Память времени

      Вернувшись в свою комнату лишь в середине следующего дня, Энни поспешила в душ, а после принятия всех водных процедур села за учебники, не выходя из спальни. Девушка вздохнула с облегчением. Наконец-то ощущалось хоть какое-то спокойствие… Пробыв под опекой заботливого школьного целителя целых полдня, брюнетка поняла, что больше в Больничное крыло ей лучше было не попадать. За три дня бездельничества как студентка она пропустила не так много и отложила учебники в сторону уже ближе к вечеру, когда пришло время идти на ужин в Большой зал.       Приводя в порядок свой внешний вид перед зеркалом, Уоллес не раз прокручивала в голове события последних трёх дней. Линнет на связь пока не выходила, и расспросить её обо всех интересующих деталях, непосредственно затрагивающих происхождение медальона и кем при жизни была сама женщина, и тайнике, который всё не давал покоя, Энни пока не могла. Как обычно, снова пойдя на поводу у собственных эмоций, девушка в лишний раз доказала, что холодная голова – это не про неё. Собрав вьющиеся волосы в тугой пучок на голове, слизеринка в последний раз окинула взглядом своё отражение и слегка улыбнулась, заметив, что немного прибавила в весе. Это были хорошие изменения – всё-таки чрезмерная угловатость была ей не к лицу.       Попутно пряча палочку в рукаве, она покинула помещение и пошла по небольшому коридору, ведущему в общую комнату. При подъёме вверх по небольшой лестнице послышались приглушённые голоса других студентов, доносящиеся из гостиной, но Энни не придала этому значения, продолжая идти, – там почти всегда кто-то находился в вечернее время, и оставалось, как обычно, проскользнуть мимо них незаметно. Чем ближе девушка подходила к гостиной, тем отчётливее становилось слышно, о чём там говорили. Попав в общую комнату, Уоллес практически на одном выдохе пересекла половину площади, каким-то шестым чувством ощущая на себе внимательный взгляд. Смотря прямо перед собой, Энни ни на секунду не сводила глаз с выхода, к которому направлялась.       — А что с девчонкой? Только под ногами мешаться будет…       Услышанное мельком высказывание заставило её если не остановиться, то, по крайней мере, невольно сбавить шаг и навострить уши. Раздался чей-то сдавленный вздох. Последовавший за ним голос Абраксаса она узнала без труда.       — Лучше бы молчал…       — Задержись на минуту, Уоллес.       Энни остановилась как вкопанная, всё внутри неё похолодело, и сердце ушло в пятки, стоило услышать хорошо знакомый тембр. Ей ведь не показалось?.. Девушка глубоко вздохнула, незаметно сжала пальцы в кулак, чувствуя нарастающее напряжение в комнате, и медленно обернулась.       — Что-то не так, Реддл? — с напускной непринуждённостью поинтересовалась она, незаметно отмечая взглядом всех присутствующих, останавливаясь на Томе, сидящем посреди всего этого собрания. И какая пикси его укусила приплести и её сюда?       Внутрь неё начала закрадываться мысль, что Эйвери, Лестрейндж, Долохов и Малфой неспроста находятся здесь, в окружении своего ненаглядного повелителя. Не хватало только Розье для кучи. По виду, Реддл определённо находился сейчас на своей волне, где не приходилось скрывать своё истинное лицо и планы, в которые можно было посвятить ближний круг. Энни почувствовала, как по позвоночнику пробежал неприятный холодок только от одного тяжёлого взгляда, которым парень одаривал её.       Итак, всё внимание переключилось на неё. Замечательно.       Стоит отметить, что не поддаться искушению просто сбежать отсюда в коридоры было очень трудно, как и скрыть внешнее волнение. Энни сжала пальцы ещё сильнее, практически впиваясь ногтями в кожу ладони. Абсолютно не правильно с её стороны останавливаться, но драконить лишний раз старосту было не самой приятной для неё перспективой.       — Есть разговор, — сказал Том, но, видя её недоумевающий взгляд, не стал скрывать проявившуюся на губах едва уловимую усмешку. — Ты ведь помнишь, о чём мы разговаривали три дня назад? Присоединяйся, нам есть, что обсудить.       