Хочешь я буду твоим?

      Решительным торопливым шагом Оминис мчится по коридору в крипту. Его сердце переполнено злобой, а брови сдвинуты так, что между ними возникла складка. Ему долго пришлось сносить выходки Себастьяна, но то что произошло - уже перебор. Он слишком далеко зашёл и затронул нечто ценное, невидимой нитью связаное с Оминисом. Себастьян должен остановиться! Иначе... Подумав о том, что может произойти иначе Оминис чувствует болезненную судорогу. Себастьян сказал, что будет в крипте после уроков один. Что же, ему предстоит выслушать всё о своём безумии.       Оказавшись в крипте первым делом Оминис обращается в слух. Среди знакомого до последнего предмета пространства он ищет присутствие Себастьяна, и пытается подобрать необходимые слова для того, что бы ясно донести до его упрямства свою мысль. Как он мог применить Круциатус на Прим?! Её крик, исполненный боли до сих пор не выходит из головы. Если бы Оминис мог, он бы закрыл её своей спиной, принял на себя весь урон! Но мысль об этом пришла слишком поздно, когда она уже упала на колени и он в отчаянии бросился к ней...       - Себастьян! - произносит он и пересекает шагами комнату, - ты здесь? Мне нужно поговорить с тобой прямо сейчас!       - Его ещё нет. - её голос, доносящийся с другого конца комнаты притупляет остриё решимости, - он задержался у профессора Шарпа для дополнительной отработки. Не знала, что он сообщил тебе о том, что мы встречаемся здесь.       С каждой фразой голос становится ближе, и вместе с этим сердце наполняется странной вибрацией. Какой же приятный у неё тембр... Оминис обратил на это внимание ещё в первый день, когда она появилась в гостиной Слизерина. И безошибочно узнавал его впоследствии, поворачивая голову навстречу мягкой обволакивающей волне. Кажется вместе с ней свет становился практически видимым.       Но интересно другое. Какова причина того, что Себастьян скрыл тот факт, что собирается провести время с ней? И почему мрачная тень окутывает сознание при этой мысли?       - Можешь подождать его вместе со мной.       "Вместе со мной" ... Эти слова сказаны без особого акцента, но в голове Оминис подчёркивает их жирной линией.       - Да? Ну что же... Кхм... Тогда я останусь. Но я бы хотел пообщаться с ним наедине, если не возражаешь.       - Ладно. Не хочешь присесть? Я тут кое-что устроила...       - Ты, похоже, чувствуешь себя здесь хозяйкой. - хмурится Оминис.       - Нет, просто решила что этому месту не помешает немного уюта. Пойдём, покажу, тебе понравится!       Она берёт Оминиса за рукав и тянет за собой.       Что происходит? Почему по жилам словно заструился расплавленный металл?       Они вдвоём устраиваются на софе с подушками в тени колонны. Ткань под пальцами приятная, и напоминает бархат, подлокотники из резного дерева в позолоте, судя по ощущениям.       Внезапно от ноги к груди просачивается будоражащий поток. Это Прим присела так, что упёрлась коленями в бедро Оминиса. От этой неожиданности с призрачно сладким привкусом у него приоткрывается рот. Ничего похожего он не испытывал ещё ни разу, а ведь ощущения - это его главная опора в жизни. Но сейчас она словно сводится к одному - к тому, что присутствие Прим, её шевеления и дыхание вызывают нечто пугающее, но вместе с тем очень приятное.       И только тут Оминис понимает. Это первый раз, когда они остались вдвоём, без посторонних, без Себастьяна.       - Я увидела эту софу в одной из комнат и мы переместили её сюда, что бы можно было сидеть с комфортом.       - Да... Это очень удобно... - Оминис кривится собственным словам, ему кажется что он звучит как идиот.       Мозг будто в тумане, всё внимание устремлено только к тому, как близко сейчас Прим. Кажется, он даже чувствует запах её волос. Лёгкий, ненавязчивый, и такой приятный, что желание его поглотить неожиданно будоражит сознание.       - Я должна тебя поблагодарить. - вырывает её голос из явившейся на секунду фантазии.       - За что?       - Ты уже трижды умудрился спасти меня на истории магии. Я не сильна в запоминании всех этих имён и дат. Твои подсказки здорово выручили.       - Ха-ха! - нервно усмехается Оминис, и запускает руку в волосы.       