Ну и где оно, счастье?
Главное – не победа, говорит, а участие.
Черт с тобой. Я не участвую.
Больше не участвую.
◯
Сумо запрыгнул на диван, полностью распластавшись своей грузной тушей на Конноре. Андроид открыл глаза, мягко улыбаясь, и положил свои ладони псу на щеки, оголяя белый пластик на кончиках пальцев. В окна сквозь ветки деревьев пробивались солнечные лучи, падая на его ресницы, позолотой раскрашивая вечно упавшую на лоб прядь волос. Коннор поднял руку, закрывая лучи ладонью, расчерчивая солнечные полосы в воздухе. Сумо облизал ему подбородок и улегся мордой на грудь, удобно устроившись на животе. Коннору нравилось просыпаться у Хэнка дома. Нравилось вставать за полчаса до его пробуждения, принимать душ и готовить завтрак, а потом долго и муторно расталкивать Андерсона в постели, грозясь стащить на пол. Нравилось кормить заспанного Сумо, нравилось наводить порядок на кухне и полках, нравилось в очередной раз осматривать дом, находя новые вещи, прежде не обнаруженные, нравилось носить Андерсону нелепые рубашки, придающие ему особый шарм. Запустив пальцы в шерсть пса, Коннор откинулся на подлокотник дивана, всматриваясь в пейзаж за окном. Солнечные лучи провели черту между диваном и коридором, оставляя свой свет на кухонном гарнитуре. Робот аккуратно переложил пса на диван, стягивая с себя растянутую хэнковскую футболку и спортивные штаны, порванные на коленках. В одних фирменных трусах от Киберлайф он прошагал в ванную, поставив закипать чайник на кухне. Мокрый после душа, Коннор смотрел на свое отражение, опираясь руками на раковину. Родинки усыпали все его плечи, ключицы, шею. Он подолгу разглядывал каждое пятнышко: родинки выстраивались в созвездия, плавно расплываясь по коже то угасая, то четко заявляя о своем существовании. Коннор закрыл глаза. Бледная кожа растеклась от самого подбородка до кончиков пальцев, обнажая белый пластик. Каково это, иметь настоящую кожу? Коннор не знал. Он не мог даже представить, как ощущается эта оболочка поверх мышц. Была лишь синтетическая прослойка, обволакивающая белые пазы. Он открыл глаза. — Доброе утро, — тихо сказал Коннор, глядя на отражение Хэнка, стоящего позади. Сонного, слегка растрепанного, но смотрящего с такой впечатленностью, будто увидел, как Иисус ступает по воде. Искусственная кожа начала обволакивать пластик, Коннор опустил смущенный взгляд. Родинки вновь усыпали спину, плечи, шею. Он развернулся к Хэнку лицом. Андерсон молча подошел, неуверенно проведя кончиками пальцев по плечу, ведя линию, прочерченную пятнами на скине. Он убрал руку, посмотрев Коннору в глаза – карие, внимательные. Ему показалось, будто андроид перестал дышать, внимательно наблюдая. Непривычно, сегодня не снился сын, не снились красные капли, не снился мигающий тусклый свет и бесконечные больничные коридоры, ведущие в никуда. Привыкнуть к кошмарам он так и не смог, смирившись с вечным ощущением вины, накатывающим после каждого такого сна. Снился Коннор. Улыбающийся своей дурацкой дежурной улыбкой, только присланный из своего сраного Киберлайф Коннор, незнакомый и чужой. — Вы точно знаете, кто я и что. Палец сам нажал на курок, ярко-синие капли, точно ядовитые, разлетелись брызгами по мостовой, стекли с парапета на асфальт, в реку, расплываясь нефтяными пятнами на глади воды. Чернеющее небо над головой затянуло синевой, и Хэнк вскочил на кровати. Пустота заколола где-то под ребрами, сбивая привычный сердечный ритм, ломая дыхание и застревая комом в горле, словно немой крик. Пот испариной выступил на лбу, а в уголках глаз слегка защипало. Пару недель назад небытие казалось таким заманчивым, слишком привлекательным выходом из всего ужаса, который затягивал всё глубже и глубже, сжирая всё то, что он так отчаянно старался в себе сохранить. Всё то живое, человеческое, что у него осталось лишь обрывками бывшей когда-то реальности, ставшей сливаться с какими-то галлюцинациями, что с каждым днем всё