могу заснуть на ходу… а потом мне видится всякое… Я услышал, как кто-то открывает дверь в студию… спросонья я был уверен, что это враг… я выстрелил в него… а это был Чэн... у-у-уу-у… – На последних словах Тянь задушено взвыл. Понятно теперь… почему тебе так плохо. Думает Шань поджимая губы. Почти физически ощущая это горькое чувство сожаления и вины, вязкую боль, поразившую Тяня в самое сердце. На миг Мо стало страшно. Он словно держал в руках его хрупкое израненное сердце, которое слабо билось и еле источало свет, вот-вот и погаснет. Внутри растекалась топкая темнота и тишь. Шань прислушивался к нему, не зная, чем может помочь. Какие слова сказать? Как облегчить его боль? Нужно, чтобы он не замыкался… пусть всё выйдет… Мысленно кивнул себе Рыжий продолжая поглаживать его вздымающуюся спину. Слабо ощущая, как Тянь немного успокаивается. Сглотнув ком в горле Мо пробормотал: – Чэн… он… ты его ранил? – … нет… я промазал… – Всхлипнул брюнет. – А он не звонил тебе… прежде чем приехать? – … звонил… мой смартфон разрядился. Брат сказал, что беспокоился и поэтому… Шань… был день, а не ночь, как я думал… Как можно было так…ошибиться?.. – Тянь умолк и подавляя истерические тихие смешки свозь слезы проговорил. – Иногда мне кажется… что как раньше уже никогда не будет… Прозвучало с такой обреченностью, что сердце Мо болезненно сжалось. – Эй… люди ошибаются. Человеческий фактор. Слышал о таком?.. На тебя много навалилось… Ты измотан… И намеренно ты не хотел навредить Чэну… Ну не надо так… Это страшное стечение обстоятельств… Ты не виноват… – Шань пропускал сквозь пальцы его влажные волосы, стараясь гладить нежно, на сколько это возможно делать грубой ладонью Рыжего. Шептал ему в висок что-то успокаивающее, потираясь носом о влажную кожу. Мо вздыхает тяжело, расслабляя плечи, отстраняется и невесомо целует его в лоб. Они какое-то время сидят так, Гуань Шань терпеливо ждет пока Тянь успокоится, его колени уже затекли от неудобного положения, но он уже ощущал более размеренное дыхание Хэ. Шань заметил, как по спине и груди мажора пробегают мурашки. Замерз. – Так. Давай поднимайся, еще простудишься. – Мо помог ему встать. Только сейчас до Рыжего доходит, что Тянь вообще-то все это время был голый. Шань судорожно сглатывает, отводя взгляд в сторону и краснея. Торопливо нащупывает большое полотенце, висящее неподалеку на крючке. Рыжий закутал его в него с головой. Оно чуть прикрывало пятую точку, оголяя лишь ноги. Второе полотенце он небрежно бросил на пол, вода из душа залила плитку. Нервно прокашлявшись Мо бормочет куда-то в сторону: – Одежду я оставил рядом с ванной. – Рыжий бросает беглый взгляд на Тяня, тот застыл в том виде, в котором его оставил Мо, с понуро опущенной головой. Его смоляные волосы налипли на лоб. Мелкие капельки повисли на челке словно роса. – Иногда ты такая бестолочь. – Говорит Мо без злобы. Почти ласково. Напугал меня. Поежившись думает про себя Шань. Хэ угрюмо смотрит в пол. У него такой вид, словно у него совсем нет сил. Даже не шутит свои тупые пошлые шуточки. Совсем дело плохо. – Жду тебя на кухне. Не придешь через десять минут, я сам тебя вытащу. Мо прикрыл за собой дверь. Думая о том, что надо разговорить Тяня. Вытянуть из него все, что еще его тревожит. Потому что пока он замыкается в себе… это его разрушает. Понятно, что похоже ситуация с Чэном окончательно выбила Тяня из колеи и стала последней каплей. Вряд ли у него случилась истерика только из-за алкоголя, видно, Хэ на пределе. Он лишь подточил его