Ему определённо нравится роль спасителя. А Прим не может отвести взгляда от его улыбки.       - Я всегда рад помочь.       - Может я могла бы тоже что-то сделать для тебя в ответ? Отблагодарить как-то.       Оминис уже готов отмахнуться, сказав, что ему ничего не нужно, да и всё это мелочи. Но внезапно вспоминает об одном желании, которое заставляет прикусить язык и хорошенько подумать над этим предложением.       Он поворачивается к Прим. Она смотрит в его глаза и мгновенно попадает в их плен, любуется как свет факела касается скуловой впадины, рисуя изящный изгиб.       - Есть кое-что... - с опаской говорит Оминис, - это может прозвучать странно, но... Я хочу потрогать твоё лицо.       - Что? - удивляется Прим.       - Мне бы это очень помогло составить полную картину о твоей личности. Мы часто общаемся, и как выглядит Себастьян я знаю, а вот ты...       Он лукавит. Откровенно, даже не поведя бровью. Лицо Себастьяна он знает лишь отдалённо, его пальцы ни разу его не касались. Но этот обман так жизненно необходим сейчас!       - Ну что же... Пожалуй в этом нет ничего такого.       Прим дрожащей рукой заправляет за ухо прядь и поправляет на себе костюм. Словно ей предстоит важное событие вроде выхода на сцену. От её согласия у Оминиса вздымаются брови и сладким нектаром наполняется грудь.       - Ты уверена, что тебя это не смутит? Не будет слишком странным? - придвинувшись ближе уточняет он.       - Нет, всё хорошо. Я готова. - голос Прим дрожит.       Оминис так близко, что немеют пальцы и разница в росте становится слишком очевидной. Прим практически дышит ему в шею! И её тепло легонько касается лица и кожи. Оминис ощущает это даже слишком ясно, и под силой тяготения рука стремится к её образу.       - Если я что-то сделаю неправильное, то скажи мне и я остановлюсь. - произносит Оминис.       Сердце ускоряет ритм и он сам не замечает, как воздух стал чаще проникать и покидать лёгкие. Он касается овала лица тремя пальцами и громко сглатывает. Этот контакт не похож на форму изучения. Для неё он слишком нежен и рождает в обоих телах тонкие нити, которым хочется только одного - соединиться. От переполняющих чувств Прим едва может дышать, её грудь то резко поднимается то опадает. Она улавливает в бесцветных глазах глубокомыслие и замечает что лицо Оминиса озаряет улыбка.       В его мире теней и тишины вдруг возникает фрагмент охваченного свечением силуэта. Он не видит его в привычном смысле, скорее улавливает, идёт по следу своих пальцев, под которыми гладкая тёплая кожа передаёт дрожь своей носительницы.       Лицо Оминиса впервые так близко, он навис над ней, и стоит ему утратить твёрдость в теле, как кончики носов соприкоснуться. Прим замерла, она не хочет, что бы лишнее движение прервало этот странный, но желанный контакт, от которого она увлажняет и прикусывает губу.       - У тебя такая гладкая кожа... - с таинством в голосе отмечает Оминис.       Когда пальцы скользят вверх и подбираются к виску, Оминис ловит себя на мысли, что эти черты запечатлевает не ум, а нечто другое. Тот же орган, который часто занимается тем, что прислушивается к вибрации её голоса. Он неподконтролен, в нём только чувства. И сейчас они разливаются по венам жгучими ручейками. Он пробегает большим пальцем по линии бровей и кожи у глаза.       - Оминис... - произносит Прим.       - Да...? - отвечает он вкрадчивым шёпотом.       - А могу я к тебе прикоснуться?       Вопрос застаёт врасплох. Он будто был украден из хранилища с главными секретами.       - Если хочешь, то...       Оминис не успевает закончить фразу, потому что щёку обнимает дрожащая ладонь. И ему кажется, что ничего более волшебного чем это тело никогда ещё не ощущало. Он приоткрывает рот и тёплое дыхание возникает между лицами.       Рука проникает в волосы Прим и от этого струящегося шёлка Оминис приходит в немой восторг. Медленным движением спускается к плетению густой косы и пропускает её сквозь свою ладонь. Ох, Мерлин! В этот же момент Прим ласково, но невесомо поглаживает его блондинистую шевелюру и Оминису так хочется, что бы она ещё раз повторила этот жест. А лучше углубила, запустила пальцы и обожгла ими кожу!       