Мне приснился Танец Драконов

- Что ты сказала? Алисента нервно царапает себя по незажившим заусенцам, бледно улыбается и на выдохе, словно ей не хватает воздуха, повторяет: - Сегодня на заседании Малого Совета принц Деймон был объявлен наследником Железного Трона. - Ох. Рейнира опускает глаза, неуверенная, как отнестись к подобной новости. Она в растерянности. Она помнит другой ход событий, помнит изгнание Деймона и собственное наречение наследницей. Неужели всё так круто поменялось лишь от того, что она упала с балкона? Рейнира... пожалуй, счастлива. Она на собственном опыте убедилась, что королевство не примет её своей королевой, и проходить через заранее обречённые на провал попытки добиться уважения этих треклятых ублюдков, что изменили своей присяге, не видит смысла. Деймон уже был её поддержкой и опорой, теперь настал черёд Рейниры. Но ещё ей по-детски обидно. Она и раньше это подозревала, сейчас получает абсолютное подтверждение: отец не её избрал наследником, а просто отдалил Деймона от трона. Наказал его из-за пары сказанных в пьяном угаре слов! Пекло, как глупо. Рейнира поднимает взгляд к своему отражению (и отражению Алисенты, что пару минут назад закончила с её причёской). - Кто тебе сказал? - Никто. Я подслушала отца... невольно. Рейнира склоняет голову, пытаясь вспомнить, как она раньше могла отреагировать на Алисенту, отклонявшуюся от своего праведного образа. Рейнире тесно в пятнадцатилетнем теле, она смутно помнит о своей подростковой жизни, и люди вокруг, хоть и знакомы, но теперь для неё словно призраки. Она уверена, что дух её после смерти тела вернулся назад, в прошлое. Её опыт не сравним с видениями Дейнис Сновидицы, отличен от него во всём, отличен от всего Рейнире известного. Ей страшно, как никогда. Лихорадка выиграла для неё время осознать своё положение, невероятную возможность исправить старые ошибки и, возможно, прийти к иному исходу. Но, валирийские боги, как ей быть? Она уже открылась Деймону, и он ей не поверил. Отец, напротив, поверил бы, но именно ему доверить свою тайну принцесса не может. Рейнира любит отца всем сердцем. Она знает, что он желает ей всего самого лучшего, вот только представления о лучшем у них слишком разнятся. Она помнит о судьбе своей матери - что Визерис сделал с любимой женой в погоне за исполнением сна. Что он мог сделать с Рейнирой? Алисента внимательно смотрит, и Рейнира улыбается ей, а потом даже хихикает. Они весело переглядываются. Она помнит, как эта дрянь заставляла её пройти длинный путь до королевских покоев сразу после родов. - Что? - с хитрецой спрашивает Хайтауэр. - Ох, Алисента! Рейнира помнит, как эта сука бросилась на её сына, чтобы выколоть ему глаз. - Я правда не подслушивала! Рейнира помнит и её проклятого Эймонда, и её ничтожного Эйгона. Смеясь со своей фрейлиной, Рейнира думает, что ни за что не допустит их рождения. А если, вопреки всему, Алисента понесёт от короля, она лично вырежет плод и скормит его Сиракс. Рейнира не может не ненавидеть Алисенту. От одного взгляда на неё, такую невинную пока, такую чистую, Рейниру мутит желчью. Принцесса с радостью бы избавилась от Хайтауэр, но ни убить, ни изгнать её она не в силах. Всё, что ей остаётся, это держать суку при себе и контролировать. Не подпускать к королю. Вытягивать секреты Отто. Настраивать против него. Рейнира ласково улыбается, хвалит причёску, сотворённую Алисентой, и думает, думает, думает. Если она не может убить, то отомстит иначе. Знает Алисента свою вину или нет - неважно. Достаточно того, что её знает