Мы все здесь люди ненадежные…
Михаил Булгаков
скоро мир станет таким
что мы не сможем его увидеть
Станислав Львовский
— Нет, Тоф, — отбивался Аанг. — Я объяснял много раз. Не спать, пока мы не победим Озая — это выход. У меня нет другого! Кажется, его чуть пошатывало, но сдаваться он был не намерен. И хотел бы не тратить силы еще и на то, чтобы переубеждать друзей. — Киоши, вразуми этого глупца! — воскликнула Тоф, так и не признавшая очевидное. Она топнула ногой, наверняка собираясь своим покорением засунуть Аанга в землю по шею. Вот насколько она злилась. — Стой! — завопил Аанг. Ему в голову пришла отличная идея. Ну, неплохая. Во всяком случае это было получше, чем торчать в яме и ждать, пока Тоф подобреет. — Я могу попросить совета у аватаров прошлого! — Хоть что-то хорошее пришло в твою глупую голову, — проворчала Тоф и все же заставила землю под ногами Аанга задрожать, так что он с размаху шлепнулся на пятую точку. — Эй! Мне надо помедитировать, а для этого нужны покой и тишина! — укорил Аанг Тоф, затем встал и отряхнулся. — При чем здесь я? — Тоф оскалилась. Возможно, сама она думала, что изображает невинную улыбку. — Это все твоя неуклюжесть. Тоф всегда так чутко слышала неправду — а сама так беззастенчиво привирала, да еще и наслаждалась этим… Аанг вздохнул. Зевнул, не удержавшись, сел в позу лотоса и закрыл глаза. Он слышал голоса друзей неподалеку. Почему-то им всегда надо было что-то обсудить, когда Аанг медитировал. Где-то рядом зацвиркала птица — как некстати… И пятка еще зачесалась. К Коху пятку! Он терпеливо ждал, не открывая глаз. И наконец шум стих, словно отдалился. Постепенно он стал различать совсем другие голоса… «Только бы не Киоши, только бы ни Киоши», — бормотал Аанг про себя. Он надеялся встретить в мире духов своего старого друга Року, или Янгчен, покорительницу воздуха, которая ему в прошлую встречу тоже очень понравилась… Оба были добры к Аангу. В отличие от Киоши, всегда чем-то недовольной. — Привет, маленький Аватар! — протрубил чей-то голос. — Вот мы и снова встретились! Аанг чуть не застонал. Не узнать Киоши было невозможно. Как же ему не везет! Но делать было нечего. Он открыл глаза, встал и поклонился. Киоши, с высоты своего огромного роста, поклонилась ему в ответ.***
Зуко, несмотря ни на что, все же пытался выстроить план. А также запасной план. А еще запасной к запасному. Но это никуда его не привело, кроме как в отчаяние. Он пытался узнать за эти несколько ночей, как Озай передвигается по дворцу — и ничего толком не понял. Казалось, Хозяин огня словно специально усложнял задачу наблюдателям, что могли бы оказаться с ним рядом. Он менял маршруты, появлялся в тронном зале в разное время, обедал всякий раз в разных местах — Зуко удалось подслушать, как слуги, таясь, жаловались на это друг другу, им ведь приходилось бегать по длинным лестницам с подносами то в одно крыло дворца, то в другое. Похоже, Озай и для сна выбирал каждую ночь новую спальню. Он словно запутывал следы… Зуко впервые подумал, что так вел бы себя человек, который боится. Никакой план не смог бы ему подсказать, где искать Хозяина огня в день затмения. Ему придется положиться на свою удачу. И пусть он самый невезучий человек на свете, вдруг духи соизволят помочь? Хотя бы немного — этого хватит. Если Зуко прав, и оте… Озай боится, тогда у него есть преимущество. Не потому что он сам не чувствовал страха — а потому что собирался действовать вопреки ему. Перед тем как заснуть, он вспоминал, как когда-то Катара засыпала у него за спиной. Утыкалась лицом, дышала ему в затылок. Почему он сам ни разу не отважился повернуться к ней и обнять в ответ? Тепло, что он хранил в воспоминаниях, было так недостижимо, что это причиняло почти физическую боль. Но ни за что на свете он не хотел бы от этой памяти отказаться.***