истлевшую плотину… В таком состоянии ему стало сложнее сдерживаться. По пути на кухню Мо заглянул в маленькую кладовую и достал банку меда. Шань быстро сменил мокрую футболку на сухую. На улице все также льет как из ведра. Глухо громыхнул гром. Мо уже хозяйничал на кухне. Сколько же он там был? Видимо долго, раз вымок до нитки. Думает про себя Рыжий доставая турку, ложки и молоко из холодильника. Шань подогревает его на плите, добавив мед постоянно помешивая. Спустя какое-то время довольно хмыкнув он перелил его в чашку.***
Когда Шань вышел, притворив дверь Тянь не сразу отмер. Он вяло вытерся полотенцем, в которое его закутал Мо, избегая смотреть на свое отражение в зеркале. Хэ не хотел видеть себя таким. Он опустился на корточки промакивая лужи полотенцем, которое бросил Шань. Поднял штангу со шторкой и на цыпочках установил ее на место, прикручивая резинки, чтобы закрепить надежнее. Нужно как-то прибрать бардак, что он развел здесь… Парень приоткрыл дверь и потянувшись взял одежду, натягивая растянутые спортивки Рыжего, при этом они все равно ему были чуть тесноваты. На футболке расползались влажные пятна от воды. Тянь сморгнул и потянул нижний край футболки наверх к носу. Шумно вдохнул. Пахнет Малышом Мо… Так приятно. Хэ поджал губы отпуская край футболки. Вздохнул тяжело. Ему было стыдно, что сорвался. Тянь включил холодную воду в раковине и плеснул ей себе в лицо. Он устало прикрыл глаза и глубоко выдохнул. Нужно идти…***
Шмыгнув носом Хэ тихо зашел на кухню. Выглядел понурым лохмато взъерошенным, как мокрый щенок, глаза его сильно покраснели, капилляры полопались, а веки, припухли. Блин спортивки маловаты, хоть это и самая растянутая пара. Отстраненно подмечает Мо мысленно цокнув, передавая ему чашку с подогретым молоком. – Пей. – Проговорил тоном, не терпящим возражений. Брюнет послушно взял чашку и сделал глоток. – Не люблю сладкое. – Поморщившись пробормотал Тянь. – Ой, захлопнись. – Скривился Рыжий. Он сел за стол и приглашающе посмотрел на стул, напротив себя. Тянь молча присоединился к нему, пил маленькими глотками, с видом нашкодившего ребенка, которого наказали за очередную проказу. – А теперь рассказывай, что еще тебя тревожит. Хоть Мо и не любил лезть в душу, сейчас он вознамерился вытянуть из Хэ все тревожащие его мысли, в надежде на то, что того немного отпустит и он наконец сможет заснуть. Тянь тяжко вздохнул. Бросая в Рыжего виноватый взгляд. – И не надо на меня так смотреть! – Пробурчал Мо складывая руки на груди. – Как смотреть? – Этим твоим щенячьим взглядом! Ты меня не проймешь, мистер Угрюм-И-Пиздат! Припираешься сюда весь мокрый как псина, застреваешь в ванной на целый час, не пойми, чем там занимаешься, думаешь потом утонул он там что ли?! – Шань недовольно хмурится. – Волнуешься за меня? – Ввернул как бы между делом Тянь. – Что? – Опешил Мо. – Что? – Хэ отводит виноватый взгляд. Он скользит по кухне очень старательно избегая самого Рыжего. Вот опять эта его тупая привычка, в любой непонятной ситуации неси пошлые шуточки или ляпни глупую чушь. У Шаня медленно начинают вздыматься ноздри, он дышит прерывисто и громко. Видно сдерживает себя из последних сил, чтобы не взорваться. Он обреченно возводит очи к небу, мысленно уговаривая себя не сболтнуть лишнего. Вперив упрямый взгляд в притихшего мажора. – А как же «Не держи все в себе»? К тебе это тоже между прочим относится, придурок! – саркастично бурчит, дуя губы. В этот момент взгляд Хэ магнитится прямо на нем. Он смотрит так… пронзительно. Словно