Непроизвольно нахмурившись от совсем не приглашающего, а приказного тона, девушка сделала пару шагов в сторону компании, всё больше отдаляясь от двери – единственного выхода из этого ада. Если он решил поговорить насчёт вылазки в Хогсмид, то время, по её мнению, выбрал не самое удачное.       — Я тебя слушаю, — предельно вежливо ответила Энни, заводя руки за спину и незаметно нащупывая пальцем кончик палочки.        — «Готовой нужно быть ко всему,» — подумала она, видя острые взгляды Долохова и Лестрейнджа, наполненные смешанным с презрением чувством превосходства над собеседником. Этим отпрыскам из чистокровных семейств, видимо, не нравилась мысль о подключении к разговору полукровки вроде неё. Занятно. Значит, против Реддла возражений с их стороны не имелось, а стоило ей сказать лишнее слово – и голова полетела бы с плеч. Особенно после того, как она очень красиво подставила Лестрейнджа в начале года, ведомая благородными порывами. Для неё до сих пор оставалось непонятно, был ли он осведомлён о личности человека, который так подло выстрелил ему заклинанием в спину.       — Перейду сразу к сути дела. Благодаря слежке Абраксаса за Сальдиваром, я смог выгадать время для удачного нападения, — едва видимое изменение не осталось для неё незамеченным, приобретая какой-то зловещий оттенок вкупе с опасным блеском в тёмных глазах.        — «И когда Малфой успел?..» — невзначай подумалось ей.       Взгляд Энни застыл на Томе, который продолжал описывать детали плана однокурсникам. Ожидаемо, что чувство беспокойства касательно собственного благополучия после слов старосты практически взлетело до критического уровня. Она никак не ожидала, что Реддл решится осуществить свои планы по избавлению от ищеек так скоро. Теперь стали понятны и слова Лестрейнджа про какую-то девчонку, что будет лишь мешаться под ногами, и презрительные взгляды, направленные на неё, словно те и не видели в ней боевую единицу в их небольшом отряде. И стоило бы обидеться, но это привело Энни лишь в ужас.       — В эту субботу в Хогсмид отправятся не только большинство студентов, но и практически все профессора, — Реддл перевёл взгляд на неё. — Ты не участвуешь, а служишь приманкой. Как только приметишь или почувствуешь неладное, Малфой уведёт тебя обратно в замок. По моим наблюдениям, это у тебя отлично получается.       Губы Тома скривились в холодной усмешке, стоило ему увидеть, как постепенно белело лицо Энни, пока он говорил. Она так и не поняла, что именно у неё «отлично получается». То ли чувствовать опасность, то ли мастерски сбегать. Но о последнем трудно было говорить так. Всё-таки во всех предыдущих случаях её либо спасали, либо враги вовсе не были врагами. Так и не поняв, воспринимать ли это как комплимент своим незаурядным способностям к бегству, она потопталась на месте. Суть его слов казалась предельно проста: показываешься на людях и, как только ловушка захлопнется, возвращаешься в школу в сопровождении Малфоя. Но и ребёнку стало бы понятно, что в этом плане присутствовало двойное дно – этого можно было ожидать. Даже сомневаться не стоило.       — Что-то не так? — спросил Реддл практически издевательским тоном, откровенно забавляясь от её страха, который, видимо, распространился по всей факультетской гостиной.       Брюнетка едва подавила истеричный смешок, когда он вернул ей её же фразу, произнесённую пару мгновений назад.       — Мне всё предельно ясно, — качнув головой, выдавила она из себя слова с небольшим опозданием, примерно улавливая, что пытался донести до неё Том. — Когда?..       Как бы сильно её не бесили всё его высокомерие и один вид наслаждения контролем над всеми собравшимися, умалишённой Энни не являлась – дальше перечить ему не имело смысла. Реддл в таких случаях, как бы ей не было неприятно это признавать, являлся ещё более упёртым, чем она сама.       — В эту субботу, — обманчиво-мягко повторил Том. — Начнём после обеда. Подождём, когда начнёт темнеть. Об остальных деталях плана ты узнаешь непосредственно перед выходом в Хогсмид.       — «Тёмные дела проворачиваются после заката, да?» — Энни едва заметно усмехнулась своим мыслям.       