— Тебе просто нужно понять, ради чего ты это делаешь, — сказала Киоши. Аангу хотелось в ответ закатить глаза. — Я и так знаю, ради чего. Спасти мир, вернуть баланс, закончить войну… ну и все такое… Киоши нахмурилась. — Если это знание тебе не помогает и ты по-прежнему в смятении, значит, дело в другом. Загляни в свою душу и найди то, что действительно важно. — Но как? — он уже едва не закричал. — Так же, как обычно ты это делаешь. У Киоши все было просто. Еще бы, с таким огромным ростом, голосом, от которого можно оглохнуть, и страстью обрушивать землю у людей под ногами… — Сядь, — добавила вдруг Киоши куда мягче. — Закрой глаза. Подумай. От такого внезапного проявления человечности Аанг послушался. Сел. Закрыл глаза и начал ждать. Сначала он слышал лишь ровный шум, словно где-то рядом, шурша, перекатывались морские волны. Затем Аанг расслышал тихие голоса. — Мы с тобой, помни об этом, — шепнула аватар Янгчен. Аанг улыбнулся. — Не забывай о силе воды, она точит даже камень, — Аанг узнал Курука, аватара из племени Воды. Хм… Вода… Это слово сразу вызвало в памяти сияющий образ. Теперь он видел перед собой улыбку, прекраснее которой нет. Глаза, глубокие, словно море, и синие, как небо… Он видел Катару. — Не оставляй свою мечту, — совсем тихо, словно ему одному на ухо, промолвил аватар Року. Аанг, не открывая глаз, кивнул. Да. Вот ради чего он это делает. Он победит Озая. Спасет мир. И заслужит любовь Катары. Слабая и мимолетная, мелькнула мысль о Зуко. Ведь он же… тоже любит Катару? А она… она… Но мысль мелькнула и тут же пропала. В конце концов, стихия Катары — вода, а вода изменчива. Чувства могут меняться, этому учили монахи. Когда Аанг станет спасителем мира, Катара наверняка поймет, кого она любит на самом деле.***
— Ваш ужин и чай! — весело воскликнула охранница, открывая дверь и пропуская слугу с подносом. В дежурство Минг можно было рассчитывать, что чай будет действительно горячим, а рис — не полусырым. Минг часто улыбалась — и улыбкой своей напоминала Айро другую девочку… Как давно он ее не видел. Когда у Минг была свободная минутка, она могла охотно поболтать с узником. Так Айро узнал, что ее отец давно в плену в стране Земли, а мать — торговка на рынке — болеет и почти не может работать. Минг повезло получить место здесь, хотя она явно не была от этого счастлива — такие, как она, не могут оставаться равнодушными при виде чужих страданий. — Спасибо, дорогая, — Айро улыбнулся Минг в ответ. Он взял чашку, вдохнул запах. Чай был ужасен — но это было лучшее из того, на что могли рассчитывать обитатели башни Азулона. — Как твои дела, Минг? Как здоровье твоей уважаемой матушки? Минг отпустила слугу и принялась рассказывать. Видно, сегодня она не спешила. Айро обычно с удовольствием слушал ее и мало говорил сам, но сегодня было иначе. Он мягко прервал ее: — Напомни, Минг, когда твое следующее дежурство? Минг подняла брови. — Послезавтра. Вы же знаете! Плохо. Минг не должны наказать за то, что случится здесь вскоре. — Знаешь, Минг… Возьми выходной на этот день. Побудь лучше с матушкой. — Но зачем? — Прошу тебя. Так будет лучше. Минг растерялась. Айро постарался приложить все свое красноречие, чтобы ее убедить. Пусть лучше она будет растеряна и даже слегка напугана, чем встретит день затмения ничего не подозревающей. Если она окажется здесь, то будет обязана помешать планам Айро. А Айро никому не позволит вмешиваться в свои планы. Даже такой милой девушке. Он, глупый старик, не преуспел в том, ради чего остался в тюрьме, ради