Рейнира. ... Деймон не приходит к Рейнире после Малого Совета. Не приходит навестить её вечером. Нет его и весь следующий день. Рейниру это настолько задевает, настолько шокирует, что она буквально приказывает мейстеру признать её здоровой. Меллос сомневается, говорит об излишней нервозности принцессы, но под яростным напором быстро сдаётся, и Рейнира, наконец, может покинуть душные, пропахшие лекарствами, покои. Освободившись, она идёт не на поиски дяди, а в Драконью Яму. Сиракс встречает её тревожным рёвом, нервными ударами хвоста и полным игнорированием команд погонщиков. Рейнира бросается к ней, к своей девочке, что потеряла незадолго до собственной смерти. - Сиракс, родная! - она обхватывает драконью морду, прижимается лицом, напрочь забывая об осторожности. Одно неверное движение дракона - и Рейнира обзаведётся нешуточными синяками. «В Пекло всё! В Пекло!» Она слишком расстроена, слишком вымотана, слишком запуталась. Рейнира плохо помнит, как Деймон вёл себя с ней до смерти её матери. Она слишком привыкла к Деймону-мужу, чтобы теперь иметь дело просто с дядей. Но это же Деймон, - думает она. - Её Деймон! И мгновением позже осознаёт: Нет, не её. Ужас накатывает, подобно морской волне, накрывает и начисто лишает ориентиров. Сиракс раздувает ноздри, переминается с лапы на лапу и очень старается не шевелить головой. Рейнира почти хочет, чтобы дракон её раздавил. Потому что - боги! - она потеряла своих детей. Всех. И снова их уже не обретёт. Не будет Джекейриса, не будет Люцериса, не будет Джоффри. Она не увидит красавиц-дочерей Лейны, что полюбила как своих. И их с Деймоном мальчиков тоже - ни Эйгона, ни Визериса. Не будет шанса даже у мертворождённой Висеньи. Рейнира плачет, прижимаясь к Сиракс, и дракон злобно воет, отгоняя загонщиков, утешая свою всадницу. Потому что Деймон может уже и не выбрать Рейниру. Он всегда хотел трон, всегда хотел величия своего Дома, всегда хотел величия себе. Теперь для всего этого Рейнира ему не нужна. Ему достаточно жениться на той же Лейне Веларион. И выиграет он от этого куда больше, чем может принести Рейнира. Мысль, что Деймон убьёт Рею Ройс не ради неё, а ради Лейны, бьёт так сильно, что Рейнира падает на колени. Тихий плач сменяют рыдания и беспомощные, безнадёжные крики. Она не узнаёт этот мир, не хочет этого мира. Потому что Рейнира не хочет никого, кроме собственного дяди. Но ей пятнадцать, а он не трахает детей. Какова вероятность, что теперь, став наследником, он поспешит избавиться от леди Ройс и женится уже по своему выбору? До того, как тело Рейниры созреет, и у неё появится шанс? Она не сможет ждать годы. Не выдержит. Сиракс накрывает её крылом. Тяжёлый запах дракона окутывает, режет ноздри, но Рейнира только плотнее вжимается в грубую чешую. Сиракс издаёт утробные, клокочущие звуки, полные утешения и поддержки. Погода этим вечером стылая и промозглая, но тело дракона излучает сухой жар, и Рейнире тепло и надёжно. Она думает о том, что именно так ей всегда было в объятиях Деймона, и новые слёзы жгут глаза. Проходит достаточно времени, чтобы Рейнира задремала. Будит её посторонний шум. Она слышит крики, лязг и топот ног, смутно различает собственное имя. Тело из-за неудобной позы затекло, и она встаёт лишь со второй попытки. Осторожно выглядывает из-за крыла Сиракс... и нос к носу сталкивается с Деймоном. В руках дядя держит факел, в Яме темно, на улицах ночь. И он зол. ... Когда Деймон приходит навестить племянницу, первое, что он застаёт, это двери, лишённые стражи. Второе, что он