Если честно, она была в какой-то мере удивлена способностями юных Пожирателей. Малфой так быстро смог выследить опытного волшебника, остальные его «друзья» с такой преданностью готовы были пойти на опасное дело, а сам Реддл был полностью уверен в своих силах. На краткий миг ей подумалось, что лучше бы его уверенность не граничила с чрезмерной самоуверенностью, и они одной компанией смогли хотя бы унести ноги из Хогсмида. И всё это проскользнуло бы мимо носа директора и профессоров. Похоже, только она одна здесь шла туда против своей воли. Но, пока Энни прорабатывала в голове всевозможные сценарии, её вдруг осенило.       — Подожди, ты не подумал, что эта глупость со стороны Сальдивара могла быть показной? Не исключай, пожалуйста, возможность ловушки, и сто… — она осеклась, заметив, как исказились черты лица Тома, как напряглась его челюсть, а глаза опасно сверкнули.       — Именно поэтому мы и идём туда в разгар подготовки к Рождеству, — холодно оборвал её Реддл на полуслове. Он чуть наклонился вперёд в кресле, и угрожающий огонёк в его глазах стал ярче. Энни поджала губы, видя, как юноше не понравились сомнения в его сторону. — Народа в Хогсмиде будет предостаточно – затеряться в толпе не составит труда, да и Сальдивар не будет рисковать разоблачением. Он может быть сто раз психопатом, но я очень сомневаюсь, что бесконтрольное нападение на людей – его главная задача.       — Откуда ты знаешь о его характере? — возмутилась Энни, продолжая гнуть своё.       Припоминая качества Исмаэля, описываемые Метидой в письме, она слегка повысила голос, но почти сразу выдохнула, стараясь подавить нервозность.       — Допустим, этот испанец тот ещё идиот и поведётся на этот твой план. Как мы объясним учителям всю эту возню?       У неё в голове не укладывалась, как Реддл мог быть так беспечен и чем руководствовался, когда составлял план. Или же… он что-то скрывал и посвящать в важные детали не собирался.       — Это уже тебя не касается, Уоллес, — угрожающе процедил Том, не сводя с неё колкий взгляд, что лишь подтверждало её предположение. — Всё уже давно продумано за тебя. И тебе стоит отбросить подальше свою добродетель, когда на кону твоя жизнь.       — Моя жизнь? Точно? — шёпотом поинтересовалась Энни, сузив глаза, слегка опешив от слов Тома.       — Уоллес… — предупреждающе произнёс он, и девушка готова была поклясться, что его рука практически незаметно дёрнулась за палочкой. В гостиной повисла тишина, нарушаемая потрескивающим камином и дыханием собравшихся. Атмосфера определённо накалялась. Энни замерла, обнаружив, что практически перестала дышать, словно из комнаты выкачали весь воздух. Дальнейшие слова, которые так и рвались наружу, застряли в горле удушающим комом. Она со свистом втянула воздух и перевела взгляд на играющее в камине пламя.       Уоллес про себя улыбнулась небольшой попытке манипуляции со стороны старосты. Решил поиграть в добродетель? Перед кем? Его дружки и так были в курсе, кем он являлся и чем руководствовался. Уж от молодого Волдеморта слышать слова о высокой морали было неожиданно. И смешно.       Она не знала, подозревали ли остальные о медальоне, и поэтому промолчала, не говоря, что её жизнь для Реддла не имела ровно никакого значения. Заполучение информации об артефакте было самым главным звеном в этом плане, и Энни очень хорошо это знала.       Выдержанная пауза позволила ей немного прийти в себя.       Беседовать на эту тему дальше, как и находиться в компании малоприятных для неё людей, было выше её сил. Брюнетка сдержанно кивнула, попутно замечая на себе ошарашенные взгляды других слизеринцев, видимо, ждавших того самого момента, когда терпение Реддла дойдёт до максимума, и тот совершит в её сторону хоть один «воспитательный» выпад. Они наверняка теперь считали её неразумной дурой, для которой собственная жизнь не являлась чем-то дорогим. Особенно это было хорошо видно по взгляду Абраксаса, который то и дело почти незаметно качал головой и буквально глазами сигнализировал ей прекратить ёрничать. А вот словить от того же Долохова оценивающий и изучающий взгляд было, по меньшей мере, неожиданно для Энни.       