А я, кстати, препод

      Лёва сидел на скамейке, покуривая сигаретку. Он просто не понимал…за что? Ну вот за что на него этот большущий ком проблем налетел? Убирая свои волосы назад и немного наклоняясь вперёд, Бортник не знал, что предпринять, ведь сейчас ему было очень стыдно перед Уманом. Стряхивая аккуратно пепел, он медленно оглянулся, к нему направлялся Шура, растерянно смотря на парня. Тот бережно, едва касаясь положил кисть своей руки на плечо Лёвчика, сев рядом с ним. Поняв, что студент переживает, он начал первый: — Лёв… Скажи, что случилось? Почему ты так эмоционально среагировал? Ну прикоснулся нечаянно…бывает! Я на тебя не злюсь, если так хочешь, то это будет между нами. Я сделаю вид, что забыл и больше не будем возвращаться к этой теме? — предложил преподаватель, виновато взглянув в лицо Бортника. — П-простите меня, — слегка запнулся парень, не зная с чего начать свой диалог, — Просто… думал, что вы скорее меня убьёте в машине, чем я из неё выйду, поэтому заранее извинялся за поцелуй. Потом ещё этот мерзкий гудок, я испугался, что мало ли другая тачка в нас врезалась, туда сюда и ударился об потолок. После неконтролируемый гнев… Ну и вот, собственно, — застенчиво отвечал Лёва, понимая, что со стороны он выглядит просто убого со своим поведением.       На это высказывание Шурик долго молчал, после взяв из упаковки Бортника себе сигарету, он поджёг её и задумчиво куда-то смотрел, облакотившись на спинку и вытягивая на неё руку за Лёву. — И ты это реально считаешь за поцелуй? Я уж думал конец света у тебя там, семья заболела, квартира горит и тому подобное… ТЬФУ-ТЬФУ НИ ДАЙ БОГ КОНЕЧНО! — сказал Шурик, постучав по скамейке, — Просто для меня вот честно, ты неловко губами по мне провёл и всё, нет ну, если для тебя это прям, сосямба, то могу сказать точно, у тебя проблемы с отношениями. Для приличия засосал бы уж, — втягивая никотин, бормочет Уман. — Я что, блин, должен был в животном порыве пристать к своему преподу? Просто вот так с нихуя? Который лежит весь больной и спящий. Вот чтобы вы тогда на моём бы месте сделали? — Эх, ну ладно, промолчу, а то извращенцем назовёшь, — хихикал Шурик, закрывая лицо руками. — Да по вам и так видно, — промолвил Лёвчик, выкидывая сигару, поджал губы — Не прячьте своё бесстыжее лицо! — Ой, да чего ты? Как-будто ты одуванчик! — Ну не прям уж, но покультурнее некоторых. Так что бы сделали? — Ну-у, хихихих… — игриво смеялся старший, — Ты ещё маленький для этого. — Ага, двадцать два года, нихуя себе мелкий пиздюк! — Вот, сам же и подтверждаешь! Поэтому молчу, такое нельзя детям говорить. — Ой, да иди ты! — Ну не обижайся пупсик, дорастёшь всё расскажу.       Парень прикрыл свой рот руками и агрессивно замычал. — Какой же вы извращенский еблан! Как вы меня уже все заебали вместе с Антоном!!! — закрыв глаза от безысходности, студент уже хотел встать и уйти, но Шурик не дал это сделать. — Ну стой-стой! Погоди. Да, ты прав, у меня такой ужасный характер, что могу поделать? Понимаю, тебя и Шувалов заебал, и я ещё не подарочек… Хочешь, вообще не буду с тобой даже говорить? И в универе тоже! Не уходи только, ну Лёва-а! — идя за парнем вслед и резко разворачивая его к себе, умолял Уман. — Всегда так с вами, вот только простишь сразу мразью становитесь, а если обижаешься, то на колени почти встаёте! Отвалите от меня! Домой пойду… — Подожди ты, дурень! Какой домой?! В такую погоду идти, а если заболеешь? Я вон после такой прогулки, как тюлень себя чувствую, а что с тобой будет? — Не знаю, но если я умру, жалеть об этом не буду. — Ты совсем??? Так, быстро ко мне! И чтоб никаких смертей! Понял? — Эй не-не-не. Я к вам не пойду! — Почему это? Вон видишь уже капать начинает, в ливень пойдёшь?! Давай не ломайся, пошли! — Я не пойду! — Пойдёшь! — Я не пойду! — Пойдёшь! — Я не пой- — Я СКАЗАЛ ПОЙДЁШЬ, ЗНАЧИТ ПОЙДЁШЬ! — криком вырвалось у Шуры, но после, заметив как Бортник вздрогнул от такой реакции, Уман быстро отдалился, — Всё, хватит! Иди, куда хочешь! Я не вправе за тебя решать. — Александр Николаевич, я- — Ой, всё! Давай без своих, я! Собрался домой? Иди!       