Мне приснился Танец Драконов

Леди Рею Ройс находят лишь на следующее утро. К тому времени тело успели порядком объесть дикие кабаны, но даже так всем очевидно, что это несчастный случай. Лошадь чего-то испугалась, встала на дыбы, скинув наездницу, и та разбила голову о камень. Печальная, нелепая, но не такая уж и редкая причина смерти. На похоронах из прекрасных сиреневых глаз принцессы Рейниры текут прекрасные хрустальные слёзы. - Это из-за меня, - шепчет она сострадательно печальной Алисенте (шепчет надрывно громко, чтобы услышали приближённые леди Джейн). - Рея искала дядю, а я увела его слишком глубоко в лес. Если бы только ей не пришлось его искать... Рейнира говорит прекрасную правду, приправляет её прекрасной ложью и выставляет свою прекрасную печаль так искусно, что ни у кого не возникает и тени сомнений. Принцу Деймону даже выказывают осторожные соболезнования, пусть Рея уже и не приходится ему женой. Все дружно забывают о его недостойном отношении к ней на протяжении прошедших лет. Деймону плевать. Деймона траур по загубленной женщине не трогает. О Рее и её убийстве он забывает едва ли не раньше, чем её тело переносят в крипту Ройсов. Деймон готовится покинуть Рунный Камень уже на следующее утро (он хочет поскорее увезти Рейниру с этого опостылевшего края), но представители четырёх не последних Домов Долины, включая и леди Джейн Аррен, предлагают по-новому обсудить предложение принца по участию в войне за Ступени. Если ранее леди Джейн была готова дать солдат Деймону лишь при условии консумации брака с Реей, то теперь необходимость в том отпала. Деймон едва сдерживается, чтобы не рассмеяться стерве в лицо. Тем не менее, он по-драконьи жадно хочет себе армию. Ради лишней сотни воинов принц готов остаться в Долине столько, сколько нужно. Требовательный к их опыту и обмундированию Деймон лично посещает все четыре Дома, заглядывает в каждую казарму, в каждую оружейную, отмахиваясь от пустых обещаний и заверений, но требуя и выторговывая лучшее, что лорды могут дать. Пока дядя занят приготовления к войне, Рейнира в трауре запирается в своих покоях и не выходит вплоть до часа отплытия. Её навещают Алисента и септа Марлоу (одна сочувственно молчит, другая утешает словами писания), приходит леди Джейн и даже Герольд Ройс, ставший новым лордом Рунного Камня. Все видели, как подружилась принцесса с леди Реей, и поведению Рейниры не только не удивляются, но и испытывают одобрение пополам с благодарностью. Трагедия не разрывает узы Долины с королевской семьёй, а, напротив, делает их прочнее - во многом благодаря слезам принцессы. Деймон не помогает, не видя смысла выдавливать из себя что-то по покойной, если и к живой относился похуже, чем к портовой шлюхе. Рейнира старается за двоих. Правда в том, что горюет она хоть и напоказ, но искренне. Теперь, когда тело Реи, изуродованное дикими животными, покоится под фамильным замком, Рейнира сожалеет. Слишком она привязалась к леди Рунного Камня, слишком хорошо её узнала. В конце концов, Рее совсем не нужно было умирать - благодаря стараниям Хайтауэра, Деймон получил развод, не замарав для этого руки. В этот раз он замарал их исключительно для Рейниры. Как бы Рейнира не оплакивала Рею Ройс, знание, на что пошёл Деймон для неё, наполняет принцессу сладостным, полубезумным экстазом. Это чувство - нездоровое и маниакальное - горит в ней столь остро, столь ярко, что Рейнире не по себе. Она задаётся вопросом, не повредилась ли рассудком (видят боги, у неё были на то все основания), раз пламя ликования в груди столь легко разгоняет мрачные тени вины. Она запирается в своих покоях до самого отплытия, потому что так должна скорбеть подруга. Она запирается в своих покоях до самого отплытия, потому что так укрепит