***
Неприятное пробуждение от чего-то звонкого будильника, что больно бил по ушам и вырывая из царства Морфея. Сонные глаза открываются, а замёрзшие руки за ночь пытаются протереть их чтобы открыть взор и наконец увидеть не размытый мир. Вылезать из под одеяла не хотелось. За ночь он почему-то всё равно замёрз и теперь уходить от единственного источника тепла не хотелось от слова совсем. Дрова в огонь подкидывает ещё и воспоминание о яркой улыбке девушки, что скончалась вчера. Теперь выходить на свет не хотелось ещё больше. Желание остаться в кровати в тепле, наконец согреться, поспать нормально росло в геометрической прогрессе, а настроение портилось всё больше. Соседи что-то недовольно ворчали, уже начинали одеваться и собираться умываться, а после и на зарядку которую к слову пропускать нельзя, если не хочешь получить выговор от Алексея который в прошлый раз читал лекции об этом Венти ещё добрый час. Кадзуха пребывал в каком-то непонятном ему депрессивном состоянии. Хотелось просто лишиться мыслей и провалиться в сон, желательно навсегда. В голове куча вопросов, начиная от зачем он в это ввязался и заканчивая мыслью что лучше бы на месте девушки оказался он. Она была полна энергии и жила своей мечтой, яркая и амбициозная Синь Янь точно смогла бы достичь высот в жизни, исполнив мечту. Правда в голову не приходили мысли о том, что она могла умереть от какого-нибудь другого монстра в этом проклятом лагере. С чего он решил, что она бы спаслась от той же самой Маргарет или того неизвестного которого недавно повстречал Скар. Скар. Сейчас Каэдэхара как никогда понимал нежелание и все возмущение темноволосого, который к слову всё таки подбешивал в самом начале. Но сейчас ощущая чувство вины за жизнь золотоглазой девушки он понимал его? Может тот просто не хотел брать на себя вину в том, что они могли только навлечь беду? Хотя характер синеглазого всё ещё бесил красноглазого. Почему он вообще вдруг перешёл на мысли о Скаре? И почему он вспомнил о том, что чувствует к вечно сидящему за телефоном юноше. А ведь именно мысли о нём позавчера привели его к тому озеру и он по воле судьбы встретился с тремя прекрасными девушками. Будьте прокляты мысли о Синь Янь и этом горделивом Скарамучче. Будьте прокляты Одноглазая и Сирена. Будь проклят этот чёртов лагерь. Будь проклят... — Кадзуха! — Звонкий, как колокольчики голос Венти вырывает его из пучины мыслей, возвращая в реальность, и заставляя против воли открыть свои алые, как рубины глаза, смотря прямо в бирюзовые напротив. Испугавшийся он подрывается с кровати, стукаясь с Венти, что нависал над парнем. От неожиданности и внезапного испуга, сон как рукой сняло, а все неприятные мысли покинули тяжелую голову, отходя на второй план. — Ай! Больно же! — Тот потирал ушибленный лоб своей ладошкой и щурил красивые глазки. — Венти, что случилось? — И тебе доброе утро. Ничего не случилось, ты просто не просыпался. — Ух... Ещё раз протирая глаза на этот раз действительно просыпаясь, Кадзуха осматривает комнату на наличие двух других соседей. Но обнаруживает уже пустующую и аккуратно заправленную постель Аято и пастель Сайно, что была в полном беспорядке. Парни уже ушли умываться, а Венти решил разбудить его, как догадался светловолосый. — Пошли, соня. Сегодня обещали солнечную погоду, а значит наконец будет костер. Я уже подготовил страшную историю. Тебе обязательно понравится! — Аквамариновые глаза парня с косичками блестели будто не было никаких пропаж и убийств. Будто всё хорошо и скоро они вернутся домой, а не окажутся в желудке какого-то монстра. — Давай