меньше походили на жизнь. И только причудливый робот продолжал тянуть его за руку, возвращая в привычный мир вещей, когда-то имевший свои краски и запахи, за все эти годы превратившиеся в монотонную пресную серость. Коннор положил руки на плечи, слегка сжав их. Андерсон поднял взгляд, печально улыбнувшись. — Можешь сделать так еще раз? — Как? — Покажи себя. Хотелось еще раз доказать самому себе, что перед ним стоит его настоящий Коннор. Андроид опустил руки, помешкав с минуту, слегка смущенный, и всё же решился, обнажив себя от самой макушки до кончиков пальцев на ногах. — Ну хоть сегодня нормально поешь, нельзя ведь питаться одними углеводами. Чтоб всю гречку съел, — упрямо сказал Коннор, ставя перед Хэнком тарелку с завтраком. Давно Андерсон не питался домашней едой, какую каждый раз, стоило остаться роботу на ночь, тот пытался ему любезно втюхать. Хэнк настолько устал из раза в раз сопротивляться, что на этот раз просто молча взял в руку вилку и начал есть не пререкаясь. На самом деле, после кошмара он был даже благодарен Коннору за его пресный завтрак. Он видел, как тот старался. Нужно было быть дураком, чтобы не заметить все те усилия, которые андроид прикладывал, чтобы, по-своему, загладить вину, которую, как бы он ни старался, всё равно испытывал. Хэнк это понимал. Понимал в желании быть полезным, понимал в старании всегда протянуть руку помощи, жертвуя своими временем и делами, которых, к слову, накопилось достаточно, чтобы Маркус нагружал его сверхурочно, стоило Коннору ступить на порог Иерихона: сейчас напарник был нужнее там, но он всё равно всегда из двух зол выбирал Андерсона. И тот бы соврал, сказав, что это ему не льстило. Опустошив тарелку, Хэнк залпом осушил содержимое чашки, вставая из-за стола и относя посуду в раковину. Коннор вернулся с улицы, уводя выгулянного во дворе пса мыть лапы от грязи и снега. Небо за окном затянуло облаками, и солнце перестало бить в стекла, окрашивая стены в золото. Вечером обещали грозу, и Андерсону безумно прельщала идея остаться сидеть дома в обнимку с Сумо, распластавшись напротив телевизора. Однако работа кипела, и все силы нужно было пустить на закрытие давних висяков, что так и остались мозолить глаз еще с августа. — Пойдем? — спросил Коннор, выпуская из ванны мытого пса, плетущегося недовольной походкой в сторону хозяина – потереться бочиной об родимую ногу, которая вот-вот ступит за порог и растворится за дверью до самого вечера. Хэнк погладил его по голове, назвав хорошим мальчиком, и послушно пошел вслед за напарником, накинув куртку потеплее – за ночь столбец термометра застыл на отметке в минус четыре градуса по Фаренгейту, подморозив оконные стекла изнутри. — Мне сегодня нужно будет уйти пораньше. Насколько это будет возможно, — объявил Коннор, сев в машину. — Вечером состоится важное совещание Иерихона с Правительством, мне нужно быть там. Под пальцами все еще ощущался гладкий пластик. Хэнк сжал руль и съехал с парковки, выезжая на дорогу. Стоило, наверное, привыкнуть к тому, что его товарищ имеет еще тучу дел помимо совместной работы и вечерних посиделок время от времени, потихоньку становящихся некой негласной традицией. Вздохнув, Андерсон понимающе качнул головой и втопил на газ. Не успев распахнуть двери Департамента и войти внутрь, Андерсон протянул Коннору ключи. Андроид вопросительно заглянул в лицо напарника, неуверенно забирая связку из рук и кладя в карман пиджака. — Можешь приходить в любое время без моего приглашения. Я тебе всегда рад, — смущенно добавил Хэнк, заходя внутрь здания. — Спасибо, — отозвался андроид, ступив следом.◇