обнаруживает, врываясь уже в её покои, это отсутствие принцессы. Поздним вечером. Попавшийся под руку слуга на вопрос, где она, ответить не может, и Деймон требует найти Мэнли Харта из Золотых Плащей, ответственного за стражу Красного Замка. Что-то в лице принца заставляет слугу бежать со всех ног, точно так же как и командующего Харта поспешить предстать перед его глазами. - Принцесса получила разрешение мейстера Меллоса, Ваше Высочество, - с ходу докладывает Харт. - Сразу после этого Её Высочество отослала стражу, обронив, что не останется в покоях ни мгновением больше. Это было более четырёх часов назад. Деймон размышляет, куда могла сбежать Рейнира, заполучив свою свободу. Мысленно он перебирает места, любимые племянницей, и для начала направляется в богорощу замка. По пути к нему присоединяются стражники, докладывая, кто видел и не видел принцессу этим днём. Из обрывочных сведений Деймон уже понимает, что она покинула замок. Вскоре это подтверждает и стража ворот. От них же он, наконец, узнаёт, что Рейнира отправилась к Драконьей Яме. Одна. Одна. - Кто допустил, чтобы единственная дочь короля покинула замок без охраны? - голос принца опасно глух. Командующий Харт склоняет голову, молчаливо признавая вину, но тут один из стражников, что охраняли ворота, несмело говорит: - Ваше Высочество, принцесса Рейнира спешила, и мы не посмели её задержи...! - его речь обрывается и захлёбывается кровью, когда Деймон ломает ему нос. А потом впечатывает лицом в стену во второй раз. И в третий. Влажный звук треснувших костей немного утоляет ярость, и принц разжимает пальцы. Тело падает к его ногам - живое ли, мёртвое ли - ему всё равно. Золотые Плащи молчат и смотрят - кто спокойно, кто с тенью тревоги. Среди них нет благородных лордов, что ужаснулись бы внезапной жестокости, каждый признаёт, что принц в своём праве. Он дал им всё и всё волен забрать. А бедолаге Капсу не следовало открывать рот. Уж чего Деймон не переносит, так это пустых оправданий. К холму Висеньи они несутся, словно чума. Народ перед всадниками шарахается, расступаясь, вскрикивает и запоздало кланяется. Чем ближе Деймон к огромному зданию Драконьей Ямы, тем злее он становится. Злость кипит под кожей, гонит вперёд, к причине, и Деймон сам не знает, что сделает с племянницей, когда найдёт. На подходе к Яме его отряд встречают лишь два сонных погонщика. Сон слетает со слуг, едва Деймон спрыгивает с коня. Он врывается в здание, выдёргивает из чужих рук факел и идёт вперёд, издали видя золотую чешую Сиракс. - Рейнира! - кричит он, не обращая внимание на лепет спешащего следом погонщика. - РЕЙНИРА! - Её Высочество под крылом Сиракс, - спешно сообщает погонщик. Деймон и сам знает, где его племянница - видит по положению левого крыла дракона. Сиракс прячет свою наездницу, но даже ей не укрыть Рейниру от Деймона. В тот момент, когда он собирается обогнуть крыло, из-за него показывается белокурая макушка, а потом и лицо племянницы - перемазанное в саже, заплаканное и до нельзя хмурое. Они смотрят друг на друга. Он, в ком медленно остывает злость (с ней всё в порядке), и она, в ком злость, наоборот, закипает. Как и пристало истинному дракону, Рейнира не спешит оправдываться. Она нападает. - Что тебе нужно? - цедит валирийские слова, морщит нос, полностью выходит из-под защиты своего дракона. Деймон оценил бы это, восхитился, но она сбежала из замка. Без защиты, одна. - Где твоя охрана? - отбросив факел, он надвигается на неё, не в пример резкому движению, плавно и медленно. Угрожающе. - Ты понимаешь, что