Дождь начал лить ещё сильнее, поднялся ветер. Все начали убегать к своим квартирам и закрывать форточки. Шурик действительно не хотел в этот ужас пускать парня, но зная, как он выглядит в глазах Лёвчика по настоящему, просто решил не вмешиваться больше. После неловкой и длинной паузы, учитель развернулся и сказал последние слова: — Если замёрзнешь, приходи. Первый подъезд, домофон #2030, четвёртый этаж, 126 квартира. — он застегнул пальто и двинулся в сторону дома, набирая нужный код, открыл железную дверь, всё ещё придерживая её, не сдержался — Ну, ты идёшь?       На такие слова студент мигом без раздумий накинул капюшон и прискакал к Шурику. ***       Поднявшись на лифте, они вышли, Шурик открыл дверь и зашёл первым. Квартирка внутри была достаточно уютная, светлая и комфортная. Много фоток Умана с гитарой на стенах, с друзьями и другими. Сняв с себя куртку и ботинки, тот сразу направился на кухню, чтобы поставить чайник. А Лёва всё стоял в прихожей, рассматривая помещение получше. Шура прошёл, даже не обратив внимания на парня, поэтому как расставил кружки, быстро обернулся. — Ну чего ты встал, как бедный родственник! Заходи давай, чай попьём. А, нет, подожди, давай тапочки найду, — сказал Шурик, садясь на корточки и открывая нижний ящик.       В это время Бортник, повесив куртку на вешалку резко остановился, так как почувствовал, что кто-то внизу сам ему одевает на ноги тапки. — Да ладно вам! Я бы и самостоятельно надел. — Ну ты так копаешься тут, что вечность ждать придётся, — вставая, бурчал Александр, — Так погоди, а это что у тебя? — берясь за рубашку Лёвы, негодовал Шурик, — Что за коричневые пятна от утюга? И ты так целый день ходил? Господи, срамота! Давай постираю! — Ой, и вправду…я их даже не замечал. — Конечно! Ты же сломя голову каждый день носишься! — Да, ну погладил её торопясь… Ну рукажопый, что поделать! Я прибью Яна за ужасный утюг, который новую рубашку прожёг. — Боже, ещё и новая! — недовольно хлопнув себя по лбу рукой, говорил Шура, — Может утюг и хороший, просто заботиться о нём надо! Специальными средствами чистить, перекисью, уксусом например или каким-нибудь гелем. Никого убивать за это не нужно. — Стоп, а вы вообще как? Вам лучше? После машины вроде покрасивее выглядите и подвижнее. — Ну вроде получше, но конечно же завтра на работу не попрусь. И вообще-то я всегда красавчик! — убирая свои локоны назад, гордо произнёс Уман. — Я вижу. — Это комплимент или сарказм? Смотри у меня, если сарказм, то тебе конец! — Ладно-ладно, молчу! — улыбаясь, отвечал Лёва и Шуре было намного приятнее видеть его таким. — Ты мне зубы не заговаривай давай! Пошли, а то уже чайник там вскипел наверно.       Проходя на кухню, сразу на душе стало хорошо, всё-таки святое место как никак. Всё убрано и на столе было большое разнообразие чая в пакетиках, которые Лёва ни разу в жизни своей не видел, не то, что пробовал. — Вот, садись, у меня тут есть и с ягодами всякими, и с ромашкой, и с…что это? А, шоколадный даже есть! Ничего себе… И сахар бери какой хочешь, вот тебе и обычный, и тростниковый по темнее. — Ухты… глядя на ваш запас, чувствую себя неандертальцем. Мой рацион — это дошик и чёрный чай… Думаю, у вас в холодильнике и страусиные яйца найдутся. — А ты откуда знаешь? — Что?! Реально, они у вас есть? — Нет конечно! Я шучу! Так… В СМЫСЛЕ ТОЛЬКО ДОШИРАК?! Давай тогда я быстро приготовлю что-нибудь. У меня по-моему котлеты куриные оставались в морозилке и-и-и, что ещё-то? Ну, макароны сварить могу. Какие хочешь? Спагетти? Фетучини? Фарфалле? Пенне? — перечислял Шура, перебирая в шкафчике упаковки, но после первых четырёх Лёвчик больше не слушал, — Ну так, какие?       