Его охватывает странный порыв. Он резко приподнимается и берёт лицо Прим левой рукой. Правая тем временем держит её двумя пальцами за подбородок. Из расстояния между лицами вычитаются несколько миллиметров и Прим тонет в его глазах. Они будто светятся! Она готова отдать всё, лишь бы остатки пространства, разделяющие их наконец исчезли. Большим пальцем Оминис касается её губ и едва не теряет рассудок, понимая что они приоткрыты в томительном ожидании. А когда Прим сглатывает чувствует, как горячий язык чуть коснулся пальца. В этот момент до него доходит, что Прим - это то, чем он дышал и существовал последние недели. Он склоняет голову набок и льнёт к её губам.       - Прости, что заставил ждать. Прим, ты здесь?       Голос Себастьяна как гром посреди ясного неба. Оминис и Прим тут же отстраняются друг от друга и садятся прямо, словно отличники на уроке. Оминис несколько раз прокашливается в сторону. В памяти оседает мгновение, когда он едва успел коснуться её налитых губ.       - Ничего... - её голос полон растерянности, - мы тут Оминисом болтали.       Болтали?!       - С Оминисом? - повторяет Себастьян и вторгается в пространство у софы.       В голосе Себастьяна раздражение. Он явно совершенно не рад появлению друга. Отношения между ними изрядно испортились в последнее время.       - Я хотел поговорить с тобой, Себастьян. - заявляет Оминис.       - Ну что же, тогда не буду вам мешать. - говорит Прим, - пойду займусь домашней работой, если буду нужна, я в гостиной.       И спешно удаляется, стараясь не смотреть на Себастьяна.       - Стой! - бросает Себастьян ей вслед, но Прим игнорирует его, исчезнув за решёткой.       - Ушла... - с тоской констатирует он и обращается к Оминису ледяным тоном. - Зачем ты пришёл? Я должен был провести время с ней!       - Вот за этим я и здесь! - вспыхивает Оминис.       Теперь он всё понял. Почему его так тронула её боль, столь необходимая для того что бы открыть дверь.       - Ты безрассудно поступаешь с ней, понимаешь? Сколько ещё она должна испытать страданий из-за твоего безумия? Ты вечно втягиваешь её в неприятности, в свои опасные игры!       - Не смей так говорить со мной! - парирует Себастьян. - Ты прекрасно знаешь, что мы ищем способ помочь Анне!       - Ты использовал на Прим Круциастус! Как ты посмел?!       - Это было необходимо! Она сама сделала свой выбор, хоть я и предлагал другие варианты! И вообще, с чего в друг тебе есть до этого дело? - Себастьян прищуривается неприятной догадке.       - Просто... Ты учишь её опасным заклинаниям, пользуешься как вещью для своих целей! Можешь разрушить ей жизнь, как ты этого не понимаешь? Я знаю к чему приводит использование тёмной магии и не могу спокойной на всё это смотреть!       - Я учу её этому всему, только потому что ей угрожает опасность! И я должен сделать всё для её защиты! Ты многого не знаешь, Оминис. Не знаешь, что это всё не только ради Анны, но и ради неё! Я не могу позволить никакой силе в мире отнять ещё одного человека, который мне дорог. А Прим... Она стала мне дорога.       Со звуком треснувшего стекла Оминис осознаёт идентичность своих мотивов и мотивов Себастьяна. И с горечью, параллельность их чувств.       - Я и так многих потерял... - сокрушённо произносит Себастьян и прислоняется спиной к холодной колонне, - потерять её я не имею права! Уничтожу любого, кто попытается её отнять. Когда всё закончится надеюсь я смогу решится признаться ей во всём, но не сейчас... Пока самое главное - это цель, а для неё все средства хороши.       Зловещая тишина наползает на крипту. Оминис не может собрать разбросанные мысли. Себастьян не знает, что то, что он заочно присвоил себе, само плыло в руки его лучшего друга без сопротивления. Оминис мог отнять Прим всего пару минут назад...       Но после этих слов он не может себе этого позволить. Себастьян и так вынес слишком много страданий. Справедливо ли будет лишать его последнего света в жизни?       Все последующие дни превращаются для Оминиса в пытку. Он исключает любые возможности уединения, бросает лишь нейтральные фразы в разговоре, и всё ещё безумно скучает по тому моменту, когда её пальцы ласкали кожу. А во время сна, когда сознание отделяется от реальности но ещё не впало в небытие, ощущает сладкий привкус несостоявшегося поцелуя.