бы прося. Пожалуйста не надо, не спрашивай, только не сейчас. От этой уязвимости сносит крышу. И гулко екает в груди. Хватит так смотреть. Бросай эти игры мажорчик, я же не железный, блядь. Думает Мо прожигая того упрямым взглядом. Где-то вдалеке прогремел гром и завыл сильный ветер. Небо прорезает яркая вспышка молнии. Свет в квартире гаснет. – Бля, пробки что ли выбило? – Возмущенно стонет Рыжий. – Ща погоди, у меня свечи есть. – Мо встал и в один шаг подскочил к кухонной тумбе. Выдвинул верхний ящик доставая фонарик и несколько свечей. В уши забилось тихое: Малыш Мо, я боюсь темноты… Он слышал эту фразу мажора раза два точно. А сейчас Тянь молчал. – Зажги, а я пока проверю щиток. Твоя зажигалка рядом с раковиной. – Рыжий передал ему парафиновые длинные свечи и стопку блюдец подсвечников. Мо Гуань Шань быстро пронесся по направлению прихожей, пока Тянь занимался свечами. Еще одна молния прорезала небо и на миг на кухне стало светло. У брюнета перехватило дыхание. Еще в детстве он часто оставался один. В большом особняке семьи Хэ, в такие дождливые дни он чувствовал себя особенно одиноким. Обычно на ночь слуг отпускали в гостевой дом, в поместье оставался только дворецкий, повар и пара слуг, если хозяевам понадобится внезапная помощь. В первые месяцы после смерти матери Тянь также, как и сейчас плохо спал, мучаясь от кошмаров. Пару раз он приходил ночью к отцу, но тот отводил сына обратно в его спальню. – Тянь, ты уже не маленький и должен спать в своей постели. – Говорил он. Младший Хэ забираясь под одеяло, безуспешно пытался уснуть, давя в себе тихие слезы обиды. Мама бы не прогнала. Она бы осталась с ним, нежно перебирая пряди его лохматых волос, рассказывая ему разные увлекательные истории, до тех пор, пока он не уснет. Или он мог бы взять в постель Гуду. Как он там? Ему, наверное, также страшно в грозу в его будке. Если бы отец не запрещал завести в доме животных, он бы не держал его в секрете. О щенке знал только Чэн и, пожалуй, все эти дни, его пушистый друг был единственным утешением в этом пустом огромном доме. Сейчас бы лежал меховым животом к верху, Тянь бы зарылся лицом в его пушистое пузо. Слушая мерное дыхание и спокойное биение маленького сердечка. Один раз Хэ пытался его протащить к себе в спальню ночью. Чэн иногда проведывал его перед сном, со временем он стал делать это все реже и реже. Однажды Тянь уже засыпая на периферии сознания услышал тихий возмущенный шепот старшего брата, нависшего над ним: – Никогда собака не будет в кровати! – Видя, что Тянь не до конца его понял спросонья, продолжил. – В кровать нельзя! Тянь, если отец узнает, страшно представить, что он с ним сделает! Потом это переросло в: «Ну, когда нас нет он там валяется, но не пойман – не вор... Да лежи уж, раз заполз...» Но в итоге условились, что Тянь перестанет таскать его в дом, это было слишком опасно, для них всех. Пару раз Чэн позволил Тяню залезть в его постель. В первые дни после смерти матери, и однажды также в грозу. Правда, когда об этом узнал отец, он стал запирать Тяня на ночь, чтобы он не бродил ночью по дому. – Для твоего же блага. – Сказал он, запирая дверь. Воспоминание быстро растворилось в памяти возвращая его в настоящее. Тянь грустно усмехнулся. Наконец руки смогли совладать с зажигалкой, и он подпалил несколько свечных фитилей. Кухню озарил слабый теплый свет нескольких огоньков. Хэ поднес к пламени одной из свечек сложенные лукошком ладони. Завороженно наблюдая как пламя подрагивает от малейшего