с тобой могло произойти? Рокот его слов прокатывается эхом к самому куполу. Рейнира, маленькая и упрямая, вскидывает голову. Она не отступает, но отходит в сторону, выдерживая дистанцию. Её глаза, покрасневшие от недавних слёз (что её так расстроило?), щурятся с вызовом. Они кружат друг вокруг друга, словно хищники перед битвой. Погонщик, на одних инстинктах, спешит прочь - когда два дракона сталкиваются, простым людям лучше держаться от них подальше. - Я небеззащитна, дядя. От её бравады Деймону смешно и мерзко. Он делает один большой, резкий шаг и хватает Рейниру за горло. Сжимает пальцы так, чтобы она и вдоха сделать не могла, наклоняется к её уху и ласковым ядом шепчет: - Небеззащитна? И выпрямляется, когда чувствует давление острия ножа у левого бока. В руке Рейниры кинжал с узким лезвием, что он подарил ей в качестве не-шутки на первые регулы (она сама ему зачем-то о них рассказала). Он ослабляет хватку, и племянница пользуется этим, чтобы набрать в грудь воздух и ответить: - Небеззащитна. Деймон в ярости, в восторге и очень не хочет проигрывать. Даже любимой племяннице. - В оружии нет смысла, если не готова его применить. В глазах Рейниры огонь. Она, как он - но Деймон вспоминает об этом слишком поздно. Рейнира хватается за его руку, что всё ещё на её горле. Он улавливает намерение и разжимает пальцы, отступая. Но она всё ещё держится за его руку и потому успевает вскинуть кинжал. Деймон мог бы перехватить её, но ему слишком интересно, насколько решителен его маленький дракон. Рейнира рассекает ему ладонь, словно наказывая, словно предупреждая, словно заявляя права. Они оба смотрят, как на бледной коже проступает густая и тёмная в сумраке Ямы кровь. Деймон переводит взгляд на лицо Рейниры. Она выглядит заворожённой. И продолжает таковой выглядеть, когда тянет его ладонь к себе, когда её рот накрывает рану, когда язык пробует кровь. Пекло. Она поднимает свои сиреневые глаза к нему, не отнимая губы от его ладони. Она смотрит так, словно он весь её мир, словно он весь принадлежит ей. У его маленькой племянницы взгляд возлюбленной, взгляд супруги, взгляд королевы. Ах, да, Рейнира же видела будущее. ... Деймон возвращает её в замок, проводит до самых покоев и закрывает дверь... изнутри. Уже поздняя ночь, слуг в коридорах нет, а его Золотые Плащи приучены держать язык за зубами. Рейнира не показывает, что её как-то смущает оставаться с ним наедине. Напротив, она, не таясь, скидывает с плеч куртку. Деймон наблюдает за ней с ухмылкой и откровенно разглядывает точёную фигурку в простой белой тунике. Племянница ловит его взгляд и отвечает лукавым изгибом окровавленных губ. Она садится на стул, словно на трон, и вытягивает к нему ножку. - Помоги мне снять обувь, дядя. И если бы не было иных подтверждений, здесь и сейчас Деймон уверовал бы, что Рейнира прожила целую жизнь во сне. Ибо ещё до турнира она не умела так зазывно смотреть, не умела соблазнять одним голосом и так откровенно показывать себя, по сути ничего не делая. Всего лишь просьба помочь снять сапоги звучит как развратное предложение раздвинуть ей ноги. Деймон хватает Рейниру за голень и опускается перед ней на колено. Его забавляет собственное положение, забавляет её взгляд сверху, забавляет едва ощутимая дрожь под пальцами. - Я действительно насмехался над смертью племянника? Рейнира моргает, удивлённая вопросом, но отвечает: - Да. Ты назвал его «наследником на день», - и добавляет, словно оправдывая: - Ты был пьян. - И Визерис меня изгнал? - спрашивает Деймон, ослабляя шнуровку на