Гость

      В эту ночь совсем не спалось.       В голове, как мухи, роились мысли, переживания, обрывочные фразы из недавних разговоров, что мешались в кашу из звуков знакомых голосов, ложных смыслов.       Он обещал придти. Обещал быть вовремя.       И Тамамори ждал, так ждал его в этом несчастном кинотеатре Тоуё, пока фильм не закончился.       Минаками так и не увидел "Доктора Джекилла и мистера Хайда". Но сам же позвал на него, сам же принёс два билета от Мадам!       "Что же случилось?"       "Что произошло?"       Тамамори в сотни раз проговаривал эти вопросы в мыслях, но знал, что не получит ответа.       Он так и не понял, куда вообще делся Минаками. И его это ужасно злило.       Минаками обманул его? Так и не вылез из своего Императорского университета, закопавшись в учебниках? Или, как и всегда, забылся за очередной фантастичной книжкой?       Но в доме Оидзуми его не было. На мосту Суидо его не было. В Умэбатидо и подавно: его закрывали намного раньше.       Куда он мог провалиться?!       Тамамори утомлённо, нарочито громко вздохнул в полной тишине его небольшой комнатки. Заснуть не получалось, но и продолжить рукопись — тоже. А ведь Кавасэ придёт завтра утром и будет спрашивать о ней. Потащит в кафе чтобы в очередной посмеяться над его нелепостью.       Всё как обычно, но сейчас мысль об этом ещё больше раздражала.       Было бы лучше, если бы Кавасэ мог сказать, куда исчез Минаками, но вряд ли ему будет это известно.       Если только они не пересекутся завтра в университете....       Тамамори перевернулся на другой бок и снова затих.       Даже Харухико-сан и человек-лягушка не шли к нему поговорить. Это опустошающее одиночество давило даже больше неизвестности и смутной тревоги.       Вот бы что-то сделать чтобы избавиться от этих мерзких ощущений.       Вот бы...       Тамамори вдруг замер, не веря своим ушам.       Странный звук шагов раздавался снизу.       Владелец не спит? Нет, он всегда ходит тихо. Почти никогда не покидает свою комнату и выходит только на улицу.       Но кто же тогда? Разве есть кто-то живой здесь кроме него и болезненного спящего старика?..       В голове всплыл образ Фантома, который Тамамори уже придумал, но ещё не успел описать в своей работе.       Нет, порождение его разума не могло бродить сейчас по Умэбатидо. Не могло вылезти из вечно закрытого подвала.       Если только Фантом не был очередной галлюцинацией...       Тамамори нервно сглотнул. Может, ему, как всегда, померещилось? Особенно на нервах!       Но звук шагов вскоре вернулся. Они стали заметно тише, но юноша легко понимал, куда они направлялись.       Наверх. Прямо в его комнату.       Захотелось завернуться в футон с головой и закрыть глаза. Представить, что всё происходящее — затянувшийся кошмар, от которого надо только очнуться.       Но нарастающий страх мешался с инородным любопытством. Сил хватило только чтобы укутаться: испуганные глаза сверлили взглядом дверь комнаты. Сердце билось всё быстрее и быстрее; тревога сводила с ума, молила завопить о ней, подать жалобный голос ужаса.       Но... Гость только сейчас остановился у двери.       Она скрипнула вместе с деревянной половицей.       Тамамори издал изумлённый вздох. Сам ужас застыл на его губах.       В комнату тихо ступило некое создание. Оно походило на человека — формой и внешностью — но не ощущалось таковым. Его ноги двигались, неестественно, и даже раздававшиеся негромкие шаги не убавляли этого инородного ощущения.       Эта тень, этот тёмный хрупкий силуэт юноши не был настоящим.       Может, был галлюцинацией? Очередной?       