Забава золотого творца

Вопреки всем разрушителям стереотипов, утро у Леона начиналось с кофе. Практически всегда. Потому что это был единственный способ раскачать оголтелый сонный мозг в 5 утра, чтобы сразу же после пробуждения скинуть на него гранит науки. — … Основной регулятор синтеза холестерина ГМГ-Коа-редуктаза, дефосфорилируется инсулином и таким образом активируется, а фосфолирилируется и инактивируются глюкагоном… — послышалось неразборчивое бормотание. — Да нет, наоборот! Инсулин фосфорилирует… Или я правильно сначала сказал? Взгляд, обычно спокойный и невозмутимый, нервно и спешно бегал по страницам увесистого учебника по биохимии, который как был чëрным лесом для Леона, так и остался. Всë, что он читал, проходило будто сквозь его сознание, несмотря на отчаянные попытки понять содержание. Поэтому всë, что ему оставалось делать, — просто зубрить слово в слово в надежде вылезти на своей неплохой памяти. Иногда Леон задавался навязчивым вопросом: нафига он вообще поступил в первый медицинский вуз, если не понимает ни химию, ни её ближайшие производные по типу биохимии, но каждый раз сам же на этот вопрос и отвечал: Престижно. Круто. Неплохие перспективы в будущем. Нелегка учëба в МГМУ им. Сеченова, первом медицинском университете России, но не хуже, чем во РНИМУ им. Пирогова. Если, конечно, судить по многочисленным слухам, которые приносили с собой бывшие студенты того учебного заведения. Имеет ли смысл вообще жаловаться? В любом случае, Леон уже был на втором курсе медицинской биофизики, каким-то неведомым чудом пережив первый, и был намерен пройти этот путь до конца. Он итак уже отчислился из МФТИ ещё на первом курсе, поняв, что радиотехника совсем не то, чем он хотел бы заниматься в жизни… А в Сече он протянул уже полтора года. Это знак, не иначе! В один момент Леон понял, что та информация, которую он успел запихнуть в память, может перепутаться из-за чересчур активных попыток повторить материал, он закрыл учебник и закинул в рюкзак, после чего пошёл приводить себя в порядок. Как ни крути, у него коллоквиум по биохимии, на котором он должен без запинки выдать всë то, что зазубрил, и в надежде заработать хоть какие-нибудь очки милосердия, одевался чуть более официально и красиво, чем обычно. Да, это не так работает, в универе не внешний вид оценивают на контрольных занятиях, но у Леона был девиз «на коллоквиум как на праздник». А в понятии «официально и красиво» у Леона подразумевалось надеть вместо футболки белую рубашку. Которая, кстати, всë равно будет под медицинским халатом. Да-да-да, это была колоссальная смена имиджа, при которой Леон превращался в ходячее белое пятно, ведь у него даже волосы были практически белые, хоть и с необычным сиреневым отливом. На ходу застëгивая рубашку, Леон прошёл на кухню и раздражённо вздохнул: на столе был бардак. Причём конкретный: художественные принадлежности, а именно карандаши, канцелярский нож и стружка от ластика. И оставить его мог только один человек в этой квартире, который был сожителем Леона. Студент МГУ по направлению «геология» с кафедры палеонтологии, очень творческая и любопытная до безобразия личность, а ещё по совместительству с играющим в одном месте бешеным авантюризмом. — Женя. Ты опять за своё… — Леон терпеть не мог бардак, но убирать то, что развёл его сосед, не собирался. Будто заняться ему с утра пораньше нечем. Но и призвать Евгения к уборке не вышло: он убежал на пары сразу же, как только проснулся Леон. Причём у Жени была своя комната, как и у Леона, но бардак имеет довольно высокую скорость распространения… Долго ворчать Леон не стал, а просто отправил сообщение на телефон Жене с дотошным напоминанием и заварил себе кофе. Леон не любил кофе, в отличие от своего друга, но неприятный вкус этого дурацкого напитка помогал ему прийти в себя, пока парень на автомате просматривал соцсети и отвечал на другие сообщения. В квартире была