связь с Рунным Камнем и всей Долиной. Она запирается в своих покоях до самого отплытия, потому что должна хоть как-то наказать себя за смерть Реи. Деймон не навещает Рейниру. Он всегда тонко чувствует её настроение - не ошибается и в этот раз. Рейнира не уверена, что ему скажет или что сделает, когда они останутся наедине, но твёрдо знает, что это не должно случиться в доме Реи. Деймон приходит за ней на шестнадцатый день, на рассвете, когда забрал из Долины всё, что хотел, когда уже всё готово и ждут только их. Он приносит племяннице простой лёгкой пищи, помогает ей переодеться и забирает из рук полотенце, чтобы самому омыть ей лицо. Рейнира молча принимает его заботу, в которой больше его собственного удовольствия и удовлетворения, чем блага для неё. Деймон убил свою жену для Рейниры, он заслужил награду - это право заботиться о ней даже в столь интимных мелочах. Он заслужил, чтобы, глядя на него, Рейнира не смела вспоминать и сравнивать. Она так и делает. Старается, по крайней мере. Деймон, что перед ней, не тот смягчённый, умудрённый браком с Лейной мужчина, что умел уступать любимой женщине и находил смешным ревность к прошлым любовникам. Этот Деймон не потерпит никакой конкуренции, даже с самим собой. Он ласково проводит влажной тканью по её открытой шее, и Рейнира улыбается, видя тёмный огонь алчного превосходства в его глазах. Он доказал, что лучше самого себя из её видения, и Рейнира не станет спорить. В конце концов, его кровавый дар ей - сладкий и горький - был принят. Наверное, Рея сказала бы, что они отвратительны. Проводы проходят тихо и деловито. На причале их уже ждёт корабль. Отряд Золотых Плащей, что поплывут на нём с принцем и принцессой, почётным караулом стоят навытяжку. Алисенте некомфортно среди них. Она побаивается их грубости и развязности и потому первой поднимается на борт, помогая септе Марлоу. Деймон обменивается последними словами с лордом Ройсом, и Рейнира, которую он вёл под руку, кивая на прощание Герольду, двигается к трапу одна. Она спешит покинуть Рунный Камень. Следом, на почтительном расстоянии, ступает Кристон Коль. Он не смеет подать руку принцессе (только если она сама не обернётся к нему), а Рейнира вполне способна подняться по широкой деревянной сходне самостоятельно. Тем удивительнее и для неё, и для её телохранителя, когда один из Золотых Плащей покидает строй и предлагает свою помощь. Его лицо скрывает шлем, солнце уже поднялось достаточно, чтобы слепить глаза, и всё же Рейнира сразу узнаёт его: узнаёт эти кольца каштановых волос и широкий разворот плеч, мощный торс и крупную, но такую ласковую руку. - Принцесса? И его глубокий, грубый голос, что звал её с непередаваемой нежностью и толикой доброй лукавости. Воздух полон соли и шума волн, усиливающийся ветер вышибает из глаз слёзы, а Рейнира Таргариен полная беспросветная дура, раз хоть на мгновение допускала, что не встретит сира Харвина Стронга. Живого. Добродушно протягивающего ей руку, как делал это всегда. Рейнира смотрит на него, но видит один лишь огонь и чёрный, чёрный дым, поднимающийся над проклятым Харренхоллом. - Всё в порядке? - подходит Кристон, вставая между принцессой и гвардейцем. Это приводит Рейниру в чувство, и она отшатывается, едва не закричав на мерзавца. В её голове проносятся сотни хаотичных мыслей. Она удивляется, как Харвин оказался здесь (что ответить ему? Как себя вести?), злится на Коля (если сбросить его с пристани, сможет ли он всплыть в этих своих начищенных до блеска доспехах?); она думает о сыновьях, что подарил ей Харвин, и о том, что Деймон, если узнаёт, преподнесёт ей ещё один кровавый дар, принять который она едва ли найдёт силы. Рейнира нервно кивает головой всем и никому и быстро поднимается на корабль. Она взвинчена