сапоге. - И объявил наследницей меня, - кивает Рейнира. - Но этого не произошло. - Нет, - соглашается она, - не произошло. Ты слишком отвлёкся на меня и моё выздоровление, чтобы творить глупости. Деймон снимает с неё обувь, обхватывает узкую ступню и, надавливая, скользит рукой вверх. У Рейниры дрожат ресницы, томно приоткрываются губы, и жадно раздуваются ноздри. Маленький порочный дракон. Узнавать её такой - сплошное удовольствие. - Похоже, мне полезно отвлекаться на тебя, племянница. Голос Деймона низкий, тягучий, слова валирийского сходят с его губ глухим рокотом. Рейнира закрывает глаза - столь невыносимо ей хочется наброситься на него и увлечь в танец плоти. - Мне тридцать три года, Деймон, - сообщает она, а на самом деле просит. Он знает о чём. - Твоему телу пятнадцать, - Деймон снимает второй сапог и поднимается. Отходит к столу, жадно пьёт воду. Рейнира за его спиной встаёт рассерженной фурией и скрывается за шторой, где располагается ванная комната. Деймон смотрит в её сторону. Горячей воды принцессе никто не принёс, так что едва ли она полезет в холодную бадью. А жаль. - Ты плакала, когда скрывалась за крылом Сиракс. Рейнира в ответ шумно плещется, но его ожидание она буквально чувствует кожей. Вода в чаше ледяная, капли воды, пока она умывает лицо, попадают на тонкую ткань туники. Рейнира снимает с себя штаны и остаётся нагой под ней. Проводит влажными ладонями по непривычно маленькой, упругой груди. Туника намокает ещё больше, соски от холода твердеют, и принцесса тихо выдыхает. Она знает, сегодня Деймон не притронется к ней, но она возбуждена и ей хочется его помучить. Ей хочется отпечататься под его веками, оставить на нём несмываемое клеймо, угнездиться в сердце полноправной хозяйкой. Её кровь. Её дядя. Её муж. Она жадный дракон. - Мне стало тоскливо, что мой любимый дядя не навещал меня целых два дня. Деймон широко улыбается её словам, но, когда она выходит к нему в безбожно развратном, в немилосердно невинном виде, всякая улыбка сползает с его лица. Взгляд его тяжелеет, опаляет, и Рейнире стоит многого, чтобы просто пройти мимо. Она помнит, сколько проблем создаёт репутация шлюхи. Помнит и то, что Деймон не всегда может совладать с собой, и потому с представлением пора заканчивать. Она забирается на кровать, напоследок позволив себе добраться до изголовья на коленях, открывая ему вид на очертания обнажённых бёдер, и слышит резкий, злой вздох, от которого по её коже разбегаются мурашки. Рейнира прячет себя под одеялами, поднимает взгляд и невинно улыбается животной похоти на его лице. Вечность спустя он заставляет себя усмехнуться: - Жестокая девочка. Рейнира не опускает смущённо глаза, но и не кокетничает. Она не ребёнок, она не шлюха. Она дракон. И она смотрит, смотрит, смотрит. Проверяет его выдержку, бросает очередной вызов. Ранит. Ждёт, когда он уйдёт, чтобы уже в одиночестве предаться грёзам о том, что было ещё так нескоро. Деймон знает, что надо уйти. Милая племянница обеспечила ему бессонную ночь, но едва ли он дойдёт до борделя. Ни одной женщине он не позволял вертеть хвостом перед собой без последствий. Любую, что смела заигрывать с ним, он либо жестоко высмеивал, либо имел до сорванного голоса - всё в зависимости от настроения. Но Рейнира дракон. Его кровь. И ей пятнадцать. Пекло. - После того, как Визерис официально объявит меня наследником и лорды склонят колени в присяге, я покину Королевскую Гавань. - Покинешь? - Собираюсь объездить все Семь Королевств. - ...Вот как? - И ты, дорогая племянница, поедешь со мной.