Лёва завис с почти открытым ртом от всего перечисленного, пялясь в спину Шуры. — Что сидим? Раздевайся. Так и быть, приготовлю нам фетучини в сливочном соусе. А вместо котлет… О-о-о, точно, у меня креветки остались! Сделаю пасту.       Лёвчик, всё ещё тормозя, на автомате начал раздеваться. — Чего притих?.. — спросил Саша, поставив кастрюлю с водой и повернувшись в сторону парня, где перед ним уже красовалась полуголая грудь Бортника, которая была довольно-таки привлекательной после ежедневных пробежек, можно было его прозвать спортсменом. — Чё, прям тут что-ли? Нет, ну я конечно не сильно-то и против, но… НЕТ, НУ ЕСЛИ ТЫ ХОЧЕШЬ, ТО ВЦЕЛОМ НИКАКИХ «НО». — А? Что? Кого я хочу? — тормозя отвечал Лёва, только придя в себя. — Не знаю, кого ты там хочешь, КХЕМ, — кашлянул в кулак Шура, — Я думал, ты в ванной переоденешься. Но если тебе комфортно здесь, то у меня нет претензий, мне даже приятно на такую красоту посмотреть… — рассуждал Шурик, закусив нижнюю губу. После того как увидел, краснеющего и недоумевающего Лёвчика, сразу расплылся в улыбке, — Ладно, иди уже, Ди Каприо, и душ тогда прими, а то бегаешь каждый день, как резанный, потный наверно, если что ванна прям напротив кухни.       Лёва очень засмущался, закрыл свою грудную клетку тканью и быстро побежал в нужную комнату, бурча что-то на подобии, Боже мой, как стыдно. — Ой, да ладно тебе! Интеллигенция-интеллигенцией, а мыться надо. Я вот каждый день душ принимаю, все по разному и это нормально! Нечего тут стыдиться, обычные вещи. ***       Лёва расстегнул рубашку и положил на край раковины, подойдя к крану, стал рассматривать себя через зеркало подвешенное рядом, немного подглаживая шею. Он уже хотел снять штаны, раскрепив ремень, но вдруг кто-то постучался и вошёл. — Лёв, я тут это… — осмотрел Шура полуголого парня, — Принёс полотенца и халат. Что-то ещё надо? — Н-нет, спасибо, — неловко себя чувствуя, откликнулся парень, сложив руки на груди крест накрест. — Тогда давай я вещи в стиралку закину. Носки постирать нужно? Труселя там, или джинсы? — наклоняясь к стиральной машине, Уман стал её настраивать и закидывать помимо этого ещё и другую одежду, — Я на пол часа поставлю… — сказал Саша, разгибая спину, — А ты чего стоишь? Я рассчитывал, что ты уже моешься во всю. — Да как мыться при вас же… — Ой, какая застенчивая молодёжь пошла, — закатывая глаза, сказал Уман — Ладно стесняшка, не мешаю, только пользуйся во-он тем зелёным шампунем, а то другой восстанавливает волосы после окрашивания, тебе оно не нужно. — закрывая дверцу ванной, добавил Шурик. ***       Лёва вышел из душа, повязав на себе халат. Немного стряхнув свои мокрые волосы полотенцем, повесил его на сушку и зашёл на кухню. В ней Шура уже расставлял посуду и столовые приборы, увидев Бортника, сразу оглядел того снизу вверх. — Ну что, с лёгким паром, как говорится! Давай, садись поешь, а там может и дождь уже закончится, — сказал Уман, накладывая из кастрюльки порцию для студента. — Я уже уверен, что это очень вкусно. — Ты лучше сначала попробуй, мало-ли я не досолил или специй много добавил, в спешке же делал. Вот столько хватит? — спросил Шурик, показывая вилкой на содержимое тарелки. — Ага…даже много. — Главное чтоб наелся, а то торопишься так, что скоро рёбра одни видны будут! — возмущался учитель, наливая себе кофе.       