Мы должны сражаться за то, чтобы нас приняли

Была всего одна секунда, чтобы понять, что произойдет в следующий миг, и меньше секунды, чтобы принять верное решение. В глазах Ранрока промелькнуло недоверие, когда сияющий щит Протего мгновенно отразил его импульсивную атаку, защищая его брата от удара магией и, вероятно, гибели. Он перевел взгляд на лицо волшебника, искаженное испугом, и чья рука по-прежнему лежала на плече Лодгока, в последний момент выставленная защитном жесте. Из его груди вырвался еще один яростный рык, доспехи засветились красным, однако следующий заряд попал в стену, так как противники уже были на пути к вагонетке, и в тот момент, когда зеленая молния Авады Руквуда пролетела над его головой, их уже не было в шахте. Казалось, как только чистое небо возникло над головой, а под ногами оказался свежий снег, все напряжение и страх должны были пройти, настолько неестесвенным показался контраст спокойной природы за пределами шахты, и того, что произошло внутри. Однако, они продолжали бежать, пока не очутились на безопасном расстоянии от лагеря солдат Ранрока, а после прислонились к прохладной скале, чтобы перевести дух. Сердце бешено стучало, и Харви, спрятав лицо в сгибе локтя, пытался скрыть от Лодгока выступившие на глазах тревожные слезы. - Мне жаль, что мой брат нас так и не послушал, и мне жаль, что он забрал дневник, - сказал Лодгок, по-своему истолковав жест волшебника. - Я правда не ждал, что он нападет на нас. Теперь у нас еще больше проблем из-за этого. С сочувствием во взгляде он потянулся к его мантии, но Харви, всхлипнув, вдруг опустился перед ним на колени и обнял, больше не стесняясь того, что слезы падают ему на плечо. - Прости, что тебе пришлось идти туда одному, - сказал он, и разжал объятия, когда Лодгок несмело похлопал его по плечу. Харви наконец нашел в себе силы взглянуть на него, хотя непрошенные слезы все равно вновь защипали в уголках глаз. - Но ничего еще не кончено, я обещаю, что буду стараться... Что есть способ все исправить, я... Он замолчал, не в силах больше говорить, и поднялся на ноги. Им нужно было уходить, ведь даже на таком расстоянии от шахты было не безопасно, и нельзя было исключать погоню. За спиной все еще были слышны крики гоблинов и лязг металла. Пока рядом были эти звуки, нервное напряжение все не отпускало, и оставалось надеяться, что если они окажутся достаточно далеко, то это пройдет. Харви убегал, стараясь расслышать что-нибудь через шум крови и стук сердца в ушах, и единственным успокоением было то, что он был не один, и что Лодгок был прямо рядом с ним. *** - Ужасно рискованно делать это прямо сейчас, - возразил Лодгок и протянул ладонь, чтобы положить ее на руку волшебника, привлекая его внимание. - К тому же брат ни за что не согласится встретиться для разговора. Он не послушал меня, а я столько раз пытался вразумить его, а учитывая его отношение к волшебникам... - Я знаю, - тихо ответил Харви. - Но у нас нет иного выхода, и я готов рискнуть еще раз. У меня есть план, и если он сработает... - Ты слишком упрям, - грустно улыбнулся Лодгок. - Чем-то напоминаешь его. - Увы, пуффендуйцы отличаются своим упрямством, - ответил Харви, с улыбкой перехватив его уходящую ладонь и уверенно сжимая ее. Просить Ранрока о переговорах, когда уже все зашло так далеко, когда у него были знания о последнем хранилище магии, и когда он уже чувствовал себя почти победителем в еще неначавшейся войне, было действительно в высшей степени неразумно. Не было совсем никаких гарантий в том, что Ранрок вообще согласится на встречу, как и переживал Лодгок. Конечно, он лишился союзника в лице Руквуда после того, как они негласно разорвали свое сотрудничество в той шахте, попытавшись друг друга убить, однако, даже без Руквуда он был все так же опасен и силен. Поэтому, когда они через какое-то время после отправки своего сообщения получили ответ от Ранрока, что он готов встретиться, Лодгок выразил еще большие сомнения насчет разумности всей затеи. - Это определенно ловушка, - сказал Харви, и даже сжатые для уверенности кулаки и прямой взгляд прямо перед собой не смогли утаить дрожи в голосе, когда они направлялись на место встречи, возможно, чтобы больше не вернуться с нее живыми. Однако, этот факт не смог заставить их передумать, даже когда Ранрок, окруженный несколькими союзниками гоблинами, показался на площади, на которой они договорились встретиться. Харви был уверен, что их больше, и что остальные солдаты прячутся до тех пор, пока Ранрок не решит дать им сигнал внезапно напасть на прибывших, и надеялся лишь на то, что до тех пор им удастся обсудить хотя бы часть всего, что было нужно. - Ну-ну, я погляжу, вы все же пришли, предатели вместе с