быстрее, никто не станет тебя ждать, а я уверен, что ты не хочешь слушать часовую и нудную лекцию Алексея. Венти говорил что-то ещё пока брал полотенце и свою зубную щётку с детской пастой и вкусом клубники. Его несвязная речь только бесила, заставляя голову раскалываться от шума исходящего от слишком громкого и яркого друга. Недавно покинувшие светлую голову мысли в ночь вернулись в пару с щебетанием Венти разрывая и сокрушая голову бедного Каэдэхары, вызывая в нём желание заткнуть неугомонного друга и избавиться от бесячего и только мешающего источника шума. Венти наконец вышел из дома сказав что-то напоследок, что он так и не смог разобрать. Хотя по правде говоря... он даже не пытался. Тяжело вздохнув Кадзуха потянулся. Усталость начала возвращаться вновь застилая мысли какой-то сладкой негой. Хотелось снова лечь в кровать и укрыться одеялом с головой. Поднимаясь с кровати он переодевается и берёт полотенце, щётку и пасту, выходит из домика, направляясь ко всем.***
— Кадзуха, всё точно хорошо? — Светловолосый услышал его, но в этот момент голова была забита разными мыслями, пока сердце неприятно сжималось, а живот начинал неприятно болеть. Он так и не понял кому принадлежал вопрос. Пытаясь придумать, что ответить он снова ушёл с головой в мысли и забыл, что кто-то всё ещё ждёт от него ответ. Он смотрел в окно, но он ничего не видел. Взгляд был расфокусированным, а глаза уже начинало неприятно щипать из-за того, что парень и не моргал даже. — ...зуха, Кадзуха! — Голос снова неизвестно кому пренадлежавший вырвал его мыслей. — Что случилось?! — Наконец заметив, что юноша слушает его он спросил. Голос, что спрашивал его до этого и спрашивает сейчас был Горо. Он правда не понимает, что происходит с его другом уже второй день. Вчера они ведь весь день были вместе, что уже успело случиться? — Кадзуха... — В разговор подключается Кокоми. Она смотрит на него с грустным выражением лица, сжимая губы в тонкую полоску. Прядь из чёлки выбивается, мешая, и лезя, ей в глаза, но как будто и не замечает этого. Она продолжает смотреть на парня не сводя взгляда. Своими нежно фиолетовыми глазами, пытается заглянуть в душу и прочитать мысли, но так и не увидев ничего всё же откидывается на спинку стула, моргая и отводя взгляд. — ... — Хэйдзо внимательно следит за поведением Кадзухи. Он такой со вчерашнего дня как они встретились. Сканируя каждое движение, заглядывая в глаза он может считывать эмоции. Но сейчас он правда не знает, что происходит. Складывая пазлы в своей голове надеясь собрать картинку он поворачивается к рядом сидящему Скарамучче. — Скар, — обращается к темноволосому. — Ты ведь последний кто был с Кадзухой из нас, — продолжает, видя, что парень его слушает. — Что случилось, Скар? Названный поднимает бровь в немом вопросе смотря в зелёные глаза друга. — А как же его соседи? — Их тут нет, как видишь. За их столом слышится громкий вздох сопровождаемый тяжелым выдохом. Парень хмурится, вспоминая, что могло произойти, что так сильно повлияло на его напарника. Не может же это быть та встреча с Сиреной? Не может. Он не был таким когда они уходили от туда. Правда же? Значит либо он начал задумываться над этим позже, либо произошло что-то после их расставания. — Ничего такого кроме встречи с Сиреной и то, что она... — Он замолчал, вспоминая, что Кадзуха был под её контролем. — Что она? — Поднимает взгляд Бэй Доу. — Что Кадзуха был под её контролем. — Кадзуха что?! — Кэ Цин удивлённо вскидывает брови, но вспоминая где находится быстро успокаивается, понимая что только, что закричала. Нельзя привлекать