***
Гостиная Когтеврана встретила её своей привычной и родной тишиной. Сейчас в ней никого не было, но закрой глаза — и можно было услышать тихое перелистывание страниц учебников, шёпот учеников и скрип пера — кто-то старательно конспектировал полученные знания. Сев в кресло, Энни облегчённо откинулась на спинку. Глубоко вздохнув, она попыталась немного расслабиться, стараясь скинуть накопившееся напряжение. Через пару минут на пороге появилась Полумна, которая радостно сообщила, что профессор Флитвик будет ждать их в архиве школы через двадцать минут. — Что мы будем делать в архиве? — Энни старалась скрыть нотку интереса в вопросе, но управление эмоциями всегда давалось ей труднее всего. С одной стороны, ответ на вопрос был не нужен, с другой — Энни не верилось, что профессор доверил им эту работу. — Помогать его восстанавливать, естественно, — Полумна по-детски качнулась и присела в кресло напротив. Только сейчас Энни разглядела странного вида засушенное растение неизвестного происхождения. — Это корень моли. Он помогает справляться с магическим воздействием, — она слегка прикоснулась к странному ожерелью, — мы никогда не знаем, что нас может ждать в этом замке, правда? Энни не могла назвать себя пунктуальным человеком, но игнорировать просьбу декана не стала. Пробурчав что-то про вещи и голодный желудок, она оставила Полумну в гостиной, а сама поспешила в спальню. Комната выглядела почти нежилой. Занята была лишь одна кровать. Прятать вещи было бессмысленно, поэтому, закинув рюкзак в прикроватную тумбочку, она почти сразу же вышла из комнаты.***
Архив соседствовал со школьной библиотекой на четвёртом этаже и имел отдельное помещение. Насколько помнила Энни, здесь всегда царствовал порядок. Но чье-то отраженное заклинание не только сбросило с полок все бумаги, но и оставило за собой груду обломков и пыли. — Ваша задача — помочь мадам Пинс разложить всё по местам и датам, — профессор Флитвик бодро подмигнул. — Оставляю их в вашем распоряжении, Ирма! Ирма Пинс окинула строгим взглядом когтевранок и гордо вздёрнула подбородок. Несмотря на то, что Энни являлась любительницей порядка и аккуратного обращения с книгами, нельзя было сказать, что эта черта могла их сплотить - ей никогда не нравилась чопорная и высокомерная мадам Пинс. — Никаких палочек, юные леди! — заметив, как они достали волшебные палочки, произнесла она. — Здесь нужна тонкая работа и нежные девичьи руки! Увидев пронёсшееся недоумение на лицах девушек, она прищурилась и тяжело выдохнула. Энни видела, что женщине было не по душе, что кто-то будет рыться в документах, которые она ревностно хранила уже много лет. — Я требую от вас обеих порядка! Не дай Мерлин, если вы что-то повредите или сломаете, сразу же вылетите вон! Энни подумала, что не зря к ней приелось прозвище «голодный стервятник». Она с лёгкой улыбкой проводила взглядом мадам Пинс до двери, радуясь внутри себя, что некоторые люди остались прежними, и даже война была не способна их изменить. — Выбора у неё нет вообще-то, — хихикнула Энни, наблюдая ответную улыбку со стороны Полумны. Окинув внимательным взглядом масштаб работы, она тяжело вздохнула. Теперь мысль перекусить перед отправкой выглядела не такой уж и плохой. Похоже, они здесь надолго.***
Вечером того же дня Луна и Энни ужинали в общем зале в компании Невилла Лонгботтома, который, к слову, оказался очень интересным собеседником. Гриффиндорец хорошо разбирался в травологии, и темы для разговора у него были соответствующие, и беседа не спешила перетекать в нудно-скучающую. Энни сама достигла хороших успехов в этом предмете, за что с третьего курса имела сплошные «Превосходно» от мадам Стебль. — На днях мы с Роном пытались привести в порядок теплицы, но взбешённые и голодные растения не дали продвинуться дальше двух метров! — он продемонстрировал забинтованное запястье. Энни и Луна почти синхронно выгнули брови в лёгком удивлении. На что Лонгботтом продолжил: — Это ещё ничего! Вы бы видели Рона, который из-за китайской кусачей капусты чуть не лишился носа! — он хохотнул и покосился на сидящего за соседним столом Уизли. Тот почувствовал на себе чужой взгляд и по источнику шума, которым являлся Невилл, нашёл троицу. Энни поднесла ладонь к лицу, старательно скрывая невольно растянувшуюся на губах улыбку. От вида нервно жующего и периодически потирающего слегка вспухший нос Рона, её впервые за долгое время пробило на смех. Тот лишь злобно зыркнул глазами на до сих пор смеющегося Невилла и вздрогнул от толчка Гермионы. — Я же сказала не трогать нос так часто! — Но он чешется! Что ещё я должен делать?! — Пойти и броситься на зубастую герань! Для полноты картины!***