***

      Оминис возвращается в гостиную поздно ночью. Прогулка не принесла облегчения. Ветер был слишком пронизывающим, снег царапал бледную кожу без сожаления, холод внутренний соединялся с холодом во вне. Среди безмолвных каменных стен вьюга уносила и возвращала беспокойные мысли. И все они о Прим. О том как её приход в Хогвартс перевернул ход жизни и столкнул Оминиса с Себастьяном. И последний, кажется, заметил, как вспыхивает румянец на щеках Оминиса, когда Прим обращается к нему. Но не говорит об этом, потому что уже решил, что исход будет таким, каким он его задумал. Что Оминис молча смириться и отпустит.       Но после той встречи в крипте, после её рук, волос, кожи и очевидной податливости, все мысли Оминиса заняты борьбой. Борьбой ума с чувствами. Желания поддержать друга, и быть с той, которая манит своим теплом.       В поздний час он один в гостиной. Ни шагов, ни голосов, ни шевеления мантий. Жаль, что в этой злосчастной тишине не получится уснуть. Впрочем, это вошло уже в привычку.       Когда он доходит до камина волна знакомой энергии касается нутра и Оминис резко останавливается. Его слух улавливает еле слышное сопение со стороны окна. Оминис пытается заставить ноги двигаться к спальне, но они не слушаются, несут его к софе за тяжёлой зелёной занавеской.       Там, в объятиях холодного света, положив голову на спинку и подобрав под себя ноги сладко спит Прим. Оминис присаживается рядом, тихо, что бы не нарушить её покой. Судя по всему, она до позднего вечера занималась уроками и заснула прямо с конспектом в руках. Оминис берёт шуршащие страницы и откладывает их в сторону, аккуратно сложив. Её присутствие дарит ему ощущение долгожданного света, впервые за столько времени.       - М-м-м... - тянет она сквозь сон с придыханием, и лицо Оминиса светится от обожания.       Сейчас он может себе это позволить. Просто быть рядом наслаждаясь её образом, воскрешая переживания из прошлого. Голос внушающий страх перед Себастьяном умолк.       Оминис не собирается задерживаться, всего то и хочет сделать пару глотков воздуха, которым она дышит вместе с ним. Но внезапно сердце наполняется таким магнетизмом, что Оминис находит рядом с собой её руку. Такую обмякшую и нежную. Он придвигается ближе и понимает, что колени Прим снова, как и в прошлый раз, прижаты к нему. Только теперь плотнее. Вновь изучая её пальцами он понимает, что она в рубашке с ослабленным галстуком, коса перекинута на левое плечо. И Оминис приникает к ней, вбирая в лёгкие океан дурманящего аромата. Она пахнет клубничным бисквитом. И этот запах пробуждает аппетит, но отнюдь не из-за пустого желудка.       - М-м... - ворочается внезапно Прим и Оминис чувствует, как её тело оторвалось от спинки софы.       Он в панике!       - Оминис? - Прим полусонно смотрит на него, веки такие тяжёлые, что она не может полностью открыть глаза.       - Прим... - только и может ответить Оминис.       Что делать? Как оправдать то, что он держит её за косу и жадно вдыхает?       - Ну вот, ты опять мне приснился...       Удар током пронзает Оминиса, потому что Прим внезапно обвивает руки вокруг его шеи и неуклюже пересаживается на его колени. А вдобавок к этому кладёт свою голову ему на плечо. Будто он - самый родной и близкий человек на земле. Оминис замирает, он боится спугнуть этот воистину сакральный момент.       - Побудь со мной... - говорит она и этот полушёпот оседает золотой пылью, - не хочу просыпаться...       - Конечно... - выдыхает Оминис.       Она и вправду думает, что спит. Что Оминис лишь плод иллюзии, навеянный ночью. Но, что самое главное - она не хочет что бы пробуждение разрушило это!       