Коннор, как и обещал, ушел с работы пораньше, постаравшись за день рассортировать и упорядочить как можно больше висячих дел, с которыми Андерсон бы возился еще до следующего лета. Вернувшись домой, Хэнк вошел внутрь, скинув с себя куртку, почесал за ухом пришедшего поздороваться пса, прошел на кухню и осел на стул, молча пялясь в стену. Оказалось, дом был действительно пустым. Пустым и тихим, совсем чужим. Андерсон откинулся на спинку, тяжело вздохнув, и прикрыл глаза. Тишина в собственном доме, долгое время бывшим молчаливым, чей покой нарушался лишь шумом телевизора и кряхтеньем пса, показалась слишком чуждой. Он почувствовал себя одиноким, каким не чувствовал себя… да давно он так себя чувствовал. Последние полтора месяца ощущение бесконечной пустоты где-то под ребрами понемногу стало затягиваться. Казалось странным. Хэнк сел размышлять, не заметив, как достал из дальнего ящика остатки джина и перебрался на диван, усевшись в обнимку с Сумо. Жизнь казалась нереальной, будто сама судьба в какой-то момент решила пошутить над ним злую шутку и преподнесла подарочек в виде подручного андроида в помощники, чего Андерсон не ждал от слова совсем. Как совершенно холодный и отстраненный робот вдруг поехал своей пластмассовой кукухой и решил девиантнуться только из большой любви и понимания к старому алкоголику? Сколько ни мусоль эту тему с самим Коннором, Хэнк всё никак не мог уложить это в своей седой голове. Андерсон допил содержимое стеклянной бутылки, с громким стуком поставив её на кофейный столик. Пес лишь повел ухом, не поднимая головы и не открывая глаз. Отношения налаживались с бешеной скоростью, будто всего того дерьма, что натворил андроид, да и сам Андерсон, никогда и не происходило вовсе. Будто они влюбились друг в друга с первого взгляда и нашли друг в друге поддержку и опору, каких каждому из них так не хватало всё это время. Только вот Хэнк вышиб своему товарищу мозги на третий же день знакомства. Они оба могли оправдывать поступки друг друга сколько угодно, только вот каждый осознавал свою вину и ни на секунду не мог от нее избавиться. Горький привкус на кончике языка, напоминающий о содеянном, не давал покоя никому из них. Андерсон привык жить с грузом вины на своих плечах. Уход жены, с которой он провел так много лет, гибель сына, что не давала покоя по сей день. Вкус вины за все эти годы он распробовал до самых еле осязаемых ноток, поэтому он понимал, каково приходится Коннору. Коннору, что изо всех сил старался навести порядок во всем том хаосе, что сотворил своими же пластмассовыми руками. Своими ладонями, на которых осталось слишком много синей крови, чтобы просто отпустить и забыть, как страшный сон. За окном громыхало, ветер поддувал в приоткрытое окно, и снег валил стеной. Хэнк провалился в сон, так и развалившись на диване в гостиной.◇
Без Андерсона было откровенно скучно. Гул голосов, шорохи движений, даже дыхание собравшихся за круглым столом казались слишком тяжкими, словно спаянными из титана. Находиться здесь совсем не хотелось, хотя Коннор и понимал, что нужно. Принятие и поддержку еще только предстояло заслужить, поэтому без переговоров с властями было не обойтись. Хотелось встать и уйти, молча закрыв за собой дверь. В Иерихон андроид возвращаться не горел желанием. Хотелось просто оказаться на диване у Андерсона и трепаться до самого утра, о чем угодно, лишь бы не слушать в тысячный раз весь этот белый шум. Коннор сам не заметил, как начал вертеть в пальцах ключи. Маркус бросил на него осуждающий взгляд, и связку пришлось убрать обратно в карман. После переговоров андроид вышел на улицу, чувствуя себя вымотанным. Программа упрямо не собиралась концентрироваться на темах, поднимаемых за круглым столом, так что полезной эту встречу назвать было трудно. Распрощавшись с товарищами и пообещав завтра обязательно вернуться «домой», Коннор пошел блуждать по городу, куда глаза глядят. На улице стояла тишина: все спрятались по домам в такую грозу, которой в городе не было уже несколько лет. Яркие полосы вспыхивали в небе, окрашивая облака, затянувшие город навесом. Это была его первая в жизни гроза, и осознание этого приятно растеклось по грудной клетке, радуя тем, что он наконец учится жить как существо, которое может это ощутить, прочувствовать