чего оставил мальчика. Больше тут делать нечего. Пришла пора это признать. Сердце побаливало — но не от поражения, а от того, что одна одинокая девочка со злым взглядом останется вновь одна, потому что Айро не сумел найти к ней дорогу. А не хватило, быть может, каких-то пары шагов. Чай был горьким. Разочарование в себе всегда горчит. Он отставил чашку, отложил рисовый колобок и поднялся на ноги. Коридор между камерами был пустынен, самое время для небольшой тренировки. Айро подпрыгнул, ухватился одной рукой за решетку на потолке. Цепи на запястьях звякнули. Он начал подтягиваться. Раз, другой, третий… Отсчитав два десятка, он сменил руку и продолжил. Ночь будет долгой. Но таких ночей оставалось всего ничего.***
Лунный луч крался по комнате, как вор. Это раздражало, но Азула не вставала с постели и не подходила к окну, чтобы задернуть занавеси плотнее. Вдруг она снова увидит призрака? Затмение совсем скоро. Оно наступит и пройдет, и вместе с ним закончатся ее страхи, замолчат голоса. Ее место рядом с отцом укрепится, каким бы ни был исход этого дня. А с братом она тогда попрощается окончательно. Может быть, даже сделает небольшой алтарь для него… Надо только выбрать место, где его никто не увидит. Нельзя показывать никому ни одну из своих слабостей. Какая долгая ночь. Азула отвернулась от окна и закрыла глаза.***
Джи помнил, как раньше, в изгнании, принц Зуко приходил в неистовство, если думал, что сможет вот-вот настичь Аватара, а корабль плыл слишком медленно, или же приходилось останавливаться в порту, чинить судно, пополнять припасы… Будь его воля, тот, прошлый Зуко не останавливался бы ни на миг, не спал бы и не ел, лишь бы добраться до цели. Сейчас Джи понимал — Зуко стремился тогда за мечтой, а подгонял его тоска по дому и надежда вернуться и заслужить любовь отца. Нынешний принц казался непонятно спокойным. Он держался со всеми дружелюбно, но отстраненно, словно ушел глубоко в свои мысли. Такое задумчивое лицо Джи иной раз видел на войне, у кого-нибудь из солдат перед сражением. Как правило, живыми потом такие не возвращались… До затмения оставалась одна ночь. Он рассказал принцу, как они с моряками планируют забрать из города близких и захватить корабль, а потом уплыть на нем в безопасное место. Зуко внимательно слушал, предложил пару неплохих идей. Но сам опять наотрез отказался присоединиться к ним. Что он задумал? Джи боялся за мальчишку. Может, лучше всего было бы завтра поутру стукнуть его по затылку и, пока тот валяется без сознания, забрать с собой? Джи невесело хмыкнул, представив реакцию принца. Вот уж оскорбление из оскорблений! Но тут же он подумал о реакции господина Айро. Что тот скажет, когда узнает, что с его племянником что-то случилось?***
Все, пришло время. Аанг должен оставить друзей и отправиться на битву с Озаем. У каждого из них было свое дело во время вторжения. Он — Аватар, и именно ему предстоит свергнуть тирана. Когда он об этом думал, то от страха желудок будто прилипал к позвоночнику. Он за последние полгода ни дня не был один. Он до сих пор не был уверен в своих силах. Но страх захлестнул только на миг. Катара, прощаясь, смотрела на него точь-в-точь как в том видении в мире духов. Она ободряюще улыбалась, а глаза ее при этом сияли. Она была так прекрасна! И вот-вот им предстояло расстаться. Его тут же затопили другие чувства. Всего одно мгновение. Самое последнее. Судьбоносное. Как сказать Катаре о своей любви, какие найти слова, чтобы она поняла? Исход войны решится сегодня. Нет! Всё решится сегодня. «Не оставляй свою мечту», сказал Року. Мгновение — и Аанг качнулся вперед, к Катаре. Их губы соприкоснулись. Затем Аанг схватил глайдер и ринулся в небо. Кажется, Катара тихо ахнула ему вслед. Но Аанг уже не мог позволить себе оглядываться. Теперь — только вперед! К победе!***
