Art deco.

Novo Amor — Colourway Утреннее солнце ярко встретило двух сладко спящих девушек в обнимку, после вчерашней, так скажем, откровенной души ночи. Цзыюй, как благородный человек и в первую очередь как хороший друг, осталась рядом с Саной и потому, что ей нужно было дружеское плечо рядом, и потому, что Цзыюй овсем не хотела уходить вчера ночью, до того, как все произошло, когда она просто подвозила Сану до дома. День вчера был простым, обыкновенным, но таким насыщенным и наполненным радостными, добрыми, родными, приятными эмоциями и чувствами, оставляя за собой легкость и непринужденность, а лишь простой, душевный «комфорт». (Это не кавычки) Конечно, закончился он немного грустновато, но грусть никогда не должна перекрывать все другое, что мы чувствовали до этого, что испытали до этого. Грустить — это нормально, радоваться — еще лучше. От лица Саны. Мое лицо немного исказилось из-за яркого луча теплого солнца, светящееся прямо в мои сонные глаза. Как же мне нравилось вставать по утрам в холодной постели, абсолютно выспавшейся и бодрой, слыша звуки проезжающих машин и ощущая утреннюю свежесть от живописного вида через панорамное окно и мой любимый, маленький, уютный балкон, но сегодня, проснулась я не в холодной постели и не одна, а с невероятной девушкой, которая уделила мне вчера все свое внимание, с которой мы проводим и провели вчера действительно хороший день. Честно, я не планировала вчера устраивать такое внезапное душевное откровение, но знаете, когда слишком долго держишь в себе негативные и причиняющие тебе вред эмоции, чувства, мысли, в один момент душа начинает болеть ещё и ещё больше, а слезы, не спрашивая тебя не сдерживая себя льются непроизвольно, сильнее и ещё сильнее. Мы не устраиваем это и не настраиваем себя на это, мы в один момент взрываемся и ломаемся на мелкие мелкие кусочки, а после этого вновь начинаем держать все внутри себя. Я заснула вчера с Цзыюй и сейчас ощущаю её руки, мягко обвивающие мою талию, и невероятное, родное тепло, которое от нее исходит, заставляет меня задуматься о том, что я наконец не одна и нашла себе самую добрую, самую нежную, понимающую, хорошую и прекрасную подругу. Да, только подругу. Аккуратным движением я убрала её руки, чтобы у меня получилось встать и умыться, и я тихонько выпуталась из её крепкой хватки, а она даже не дернулась, удивительно, какой у нее был крепкий сон. После свежих ванных процедур, я бесшумно потопала босыми ногами к своему балкону. Мне нравилось выходить сюда и ранним утром, и поздней ночью, любуясь беспокойным городом, задумываясь и удивляясь, каким же он все-таки забавно маленьким смотрится на такой высоте. Это место было для меня как уединение с собой, как мое спокойствие и отсутствие негативных, раздражающих мыслей хотя бы на некоторое время. Иногда я думала о Цзыюй, о том, как много времени мы проводим вместе, о наших посиделках и пустой болтовни, которая несет в себе более чем большой смысл и сближает нас с каждым днем, хоть мы этого и не замечаем. Я вошла внутрь, вдыхая аромат своих растений, лежащих на полу, и свежий, чистый, утренний воздух, окутывающий с ног до головы. Напротив растений была небольшая, цвета темного дерева скамейка, лежала в сторону всего города, но мне больше нравилось садиться боком на большой поручень, с которого риск упасть вниз, вероятно совсем мал, облокачиваться головой назад и любоваться шумным городком. От лица Цзыюй. Я почувствовала, как Сана проснулась, выпуталась из моих объятий и прошла куда-то. Я была где-то между сном и реальностью. Знаю, звучит это жутковато. Через некоторое время, я вновь проснулась но уже до конца, только немного уставшая. Я огляделась и увидела напротив знакомую, сидячую на поручне фигуру. — И как ей не страшно? — Тихо сказала я про себя, потому что я, на ее месте, боялась бы сидеть там, не переживая о том, что при одном неправильном движении я могу свалиться с 15-го этажа и вся моя жизнь буквально пролетит перед моим глазами. После ванных процедур, я поплелась к Сане и встала у входа, облокотившись на дверь и тайно наблюдая за ней. Я смотрела нее с глазами полными непонятными чувствами и странным осадком после вчерашнего инцидента ночью. Интересно, как долго она копила это все внутри себя? На самом деле, это не столь важно, важно то, в каком состоянии она сейчас, держит ли или будет ли держать она внутри себя абсолютно все, или же со временем сможет перебороть этот страх, страх быть самим собой. Для этого нужно много времени, и ей наверняка может быть сейчас неловко после вчерашнего, может, она сидит такая. спокойная, обволакивающая и красивая на вид, но при этом мысли в её голове не перестают её мучить. Люди, которые боятся раскрывать свои чувства и в один момент раскрывают их перед другим человеком неожиданно для них самих же, могут испытывать стыд, обесценивать собственные проблемы и бояться того, что их не поймут и то, что их проблемы — это неважно, не имеет значения, это глупость и все такое. Я с готовностью вздохнула и решительным шагом пошла к Сане. — Ты намного смелее, чем я думала. Она обернулась, как только услышала мой мягкий голос и нежно улыбнулась мне. Под солнечными лучами её таинственная красота впечатлила меня еще больше, в этот момент она просто казалась нереальной девушкой. Глаза — это зеркало души. Её были одно время спокойными, другое время бушующими, дикими и яркими, а вчера как два тумана, покрытые мглою неудач, но они всегда оставались добрыми и безмятежно нежными, искристыми