Оминис обнимает её, сомкнув руки, и благодарит судьбу за неожиданный подарок. За тяжесть её тела, близость дыхания. За возможность услышать, что она хочет быть с ним. Что он - частый визитёр её ночных грёз...       Её рука касается лица, забирается в волосы, и Оминис томно прикрывает глаза, отдаваясь наслаждению.       - Ты такой красивый... - особенно ласково произносит Прим.       Во сне можно не сдерживать слова, которые в реальности звучали бы слишком громко.       - Ты так считаешь? - усмехается Оминис, может и он сейчас просто спит?       - Угу. Красивый и хороший... Такой умный... Жаль только, что не мой... - сожаление струится через последние слова.       Прим подтягивает к себе колени и устраивается в позе эмбриона на Оминисе. И он понимает, что действительно - жаль. Жаль что он не её, а она не его.       - А хочешь... Буду твоим? А ты - моей? - спрашивает он осторожностью, будто играет с судьбой в образе опасного зверя, который вот-вот может вцепиться в горло.       Прим широко зевает и произносит, подсунув под щёку сложенные в замок руки:       - Хочу. Давно хочу...Но ты меня своей не делаешь...       Она прижимается к Оминису и, он в одном шаге, что бы потерять сознание. Всё зашло слишком далеко и держаться больше нет сил. Пусть это наваждение продолжиться. Пусть она станет его. Пока никто не видит, пока она считает что это лишь сон.       Оминис склоняет голову и наконец утоляет свою жажду, добравшись до её губ своими. Сначала едва их касаясь, но чувствуя как она прижимается в ответ смело овладевает ими, взявшись за её шею. Ему кажется, что тепло, которое он на миг успел оставить в прошлый раз так и застыло на них. Он чувствует как их энергии смешиваются, и это лишь усиливает возникшую за мгновение связь. Хотя... А действительно ли за мгновение? Не родилась ли она ещё раньше? До того, как Себастьян заявил о своём праве на собственность?       Оминис не хочет об этом думать. Он знает одно - Прим принадлежит ему прямо сейчас, и он никому не позволит, даже лучшему другу, отнять её, или причинить боль.       Прим внезапно отстраняется. Сильнейший поток чувств вывел её из состояния сна и она смотрит на Оминиса широко распахнутыми глазами.       - Оминис... - растерянно произносит она, заключённая в объятия. - Так это не сон?       - Нет... - отвечает он, - прости, я... Я не смог сдержаться.       Его руки готовы отпустить её, а он сам продумывает насколько быстрым шагом можно улизнуть дабы избежать неловких объяснений.       - Ну наконец-то! - восклицает Прим и сама целует его в губы.       Что бы лишить Оминиса любых мыслей о побеге хватает его за воротник и притягивает к себе. А он прижимает её к себе ещё сильнее. Его руки петляют по рубашке и он чувствует что кожа вдруг стала отдавать жаром, его можно ощутить даже сквозь хлопковую ткань! Если бы Оминис знал, что когда-нибудь ему выпадет привилегия украсть первый поцелуй этой девушки, быть пленником её рук, чувствовать как бьётся её сердце рядом со своим, то понимал бы, ради чего живёт на самом деле. Он бы шёл навстречу этому свету, забыв обо всём.       Прим приподнимается и внезапно её колено проваливается вниз. Вместе с ним и она заваливается куда-то назад, всё ещё держась за Оминиса. И он мог бы остаться сидеть, но неведомая сила увлекает его вслед за Прим. Туда, где она спиной приземляется на ворох книг, записей, страниц на полу. А вслед за ней и Оминис. Он поздно осознаёт, что его бёдра оказались между разведённых в стороны согнутых коленей. И то, чего он коснулся собой заставляет с большей страстью впиться в полуоткрытые губы. Прим полностью открывается для него. Она уже давно находила в Оминисе родную вибрацию, чарующее притяжение в чертах лица. И сейчас он обнимет её, прижимает к себе словно самую большую ценность в мире. То, к чему все его чувства, мысли, и даже дыхание стремились всё это время.       - Прим... - он с неохотой отрывается от её лица, но не может молчать, - ты правда хочешь быть моей?       Она улыбается и касается губами его щеки.       - Хочу. Но только если ты хочешь быть моим, Оминис...       - Я бы отдал всё за это! - исступлённо, беззащитно произносит он.       Этих слов хватает для самого крепкого объятия в жизни. Последовавший за ним поцелуй закрепляет слова невидимой печатью. Прим извивается шурша страницами, пока Оминис старается дополнить слепые пятна её образа в своей голове. Вот изгиб её талии, вот округлость бедра, вот он проник под рубашку и пальцы скользят по ряби позвоночника. Каждая её частица берёт душу в вечный плен. Прим хватает ртом воздух, когда чувствует плотское желание, тесно прижатое между ног. И признаётся себе в том, что хочет почувствовать, какого это дать ему выбраться на волю. Она сама берёт его руку и кладёт на свою грудь. И от этого он звучно выдыхает, осмеливаясь сжать. Прим выгибается ему на встречу, а Оминис с шоком отмечает, что там, под тканью больше ничего нет. И ему так хочется убрать её куда подальше. Он подбирается пальцами к линии пуговиц и принимается их расстёгивать. Прим тем временем отстёгивает его мантию, пропитанную холодной зимней влагой.       Когда рубашка оседает на полу, Оминис приникает к груди вдохнув сначала её аромат, берёт в руку и принимает осторожно сжимать. Тоже самое проделывает и со второй, впиваясь жадным укусом в ключицу.       - А-а-а!       Её стон как вознаграждение. И хочется получить его ещё раз.       Нестерпимое желание усиливается многократно, когда Оминис задирает юбку. Кожа на внутренней стороне её бёдер такая нежная, что он опускается к ней и тревожит её губами. От этой его смелости Прим приходит в сильнейший экстаз. Ткань белья влажная, и Оминис понимает, что она больше не может томиться ожиданием.       Прим освобождает его от пиджака и жилетки, расстёгивает рубашку.       - Прим, ты уверена? - спрашивает он, спуская брюки.       Наверное всё это сон... Он точно сейчас проснётся, так уже было раньше!       - Оминис, пожалуйста...       Ну как можно отказать, когда она так сладостно просит?       Обнимает его за плечи, пока он подготавливает её к тому, о чём давно мечтал. Лаской и трепетом переполнены аккуратные движения пальцев, хоть от возбуждения туманиться сознание. Но Оминис так привязан к Прим, что не может позволить ей испытать хоть один грамм боли. Она и так достаточно пережила, находясь бок о бок с Себастьяном. В руках Оминиса она должна ощущать только комфорт, защиту и наслаждение, отрываясь от мрачной реальности. Её тело быстро показывает, что готово к основному шагу.       Прим зажмуривается, когда ощущает, как Оминис входит. Он накрывает её губы, уже такие привычные, но от этого не менее желанные, поцелуем, и совершает движение вперёд, задыхаясь от переплетения тел. Прим держится за него и послушно терпит первые секунды дискомфорта. От мысли что он - первый, кого она подпустила к себе так близко накрывает безмерный восторг. И вместе с тем одно желание становится самым главным - быть последним. Быть единственным.       "Она моя!" - мысленно обращается он ко всему миру, и в частности - к Себастьяну.       Его аккуратные движения рождают в теле волнующийся океан блаженства. Прим прижимается к нему, отвечает на каждый поцелуй и прикосновение. Она стонет тихо, будто эти звуки предназначены только для Оминиса. Для этого сокрытого в тени момента. Он переплетает кисти в замки. Его лицо, отражающее эмоции удовольствия такое прекрасное. Голубым свечением пронизан накрытый расстёгнутой рубашкой силуэт обнажённого тела, галстук свисает между ключиц до самого живота. Время останавлось. Есть только наслаждение, поцелуи, сплетение рук и необычные ощущения, которые точно когда-нибудь захочется повторить.       