Попробовав эту пасту, Лёва был готов каждый день сюда приходить только ради неё. Ведь такую вкуснятину не каждый день поешь, особенно для тебя лично приготовленную.       Прошло пару мгновений, Уман только положил в рот первую креветку, как парень напротив всё съел. У Шуры были очень распахнуты глаза от такого. — Т-ты же сказал, что для тебя это много? А сам быстрее меня съел! — удивился Уман, вскоре расслабив своё лицо в улыбке, продолжил, — Тебе хоть понравилось? — Ага! Очень! Я ради этих макарон только и буду сюда приходить! Ой… Ну, если впустите конечно. Откуда вы так обалденно готовите? — Хах, ну ты блин! Запей хотя бы, организм от такого количества еды наверно в шоке полнейшем. У меня там в холодильнике морс есть, хочешь, возьми. Ну, а насчёт готовки… раньше в универе когда ещё учился, подрабатывал поваром и официантом в кафе.       Парнишка аккуратно встал из-за стола и направился за холодненьким напитком. По пути он решил спросить преподавателя ещё о кое-чём. — Александр Николаевич, а что у вас в прихожей за фотки с гитарой? — А-а это… выступал в молодости, играл на разных мероприятиях. В 17 лет собрал группу, я там был электрогитаристом и на обычной гитаре тоже. Потом университет, учёба, ну собственно не до этого стало. — О-о-о слушайте…я хотел вам предложить кое-что… — Подожди. Извини, что перебью, но можешь меня дома ну и в свободное время называть Александром, если прям хорошо поладим тогда просто Шурой, а то когда по отчеству зовёшь, аж мурашки, как-будто я на работе ещё. Продолжай. — А-э Алекса-… — запинался Лёва после учительских слов, в голове было одно, — Это он сейчас мне намекнул, что воспринимает меня, как друга? Или я вообще отбитый? Скорее всего второе. — думал юноша и потом продолжил, — А вы не хотели бы быть в нашей группе электрогитаристом? Нам как раз не хватает, я только на акустической умею, а на песни приходится из всяких программ звук электрический накладывать, неудобно.       Шурик, обернувшись назад, посмотрел на Лёвчика. Он увидел в Бортнике надежду на продолжение своего любимого дела жизни — музыки. Конечно, Уман не мог сразу воспринимать это всерьёз. В голове пролетали тоже мыслишки: — Лёва так подкалывает меня или реально приглашает поиграть? Мы с ним мало знакомы… Но чтоб прям в группу брать это большая ответственность… — Ну так что? — А-я… Не против! С удовольствием даже! Вспомню молодость, как говориться. Только зачем я вам именно сейчас? У вас же альбом скоро выходит? На кой чёрт я там буду? — Просто, понимаете, — беря в руки стакан клюквенного морса и подвинув стул поближе к Шуре, Лёва сел и смущённо дополнил, — У нас в день выхода альбома, будет презентабельное выступление с ним в одном дорогом ресторане, нас позвали и обещали хорошие деньги за это. Генеральная репетиция будет в пятницу вечером, после его закрытия. Поэтому нам придётся исполнить все песни вживую, а без вас эти композиции будут звучать так себе, да и нанимать кого-то мы не укладываемся по времени. А я чувствую всем своим сердцем, что вы не только очень добрый, дружелюбный, милый, отзывчивый и ахрененый человек, но и классный музыкант… — Бортник положил свою кисть на правую руку Умана и этим самым хотел как бы уломать его поучаствовать. — О-у… я щас покраснею тут! Зачем так делать то! — улыбаясь от комплиментов, Шура всё равно от такого поворота был в шоке, после чего добавил, — И вот этот человек горел от смущения там, в машине? — Иди ты! — тоже немного посмеиваясь, ответил Лёвчик. ***       Дождь за окном все ещё лил, как из ведра, когда Лёва вспомнил, что ему предстояло каким-то образом добираться до дома. Быстрый