врагами, - протянул Ранрок, недобро улыбаясь, оглядывая группу гоблинов и волшебников, которых Харви удалось собрать для переговоров. - Очень удобно. Так мне будет легче одним разом от вас всех избавиться. - Мы без оружия, Ранрок, - ответил Харви, выйдя вперед и демонстрируя пустые руки. - Мы просто хотим поговорить. - Тем хуже для вас, - упрямо ответил Ранрок, но через секунду обдумывания, все же немного расслабился и, скрестив руки на груди, заинтересованно взглянул в ответ. - Хорошо. С чего вы взяли, что нам есть, что обсуждать? Уверен, вы прибежали только потому, что почувствовали свое будущее поражение, я прав? Вы испугались войны. Как я и ждал от таких, как вы. Вы все сделаете, чтобы только защитить свою шкуру, а как только опасность исчезает, больше не учитесь на своих ошибках. - Мы действительно не хотим войны, Ранрок, - честно ответил Харви. - Нет смысла погибать ни твоим людям, ни нашим. Но я понимаю твою боль. Мир волшебников уже давно прогнил, и мне очень жаль, что наши виды не ладят, но все же есть еще среди нас те, кто действительно уважает гоблинов и вашу культуру, и это подтвердят люди, которые пришли сегодня сюда. Я прошу хотя бы выслушать нас. Я надеюсь, что у нас есть возможность еще все исправить. В мире много несправедливости, но я уверен, что мы сможем от нее избавиться мирным путем, работая вместе. Произнеся все это, Харви дал возможность высказаться остальным. Всем ведьмам, волшебникам и гоблинам, пришедшим с ним, в том числе Лодгоку, снова попытавшемуся договориться с братом. Несмотря на все старания, Ранрок не казался впечатленным разговором, и Харви с тревогой наблюдал за тем, как тот с каждой минутой становится все мрачнее. Переговоры шли уже достаточно долго, но Ранрок за все время не произнес ничего, что смогло бы дать хоть какую-нибудь надежду, и Харви уже начинал бояться, что все зря и сражения не миновать. Однако, он одернул себя, как только почувствовал, что уже тянется за припрятанной палочкой, и вместо этого шагнул навстречу Ранроку, надеясь, что не выглядит слишком напуганным, и изо всех сих пытаясь скрыть свою неуверенность, протянул ему ладонь для рукопожатия. Ранрок изумленно окинул его взглядом, а после с усмешкой оттолнул его руку, и не произнеся больше ни слова, развернулся чтобы уйти. Как только отряд гоблинов скрылся из виду, Харви тут же осел на земь, не в силах больше держаться на трясущихся ногах. До сих пор не было понятно, прошли ли переговоры успешно или все это было зря, Ранрок все же не отступится, и войны не удастся избежать. Оставалось только ждать и готовиться ко всему. *** - Я не могу в это поверить! - воскликнул Лодгок, сжимая в руках письмо. На его лице действительно читались радость и неверие. Как только Харви взял у него листок с ответом, который принесла сова, Лодгок прижал ладонь к лицу, пытаясь скрыть слезы, однако, когда Харви обнял его дрожащими руками, не зная, куда деваться от волнения из-за положительного ответа от Ранрока после их мучительных переговоров, он обнял волшебника в ответ, и теперь уже его плащ впитывал их. - Мы справились, - все еще сам себе не веря, прошептал Харви, и отстранился, держа Лодгока за плечи и смотря на его радостное лицо. - И у меня предчувствие, что теперь мы способны на все. Конечно, объявление перемирия было лишь частью всего плана, в котором Харви видел единственное и очевидное решение главной проблемы магического общества. Он не понимал, почему до сих пор волшебники избегали этого, усугубляя с каждым годом неравенство, подпитывая недовольство угнетенных слоев общества новыми запретами и поощряя ксенофобное мышление. Это приводило к восстаниям и войнам раньше, и Харви старался не выдавать свои ледянящие мурашки, когда он думал о том, к чему могла бы привести война сейчас, если бы каким-то чудом им не удалось договориться с Ранроком. Харви не желал ему смерти и не хотел умирать сам, понимая, откуда идет ярость Ранрока, но также осознавая, что им пришлось бы столкнуться в конце концов лицом к лицу в битве, в которой Харви не видел смысла. Он не желал быть инструментом в трусливой войне волшебников, пытающихся скрыть свои же собственные ошибки. Ранрок бы удивился, если бы узнал, что именно было в голове юного мага, столкновения с которым со временем перестали носить случайный характер, однако до сих пор у них не было шанса на откровенный разговор. Даже после того, как они встретились во второй раз после короткой и не слишком искренней переписки, между ними все еще ощущалось неясное напряжение. Страх и недоверие словно въелись в их кожу после сотни лет вражды их народов, и как бы каждый из них ни старался оставить это в прошлом, недомолвки словно возникали сами по себе. И если бы не