до самых краёв, но, встречаясь взглядом с Алисентой, лишь вяло растягивает губы в улыбке. Она не смотрит на Харвина. Она игнорирует Коля. Она останавливает взгляд на горизонте и думает о Люке, Джейсе и Джоффри. Она скучает по своим мальчикам. Она так скучает! Если им повезёт, Деймон вернёт ей Эйгона и Визериса. Если смилостивятся боги, Рейнира увидит, как вырастет её маленькая Висенья. Но как же её дорогой, храбрый Люцерис? Как же её сильный, её замечательный Джекейрис? Как же отчаянно безрассудный Джоффри? Как же они? Корабль приходит в движение, а значит, все уже на борту. Она почти ждёт, что к ней подойдёт Деймон, но этого не происходит. Он хорошо её знает. Боги, лишь бы не слишком. ... Как на зло, Рейнира встречает Харвина повсюду, на каждом шагу. Она ловит на себе его взгляд, слышит его смех - и это так больно, словно нечто выворачивает её наизнанку. Она не влюблена в Харвина, она не тоскует по нему уже очень давно. Он был добр к ней, был рядом. С ним Красный Замок был терпим. Харвин обожал её, любил всем своим большим сердцем - такое не забывается, перед таким нельзя остаться равнодушной. Рейнира прячется в каюте. Каждую ночь она засыпает в руках Деймона. Он ни о чём не спрашивает, и они просто дарят друг другу любовь и страсть, балансируя на тонкой границе дозволенного. К счастью, Деймон искушён в постельных утехах. К счастью, Рейнира всегда была его лучшей ученицей. Слава богам, когда рядом Деймон, она не думает о Харвине. Их путь лежит на Север. Когда они достигают залива Пасти, с кораблей приходится сойти. В порту Белой Гавани, одном из крупнейших городов Вестероса, по праву называемом «Вратами Севера», к тому времени уже готовы кареты и лошади. Город прекрасен. Чистый, с выбеленными домами и широкими улицами. Лорд Мандерли встречает высоких гостей более чем радушно, и сам он кажется Рейнире человеком открытым и жизнерадостным. Весть из Королевской Гавани настигает их в паре часов пути до Чёрной Заводи. Замок лорда Слейта станет последней остановкой перед Винтерфеллом. Гонец вручает два письма Деймону лично. Одно для принцессы, одно для принца. Деймон вскрывает оба и враз мрачнеет. Лорд Слейт предоставляет наследнику Железного Трона личные покои для сна. Для принцессы открывают комнаты ныне покойной хозяйки замка, жарко растопив камин и застелив постель тёплыми шкурами. Поздним вечером приходит Деймон и вручает вскрытое письмо. Рейнира возмущена, но не самоуправством дяди. - Отец... что? Деймон ложится спиной на кровать и смотрит в потолок, задумчиво ведя руками по густому соболиному меху. - Хорошая новость: похоже, Визерис не планирует больше жениться. Рейнира возмущённо фыркает и ещё раз просматривает текст. Смысл, увы, не меняется. - И потому решил выдать замуж меня. Наверняка Хайтауэр подсуетился. Рейнира рычит от злости: всё говорит о том, что десница короля отслеживает их переписку. Возможно то, как восторженно отзывалась Рейнира о Деймоне, навело его на мысль, что принцесса может стать опасным конкурентом за место королевы. Особенно теперь, когда наследный принц свободен от брачных уз. И теперь король просит свою дочь поторопиться и выбрать себе мужа по вкусу. В Винтерфелл уже начали съезжаться женихи со всего Вестероса. Проклятый Отто постарался на славу. - А мне надлежит помочь тебе с выбором, дражайшая племянница, - меланхолично добавляет Деймон. Он не говорит ей о содержании своего письма, особенно той части, где брат пишет об Алисенте Хайтауэр, как о возможной кандидатке ему, Деймону, в жёны. «Она же тебе нравится, не смей отрицать». Деймона не перестаёт удивлять слепота Визериса. ... Винтерфелл, сердце Севера - это огромный замок, растянувшийся на нескольких акрах холмов. Под ним горячие источники, что позволяют пережить самые