гробовая тишина, и она, как это ни странно, неприятно давила, какие-то посторонние мысли и их обрывки, не имеющие отношения к актуальным для Леона проблемам, продолжали лезть в голову и их даже было сложно конкретно охарактеризовать. В итоге Леон просто включил рандомную передачу на телевизоре, который висел на стене, чтобы хоть что-то на фоне галдело. До новостных передач ему не было никакого дела, он их и не слушал, но в такой обстановке в спокойствии допил кофе и окончательно проснулся. Каким чудом — неясно, сон сомнительного качества продолжительностью в 3 часа мало к чему хорошему приводил. Леон мельком глянул в окно, проверяя, в чëм там нынче люди ходят, в конце-то марта. Погода мрачная, небо серое, ветер холодный. В общем, полный набор, получите и распишитесь. Где весна, где солнце, где тепло? Ну, хотя бы дождя со снегом нет, и на том спасибо. Тем не менее погодные условия к бодрости не располагали. Спать хотелось жутко. Но Леон утешал себя мыслями о том, что можно немного подремать в электричке. Ловушка ли это? Да. Но как устоять перед таким соблазном? Леон, кое-как собравший мысли в кучку, встал перед зеркалом в ванной и начал приводить потрёпанные волосы в порядок. Расчесал их, собрал в высокий небрежный хвостик, а треугольную чёлку поправил и убрал с глаз. В этот момент Леон на секунду задержал взгляд на собственном отражении. Так и остался бы там стоять, а потом уснул прямо на столешнице в ванной, но универ не ждëт. Он тряхнул головой, прогоняя усталость, и побежал собираться. Вдруг зазвонил телефон. Очень вовремя. Леон подозревал, кто это мог быть, и устало выдохнул. — Да? --- Леон, я тут это… — с другого конца линии послышался торопливый голос Жени, — Помнишь доклад, который я делал по геологии? Мне он сегодня очень нужен. — И ты его забыл на столе, — после мимолетной паузы дополнил Леон. — Да. — Неужели в электронном виде у тебя с собой его нет? — Мне нужен бумажный доклад, где я делал заметки, — пояснил Женя, — если ты ещё не ушëл на пары, пофоткай его и скинь мне пожалуйста. — Тебе очень повезло. Я только что занëс ногу над порогом. Скоро скину. — Спааасибо, — спешно покивал Женя, и на этой ноте Леон отключился, после чего прошёл в комнату своего соседа. Он старался не заходить сюда по нескольким причинам. Если уж начать с самой громко звучащей — Леон слишком чтил чужое личное пространство. Ну а ещё смотреть на бардак в его комнате боль для глаз. «Не бардак, а творческий фэн-шуй!» каждый раз отвечал Евгений, на что Леон лишь разводил руками. Скоро нужные бумаги были найдены: на столе лежала стопка с казавшиеся беспорядочными для Леона почеркушками и печатным текстом. «Палеозойская складчатая область Тянь-Шаня. Каледониды Северного Тянь-Шаня, герцинские системы Южного Тянь-Шаня. Стратиграфия палеозоя, магматизм, тектоника. Мезозой и кайнозой Тянь-Шаня. Неотектоника, дейтероорогенез…» Леон дочитывать не стал. Он старательно фотографировал каждый лист, исписанный с двух сторон, и сразу же отправлял Жене, чтобы не забыть или не отправить слишком поздно, поставив последнего в неловкое положение. Когда весь доклад был отфотографирован, Леон побежал дальше собираться: сложил медицинский халат, лекционную тетрадь и прочие мелочи, надел куртку, повязал шарф на шею, чтоб не продуло, и закинул за плечо рюкзак. Но как только он надел кеды и сунул ключ в замок, Леон замер. … На кухне что-то громыхнуло и, кажется, разбилось вдребезги. Возможно, это была его чашка из-под кофе… Леон подумал, что он как-то неудачно оставил еë на краю стола и она могла упасть, хоть этот вариант звучал нереалистично… Хотя, давайте признаем честно: спросонья всë, что угодно, покажется абсолютно нормальным, и оттого Леон не уделил должного внимания грохоту на кухне. Хотел ли он снимать уличную обувь и идти убирать то, что упало со стола? Нет. Он впритык успевал на электричку. Ещё немного задержится и может опоздать… — Чë там