Но и не записывалась она в ряды юных Пожирателей смерти! С чего ей вообще стоило слушать, что он ей говорил делать? Только из-за тяги молодой версии Волдеморта к контролю? При других обстоятельствах Энни ни под какими угрозами не согласилась бы на всю эту авантюру, предвещающую закончиться не так гладко, как тот себе представлял. Но здесь на кону действительно стояла жизнь. Не только её, но и Уильяма и Эдит, которых она пообещала самой себе спасти. Боль от впившихся в кожу ногтей немного отрезвила Энни, вырвав из внутреннего негодования. Она слегка расправила плечи и снова медленно кивнула. Противопоставить всё равно было нечего. Этот театр высокомерия чистокровных начинал ей порядком надоедать.       — Хорошо. Буду полагаться на твой план, — спустя некоторое время ответила Уоллес с напускной спокойностью, улыбаясь настолько фальшиво, что, казалось, было слышно, как заскрипели её собственные зубы от оказываемого давления. Возражать ему, особенно в кругу его «друзей», было опасно. Но почему-то она совершенно не боялась словить какое-нибудь зловредное проклятие – покрасоваться своим могуществом Том мог и раньше, но по каким-то причинам не сделал этого.       Энни не сомневалась – Реддл отлично видел все промелькнувшие на её лице эмоции, но либо решил не заострять на них внимание, либо его могли позабавить слабые попытки сопротивления. Всё-таки читать людей этот змей умел превосходно. Но, по крайней мере, сейчас, наблюдая за ним, она не ощущала ни убийственной ауры, ни зловещего блеска в его глазах, что было очень странно для него. Ни на секунду ей не верилось, что Том оставил попытки урезонить зарвавшуюся, как он думал, полукровку вроде неё. Скорее, отложил их до хороших времён в дальний ящик. Но и это попадало под глубокие сомнения. Если бы только это было главной причиной, по которой она заслужила его внимание…       — Я могу идти? — тише поинтересовалась Энни, не сводя с него глаз, желая бежать, куда глаза глядят.       Ей было неприятно стоять вот так, под пятью парами глаз, как жертве, брошенной на растерзание.       Затянувшееся напряжение вкупе со звенящей между ними тишиной стало невыносимым. Её тело пробрал озноб от этого проницательного взгляда, пронизывающего до самых костей, заставляющего стоять вот так перед ним, словно каменное изваяние, с намертво приклеенными к полу ногами. И сколько же сил понадобилось брюнетке, чтобы скрыть это хотя бы внешне. Мерлин, если бы не медальон, он уже наверняка переворошил бы вверх дном её мысли при помощи легилименции! Покажи она слабость хоть на секунду – тут же задавят, заклюют и обольют ядом.       Всего на мгновение в её голове, подобно молнии, промелькнула мысль, что в Томе на этот момент, со всей его мрачностью, откровенной властностью, когда он уже чувствовал себя тем лордом Волдемортом, которого волшебники из её времени боялись до состояния парализующего страха, было что-то волнительное, пленительное и заставляющее смотреть на него, не отрывая взгляд. Маска скромного старосты сейчас слетела, обнажив настоящее лицо, которое лишь на короткие мгновения сползало в моменты их споров. Она назвала бы себя сумасшедшей за такие мысли, но устала врать самой себе. Чем больше Энни думала об этом, тем сильнее укоренялась в её сознании мысль, что происходящие в собственной жизни события начали потихоньку сводить её с ума. Невозможно, неправильно, глупо.       Таким Реддла она видела впервые. Слизеринка ни на секунду не сводила с него глаз, пытаясь прочитать любую промелькнувшую эмоцию. Само собой, все ждали его решения. А Энни тем временем в который раз пыталась одёрнуть себя и перестать так открыто пялиться на него. Почему то, что должно было на подсознательном уровне восприниматься как угроза, в данный момент влекло и тянуло к себе?       Лицо Тома приняло стоическое выражение, а вкупе с залёгшими тенями из-за приглушённого света и тёмными глазами, готовыми прожечь в девушке дыру, оно выглядело почти зловещим. Тишина в гостиной пугала. Энни молилась, чтобы все остальные не услышали, как отбивало бешеный ритм её сердце, и не увидели, как дрожали руки. Но, научившись сохранять видимое спокойствие, она решила никоим образом не позволить дать им понять, насколько ей сейчас было страшно. Когда в ней родилась такая храбрость?.. Но самое смешное заключалось в том, что Реддл-то наверняка всё прекрасно видел! И теперь ей приходилось ждать, когда он решит, что с неё хватит.       