Они купаются в любовном нектаре, вдыхая друг друга, утопая друг в друге. Горячий узел завязывается и вот-вот близится пиковая точка. Прим знает, как опасны громкие звуки ночью в общей гостиной, но когда ток пронизывает нервы, вознося её над миром вместе с Оминисом, не может сдержаться. Её крик отчаянный, как если бы кто-то неожиданно провалился в колодец, разрезает ночное пространство. Оминис лишь спустя секунду успевает накрыть ей рот рукой. И тут же огромная сила притяжения не даёт вовремя остановиться. У Прим расширяются зрачки, когда она чувствует, как жгучий поток хлынул прямо в неё. И ещё одна судорога сотрясает тело на пике блаженства.       Они учащённо дышат, вспотевшие, уставшие, безумно влюблённые, не желают выпускать друг друга из рук. Оминис наклоняется и целует Прим в ухо.       - Ты весь дрожишь... - произносит Прим, видя как пляшут сбившиеся в мокрые пряди светлые волосы.       - Ничего. - отвечает Оминис. - Ты в порядке?       - Да. Я так давно хотела этого... - помедлив немного признаётся Прим.       - Буду рад исполнить ещё какое-нибудь твоё желание. - улыбается Оминис.       Они приводят себя в порядок, Прим устраняет то, что служило ложем для первого раза и вдвоём они размещаются на софе. В тишине, при полном молчании, расслабленные и полусонные, они держат друг друга в объятиях.       - Прим? - спрашивает Оминис.       - Да? - отзывается она лёжа не его плече и играясь с узлом галстука.       - Мы же теперь вместе, да?       Она усмехается.       - Неужели у тебя ещё остались какие-то сомнения?       - Нет, просто... - как же не хочется обсуждать это прямо сейчас, когда счастьем переполнена каждая клетка, - у меня к тебе есть чувства, я... Я влюбился в тебя уже давно!       - Оминис! - она говорит прямо на ухо, - но я тоже в тебя влюбилась. Если бы это было не так, то эта ночь пошла бы по другому сценарию.       Оминис улыбается её словам и легонько целует губы.       - Просто, это ещё не всё... - мрачно продолжает он, - есть кое-кто, кого может расстроить то, что возникло между нами.       - Кто это?       - Себастьян решил, что после всех событий, ты будешь принадлежать ему.       - Что?! Он... О, боже...       Прим хватается за голову.       - Он намекнул на это, когда мы были в крипте в тот раз.       - Я думала его волнует только спасение Анны. Он бывает таким жестоким в поступках и словах. Я даже не догадывалась...       - Я боюсь, что если он узнает, это его погубит. Он и так уже столько вынес.       Прим нервно потирает лоб.       - Но а как же мы? Оминис, я больше не могу притворяться что ты мне чужой! Я люблю тебя! Я хочу быть с тобой!       - И я тоже люблю тебя! - он скользит рукой по её щеке и чувствует неимоверное счастье от этих слов, - Я хочу быть с тобой всегда. Но пока мы не можем давать ему повод для страданий. Мы должны держать всё это втайне.       Прим кивает.       - Наверное, ты прав. Спасение Анны сейчас важнее всего.       - Единственное, зачем лично я буду следить, что бы он наконец прекратил рисковать твоей жизнью. А если он будет сопротивляться, что же... Придётся применить силу.       Этот секрет они действительно берегут очень долго. Скрывая его в пустых коридорах, в оранжерее под цветущими розовыми ветвями, в тени деревьев во время тайных прогулок. И в такие моменты Оминис чувствует то, чего был лишён столько лет... Ведь теперь есть та, которая является для него центром Вселенной. И для которой центр Вселенной - он.