и удивиться этому. Коннор продолжал бесцельно идти в неизвестном направлении. Покинув центр, где сплошь и рядом пестрили неоновые вывески и рекламы на небоскребах, андроид все дальше углублялся в спальные районы, через некоторое время выйдя к парку Риверсайд. Он пришел на набережную, остановившись у парапета, и стал рассматривать пейзаж. Детройт-ривер затянуло льдом, и снег комьями падал на замерзшую гладь воды, расплываясь в узоры. — Ну а сам-то ты, Коннор? Андроид прикрыл глаза, прислушиваясь к знакомому голосу. — Ты выглядишь, как человек, говоришь, как человек, а на самом-то деле что ты такое? — Ну, уж точно не человек, — с грустной улыбкой ответил Коннор, чувствуя, как по лбу и щекам стекает ледяной тириум. Он открыл глаза, и молния ударила за горизонт, отбрасывая белые блики на лед. Проведя пальцами по парапету, андроид ушел, оставив за спиной призраков прошлого, оставшихся растекаться мерзкой синей лужей в глубине нутра, стекая в реку и растворяясь в ней. Несмотря на свою смерть, Коннор был благодарен Андерсону за то, что тот пустил ему пулю в лоб. Умереть физически оказалось не так страшно, как существовать мертвым все это время. И ему было очень жаль, что вся его бесчеловечность не осталась лежать на этой набережной внутри его неподвижного тела, дав ему шанс. Только вот этот шанс Коннору пришлось выбивать самому. Через час андроид стоял у порога дома Андерсона, борясь с собой за право зайти внутрь. Шел второй час ночи, и Хэнк, скорее всего, видел уже десятый сон, однако в окнах гостиной горел свет. Коннор еще минут пять вертел в пальцах связку ключей и всё же решился зайти. Провернув ключ в замочной скважине, он тихо открыл дверь, проходя внутрь. Из-за дивана показалась заспанная морда Сумо, и тот, издав тихий приветственный лай, грузно спустился с дивана и, довольный, зашагал к андроиду, сонно виляя хвостом. Тот приложил указательный палец к губам, закрывая за собой дверь и присаживаясь на корточки к пришедшему поздороваться псу, и начал чесать его за ушами, дав себя облизать. Из гостиной донеслось тихое сопение, поэтому Коннор направился выключить свет. На диване растянулся мирно спящий Андерсон, от которого несло алкоголем. Коннор кинул взгляд на столик, на котором стоял старый добрый Джек, который он не догадался выбросить к чертовой матери. Расстроенный, андроид принес из комнаты одеяло, накрыл им Хэнка и тихо сел на край дивана. Капли с пиджака стекли на пододеяльник, просачиваясь сквозь ткань. Давно Андерсон не напивался. Радовало только то, что поблизости не валялся Магнум с одним патроном в барабане. Коннор плавно провел рукой по седым волосам, зачесывая упавшие на лоб пряди. Разочарованию андроида не было предела, и он не мог решить, на кого больше злился: на себя или на напарника. Резонно было обидеться на Хэнка, ведь если бы он не нашел эту бутылку в шкафу, скорее всего, купил бы ее сам. Коннор тяжело вздохнул, поглаживая Андерсона влажной рукой по голове, поникшим взглядом рассматривая его лицо, омраченное мешками под глазами. Сколько бы андроид ни пытался помочь своему другу, опекающей мамулей ему уж было точно не стать. Помощь он мог только предлагать, а вот брать ее или бить его по рукам было уже выбором Андерсона. И, казалось, Хэнк перечеркнул все усилия Коннора этой чертовой пустой бутылкой. Андроид понимал, что выпил Андерсон не на зло, – он явно не страдал бунтующим максимализмом – только вот от этого легче не становилось от слова совсем. Мог бы и поделиться тем, что так отчаянно пытался залить алкоголем вместо того, чтобы прикладываться к бутылке. Опять. В тысячный раз. Рука скользнула за ухо, проводя кончиками пальцев вниз по шее. Коннор встал с дивана, на прощание погладив Сумо по голове и, выключив свет, растворился за входной дверью. Небо рассекла молния, и гром заглушил звук закрывшейся двери.◇