В круговороте мыслей и саморефлексии девушка едва не пропустила мимо ушей одно-единственное желанное словно.       — Можешь.       Короткий вздох сорвался с её губ, и Энни отмерла от этого равному оцепенению состояния, коротко кивая, разворачиваясь и спешно покидая гостиную под прожигающий спину взгляд.       Остаток вечера она провела в библиотеке, так и не пойдя на ужин. После событий, развернувшихся в слизеринской гостиной, аппетит бесследно пропал – кусок в горло не полез бы. Перед ней лежала раскрытая книга по Древним рунам, изучая которую, Энни обычно успокаивалась, но сейчас прочитанная вот уже не в первый десяток раз страница так и не усвоилась в памяти. В зале стояла почти гробовая тишина, нарушаемая лишь шуршанием пера и пергамента откуда-то со стороны, что только усугубляло внутренний конфликт внутри неё, позволяя ему разрастаться всё дальше и больше.       Уоллес вздрогнула, когда на её плечо легла чья-то рука, и моментально обернулась.       — Привет. Всё в порядке? — обеспокоено спросил юноша, оглядывая Энни с головы до ног изучающим взглядом.       Альдин. Только его сейчас не хватало. С учётом того, что наедине они беседовали в последний раз ещё до нападения Метиды и раскрытия юноши как одного из шпионов Маргарет в Хогвартсе, она не знала, какой сейчас задать тон этой зарождающейся беседе.       Энни старательно натянула неживую улыбку и сдержанно кивнула. Сердиться на него сейчас было в крайней степени бесполезно – так она лишь выдала бы себя и накрыла бы медным тазом всю маскировку. Поэтому ещё некоторое время назад девушка решила: пусть всё идёт своим чередом. Расслабляться в присутствии парня слизеринка не собиралась, особенно учитывая сложившиеся обстоятельства, но…       — Здравствуй, да. Всё в абсолютном порядке, — как можно более непринуждённо ответила она.        Энни не чувствовала от него абсолютно никакой угрозы. Ни интуитивно, ни инстинктивно. И это было даже не из-за того, что они приходились друг другу дальними родственниками. Если в присутствии Реддла все её инстинкты вопили об опасности, то от Альдина, совершенно не прячущегося за масками, не исходило вообще ничего.       — По тебе видно, — усмехнулся Коулман, прошёл дальше и сел на стул напротив неё. — Давай, я весь во внимании, — когтевранец разложил на столе свои учебники и принадлежности и принялся слушать.       — А ты, я смотрю, любопытством не обделён, — чуть сузив глаза, пробормотала Энни, наблюдая за неожиданной вовлечённостью юноши.       Альдин пожал плечами.       — Почему нет? Знаешь, я наблюдал за тобой некоторое время, пока находился здесь. И я очень сомневаюсь, что тебе потребовался целый час, чтобы прочитать одну-единственную страницу по… Что это у тебя? — юноша, не дав ей опомниться, подхватил быстрым движением книгу, до этого лежавшую перед ней, и притянул к себе, рассматривая потрёпанную обложку. — Учебник по Древним рунам за шестой курс.       — Это для закрепления материала, — поспешила оправдаться Энни с невозмутимым видом, чем заслужила укоризненный взгляд в ответ от когтевранца.       — Мерлин, не смеши меня! — хохотнул Коулман. — Твоя успеваемость на отличном уровне, с учётом того, что ты поступила в Хогвартс из… Ты, вроде, училась в Шармбатоне, верно? — как бы невзначай поинтересовался он.       — «Ох, Альдин, ты прекрасно знаешь, откуда я», — тут же подумалось ей со слетевшим с губ смешком. — «Возможно, друг ты и хороший, но актёр из тебя никакой.»       — Верно, но это не означает, что во французской школе плохая программа обучения, — она лукаво улыбнулась.       На пару долгих секунд между ними повисло молчание. Энни протянула руку и вернула на свою сторону учебник, опуская взгляд, снова пытаясь вникнуть в текст. Она слышала, как юноша зашуршал своими конспектами, и краем глаза заметила, что тот взял в руки перо. Иногда посматривая на него, Уоллес не решалась поднять взгляд выше и всё время натыкалась на сине-бронзовый галстук Альдина.       — Ты слышала, что Слизнорт устраивает Рождественскую встречу прямо перед началом каникул? — неожиданно спросил он, прерывая устоявшуюся тишину.       