Но как только существо покинуло тёмный угол, как только дождь с улицы яростнее забарабанил по крышам и деревьям, завывая ветром — глаза Тамамори распахнулись, а изо рта раздался слабый, почти проглоченный крик.       — М... Минаками!       Вне сомнения это был он. Насквозь мокрый, с тянущимися по полу лужами холодной воды. Застывший на месте, даже не дрожащий от холода. С улыбкой, словно вырезанной на кукле, с огромным грязным следом на бледной шее. И как всегда прикрытыми глазами.       Тамамори протёл глаза, убеждаясь в реальности того, что он видит.       Минаками не был галлюцинацией. Но что-то с ним было не так.       Его вид никогда не пугал Тамамори — но сейчас этот облик вызывал дрожь.       Юному писателю хотелось даже разозлиться: гневно спросить, где он пропадал, почему не пришёл в кино и где вообще так жутко вымок.       Но он не мог. В голову пришла совсем другая мысль.       "Наконец-то он пришёл ко мне"       Теперь Тамамори знал, где Минаками. Не купался в бесконечных тревожных мыслях о том, где он и что с ним.       Но... почему Минаками всё ещё молчал?       Он никогда не был большим любителем поговорить, но он не сказал ни слова с момента, как зашёл в комнату.       Поэтому Тамамори, не сводя взгляда с застывшей в комнате фигуры, медленно вылез из футона и поднялся на ноги.       — Ты почему так промок? И почему не пришёл в кино?       Минаками лишь слабо шевельнулся. Улыбка не сошла с губ, но голова качнулась — словно извиняясь за свою безответственность. Знакомый, нежный голос так и не зазвучал.       — Ты стесняешься? Ты можешь говорить!       Но Минаками это словно не волновало. Однако стоило Тамамори подойти к нему ближе, как тот оживился и сунул одну из рук в пиджак своей университетской формы. Совсем скоро показалась скрюченная, промокшая рукопись; вода размылила чернила, превратила буквы в совершенно неразличимые символы.       В сердце Тамамори кольнуло. Это был "Фантом из подвала"! Но его было намного больше, чем раньше.       Он написал только самое начало, откуда здесь СТОЛЬКО листов?       Но Минаками продолжал молчать. Лишь протянул эту несчастную рукопись ему в руки.       Что он просил, заново всё переписать чтобы дождь снова не уничтожил его труд?       Тамамори не знал, но даже касаться этих бумаг ему не хотелось.       И с ними, и с Минаками что-то не сходилось! Что-то было не так, он чувствовал и не мог себе объяснить!       Он швырнул мокрую рукопись на пол: листы окончательно съеживались в оставленных Минаками лужах воды.       — Что с тобой?! Что произошло? Скажи хоть что-то, Минаками! Не молчи, прошу тебя!       Руки Тамамори схватились за плечи друга, стали нервозно трясти их, требуя его внимания.       Но чёртова улыбка не сходила с губ.       Как же она сводила с ума! Почему он просто не перестанет заставлять его волноваться, бояться, проклинать его в приступе страха?!       Тамамори готов был уже злобно заорать на Минаками, но кое-что заставило его примёрзнуть на месте, перестать трясти юношу за плечи.       Его друг распахнул свои вечно прикрытые глаза.       Из них лился свет. Неестественно яркий, заставляющий зажмуриться.       Ярко-голубой. Сверкающий как искры, не гаснущий.       Не живой.       — Чт... что это за странные огоньки в твоих глазах?!!       Но и на этот вопрос Минаками не дал ответ.       Лишь схватил за руки. Притянул к себе.       И...

***

      Что было дальше – Тамамори совершенно не мог вспомнить. Измученный мозг словно намеренно прятал от него кусок этих бредовых, лихорадочных воспоминаний.       Однако только утром Тамамори понял, что не так было с Минаками.       Ответ на все вопросы он получил не сам, не от своего лучшего друга — а от мрачного Кавасэ, пришедшего в Умэбатидо.       "Минаками мёртв"