Голова гудела страшно. За несколько недель алкогольной аскезы Андерсон совершенно разучился вставать по утрам без симптомов утреннего похмелья. Он, путаясь в собственных ногах, дошел до кухни, осушив пару стаканов с водой. Утолив жажду, Хэнк ушел в ванную, стянув с себя одежду, и, включив воду, уселся в ванну. Головная боль не давала разомкнуть глаз, и он активно растирал ладонями веки, заставляя себя проснуться. Немного придя в себя, Андерсон откинулся на спинку ванны, тупым взглядом пялясь в потолок. Он вылез из душа, протер глаза ладонями и посмотрелся в свое отражение. Несмотря на потрепанный вид после вечерней пьянки, выглядеть он стал куда лучше, чем пару месяцев назад. С лица исчезли отеки, цвет кожи стал жизненнее и румянее, и он больше не походил на утопленника, которого нашли под мостом. Все же алкогольная аскеза и подобие диеты от Коннора пошли Андерсону на пользу, сколько б он ни гневался на попытки андроида приучить его к здоровому образу жизни. Вернувшись в зал, Хэнк навис над диваном, в недоумении пялясь на одеяло. Он метнул взгляд на улегшегося возле пустой миски Сумо, почесывая кончик носа. Андерсон тяжело выдохнул, виновато пожевывая щеки изнутри. На работу он уже опоздал, поэтому сходил переодеться, накормил и выгулял пса и поехал в Департамент. За своим терминалом уже сидел сосредоточенный Коннор, активно что-то печатая. Скорее всего, он разбирался в хэнковской волоките, отчего на душе стало еще более тошно. За опоздание Андерсон сегодня не получил, так что настроение андроида можно было понять и без слов. Даже без взгляда. Хэнк подошел к нему, слегка смущенный. Робот поднял на него глаза, улыбнувшись дежурной улыбкой. — Доброе утро, лейтенант. Официальный тон мерзко резанул по ушам. Андерсон стиснул зубы. — Прости, что опоздал, — тихо ответил Хэнк. Коннор кивнул, вернувшись к своим делам. Андерсон постоял еще с минуту рядом и отошел, усевшись за свой стол. — Кофе? — поинтересовался андроид, выглядывая из-за монитора. Хэнк молча кивнул, и андроид встал из-за стола, направляясь к кафетерию. Коннор заварил кофе и собирался вернуться на рабочее место, когда мимо промчался Рид, задев андроида плечом. Стаканчик с кофе упал на пол, расплескавшись по кафелю. Андроид лишь метнул на Гэвина озадаченный взгляд, молча сходив за салфетками и сев вытирать ридовскую пакость. — Не мешайся на дороге, истукан пластмассовый, — усмехнулся Рид, заваривая кофе. — Еще и ладошки дырявые, я смотрю. Совсем разучились роботов паять. Коннор ничего не ответил, прогулявшись до мусорного ведра, и вернулся к кофемашине, встав чуть ли не вплотную рядом с Гэвином. — Понять не могу, у вас дерьмовое утро или отличное настроение, — сухим тоном сказал робот, облокачиваясь на столешницу и смотря в упор на Рида, подперев щеку рукой. Рид искоса глянул на андроида, закатив глаза. — Захлопнись, Сири. — У меня имя есть, — ответил Коннор, не сводя взгляда. — Может, пора таблетки для памяти пить? Знаешь, витамин B6, B12 и E очень даже помогают… Не успел андроид договорить, как Гэвин схватил его за грудки и впечатал в столешницу. — Ты чего такой борзый стал? В себя дохуя поверил? — Рид, мать твою, отпусти Коннора! — Офицер Чэнь зашла в кафетерий, растерянным взглядом окидывая развернувшуюся картину. — Всё в порядке, офицер. — Андроид перевел взгляд на Гэвина, слегка ухмыльнувшись. — У вас кофе убежал, детектив. Андерсона бесило, когда Коннор молчал. Он чувствовал себя так, будто отпинал пса, а тот не мог ничего ему ответить. Хэнк конечно понимал, почему напарник так себя ведет – нужно было быть идиотом, чтобы не понять, почему тот расстроился, или не быть Андерсону лейтенантом полиции. Он тяжело выдохнул, закрывая глаза, а открыв, увидел стоящий на столе стакан с кофе. — Спасибо, Кон. Робот вернулся за работу, и Андерсон решил не нагружать себя еще больше, чем того требовалось. И раз уж Коннор решил играть в молчанку, Хэнк без зазрения совести был готов принять правила этой игры. — Есть что интересное? — поинтересовался Андерсон. — Давайте