Пара слов на латыни

      Начинать жить с совершенно незнакомым человеком — это невероятный новый опыт. И Джим, всё же решивший после заговора с капитаном Пайком, поступить в Академию Звёздно Флота, и Павел, мечтавший об этой академии с детства, прекрасно это понимали. И даже старались к этому подготовиться морально.       Но даже несмотря на всё это, стоило Джиму увидеть сонного ребенка на кровати своего соседа, он невольно выронил из рук футболку, которую собирался убрать в свой шкаф.       — Доброе утро, — Павел потянулся. На самом деле он бы с радостью поспал еще немного, ведь занятия начнутся только через неделю, но шум, издаваемый соседом, уже разбудил парня. Но жаловаться на это Чехов и не думал.       — Эм… Доброе. Наверное. Время три часа дня, — Джим все ещё пораженно смотрел на парня с ужасным акцентом.       — Ох, — Павел нахмурился. Он не помнил, было ли когда-нибудь такое, чтобы он спал так долго. Может быть, когда он был совсем ребёнком, но парень не помнил. Встав к кровати, он подошел к новому соседу по комнате и протянул руку для рукопожатия. — Павел Андреевич Чехов. Можно просто Паша.       — Джеймс Тиберий Кирк. Ну или просто Джим, — мужчина пожал протянутую руку. Он смотрел на ребёнка перед собой и не мог поверить, что такая подстава была не подстроена кем-то из вышестоящих. Впрочем, как бы то ни было, из-за этого сероглазого, кудрявого чуда, что было ниже его на добрую голову, девушек он к себе водить не сможет. Даже его совесть не позволит, чтобы ребёнок нечаянно увидел горячее порно с его, Джимом, участием. — Слушай, просто интересно, сколько тебе лет?       — Четырнадцать! — Павел улыбнулся. Джеймс выглядел хорошим человеком. Чехов очень сильно надеялся, что они смогут найти общий язык.       — Сколько? — Джим всегда считал, что сам имеет весьма «неординарные» способности, из-за чего поступление ему далось достаточно легко, но быть зачисленным в академию в четырнадцать… Это немного задевало его эго. Удивительно, но Джим чувствовал себя проигравшим в соревновании, которое даже не начиналось. Впрочем, эти мысли быстро вытеснили другие. — Стой, а психологический тест?       Помрачнев, Чехов кивнул. Увы, скидку на возраст ему не делали.       — Блядство, — в мгновение ока эго мужчины заткнулось, уступая место потрясению и жалости к ребёнку, что стоял перед ним. К удивлению для самого себя, Кирк крепко обнял парня, будто пытаясь защитить от ужасных воспоминаний. На самом деле, он бы и сам был не против навсегда стереть этот тест из своей памяти. Поняв, что он сделал, Джим уже хотел было отстраниться, но почувствовал, как Паша осторожно обнял его в ответ. Положив подбородок на мягкие кудряшки парня, Джим ещё раз произнёс. — Какое же это блядство.       — Угу… — Павел всеми силами старался не расплакаться снова: ему весьма хватило той истерики, что он пережил вчера. А плакать хотелось — никто, помимо матери, не обращался с ним так тепло: когда он ещё посещал школу, одноклассники его не любили, а друзей у него попросту не было. Постояв так ещё немного, он отстранился, тем самым разорвав объятья. Покраснев, он вернулся к своей кровати и сел на неё. — Ты… — хотелось задать слишком много вопросов, но он решил остановиться на одном. Самом нейтральном. — Давно тут учишься?       — Думаю, плюс-минус пару суток. Не уверен, как давно был подписан приказ о зачислении. — Джим пожал плечами. А потом, подумав, добавил: — Мне двадцать два. А поступил на командование и контроль.       — Я тоже на командовании и контроле, — Чехов не смог сдержать очередной радостной улыбки. Осознание, что в первый день учёбы он будет знать хоть кого-то, невероятно повышало настроение.       Недолго понаблюдав, как Джим, вернувшийся к разбору своих вещей, старается всё аккуратно разложить в шкафу, Паша взял всё для умывания и зашёл в ванную комнату, которая, к счастью, была в каждой комнате отдельная.       — Я ненадолго займу ванную? — получив утвердительный кивок, Павел закрыл дверь на замок.       Стоя под горячими струями душа, Чехов думал, что ему ужасно повезло с соседом, ещё не подозревая, насколько хорошие отношения у них сложатся.        Удивительно, но жить вдвоём было и вправду весело. Кирк делал всё, чтобы Павел не похоронил себя в учёбе с головой. Настолько всё, что даже делал свои части учебных проектов сам, когда их ставили в пару. А ставили вместе их… Всегда? Будучи отличниками, они сильно отличались: Павел всё время учил лекции, делал домашки, и никогда не пропускал пары. Джим же, наоборот, был скорее раздолбаем: в те дни, когда он приходил на пары, он и не думал ничего записывать, а домашние задания делал исключительно те, что были обязательными для получения зачёта или экзамена. И при всём при этом он всегда имел высший бал: иногда беря харизмой, иногда знаниями. Правда, за три года обучения, он всё же просил несколько раз лекции у Павла.       