сквозняка. Свет огонька подсветил его озябшие пальцы карминовым. От свечи исходило приятное тепло. В этот момент вернулся Рыжий. – Тц. Вырубило весь район. – Раздосадовано цокнул он. Плюхнулся рядом с Тянем. – Так, а теперь выкладывай. – Взгляд Рыжего прямой, упрямый. Свет свечей отбрасывал их тени на противоположную стену. Они постоянно подрагивали, создавая иллюзию пляски. Вздохнув Хэ прикрыл веки, откинул голову назад весь как будто сжимаясь. Хоть поза его казалась обманчиво расслабленной. – Чэн думает, что он оставил меня в живых потому что хочет свести с ума… – устало проговорил Тянь. – Хаа-а и у него неплохо выходит… как видишь. – Горько хмыкает Хэ распахивая пушистые ресницы и поднимая голову. Мо смотрит на него обеспокоенно. Значит этого урод добивается. Он напряженно поджал губы, решаясь задать давно волновавший его вопрос. – Тянь… почему ты не уедешь, туда, где безопасно?.. – уже тише проговорил Шань. – Пока его не поймают. Хэ смотрел ломко, будто бы его задел этот вопрос. – А ты не знаешь? – Догадываюсь. – Сглотнул Рыжий протягивая руку по поверхности стола минуя подсвечники и робко касаясь его запястья. – Я не хочу оставлять тебя. – Прозвучало откровенно. Тянь смотрел также прямо как Рыжий, когда начал этот разговор. Шань водил кончиками пальцев по его ладони сначала осторожно, потом смелее, при этом отводя взгляд. – Даже если опасно? – Я не могу по-другому. – Тянь переплел их ладони, легонько сжимая, будто бы хотел передать этот импульс уверенности и прося: «Верь мне». – Без тебя больше жизни нет. – Хрипло сказал он. От последних слов Рыжего знатно переёбывает. Тянь ведь сейчас говорит всерьёз. Он болезненно нахмурился, треснуто говоря: – Если с тобой что-нибудь случится я не знаю… я… – запнулся Мо. С ними часто так бывало. Не всегда были нужны слова, чтобы знать. От этого понимания пробирало до дрожи. Иногда Шаня это даже пугало, словно они были настроены на одну волну и слышали мысли друг друга. – Я знаю. – Тянь смотрел не отрываясь. В этом взгляде было столько тепла и нежности. – Когда-нибудь всё встанет на свои места. И где-то нас точно поджидает что-то хорошее… Мне бы хотелось верить в это… Хоть и дико сложно. – Хэ слабо ему улыбнулся. Шань внутренне выдохнул. Кажется, Тяня наконец стало отпускать. Он уже не источал столь темную ауру отчаяния, только усталость. – И откуда в тебе столько сил? – Иронично хмыкает Мо, устало оглядывая мажора. – Ты хотел сказать «такого раздражающего оптимизма»? Не знаю. Наверно это как второе дыхание, которое открывается в самом конце, когда ты думаешь, что уже сдался… – Шелестяще засмеялся Тянь. – У меня оно открывается обычно ближе к рассвету. Шань глянул на экран смартфона, который лежал на краю стола. – Три часа ночи – переход между тьмой и светом... и прекрасное время для самокритики. – Тихо пробормотал он зевая. – Ты спать не хочешь? – Это я то? Ты разговариваешь с учредителем клуба неспящих. Надеялся мы вместе дождемся рассвета. – Обворожительно улыбнулся Хэ. Флиртуешь с такой припухшей моськой. Хмыкнул про себя Мо, приподнимая одну бровь и скрывая полуулыбку. Хороший знак… но тебе нужен отдых. Щурил слипающиеся глаза Рыжий. – Не заговаривай мне зубы, мажорчик. Все. Давай, шуруй. – Он встал, задвигая стул и ухватился за кончик футболки Хэ, потянув ткань наверх, заставляя того встать и следовать за ним. Задул свечи погружая кухню в темноту. Тяня до сих пор чуть пошатывало. Мда-а-а. Сильно же тебя развезло… Озабоченно думал Мо скашивая взгляд в сторону Хэ. Рыжий расстелил