для начала разберемся со скучным. Осталось закрыть всего пару дел. Все материалы у вас на почте. Хэнк был готов впасть в ярость от этого чертового непринужденного официального тона. Все-таки остатки алкоголя в крови выводили на агрессию, от которой он уже успел отвыкнуть. Весь рабочий день напарники провели за терминалом, почти не вставая с места. Пару раз мимо их с Коннором стола прошелся подозрительный Рид, метая неоднозначные взгляды на андроида, которые тот, к слову, даже не заметил. На удивление, Андерсон даже не получил люлей от Фаулера за опоздание, поэтому день оказался еще более нудным и долгим, чем обычно. — Лейтенант, я закончил. Хэнк кивнул, кинув взгляд на часы – смена заканчивалась через час, да и сам Андерсон почти закончил возиться со всей макулатурой. — Можешь отдохнуть. Спасибо, ты молодец, хорошо поработал. Отработав смену, Хэнк собирался домой, выключая терминал и застегивая зимнюю куртку. Он кинул взгляд на собирающегося робота. В голове так и осталась каша, и он не хотел таскать еще и этот груз на своих плечах. — Кон, давай поговорим? Робот перевел на напарника вопросительный взгляд, выпрямляясь во весь рост. Он открыл и закрыл рот, сделал шаг навстречу и молча кивнул. Они вышли на улицу: дороги замело снегом, а вокруг здания лежали еще не убранные андроидами-уборщиками сугробы. Небо затянуло синевой, и только яркие огни освещали улицу. — Ты приходил вчера, да? Коннор молча повернулся к Андерсону и кивнул. — Прости. — Не за что извиняться. Ты уже взрослый мальчик. — Андроид замолчал, поднимая взгляд на небо. — Мне просто интересно, почему. — Коннор горько ухмыльнулся, прикрывая глаза. — Я не знаю, что мне нужно еще сделать, чтобы ты перестал себя разрушать. Честно, не понимаю. И я осознаю, что в этом, наверное, нет моей вины, и мне не за что себя корить, и все же… Андроид посмотрел Хэнку в глаза и покачал головой, сводя брови к переносице. — Прости. — Ты можешь извиниться тысячу раз. Это не изменит того, что мне это причиняет боль. — Коннор замолчал, одергивая себя. — И все же я это сказал. — Тебе больно, потому что ты винишь себя, и это глупо. Я «разрушаю» себя уже не год и не два, и ты не можешь изменить меня взмахом волшебной палочки, пойми уж. Я не хочу, чтобы ты мучил себя вдобавок еще и моими тараканами. Правда. Андроид тяжело вздохнул, отводя взгляд: — И все же, наверное, я не смогу понять. Я пытаюсь тебе помочь, и я даже могу наблюдать неплохой результат. Однако если я так и не смогу ничего изменить, вероятно, меня это добьет. — Ты слишком много на себя берешь, — Хэнк печально улыбнулся. — Не грузи себя моей чепухой. Иди сюда. Андерсон обхватил Коннора рукой и притянул к себе, прижав и похлопав по плечу. — Не забывай о том, что ты меня буквально спас от самоубийства. — Да, только откуда мне знать, когда мне придется снова вымаливать у тебя выпустить пистолет из руки к чертовой матери, — тихо прошептал андроид куда-то в шею, не шевелясь. — В любом случае, мне кажется, ты найдешь способ оставить мой зад седеть еще пару десятков лет. Если печень не решит сказать Au revoir пораньше. — Правильно, пошути еще, — возмутился андроид, отодвигаясь от напарника. — Пообещай мне кое-что. — Внимательно тебя слушаю, — Хэнк сложил руки на груди. — Пообещай больше не прикладываться к бутылке. Если тебя что-то гложет, пожалуйста, просто скажи мне об этом. Пиши, звони – я приеду, и мы все обсудим, я постараюсь тебе помочь. Для меня это важно. Я не хочу пересекать черту, и, все же, мне кажется, что в моих силах тебе помочь. — Я очень сильно постараюсь. Коннор выключил свет, улегся на кровать и поправил Хэнку одеяло. Мерное дыхание Андерсона успокаивало, и робот удовлетворенно выдохнул. За окном сияла луна, падая лучами на лицо мужчины. Андроид провел костяшками пальцев по скуле, обводя взглядом его черты. Он закрыл глаза, и его диод потух.Я спокоен.
Я сдал оружие.
Закурил седьмую.
Я проиграл свою личную
Первую мировую.