упало-то опять, а? Руки-крюки блять, оооо боже, — Леон раздражённо шлëпнул себя ладонью по лбу, скинул обувь и всë-таки потопал на кухню. Чертов перфекционизм. На всякий случай надо посмотреть, мало ли. — … Так и знала, что это проделки фатуи!.. Когда Леон услышал чужой голос, он остановился. Это у него глюки, или что? Вроде ни он, ни Женя гостей не приглашали. — Не знаю, в чем конкретно меня обвиняют, но в данном случае я ни при чём! Послышался второй голос. Леон всë ещё думал, что ему показалось. Он же телевизор забыл выключить… Точно, телевизор. Да. Вот же дурак. Однако сомнения по поводу телевизора развеялись моментально. Телевизор он всё-таки не забыл выключить, а вот посреди кухни… Стояли два совершенно незнакомых ему человека. — Я это запомню, поверь… — высокая девушка, которая в боевой стойке агрилась на такого же агрессивного и раздражëнного рыжего ощетенившегося парня, резко обернулась, когда зашёл Леон. Повисла напряжëнная тишина. Даже очень. Ещё тише, чем на кладбище. Леон стоял в дверном проёме вообще не при делах. Что он, кто он, чë он тут забыл, непонятно. Незнакомые девушка с парнем прожигающим насквозь взглядом уставились на Леона, пока тот пытался сообразить, что происходит, и разглядывал «гостей». Они были вооружены: девушка сжимала в руках здоровый двуручный меч, который был размером с неё саму, а парень — двойные клинки. У Леона аж сердце ёкнуло, едва он увидел такое грозное оружие, которому он ничего не мог противопоставить. У него в руках был только рюкзак и ключи. Ими что ли обороняться, если на него нападут? Силой знаний из учебника по биохимии отбиваться? Весила всё-таки та бандура прилично. Выглядели гости довольно экзотично. У девушки был необычный голубой цвет волос, а глаза включали в себя два контрастирующих цвета, будто на ночном небе внезапно загорелось дневное солнце. Наряд был с незнакомой Леону символикой, в чёрном, белом и синем, а на правом плече — закреплен плащ с брошью из перьев, на которой блестел хрустальный шар с узором, похожий на снежинку. Похожий шар был и у парня, но другого цвета и закреплён на поясе. К слову, рыжий парень выглядел куда более опасным: в его одежде преобладали элементы с острыми формами, а взгляд глубоких синих глаз не предвещал чего-то хорошего. Выглядело это всё слишком нереально, чтобы быть правдой… — Надо всë-таки начать слушать Женю и спать побольше. А то совсем крыша поехала, — Леон протëр глаза и просто… Вышел из кухни. Ну реально, что за бред. Сейчас двадцать первый век на дворе. Какие мечи, какие парные клинки? И какие нахуй гости в пять утра в таком видоне, чё вообще происходит… Эм, а он точно сможет в таком состоянии поехать на коллоквиум по биохимии и там что-то внятно и адекватно ответить? — Только попробуй хоть пальцем тронуть невиноватых ни в чëм гражданских, — грозно зашипела незнакомка на своего врага-фатуи, едва она поймала его хитрожопый взгляд, брошенный на Леона, который за считанные секунды выскочил за дверь, уже забыв про разбитую чашку. — Может мне это снится. А если снится, то и на пару ехать не надо, правда? — усмехнулся Леон, хлопнув дверью. Однако едва он открыл другую дверь, в общий коридор, до него дошло, что скорее всего он сегодня никуда не пойдёт… Возле лестницы, прям на полу, валялся паренëк лет шестнадцати. Причём распластался он по всей длине ступеньки, так что его надо было перешагивать. Он живой вообще? Леон встал как вкопанный, когда тот зашевелился и болезненно охнул, открыв глаза. — Ааай, как же башкой треснулся… — парень приложил руку ко лбу и попытался подняться. — С тобой… Все хорошо? Скорую не надо? — Леон взял себя в руки и присел на корточки, пытаясь наспех осмотреть незнакомца. — Какая ещё скорая?.. Да нормально всë, не беспокойтесь. Такое со мной часто бывает, — он потрепал макушку, и взглянул на Леона. — Кстати, меня зовут Беннет! Я искатель приключений, — с некоторой гордостью заявил