постель, и как только он распрямил спину брюнет завалился вместе с ним на матрас, подминая его под себя. – Блин, че за дурацкая манера, а? Ты тяжелый, слезь с меня! – недовольно пробурчал Рыжий. Стараясь сдвинуть тушу Хэ к стенке. – Бля, что ты ел, чтоб так вымахать?.. – натужно пыхтел Мо. Тянь зарывается в его рыжий ежик довольно мыча. Трется лохматой макушкой о шею, опаляя жарким дыханием ухо. Целует его в загривок. Лезет ладонями под футболку. Извернувшись Шань перевернулся на спину, пока Тянь беспорядочно целовал его шею и ключицы, опускаясь на грудь. Его бедра потяжелели. Хэ сидел сверху. Черт… им надо остановиться… Лихорадочно думает Рыжий, пока Тянь жарко целует его шею. – Подожди. – Рвано бормочет Шань. Чувствуя, как волны возбуждения проходят по ним обоим. – Блядь, да стой же. – Он осторожно старается оттеснить его от себя. Тянь сжимает руки Рыжего в районе запястий, заторможено отстраняясь, пьяным взглядом непонимающе вглядывается в его лицо. Хэ нерешительно зависает. В глазах Рыжего растерянность. Тянь угрюмо опустил голову, и смоляная челка упала на его глаза. Мо нервно сглотнул. И тут же вздрогнул. На его лоб упала капля. – …ты не… хочешь?.. – вторая слезинка упала и скатилась по щеке Рыжего. В расколотом взгляде читался немой вопрос: «меня». – Да, с чего ты взял? – протестующе проговорил Шань. Резко потянул его за руку силой притягивая к себе и целуя глубоко и даже грубовато. Тянь от неожиданности вздрогнул, заваливаясь на грудь Рыжего, но поцелуя не разорвал. Он отвечал ему, тыкаясь языком. Жарко выдыхая Рыжий нехотя оторвался. – Черт. Просто ты сейчас немного не в себе. Несколько дней без сна, Тянь. Тебе надо отдохнуть. Я серьезно. – Шань тянется ладонью к его щеке. Оглаживает нежно, стараясь заглянуть ему в глаза. Хэ видно немного в смятении, но их смачный засос все расставил на свои места. Мо правда серьезен. Шань мягко улыбается ему. Тянется поцеловать. Хрипловато шепчет ему в висок: – Иди ко мне. Я без тебя не засну. – Мо чуть подвинулся к краю и похлопал себя по солнечному сплетению. – Угу. – Хэ устроился рядом на боку положив макушку на грудь Шаня. Свободной рукой Мо натянул на них одеяло. Тянь устало прикрыл припухшие веки. Рыжий запустил ладонь в его мягкие волосы и стал их перебирать сквозь пальцы. Хэ блаженно замычал. За окном гулко капали капли дождя и отдаленно гремел гром. Спустя пару минут, Тянь тихо позвал: – Шань… – Что? – сонно прошептал Мо. – Когда тебе снились кошмары в детстве… что тебе говорила мама… чтобы ты уснул? – Что говорила?.. – Чуть помолчав Мо сквозь дрему расслабленно хмыкнул. – Ну, когда я был совсем мелкий, если мне снился кошмар, и после него мне страшно было засыпать одному. Тогда она говорила – Он стал бормотать преувеличенно доверительным шепотом, от чего гоповатый Шань выглядел еще комичнее: Ну, во-первых, совершенно нечего бояться. Ты знаешь почему? – Нет. – прошептал Тянь. – Потому что, когда ты спишь один. К окну подлетают ангелы, открывают его. Влетают в комнату. Летят над твоей кроваткой… и, если ты спишь они опускаются к тебе и целуют тебя в глазки, в веки. И тогда, тебе снятся прекрасные, замечательные сны. – … это правда? – прыснул Хэ, подыгрывая ему. – Конечно правда. – Преувеличенно серьезно прошептал Шань. – Точно? – сквозь шелестящий шепот Тяня, Мо слышал его улыбку. – Точно. – Уверенно прошептал Мо. Через несколько минут до засыпающего Рыжего долетел хриплый слабый шепот: – …я тебя люблю, Шань. Сквозь сон он прошептал в ответ: – я тебя тоже… Тянь.