Я просто люблю своего папу

На следующий день в дом Мили пришел инспектор Лестрейд и сержант Донован. Свое появление они объяснили тем, что должны сопроводить девушку на опознание тела Ричарда Брука, то есть Джима. У Мили до сих пор было скверное состояние. Всю прошлую ночь она не могла уснуть. Она точно не помнила, проплакала ли она ее, или же тупо пялилась в потолок в своей комнате. Мили больше склонялась ко второму, потому что помнила ту маленькую трещинку в углу потолка. Лестрейд не задавал никаких вопросов, видимо заметил нынешнее состояние девушки. Они в молчании проехали к больнице св. Варфоломея. Там они прошли в морг, где в данный момент находилась Молли. Мили провели к каталке, на который под простынкой лежал труп. Лестрейд кивнул Молли и та откинула белую ткань. На Мили смотрело лицо бледное, как сама простыня, лицо Джима. Глаза закрыты, а на губах до сих пор сохранилась та усмешка. Присутствующие в любой момент готовы были ждать истерики со стороны девушки, но ничего подобного не было. - Выйдите, пожалуйста, все, - тихо, но спокойно произнесла Мили. - Выйти? - Лестрейд и остальные опешили от такой спокойной реакции девушки. - Да, выйти и ни при каких обстоятельствах не входить! Сколько раз вам надо повторить, что бы вы поняли?? - повысила голос Мили. Ее раздражала эта заторможенная реакция. Поколебавшись несколько секунд они все таки вышли. Мили вздохнула и провела рукой по щеке отца. Такая холодная, заметила про себя Мили. Было бы удивительно, если труп был теплым. Девушка смотрела на безжизненное тело Джима и просто не могла поверить. Еще какие-то жалкие несколько дней назад они разговаривали и он был живой как никогда, а сейчас... Мили несколько минут просто смотрела на отца, затем подняла руку, замахнулась... и от всей души залепила ему пощечину. - Ты скотина! Баран! Как ты мог кончить так свою жизнь?? - закричала Мили. Сейчас ей управляло не отчаяние, а гнев, за то что Джим так просто свел концы с жизнью. - Я всегда думала, что ты умрешь куда более героически! И ради чего все это?? Ради этого придурка Шерлока! Неужели убить его было для тебя так важно?? Попросил бы дядю Себастьяна его застрелить и дело с концом! * Молли подошла к стеклу в коридоре, через которое был виден морг. Она стала наблюдать за Мили, которая нависала над трупом Джима и что-то кричала. Благо, стекла здесь были звуконепроницаемые. - Привет, Молли, - к ней подошел Джон. - Я тебя искал, но наткнулся только на Лестрейда и Салли. Что они тут делают? - Здравствуй, Джон. Они привезли дочь Мориарти, - напрямую ответила ему Молли. Джон округлил глаза и посмотрел за стекло. Мили начала расхаживать вокруг трупа, продолжая выкрикивать, видимо, все те же разные оскорбления и недовольства в адрес Джима. Лицо Джона немного скривилось при виде это картины. - Мне ее жалко, - через несколько минут произнесла Молли. - Что? - не понял доктор. - Тебе ее жалко? Она же дочь мирового преступника! И поверь мне, она сама не одуванчик. - Я знаю, Джон. Но все таки она еще ребенок, а знаешь как тяжело терять родителей в таком юном возрасте. К тому же Мориарти был единственным, кто о ней заботился, у нее же нет матери. - Я знаю, Милинда сама сказала, что он убил ее. Но все равно, я уверен, что уже через несколько месяцев она встанет на тропу своего отца-психа. И станет его полной копией, думаю только после этого все образумятся и перестанут считать Шерлока лжецом, - произнес Джон и отошел от стекла. * POV Милинды Мориарти, единственного человека в мире, знавшего истинное лицо Мориарти Вторая неделя дома. В школу я не хожу, потому что мне тошно смотреть на эти лица, особенно учителей. Все будут ходить, жалеть меня, мол, потеряла отца, сирота теперь. Мерзость! На удивление, ко мне не приходили люди из комиссии, что бы забрать меня в детский дом. Видимо папа что-то намутил с документами. Хоть это радует. Дядя Себастьян уже беспокоится за меня, иногда заходит, но с каждым днем он все реже дает о себе знать. Сейчас ему надо скрываться и я ему даже немного завидую. Мое же состояние... Да за эти две недели мне стало только хуже! Нет, я не провожу ночи в рыданиях, как обычный человек. Но мне стали сниться кошмары. До этого я не имела представление, что это такое. Мне они раньше никогда не снились. Теперь по ночам я просыпаюсь в холодном поту и больше не могу уснуть, я просто лежу в кровати и смотрю в потолок или сижу в кресле в гостиной. Мне снится каждый раз новая смерть папы, в каждом новом сне его убивают. Это звучит глупо, я знаю, но так оно и есть. За эти дни я сильно исхудала и осунулась. Я не могла нормально есть. Теперь мне приходилось завтракать, обедать и ужинать в полном одиночестве, это так не привычно. Это еще полбеды. Я могу приготовить себе еды, но мне кусок в горло не лезет. Я просто скидываю тарелку на пол и начинаю психовать. Еще я начала курить. Это вредно, но хоть это как-то успокаивает нервы. Теперь ковер в гостиной засыпан пеплом от сигарет. Когда я закуриваю, мне лень тянуться до пепельницы, я просто стряхиваю его на пол. Уже была глубокая ночь. Мне снова приснился кошмар и я зашла в ванную, чтобы умыться. Я сполоснула лицо прохладной водой и подняла глаза на свое отражение. Признаться, я впервые смотрела на себя в зеркало за эти две недели. Лицо бледное, волосы спутанные, под глазами темные мешки. Мне было тяжело смотреть на свое отражение, я больше не видела там знакомую мне Мили, теперь я видела там только своего отца, преступника Джима Мориарти. Посмотрев на себя несколько минут, я вышла из ванной и вскоре вернулась. В руке я сжимала ножницы. - Прощай, Мили, боюсь теперь мы с тобой не увидимся, - произнесла я и стала медленно, но верно отрезать волосы большими прядями. Волосы падали в раковину, на пол. Внутри что-то защемило и стало больно. Я и не заметила как у меня пошли слезы, но я продолжала состригать волосы. Внутренний голос как будто кричал "Остановись! Ты что делаешь, идиотка??", но я его чисто игнорировала. Как только волосы были коротко острижены, я отложила ножницы и закурила. Внутри настало полное спокойствие. - Пора заканчивать так жить, - решила я и затушила сигарету.