суровые зимы. Замок обнесён двумя кольцами стен со рвом между ними и дозорными башнями. Рейнира никогда здесь раньше не бывала, но хватает беглого взгляда, чтобы заметить неоднородность стиля. - Начало Винтерфелла положили ещё Первые люди, моя принцесса, - степенно рассказывает септа Марлоу, улыбаясь тому, как её ученица с любопытством выглядывает из кареты. Алисента, утомлённая дорогой и замёрзшая, дремала, закутавшись в меха. - Этим стенам тысячи лет. Посмотрите на крыши башен. Видите, они восьмиугольные? Так строят андалы. Однако, если взглянуть на крыши башен внутренней стены, вы увидите, что они четырёхугольные, и это уже особенность архитектуры Первых людей. На протяжении многих веков Винтерфелл обрастал зданиями, отражая в себе всю историю этих диких земель. - Диких? Септа покровительственно улыбается и чуть качает головой: - Их вера. Пока во всём Вестеросе исповедуют Семерых, здесь, на Севере, продолжают поклоняться деревьям. Запомните, моя принцесса, - строго пеняет септа принцессе, - Старые боги - всего лишь пережиток прошлого, суеверия, в которых погрязли упёртые северяне. Но однажды истинная вера придёт даже сюда. Возможно, - Марлоу доверительно хлопает ладонью по колену своей ученицы, - именно вы и принесёте её. Рейнира отстранённо смотрит на серое небо и думает о Четырнадцати богах Древней Валирии. ... Она продолжает думать о Четырнадцати и после приветственного пира. Лорд Рикон Старк, одутловатый и седой, хмурый, как все северяне, принимает их достойно, но без излишнего восторга. Он оживляется, лишь когда Деймон заговаривает о предстоящей войне. Лорд Старк, как оказывается, питает слабость к кровопролитным боям и даже предлагает в честь смотрин принцессы устроить небольшой рыцарский турнир. Деймон легко соглашается при условии, что сможет поучаствовать в сей забаве. - Это будет честь для нас, - расплывается в улыбке Рикон. Рейниру тошнит от одного упоминания смотрин. Она гадает, почему местом проведения отец избрал Север, холодный и не особо гостеприимный край. Не потому ли, что она терпеть не может мёрзнуть, а посему куда скорее изберёт себе жениха? В письме отец настаивал, чтобы она не тянула с выбором, хотя до того не было и намёка на его желание выдать её поскорее. Что могло случится? Только ли это влияние Отто? В задумчивости Рейнира ведёт рукой над чередой зажжённых свеч, повергая случайных свидетелей в недоумение и трепет. Уже в своих покоях она осознаёт, что огонь не причинил ей ни тени дискомфорта. Рейнира думает о Четырнадцати Огнях Древней Валирии, когда даёт языкам пламени ласкать кожу ладони. Маленькие огоньки свечей в детстве, она помнит, обжигали её. Ныне, по прошествии долгих минут, её кожа даже не краснеет. Нет и боли - одно лишь мягкое, живительное тепло. Один раз она уже сгорела. Отдала всю себя пламени, вознеся молитву богам - не Семерым, что властвовали над народом, предавшим её, но Четырнадцати, ибо лишь их признавал супруг. Лишь их ныне признаёт Рейнира. К тому времени, как к ней приходит Деймон (пьяный и весёлый), она зажигает по порядку четырнадцать свечей, произнося над каждой одно из четырнадцати имён и на фитиль каждой роняет по капле своей крови. Этим простеньким обрядом, как они с Деймоном читали в прошлой жизни, она открывает себя валирийским богам. «Одна свеча - одно божество». Сиракс. Караксес. Балерион. Вхагар. Мераксес. Арракс. Вермакс. Моргул. Терракс. Меллеис. Тессарион. Шрикос. Тираксес. Вермитор. «Если огонёк гаснет, божество не приняло тебя». - Рейнира? Деймон видит свою племянницу сидящей на полу перед четырнадцатью свечами. На её лице нет никакого выражения, но есть красные отблески горящих красным огней. Всех четырнадцати. «Если огонь окрасился красным, возрадуйся, ибо ты сосуд божьей воли».