Ставя их в пару для работы, преподаватели, видимо, надеялись, что Чехов сможет повлиять на Джеймса… Но, во-первых, Павел знал, что на самом деле повлиять на упертого, как баран, Джима, он не сможет… А во-вторых, он и пытаться не хотел. Наоборот, с большой радостью прикрывал отсутствие первого в своей жизни настоящего друга, придумывая весьма правдоподобные отмазки. И ведь Паше всегда верили — слишком сильно он был похож на невинного ангела, не способного лгать.       Вообще, что в учёбе, что в быту, парни создавали прекрасный тандем: Паша умел готовить и, что очень важно, любил это делать, в то время как у Джима в основном неплохо получалось только жареные угли. Точнее, начинал жарить он продукты… Но итог был почти всегда одинаковый. Именно поэтому Павел готовил всегда на двоих. Джим же добровольно мыл посуду, в то время, как Павел, если говорить откровенно, не очень-то любил возиться с посудой.       Единственное, что было немного грустным, так это то, что оба, будучи гениями, властвовали над хаосом. Столы всегда были завалены упаковками из-под различных снеков, кружками, какой-нибудь техникой, иногда даже одеждой. Одежда внутри шкафов почти всегда была просто накидана, а кровати почти на постоянной основе стояли не заправленными. Зато их: «Нет, так больше нельзя. Это уже свинарник» почти всегда совпадали, так что редкую уборку они тоже делали вместе.       Можно сказать, это было почти негласное правило. Как и то, что Джим старается не водить подружек в их комнату, благо, из-за бардака, он не сильно-то и порывался это сделать. Также в их негласных правилах было то, что Чехов ВСЕГДА стучался перед тем, как войти. Ну так, на всякий случай. Ну а самым главным правилом было: «Сон — дело святое». Будить спящего было строго запрещено. Они, конечно, никогда об этом не говорили, но после первой встречи это само как-то сложилось.       Они привыкли так жить на первом курсе, поэтому на последующих двух писали заявление, чтобы после летних каникул их селили вместе. Именно поэтому Джеймс Тиберий Кирк и Павел Анатольевич Чехов прожили все три года своей совместной учёбы вместе. К слову, они были единственными людьми на своём направлении, что шли по ускоренной программе обучения.       — Паша, прекращай! — наблюдать, как Павел почти двое суток сидел в расчётах за столом, не отвлекаясь ни на еду, ни на сон, было почти физически больно. За эти три года Джим стал воспринимать Павла как младшего брата, именно поэтому его прямо бесило то, как бедный ребёнок гробил своё здоровье из-за чёртовой учёбы. — Это чёртов тест Кобаяши Мару! — мужчина поджал губы. Так хотелось сказать что-то из разряда «его запроектировали так, чтобы было невозможно сдать»… Но он знал, как эти фразы бесят. — Это ведь твоя первая попытка.       — Знаю, просто… Пока что я пробую возможные варианты… На бумаге, — Чехов и вправду двое суток потратил на то, чтобы просчитать невероятное количество вариантов развитий событий… Но каждый раз всё сводилось к тому, что экзамен завален. Он не мог придумать как одновременно спасти Кобаяши Мару, избежать боя с клингонами и сбежать из нейтральной зоны с неповрежденным кораблём.       — Паш… — в воздухе летало: «Пройти тест невозможно». Джим был уверен, что это ложь. — Тебе нужно поспать, — видя, что Чехов вновь перестал на него реагировать, Джим предпринял последнюю попытку. — Завтра я ещё раз попытаюсь.       — Что ты задумал? — Павел отложил ручку и внимательно посмотрел на друга. — И чем тебе помочь?       — Почему сразу задумал? — Кирк отвёл взгляд, в то время как Паша не удержался и закатил глаза.       — Ты идёшь туда в третий раз, — Паша встал и потянулся: тело ныло от долгого сидения в неудобной позе. — Повторюсь, что ты задумал и с чем помогать?       — Я думаю перепрограммировать компьютер, добавив в него вариант, при котором появится возможность пройти этот тест, — Джим знал, Павел не расскажет никому об этом плане, даже если на кону будет стоять его собственное отчисление.       — Тогда подождём, когда в корпусе точно никого не будет, — Павел кивнул и направился на кухню. Есть хотелось ужасно. — Нам нельзя попасться никому на глаза.       — Стой, НАМ?! — Джим нахмурился. Одно дело подставлять себя, совсем другое тащить кого-то за собой.       — Нам, — Павел как ни в чём не бывало пожал плечами, начиная нарезать всё для бутербродов. — Завтра перед началом теста у всех приборов будет калибровка. Насколько я знаю, программный код тоже проверяется для чистоты эксперимента. Так что пока ты будешь перепрограммировать код, я буду думать, как сделать всё так, чтобы твоё вмешательство не заметили с самого утра. — Заметив, что Кирк уже раскрыл рот, чтобы возразить, Павел добавил. — Нет, Джим, в этот раз один ты не справишься. Слишком мало для этого времени.       Нахмурившись, Джим кивнул. Как бы не хотелось это признавать — Павел был прав. Будь у него две ночи в запасе, он бы успел всё сделать в одиночестве. Но у него в запасе всего одна…       Смирившись, мужчина обошёл парня, чтобы налить им чай. Павел, как всегда, сделал на двоих, и Кирк не был дураком, чтобы отказываться от вкусной еды перед весьма тяжёлым и опасным делом. Тем более, даже бутерброды у Чехова получались очень вкусными.       До третьей попытки сдать тест Кобаяши Мару оставалось меньше двенадцати часов.