и великолепно красивыми, как сейчас. Я решила не спрашивать у нее, как она себя чувствует чтобы не угнетать её, не напоминать еще больше о вчерашнем. Я лишь тихо наблюдала за городом, пока малахитовое море глаз с полуулыбкой разглядывали меня некоторое время. — Что? — Прекрасно себя чувствую, — Она подпрыгнула с поручня на ноги и вальяжной походкой прошла ко мне, игриво дотрагиваясь моей талии и прижавшись ко мне сзади. Я каждый раз удивлялась, как эта девушка может поменяться в настроении за секунду. Justin Timberlake - What Goes Around — Либо ты гениальная актриса, либо ты и правда добиваешься чего-то сейчас, ведя себя данным образом, — Я мягко убрала её руки с себя и прошла внутрь, терпя и игнорируя очередной поток неожиданных и смущающих меня действий Саны. С каких пор я стала такой тряпкой? С тех, как эта ненормальная японка неизвестно как ворвалась в мою жизнь. Сана горделиво прошла мимо меня в свою комнату, пока меня мучали думки о том, чтобы нам покушать с утра, потому что у нее в холодильнике сплошной апокалипсис, ничего, кроме железок и не открытого вина. — Ты питаешься едой из ресторана, а вино для особого случая хранишь? Или когда денег уже не хватит, будешь пить вино пока не умрешь в одиночестве от голода?! Раздраженно фыркнув, я громко хлопнула дверью холодильника, начиная открывать один шкафчик за другим в поисках хоть какой-то еды в этом доме. — Во-первых, не хлопай дверью холодильника, он стоит дороже чем две твоих почки, — Я обернулась к Сане, увидев её с соблазнительно кроваво красными губами, с распущенными, длинными шоколадными локонами и в сексуальном нижнем белье, с кружевами и угольно-черного цвета, которое ей дьявольски к лицу. Скорее всего, это не изменить, ей так комфортнее и уж тем более, это её квартира, в которой я гость и перед которым она ходит обыденно полуголой. Совершенно нормальное явление. — А во-вторых, — Она ловко прыгнула на столешницу напротив меня, совсем близко, — На моей карточке безлимитные деньги. — Обладательница карты Центурион? Их продают в Сеуле? — Мой отец подарил мне её. Мне лишь оставалось тихо хмыкнуть в ответ. Я не вижу ничего плохого в том, что она из богатой семьи и все такое, это меня совершенно не должно волновать, как факт. В шкафу у Саны я нашла лишь четыре пакетика излюбленного горячего шоколада, но и этого хватало, чтобы сделать мое утро чуть получше, помимо того, что присутствие Саны не мало радует меня. Поставив чайник, я отвернулась спиной к девушке, прислоняясь к столешнице и нервно постукивая пальцами по ней, что невозможно было контролировать. Напротив меня сидит она, такая властолюбивая, соблазнительная женщина с демонстрирующими открытыми частями бесподобного тела, которую абсолютно ничего не волнует, не смущает и не тревожит за все дни нашего знакомства, нежели чем меня. Каждая её выходка, действие или слово заставляет волноваться и нервничать по сей день, я не знаю что это за чувство, но это определенно что-то за гранью, то, что я не в силах контролировать и стоически, хладнокровно не обращать на это внимания, как я обычно это делаю. — Ты избегаешь встретиться взглядом со мной? Мягкий голос Саны вынул меня из терзающих мыслей, но её неожиданный вопрос совершенно не помог от них избавиться. — Нет. — Тогда посмотри на меня. Потребовала она. Пытаясь утихомирить бешенное сердцебиение, я сделала так, как повелела Сана, посмотрела в её пронизывающие глаза, полностью развернувшись. Мой мозг контролировал и кричал мне что «ни в коем случае не смотри ниже!» Я не нарушала правило не смотреть ниже, где смотреть нельзя и неуважительно, по отношению к ней, в прошлый раз я очень долго жалела о том, что так нагло и нахально разглядывала её тело. Всего через несколько секунд рука Саны неожиданно захватила мою, мягко, но быстро притянув к себе, она немного раздвинула ноги чтобы встретить меня, тем самым умещая меня между них. Из-за слишком быстрого притяжения тел друг к другу, мой нос едва-ли коснулся её, создавая еще более напряженную обстановку между нами. Её руки легко коснулись меня, чуть ниже талии, по бокам, тихое дыхание невесомо коснулось моих губ, бедра вплотную столкнулись с моими, вызывая приятное ощущение по всему телу. Заглядывая в глаза Минатозаки, я искала в них что-то, что может передать то, что она сейчас чувствует и о чем она сейчас думает, но в них я видела лишь неизведанное, сильное желание того, что я не в силах понять. Мой мозг способен отключаться, когда она делает что-то непредсказуемое, заставляя меня позже постоянно думать и думать только о ней, словно она наложила на меня чертовы чары. В данную минуту, я не понимаю, чего она хочет от меня, я пытаюсь, я стараюсь держать хватку, быть хладнокровной, стойкой, контролирующей абсолютно все свои чувства и эмоции, но мое сердце и ритмичное дыхание в очередной раз заставляет меня чувствовать себя слабой перед этой женщиной, в том смысле, что я поддаюсь ей, что она медленно и потихоньку проникает в мой разум. Это мешает мне трезво думать и совершать правильные действия, ведь сейчас в мою голову залезают неправильные, непристойные мысли насчет нее. Сана неожиданно поддалась вперед, полностью сталкиваясь с моим носом и лбом, и мои руки непроизвольно прикоснулись к её бархатной коже, к её талии, вызывая у неё легкий, еле слышный стон из уст. Это была последняя капля моего терпения. — Хватит, — Я резко отдернула руки от нее и отошла на пару шагов назад, к выходу из её квартиры, — Я ухожу, Сана, встретимся на работе.