парнишка. — Привет, Беннет. И… Ты часто вот так падаешь на лестницах в поисках приключений? — На лестницах?.. Так, стоп… — Беннет вдруг вскочил на ноги, причëм слишком резво для того, кто недавно валялся без сознания. Теперь-то Леон мог повнимательнее рассмотреть то, как он выглядел. В голове не укладывалось, откуда все эти люди, и парень ущипнул себя за руку. Вроде не сон. — Может, если мне настолько плохо, то лучше не ехать на пару? Да какого чёрта! — несдержанно начал возмущаться Леон. — Всë хорошо? — Беннет перестал оглядываться и сосредоточился на незнакомце. — Не знаю, — честно ответил он и глянул на время. Чëрт, уже на электричку не успеет, следующая через 20 минут… Беннет удивлённо похлопал глазами. — Извините, а не подскажете, где я нахожусь? Я немного дезориентирован. — Новомосковский административный округ Москвы, Щербинка. Если поточнее, ты сейчас на Каровской улице, в доме номер 6. — Не знаю таких мест. А что это за город? — Щербинка. — Ладно, а какая страна? — Россия. — … Ой. Это куда же я попал… — Беннет начал немного паниковать. Самую малость. Он в смятении начал сверлить взглядом стену. — А сам ты откуда? Может я смогу подсказать что-нибудь. — Я взял поручение в гильдии искателей приключений в Мондштадте на зачистку лагеря хиличурлов, которые обустроились в опасной близости от Спрингвейла на юго-западе. В последний раз я был именно там. — Ладно, на пары я сегодня точно не еду, — с отстранённостью в голосе произнёс Леон и провёл пальцами по вискам, после чего ущипнул себя ещё раз. Больно. Леон искренне хотел верить в то, что это всë ему мерещится из-за недосыпа, потому что пытаться себе это рационально объяснить вообще нереально, но что-то глюки слишком много себе позволяют. Может, полицию вызвать? А если реально глюки, да его ж потом зачморят к чëрту в таком случае… Леон начал не на шутку волноваться, грудную клетку неприятно сдавило. Беннет осторожно хотел ещё раз поинтересоваться, что не так, заметив, что на собеседнике лица нет, но за дверью в квартиру Леона послышалась возня: — Чëрт, заперто. — Предлагаю просто выбить и не париться. — Э, вы чë там выбивать собрались?! — тут же встрепетнулся Леон и достал ключи. — Не надо трогать имущество, я блин не миллионер, а просто студент, у которого даже стипендии нет! — Между нами, вероятно, возникло недопонимание. Мы не хотим причинить никому вреда, — заговорила девушка из-за двери. — … Недопонимание, которое чуть не привело к вооружённому конфликту прямо на моей кухне? — уточнил он, бросив беглый взгляд на Беннета. Тот немного приободрился и уже выглядел куда более уверенно. — Можете не волноваться. Это Эола Лоуренс, рыцарь Морская пена из Ордо Фавониус. Она одна из тех, кто защищает Мондштадт, — шепнул Беннет, легко улыбнувшись. — Мы возместим ущерб за ту разбитую чашку, — заверила Эола. — Семья Лоуренс ничего не забывает и всегда платит по счетам. Леон ещë раз взглянул на Беннета. Тот выглядел довольно безобидно и всем своим видом внушал доверие. Ну что ж. В любом случае, не оставлять же тех двоих куковать в его квартире? Мало ли что-нибудь учудят. Да и самого Леона они вряд ли станут трогать. В конце концов, что взять со второкурсника из медицинского университета? Он открыл дверь в квартиру. Те двое незнакомцев стояли в прихожей, но в их руках уже не было оружия. Оно будто испарилось. Главный вопрос: куда. Особенно тот огромный меч. А ещё Леон заметил, что у рыжего парня сбоку на голове была прикреплена жуткая клювовидная маска. — Думаю, нам стоит начать знакомство сначала, — Эола приветливо кивнула. — Я рыцарь Ордо Фавониус, капитан разведывательного отряда, рыцарь Морская пена Эола Лоуренс. Парень, который стоял рядом с рыцарем, приветливо улыбнулся, будто ничего не случилось, и бодро представился: — Я одиннадцатый предвестник Фатуи, Тарталья, ещё можешь называть меня Чайльдом. — А я Леон, — неуверенно произнëс он, — студент медицинского вуза, учусь на