Ты солгал

Тишина. Угнетающая тишина давила на мозги. Парень оглядывался по сторонам и чувствовал холод по его телу, он чувствовал и страх и безразличие ко всему что происходило? Да и какая разница, если его мать умерла от проклятия, от того кто натравил проклятие на его безащитную мать то зачем чувствовать кому то кроме безразличие? — Ооо..— произнёс знакомый голос, и Махито спустился по лестнице, довольно улыбаясь. — мой ученик тут скучает, разве не весело мстить и видеть смерть тех, кто тебе вредил до-о-лгое время? Похвально как ты убил этих учеников. Я так горжусь тобой. Он подходил ближе, а опасность от него так и вееяла за километр, но мальчик застыл, он чувствовал как бешено его сердце стучит. Ритмично, но быстро. Джунпей смотрел на Махито каким то вялым и одновременно незнакомым взглядом, будто решаясь подойти к нему ближе и обнять его. Махито лишь коварно улыбнулся, расскрывая руки для объятий. — Ну же, обними меня! Мальчик сделал шаг вперед, он чувствовал энергию проклятия, сильную и максимально опасную, настолько, что он остановился. Чувствуя как начал задыхаться, и то, как Махито удивленно на него смотрел. — Нет? Я думал ты хочешь обнимашек. Ну и скукота-а-а.. — Ты..Ты ведь обманул меня, верно? Проклятие улыбнулся, и делая вид что ничего не понял, подошел вплотную к Йошино, но мальчик стал отходить назад, пока наконец не был прижат к стене. Звук его сердцебиения стал громче, а сам малец волновался, как бы то не выпрыгнуло из его груди. — Не понимаю о чем ты.. Джунпей? Ты боишься. Почему же? Мы же с тобой хорошие друзья. Я был с тобой и буду. Я помогаю тебе. — голос злодея звучал ужасно убедительно, подростоку же оставалось лишь сжиматься сильнее, заглядывая в глаза своему проклятию. Махито давил, заглядывал в его скромную, маленькую душу которая и так была переполнена отчаянием и безысходностью. — При первой нашей встречи я говорил, что возненавижу тебя, если моя мать умрет. И она умерла. — Да, довольно грустно, согласен, но я тут при чем? Обвиняешь своего друга? — он был настолько близко, что сгусток материи от проклятия сжимался, давя на мозг, а Махито смотрел на личико парня без улыбки, что было странно для него. взгляд был наполнен серьезностью и сосредоточеностью. — Ты кого то подговорил? Ты же можешь, я знаю. — парню не хватало вздоха, его становилось все меньше и меньше, ведь пепельно-сероволосый был очень близко, и давил этой энергией. Этим взглядом. Он усмехнулся и ласково положил свои пальцы на виски парня, массируя их, но Джунпей не расслаблялся, даже наоборот, напрягался, ожидая скорой смерти, зная, что вот-вот будет конец. Но нет. Проклятие лишь давал расслабление организму мальчишки, и это работало. — Как жаль, что я подумал что ты умнее тех отбросов. Но ладно, ничего. Я не злюсь. Просто это удручает говорить одно и тоже по нескольку раз. Проклятие, убившие твою мать, было призвано пальцем двуликого, а точнее приближенный круг двуликого нанес удар по твоей матушке. А знаешь, кто приближен к двуликому? Твой новый друг — маг? А я скажу тебе, Йошино. — он наклонился к уху парню и сладко прошептал, потираясь щекой о щеку мальчика. — Двуликий живет в Итадори. Он его сосуд. А ведь он у тебя был в гостях. Все еще считаешь меня вруном? а, Йошино? Тут же неправильный паззл сложился в голове у парня, и на глазах того начали появляться слезы. Спустя доли секунды послышался крик Юджи, и мальчик застыл. — А вот твой маг.. Он нам помешает, верно? Надо избавится от его назойливой компании. — тон проклятия прозвучал более агрессивно, и даже с долей ревности. Ведь Джунпей весело проводил время