взгляд на дисплей телефона показал безнадежные восемь часов вечера — что-что, а автобусы в такое время точно не ходят. Единственным возможным вариантом было вызвать такси, но возможным оно не было по причине тонкости кошелька Лёвы, а перспектива шагать несколько километров в темноте под ледяными потоками ливня не радовала от слова совсем. Да и уходить, если честно, не хотелось — Шура оказался невероятно интересным собеседником, у него за плечами было огромное количество историй, которые он мог подать с юмором, заставляя сгибаться пополам от хохота на всю квартиру. А сколько кружек чая они выпили… Лёва, где-то в глубине души признавая свою наглость (очень большой глубине души, очень), хотел, чтобы ему предложили остаться.       Н-да, стоило же им там заболтаться… К счастью, его беспомощный взгляды, бросаемые в сторону окна, вскоре заметил Шура. — Твою мать, — красноречиво произносит Шура, удивлённо рассматривая темноту за оконными стеклами, переводя взгляд на настенные часы, — И как ты до дома добираться собрался? Темнота, дождь, да и время уже позднее! — Вот у меня тот же вопрос, — говорит Лёва, осторожно поглядывая на Шуру, — Автобусы сейчас точно не ходят. Нет, ну я, конечно, вцелом могу и пешком пройтись, тут идти-то наверное не слишком далеко, главное чтобы гопники в подворотне не избили и не обокрали, промокну правда, но надеюсь не заболею, да и… — Так, никуда ты не идёшь, это не обсуждается, — грозно обрывает его Шура, вставая из-за стола, начиная собирать посуду, — Переночуешь здесь, я постелю тебе в гостиной. ***       Лёва что-то решал в тетрадке, сидя за рабочим столом в комнате Шуры, пока тот был на кровати и немного поигрывал на электрогитаре. Это были приятные песни, которые даже параллельно успевали вдохновлять Бортника.       Сделав задания по наставлению учителя, Лёвчик подошёл к Уману. — Александр, можете пожалуйста проверить? — вытягивая листок с ответами, сказал парень. — Конечно, давай, — убирая гитару в чехол, откликнулся Шурик.       Лёва аккуратно залез на кровать и прилёг рядом. Шурик лёг на правый бок, в сторону Лёвчика, в правой руке у него была красная ручка, а в левой листочек. Недовольно щурясь из-за неправильных ответов, Уман долго проверял, постоянно что-то перечёркивая. А Лёва уже начал зевать, смотря напротив телевизор и иногда параллельно посматривая на серьёзного преподавателя. Юношу склонило в сон, перевернувшись налево, он почти что вырубился. — Лёв, скажи, а почему ты тут вставил Present Simple? Правильно же поставить Present Continuous… Лёв? Ты слушаешь? — глянул Уман немного ниже и заметил Бортника, который уткнулся своим носом в учительское плечо, медленно дыша в него. — Заснул что-ли? — подумал Шурик, немного наклонившись к студенту. — Пойду тогда на диван, а этот пусть тут поспит. — на что тот из сомкнутых рук, выдвинул одну и положил грудь Шуры, а ногу на его голень.       Уман конечно прихуел от такого. — Блин Лёв, ты что творишь-то… — говорил Шурик, удивленно ворча, — То есть как препода коснуться губами — это всё, конец света, а как на него руки класть, обнимать в постели — это ничего страшного! — шепотом бурчал он, но после глубоко вздохнул и успокоился.       Всё-таки Уман больной, поэтому выключил телек и прикрыл ненадолго уставшие глаза, думая: — Ну ладно, щас полежу пару минут и уйду, — он попробовал бережно убрать руку Бортника, но тот ещё крепче вцепился, — А может и не пару…       Поразглядовав спящего студента, его длинные ресницы, высохшие и взъерошенные волосы, белоснежную кожу, курносый носик, Шура начал тоже засыпать, но так как руку было некуда деть, во сне положил конечность на бок Лёвы, а кисть спустилась к спине.