внимания. — Почему вы не рассказали? — Кадзуха- — Это не так. То, что я попал под её чары никак не связано с тем, что происходит. — Ты может просто не осознаешь это. — Я прекрасно понимаю, что это тут не причём. — Кадзуха- — Нет! — Он не знал почему его так злит и раздражает это. Все они его раздражают. Почему они просто не успокоятся?! Он встаёт из-за стола, уходя под вопросительные взгляды друзей. Он чувствует провожающие его взгляды вожатых. Он чувствует взгляд двух девушек так же как и он знавших о случившемся. Сейчас ему кажется будто каждый человек в столовой смотрит на него. Будто все знают, что случилось и каждый захочет упрекнуть его в смерти Синь Янь. Что он виноват, что она умерла. Может быть вообще он убийца? Свежий воздух не помогает. В лёгких будто слишком много кислорода. Он переполняет лёгкие, вырывается, стремясь разорвать лёгкие на мелкие кусочки. В них начинает гореть. Неприятно. Больно. Страшно. Ему действительно страшно. Да он винит себя в её смерти. Он смотрит на собственные руки и ему кажется, что на них следы крови. Но почему? Он ведь... Это ведь не он убил её! Но он мог её спасти. Твердит его голос в голове. Не мог... Надо было всего-то сказать ей правду. Нет он не мог... Нельзя чтобы кто-то узнал, а если бы это услышал кто-то ещё и донёс вожатым? Я боялся вины за то, что об этом узнают вожатые, что кто-то окажется их посланником. Из-за этого она умерла. Если бы нас раскрыли, то это была бы моя вина. Теперь я виню себя из-за её смерти. Пытаясь избежать одной, ты попал в другую. Он давно ушёл подальше от столовой. Кадзуха не заметил куда именно он пришёл и где сейчас находится. Его руки и губы дрожат, а глаза слезятся. Лёгкие горят будто в них тысяча разбитых осколков стекла. Дыхание перекрывает и дышать всё тяжелее. Он держится. Не плачет. Если он заплачет то его услышат. Если он заплачет то глаза будут красные. Все догадаются. Поэтому он давит слёзы, задыхаясь и пытаясь успокоится всё больше погружаясь в пучину тяжёлых мыслей. Пытается разогнать эти мысли вспомнить весёлые моменты пока мозг ещё соображает, но в голове только моменты с девочками. Это усугубляет ситуацию ещё больше. Ему не становится лучше, только хуже. Ему стоило рассказать ей. Тогда она бы не умерла. И что, что кто-то мог узнать, она бы не умерла тогда. Как он мог сомневаться в них? Теперь из-за своего страха оказаться виноватым, он действительно оказался им. Вина душит его, не давая и вздохнуть и подумать о чём-то кроме этого. Он не может не с кем поделиться. Что они о нём подумают? Они его возненавидят? А Фишль и Мона? Что они сейчас чувствуют? Тоже винят Кадзуху в смерти новой подруги? Он не сдерживается. Первый всхлип вырывается из груди, а он сразу пытается зажать рот рукой. По щеке течёт слеза, вторая, третья. Теперь ему уже не остановиться. Он будет сидеть здесь. За стволами деревьев в лесу где его никто не найдёт, подальше от лагеря. Когда он успокоился, он тихими шагами направился к умывальникам чтобы его никто не заметил. После он ещё какое-то время побудет там пока не будет уверен в том, что выглядит хорошо и на его лице не будет и намёка на слёзы. Тогда он вернётся в домик. Он отдохнёт и направится к друзьям, пытаясь принять свой обычный вид и больше не подавать им причин беспокоиться о нём. И играя свою роль он не узнаёт, что там, в лесу, за деревом, всё это время стоял один темноволосый юноша, слушая всхлипы парня. Но он никому этого не скажет. Он заберёт свои воспоминания об этом моменте в могилу. Не позволит никому узнать о случившемся и сохранит его секрет в тайне, даже от него.