поддержка их новых союзников, найденных среди волшебников, гоблинов и других волшебных существ, они бы, наверное, даже после всего, чего удалось достичь, так бы и не продвинулись настолько далеко. Много сил пришлось вложить в то, чтобы достучаться до Министерства. Харви с неприятным чувством обнаружил иронию в том, насколько они оказались упрямы. Теперь они с Ранроком были не просто союзниками, а выступали с единым мнением против Министерства. И через много лет, наконец, переубедив всех упертых и победив недовольных, их усилия начали давать первые плоды, не без помощи нового поколения выпускников Хогвартса, подхвативших и поддержавших их движение. Харви был приятно удивлен тем, как много оказалось тех, кто был одного с ними мнения. Волшебные существа, не являющиеся людьми, больше не были так угнетены в правах и изолированы от остального общества. Многие, в том числе и гоблины получили возможность пользоваться палочками и начали работать во все больших сферах, постепенно влившись в экономику, до сих пор опирающуюся лишь на волшебников, и последним пришлось наконец принять их как равных. *** Много лет назад, если бы ему рассказали, что ждет его в будущем, Харви во многое не смог бы поверить. Что они с Ранроком станут друзьями, что не будет войны, зато наступит новый уклад общества, где больше не будет места ксенофобии и нетерпимости, и что все это свершится благодаря совместной работе тех, кто никогда раньше не работал вместе так открыто и так доверительно. Лодгок, вернувшийся в комнату, принес им плед, и вновь исчез за дверью, оставляя их одних. - Вы отвратительны, - произнес Ранрок беззлобно, и просто отвернулся, чтобы не видеть счастливое лицо брата, обменявшегося взглядами с волшебником. Харви положил плед им на ноги, спасая от холода наступившей зимы. Кажется, сейчас у них впервые появилось время наконец поговорить искренне обо всем, о чем нужно было поговорить уже давно, и Лодгок это знал, стараясь не мешать, хотя Харви надеялся, что он скоро к ним присоединится. - Это потому что я волшебник? - дружелюбно поддел его Харви. Несмотря на то, через что они вместе прошли, он все же немного нервничал перед разговором, пытаясь скрыть это за юмором, и вскрикнул, получив несильный пинок по ноге. Вслух Ранрок никак не ответил, но задумчиво прикрыл глаза. Они просидели в тишине несколько минут, пока за окном валил усиливающийся снег, освещенный через окно камином, горевшим и согревающим их сейчас, и Харви даже поддался его теплу, почти задремав, когда Ранрок наконец заговорил. - Думаю, я должен сказать тебе спасибо, - сказал он, и почти не взглянув на волшебника рядом с ним, продолжил. - Наверное, всего этого бы сейчас не было, если бы двадцать лет назад один самоуверенный школьник не решил рискнуть жизнью ради одной встречи. Ты знал, что я действительно решил вас тогда просто убить? - Он наконец с усмешкой взглянул на Харви, который неловко улыбнулся ему. - Почему же ты изменил свое решение? - спросил он тихо, наконец задавая тот самый вопрос, которого он боялся столько лет, и теперь чувствуя, как тяжесть постепенно освобождает его плечи. Ранрок пожал плечами, словно бы чувствовал то же самое. - Каким-то образом ты вернул мне веру в волшебников. Я сам не сразу это понял, но после того, как ты... спас его, спас Лодгока от меня, я взглянул в твои глаза, и не нашел там того, что видел... думал, что видел раньше. Там был только страх. Но не такой, какой я видел в глазах врагов, которые боялись меня. Ты не боялся меня, ты испугался за него. - Его взгляд стал внимательным. - Я много раз задавался вопросом, почему ты поступил так. Меня злило то, что ты заставил меня сомневаться в том, во что я верил всю свою жизнь. Я никогда не доверял гоблинам, которые прониклись симпатией к волшебникам. Однако, долгие размышления наконец помогли мне разобраться в себе, пока наконец я не понял, что ты возможно достоен доверия. Поэтому я и решил встретиться еще раз. Они смотрели друг на друга во вновь воцарившейся тишине, и Харви пытался удержать себя от внезапной дрожи в голосе, когда его глаза защипало. Он накрыл ладонь гоблина своей, сжимая ее. - Я... я хочу тебе кое-что показать. Харви скинул мантию и поднял рубашку, показывая бинты, закрывающие его грудь. - Я тоже всю жизнь доказывал то, что достоен уважения за то, кем я являюсь, - пояснил он, смутившись под удивленным взглядом Ранрока, и наконец отпустил края рубашки. - И я считаю, что мы должны сражаться за то, чтобы нас приняли. Поэтому, я никогда не желал, чтобы мы были врагами. - Я понимаю, - медленно ответил Ранрок после паузы, и накрыл его ладонь в ответ как раз в тот момент, когда Лодгок наконец присоединился к их компании. - И у тебя есть мое уважение.