Джи бросил короткий взгляд вслед уходящему принцу. Палящее солнце начала лета неумолимо двигалось к зениту. От земли поднимались волны жара, тени становились все короче, будто высушенные безжалостным светом. Зуко уходил быстро и вскоре скрылся среди скал. Он не взял с собой ни маски, ни плаща — сказал, что больше ему это не нужно. До затмения оставались считанные часы. Тэцуко и Казан отправились за семьями моряков, а Джи с остальными — поближе к кораблям. Раньше они присмотрели себе один из малых крейсеров королевского флота. Он стоял крайним в ряду, его было легко увести в море. Им нечасто пользовались правители, не так уж он был роскошен — но все же служители держали судно в порядке, так что они точно смогут на нем уплыть. Джи ждал начала затмения, но все равно оказался к нему не готов. Он никогда в жизни не испытывал такого. Покорение огня всегда было с ним, сколько он себя помнил. И теперь… оно ушло. Не было никакого сигнала, не зазвонили тревожные гонги на площадях столицы, на мачтах кораблей не взметнулись флаги. Навалилась тишина. Джи показалось, будто огромная ледяная рука зависла над миром — и из него исчез огонь. Свет солнца поблек, выцвел. Потемнело. Все предметы отбрасывали резкие, непривычных очертаний тени. Весь мир словно враз стал чужим, не предназначенным для человека. Еще немного — и Джи упал бы на колени и закричал от такой огромной потери. Нет, он устоит, он сможет этому сопротивляться… Джи с усилием протолкнул воздух в легкие. Выдохнул, привыкая к холоду внутри и унимая дрожь. Затем махнул рукой, давая команде знак. …Корабль они захватили быстро. Среди охраны и служителей почти все были покорителями, ведь они испокон веков ценились Хозяевами огня выше, чем обычные люди. Кого, как не их, брать на службу? Сейчас это было Джи только на руку. Растерянные охранники, лишенные своего огня, практически не сопротивлялись. Моряки связали их и оставили на берегу. Джи в который раз подумал, не вернуться ли в город, чтобы помочь принцу? Но на него выжидательно, со страхом и надеждой, смотрели люди. Женщины, дети, старики… Сердобольные моряки не только увели свои семьи, но еще захватили родичей и соседей — всех, кто измучился от жизни под рукой Озая и готов был поверить в надвигающуюся опасность и бежать. Джи покачал головой — похоже, путешествие будет труднее, чем он ожидал. Корабль отплыл, увозя с собой беглецов и доверяя принца Зуко его собственной судьбе.***
На другой стороне земли принцесса-луна с тревогой вглядывалась в темную воду Восточного моря. Отблески лунного серебра дрожали в невысоких волнах. Тихий, почти неслышный стон прокатился над водой. Волны, отзываясь, яростно вздыбились. Лунные блики разбились и затерялись в клочьях белой пены. Луна поняла, что это значит. Ее тень закрыла Солнце. В этом не было никакой ее воли, она просто выполняла давно предначертанное. Но как же страшно ей было это делать! Ты отвыкнешь быть человеком, говорил ей Океан. Она оставила множество людских привычек — но бояться за тех, кого любила когда-то, так и не перестала… Стон стал громче, пронзительнее. Он разливался над морем и наполнял все вокруг изнуряющим тревожным предчувствием. Стая светящихся китов плыла прочь, своей песней говоря о том, что в мире что-то не так. Она знала, что духи не должны помогать людям. Но все равно обратила мольбу к вечному своему спутнику — Океану. Его ответ был предсказуем и прост — и все же разбил ей сердце. Ла, Океан сказал: «Оставь людей. Пусть они сами разбираются друг с другом».