в компании этого мага. *** Пока была драка Итадори с Махито, мальчик был подавлен, его рассудок помутнел, а маленькая душа так и просилась о помощи. Покончив с Итсдори, Махито вернулся и был немного потрепан, но приняв свою форму обратно, он стал восстанавливать силы. — Мальчишка силен с помощью двуликого, но не переживай, мой друг решил подключится в игру. Мальчик не реагировал. Он лежал на холодной плите и этот изгусток проклятия, давил на мозг парня, на его сущность. Махито присел на корточки и аккуратными движениями рук гладил его по волосам, зарываясь в них, и наблюдал за отчаянием в глазах упустившего шанс стать магом. — Джунпей, посмотри на меня. Он еле как взглянул на Махито, а проклятие довольствовался, притягивая его к себе. Их лица было максимально близки друг к другу. — Мы будем вместе. Раз твоя мать умерла, то ответственность возьму я. Потому что ты дорог мне, Джунпей. Так странно, что такого мальчишку как ты, я привязал к себе и привязался сам. Не бойся. Я усовершенствую тебя. Твою душу. Ты будешь лучше. Обещаю. Он прижимал все ближе и ближе плачущего подростка, и успокаивающе гладил его по голове, шептал успокаивающие слова, и незаметно для Йошино, пролез ладонью в его душу. — Махито?! — Тише. Я всего лишь немного поласкаю. Тебе нравится мои ласки. Джунпей не ответил но чувствовал эти горячие пальцы обжигающие его изнутри, а также почувствовал длинный язык проклятия в своем ухе, который вылизывал и проникал глубже. Было жарко. Слишком жарко. И ощущения какие то странные. Все жгло, горело, и парень расслабился в объятиях своего проклятия, чувствовал этот захват и боль одновременно, постанывая, впечатляя пепельно-голубоволосого. — Ты так сладко стонешь. И будешь стонать только мне. Никто больше не услышит. Ведь я утащу тебя за собой. Чтобы ты стал лучше. Твоя душа - она такая горячая и хрупкая. Хочу забрать на себе. — он произнес слова безумнее, расстирая парня изнутри ладонью, чувствуя что мальчишка обкончается от таких ласк. Одновременно ему становилось неприятно, жутко и страшно. Голос «друга» был убедительным и безумным, что смущало подростка. Смущало все что происходило, но Махито не останавливался, уже кусая шею парня. Второй же ладонью поглаживал его скулы, опускаясь к груди. Это были всё те же ласковые и горячие прикосновения. — Прекрати.. — сдавленым стоном произнес Джунпей, пытаясь прекратить, но проклятие отклонил эту просьбу. — Тебе приятно, и ты сам же хочешь закончить. После этого движения монстра были гораздо грубее, но от этого они не становились неприятными. Парнишка мысленно молился, просил прощение у мамы, у всех близких кого он знал, за то, что пал в их глазах. Он проникся симпатией к Махито, и оно же его погубило. Вся шея была покрытыми укусами, внутри было невероятно горячо, и лишь пальцы монстра поддрагивали внутри подростка, продолжая резкими и чуткими движениями отпускать и сжимать тонкую душу. Такую ранимую и такую достигаемую для пепельного. Йошино краснел. Изводился и желал поскорее со всем закончить, пока не почувствовал уже возбуждение и горячий стояк Махито, который явно упирался ему в спину. Страх пронзал его. Все в глазах темнело, и школа в которой они все так же прибывали. В глазах юноши плыло. Он запомнил лишь грубые толчки, горячие, шаловливые пальцы в своей душе, и то, какие сладкие речи говорил тот, кто убил мать Джунпея. Закончив, Джунпей упал в обморок, но заботливый "друг" взял его на руки, и облизнул ладонь, которая была внутри парня, и крепче сжал подростка, утащив его в эту тьму, полной отчаяния. — Теперь мы всегда будем вместе, мой дорогой друг.