Уоллес подняла взгляд, встретившись с голубыми глазами юноши. Она недовольно поджала губы. О профессоре, о заданном проекте и тем более о подобной «вечеринке» брюнетка забыла напрочь.       — Да, но, к сожалению или к радости, я не в списке приглашённых, — негромко ответила Энни, наконец с тихим шелестом переворачивая страницу учебника, особо не обращая внимания на слова юноши.       — Я тут подумал, тебе не помешало бы немного выйти в общество.       Уоллес слегка нахмурилась, начиная догадываться, к чему ведёт когтевранец.       — Я приглашён и могу привести с собой ещё одного человека.       Энни слегка приоткрыла рот, чтобы что-то сказать на это, ответить отказом, но почти моментально сомкнула губы, уходя в задумчивое состояние. Перспектива пойти на вечеринку к Слизнорту, где однозначно будут именитые волшебники и бывшие выпускники, её не радовала. Но и жить затворником, отодвигая от себя подобного рода мероприятия, она устала. Укоренилась в её сознании мысль, что смерть родителей, оставившая в её груди зияющую рану, одновременно лишила девушку права на веселье, радость и празднество.       — И… ты приглашаешь меня пойти с тобой? — осторожно спросила она, уставившись на Альдина пытливым взглядом. Юноша искренне улыбнулся, не выказывая ни капли смущения или неуверенности. — Или от тебя разбежались прочь все твои фанатки?       Из того вырвался тихий смешок, и он покачал головой, от чего Энни не смогла побороть желание улыбнуться в ответ.       — Да. То есть, нет. Я приглашаю тебя, но не потому, что мне не с кем пойти, — поспешил внести ясность Коулман, чтобы избежать неловкости.       Брови девушки слегка взметнулись вверх.       — Занятно… — пробормотала она, обдумывая его предложение, выглядя огорошенной. Но в конечном итоге Энни решила согласиться с мыслью, что это событие хоть как-то разбавит напряжённую обстановку декабря в её жизни. Да и к тому же откроется отличная возможность разговорить юношу по поводу его матери. На губах Уоллес расплылась слабая улыбка, а светло-карие глаза блеснули в полутьме читального зала. — Хорошо. Я пойду. Но не верещи, если тебе будет со мной скучно, — серьёзным тоном предупредила она.       — Договорились! — Альдин без возражений принял это условие.       Уходя из библиотеки чуть погодя, Энни не могла не заметить своё изменившееся настроение после дружеской беседы с Коулманом. Несмотря на знание того, что юноша являлся сыном человека, который в данный момент рыскал среди возможностей поймать и схватить девушку, ему, на удивление, всегда удавалось приподнять ей настроение и смахнуть с плеч весь груз, скопившийся там благодаря сгущающимся над судьбой тучам. Она всегда с большим трудом находила в Хогвартсе людей, с которыми можно было просто поговорить. Одним из таких людей была Луна. Но давняя подруга сейчас была в будущем, казавшимся настолько далёким, что новая встреча оставалась одной из мечт, отложенных в дальний ящик.       Но, словно ложка дёгтя в бочке с мёдом, тяготил момент, когда Реддл любезно оповестил Энни о своём хитросплетённом плане по поимке одного испанца, затаившегося в Хогсмиде. Конечно, это помогло ей оторвать внимательный взгляд старосты от себя на некоторое время, чтобы тот перевёл всё внимание на Сальдивара, но и последствия такого выбора она уже сейчас ощущала на своей шкуре. Не скажи она Тому о присутствии ищейки Маргарет в волшебной деревне, то рисковать жизнью не пришлось бы.        Уоллес понятия не имела, насколько Исмаэль был осведомлён об артефакте, сильны ли были его окклюментивные щиты и способность вытерпеть пытки – она вообще ничего о нём не знала. Потому что Реддл явно не пошёл бы на такой опасный поступок ради бессмысленной беседы. Ужасы, уготовленные испанцу, если у них получится каким-то образом победить опытного волшебника, только ожидали своего воплощения в жизнь.       Том Реддл, подобно стихийному бедствию, от которого не оставалось шанса спастись, уже вцепился в возможность прибрать к рукам могущественный медальон. А Энни думала: ей уже пора было готовить место на кладбище, если он всё-таки был в силах завладеть информацией из головы Сальдивара, ведь тот наверняка знал, что артефакт находился в её руках. Вот так глупо приблизить окончание конфронтации могла только она.