медицинской биофизике. — Приятно познакомиться, — вежливо кивнула Эола. — Кхм, мы так и будем стоять в проходе? — ненавязчиво поинтересовался Тарталья, склонив голову набок. — Предлагаю зайти в квартиру и спокойно поговорить. — Да, конечно, — Леон как можно более спокойно прошëл мимо Тартальи и Эола на кухню, но у него было такое ощущение, будто он мимо стаи собак на улице пытается пройти. Беннет заскочил следом и закрыл дверь. Скоро на кухне собралось целое заседание. — Хм… — Леон сложил руки на коленях, дожидаясь, когда новые знакомые выберут место за столом переговоров. Из всей компании Тарталья выглядел самым непринуждённым, будто он был у себя дома, в отличие от Беннета и Эолы, которая, хоть и старалась не подавать виду, была настроена достаточно негативно по отношению к предвестнику Фатуи, подозревая его, как первую причину всех этих неприятностей. Тарталья же чувствовал негатив, направленный в его сторону, и отвечал на него провокационным самодовольным взглядом, за которым невозможно было разглядеть истинных намерений. А Беннет просто сидел меж этих двух огней и не знал, куда себя деть: у него было ощущение, что им только отмашку дай — они вцепятся друг в друга. Кстати, осколки от разбитой чашки так и остались лежать на полу, на что снова обратила внимание Эола, хоть ничего и не сказала на этот счëт. — Да пофиг на эту дурацкую чашку, она мне никогда не нравилась, — махнул рукой Леон, пытаясь разрядить обстановку. Ну и заодно избавиться от мыслей о коллоквиуме, который он сегодня пропустит. — Итак. Самый актуальный вопрос дня. Вернее, утра. Как так вышло, что вы оказались у меня дома. — Лично я без понятия, — сразу же выпалил Тарталья, разведя руками. — Я был на миссии. И последнее, что я запомнил, перед тем, как оказаться здесь, — странный золотой блеск, ослепивший меня. Чей-то грязный приëм, уверен. Не осуждаю, в принципе. — У меня, кстати, аналогичный случай, — согласилась Эола. — А я видел ещё кое-что, — Беннет поднял руку. Все взгляды переметнулись на него. — Золотую узорчатую дверь. Она появилась из ниоткуда, и я… Еë открыл, да. Тарталья выразительно выгнул брови, мол, вот ну нафига Беннет туда полез, хотя когда прикинул себя на его месте, признал, что поступил бы точно также. Играющий в жопе авантюризм до добра, конечно, не доводит, но так же интереснее, не так ли? — Я потерял сознание, и потом довольно быстро меня нашёл Леон. Больше ничего не помню. — И ещё. Буду прямолинеен. Почему вы используете оружие, которое давно ушло в прошлое и существует отныне только как спорт? — недоумëнно спросил парень. Вообще он хотел ещё задать вопрос по поводу необычного внешнего вида, но посчитал этот вопрос малость бестактным, в отличие от идеи сослаться на оружие. Эола взмахнула рукой, и из золотой пыли материализовался огромный меч с синим лезвием и золотой расписной гардой. — Искусством владения мечом должен владеть каждый рыцарь. Для нас это так же естественно, как и дыхание, — она сжала рукоять меча. — Это та самая Песнь разбитых сосен из стихов бардов? — уточнил Тарталья, с интересом разглядывая оружие и стараясь вывести диалог на более непринуждённый уровень. — Да. Так посмотрю, вы наслышали о нëм? — Я навещал Мондштадт однажды. В стихах барды рассказывали о битве за город против тирана. Как там пелось в народе: «Оставь острую сталь тем, кто отдаст свои жизни за бой, приготовь виселицу для воров, наточи свои ржавые стрелы… " — дальше Тарталья не запомнил слов, но Эола дополнила: — …чтобы, когда музыка заиграет, мы смогли сразить чудовище тирании. — Вы походу миром и временем ошиблись, ребят. От осознания того, что эти люди принадлежат совсем другому миру, Леону чуть не поплохело. Во что же он ввязался?

***

В ином мире, в ином изменении, где царили законы одарëнного, любопытно сверкнули золотой искрой глаза. В руках тускло переливался бирюзой и холодным металлом знак свободного душой. — Игра началась!