После долгой работы в пыльном кабинете - в который им еще предстояло вернуться завтра - простое принятие душа стало настоящей благодатью. Мадам Пинс была приятно удивлена, когда увидела, что папки аккуратно стоят на своих местах. И, Мерлин, они ничего не сломали. Осталось разобраться лишь с альбомами выпускников прошлых лет, но этим они займутся завтра. Когтевранки выглядели устало: руки слегка тряслись из-за того, что всё приходилось делать вручную, одежда местами была в пыли. Оглядев с ног до головы внимательно следящих за ней девушек, Ирма погнала их на ужин и закрыла кабинет. Переодевшись в удобную пижаму, Энни засела за чтение. Полумна еще не вернулась в комнату, так что поговорить о наболевшем было не с кем. Да и к тому же, она сюда не плакаться пришла, в конце концов. Никто не должен видеть её реальное состояние. Пора заканчивать предаваться воспоминаниям о родителях. Она не вернет их, если будет лить слёзы каждый день. С такими мыслями Энни уверенно открыла книгу в старой черной обложке. Содержимое её было пропитано безумием своего автора и описанные ритуалы пугали и привлекали одновременно. Во время оглашения завещания, которое родители составили заранее, будто предвидев страшный исход, Энни и обнаружила странную книгу. Ни живая ни мертвая, едва имевшая возможность мыслить и передвигаться, девушка не была рада тому, что все наследство досталось лишь ей - единственному ребенок, оставшемуся одному в окружении богатств и знаний, накопленных семейством не за одно поколение. Содержание книги походило на записки сумасшедшего, верящего в перемещение на довольно большие временные расстояния. Способ изменить прошлое. Всё казалось чем-то несбыточным, далеким от реальности и опасным. Даже маховик времени позволял вернуться лишь в недалекое прошлое. Тогда почему она раз за разом возвращается к чтению? Книга была написана её родственницей Маргарет Уэйнрайт, которая жила в начале двадцатого века. Она очень тщательно описывала детали ритуала и артефактов, которые понадобятся для скачка во времени. Она бы никогда не поверила в написанное, будь эта книга куплена в Лютном переулке или взята из библиотеки другой семьи. Её отец, Уильям Уэйнрайт, никогда не хранил «пустышки». Был для этого слишком умён. Чистокровный волшебник и знаменитый коллекционер, который всегда мог отличить подделку от оригинала. Он никогда не давал повода усомниться в своих навыках. Поэтому у Энни не оставалось и тени сомнения в правдивости ритуалов, описанных безумной волшебницей. Но всё упиралось в неё саму. У неё не было гриффиндорской смелости, чтобы броситься выполнять опасный ритуал, откинув сомнения. Были хорошо описаны и риски при неправильно выполненном ритуале. Время — злая штука, с которой опасно играть. Её может забросить неизвестно когда и куда, вывернет наизнанку, либо она полностью лишится магических сил, которые будут нужны для возвращения в будущее. И самое главное, ей не хватало лишь одной детали — кровь редкого гигантского быка Ре-эм. Зачем и почему нужна была кровь быка, оставалось непонятно. Но так требовал ритуал. Со своей смелостью она разберется. Но вот кровь… С громким выдохом Энни откинулась назад, утонув в мягких подушках. Мокрые после душа волосы неприятно холодили затылок и прилипали к порозовевшим щекам. Она не знала, где искать выход, но упустить такую возможность не имела права. Должен же находиться в Британии хоть один человек, который хранил редкие ингредиенты, черт возьми! Догадка пришла подобно ударившей молнии, из-за чего девушка резко села и выпрямилась. Слизнорт. Год назад, в апреле, профессор хвалился перед пятикурсниками, что некий хороший друг привез из Северной Америки кровь редкого быка с золотистой шкурой. Пообещал, что когда-нибудь сварит с ними особое, интересное зелье, название которого Энни выкинула из головы. Из-за событий прошлого года, зелье они так и не сварили, но запасы профессора никто не изымал. Так что кровь всё еще может быть на месте. Откинувшись обратно на подушки, девушка застонала от безысходности. Что может быть хуже? Обокрасть преподавателя. Сделать гадость в своих интересах, пусть и не имея злого умысла. Запустив руку в мокрые волосы, она принялась их нервно теребить, взвешивая все «за» и «против». Как на месте Энни поступил бы её отец? Для самой девушки ответ был очевиден: сделал бы всё возможное, чтобы спасти родных. Он делал это множество раз, и его приход на поле битвы месяц назад был этому подтверждением. Только вот Уильям никогда не думал о себе. Перед глазами девушки до сих пор стояла морозящая кровь картина: летящий в неё зелёный луч и через пару мгновений мёртвый отец на руках. Мама, потерявшая от шока концентрацию, не успела выставить щит и пропустила заклинание. В отличии от мужа, та умирала медленно, истекая кровью, страдая от мерзкого проклятия. Энни казалось, именно тогда и рухнул мир. Смертельная опасность за спиной в виде Пожирателей Смерти, крики победы, наконец-то сгинувший Волдеморт — всё осталось позади, ветром пронеслось мимо неё. Что ей с этого? Какое ей дело до победы, если за неё пришлось заплатить такой ценой? Возможно, не останься она сражаться, родители были бы живы. Чувство вины стискивало горло, не давая и секундной возможности на передышку. Связывало и заставляло рыдать ночами. Превратило когда-то цветущую и яркую девушку в тень самой себя. Она не могла себе представить, чем обернётся порыв храбрости и желание бороться за любимую школу, ставшую вторым домом. В добавок ко всему прочему, не представляла, что заплатить придётся вдвое дорого. Кто-то говорил ей, что она справится, сможет пережить потерю. Нет. Не сможет. Энни слишком любила родителей. Мысль, что другие будут видеть в ней эгоистку, делающую все ради собственного блага, не тяготила так сильно. Назвать её трусливой язык не поворачивался. Осторожной? Пожалуй. Она придумает, найдет выход. Именно за умение мыслить нестандартно Энни попала на Когтевран. Но семь лет назад Распределяющая шляпа металась между ним и другим факультетом. «Способность идти к цели любыми путями», — именно эти слова шляпы прочно засели в голове.