El Omega Real chapter 2

1.1 Церемония была намного скучнее, чем годом ранее, Вону едва мог уснуть, наблюдая, как Бохёк пытается не заснуть, а его отец так же серьёзен, как и в любой другой день, хотя сейчас он казался счастливее, как будто ожидал чего-то, о чем его семья не знала или же просто был счастлив избавиться от него самого на целый год. Вону вздохнул, было настоящим адом возвращаться в свой дом, его семья не переставала говорить, что его жених был трусом и что в конце концов он сбежал из-за него самого, потому что, конечно, это была вина Вону... Конечно же они сами толком не знали, что на самом деле произошло. Его мёртвый жених лежал где-то в лесу, под двумя метрами медленно гниющей земли и был, наверное, съеден червями.  Ему все ещё снились кошмары по ночам. Ему все ещё снился тёплый труп Альфы, и поскольку он смотрел на него с земли. Однако когда он проснулся, он обнаружил, что находится в более суровой реальности. Он был далеко от своей дочери. В университете, где продавали младенцев. В этот момент он подумал о Мингю, подумал о тех временах, когда он совершал набеги на квартиру своего альфы, чтобы найти какие-то зацепки о его семье, что-то, что могло бы сказать ему, вообще какая у него семья и откуда он родом, и ничего не нашел, только пару ресторанных счетов и старые квитанции, в которых не было ничего интересного. Так откуда же взялся его альфа? И почему он, казалось, скрывал малейшие проблески своего прошлого? Он даже не нашел фотографий с его детства или подросткового возраста. Чем чаще он думал об этом, тем больше чувствовал недоверие к нему. Когда он это понял, его мать уже обнимала его на прощание. Она немного смягчилась по отношению к нему, как будто хотела проявить к нему некоторую привязанность, но она... хотя она не была гнусной и была матерью, заботящейся о своих детях, она не была очень склонна дарить любовь и слова облегчения или ободрения, на самом деле все это время она казалась неприкасаемой, как будто ей было плевать на своих детей. Он все еще помнил времена, когда друзья его брата боялись его, просто глядя на него издалека, потому что он сам кажется холодным и серьёзным человеком. — Вону, — сказала она, поправляя его волосы. — Я не знаю, что с тобой произошло тут, но ты выглядишь намного лучше, чем раньше. — Лучше? "Ах, мама, в универе продаются младенцы, и у меня есть дочь, и я убил вместе со своими друзьями своего жениха, и я с Мингю, и у меня уже есть друзья, а Сынгван — очень милый и мой самый лучший друг", — не сказал он вслух, поэтому просто улыбнулся. — Да, — она улыбнулась ему в ответ. — Ты немного напоминаешь мне своего отца, когда ты появился в нашей жизни, у нас была небольшая квартира, и он работал день и ночь, чтобы добиться чего-то лучшего, и каждый день приходил взволнованный, потому что беспокоился о тебе, — она слегка хихикнула. — Ты не помнишь этого, потому что был очень маленьким, но твой отец обожал поднимать тебя на руки и корчить своё лицо. Вону издал смешок, которым заразилась его мать, она выглядела счастливой, вспоминая это, и хотя Вону было трудно представить, что его отец в какой-то момент своей жизни был счастлив, по крайней мере, он был немного рад, что его мать вспомнила это и рассказала ему. Он искоса посмотрел на альфу, встретившись с его холодным взглядом, когда тот разговаривал с Бохёком, не в силах ослабить его вечно хмурое и суровое лицо. Невозможно было представить, чтобы этот человек когда-либо испытывал какую-либо привязанность к своим детям. — А когда все изменилось? — спросил он, не задумываясь, и не ожидая ответа. — Когда твой отец вложил много денег в один проект. — Ответила она немного обескураженно. — И он потерпел неудачу. Мы не могли оправиться после этого... Вону, твой отец пытался дать вам хорошую жизнь. — Женщина указала на других учеников, прощающихся со своими богатыми родителями. — У тебя всё будет. Ты омега, ты красив, и у тебя есть такая возможность учиться в престижном универе, у тебя больше шансов на достойную жизнь. Вону отвел взгляд. Возможно, он был оптимистом, но Мингю был так взволнован новыми проектами, которые он задумал, а Джун так ему помогал, что он не хотел беспокоиться о падении, как произошло у его отца. У него уже была дочь, о которой нужно было заботиться, он не собирался показывать как всё плохо своей дочери, она должна быть счастлива, потому что он позаботится об этом, что бы ей ни пришлось делать, и он собирался быть с ней, он собирался любить её, пока она не умрет или он. Она была достаточно маленькой, чтобы стыдиться любви своих родителей, и была немного непослушной, и в конце концов она полюбит их так же сильно, как и они её. Вону собирался отдать все своей дочери. — Эй, четвероглазый, — Бохёк назвал его новым, не очень креативным прозвищем, которое он дал ему с тех пор, как он носил очки. — Если увидишь Джонханни, передай ему привет от меня. — Джонханни? — Вону захотелось разрыдаться от того, как ласково это прозвучало от его брата. Это было неловко. — Да, я надеюсь, что меня не вырвет, когда он узнает, что ты так называешь его. — Вону. — Его отец позвал его громко. — Я думал, что не скажу тебе, но ты идиот, и я знаю, что ты все испортишь. — Мужчина подошел к нему, и Вону не дрогнул. — Как омега ты бесполезен, но твой друг похоже никого не имеет, так что не упусти шанс для своего брата заполучить хорошего омегу для него. — Он говорил без эмоций, глядя в другую сторону.  — Я не думаю, что Джонхана заинтересует такой чудак, как мой брат, но... я не собираюсь отталкивать его, если тебя это беспокоит, Джонхан уже довольно далеко от Бохёка, и они не так часто контактируют. — Я ему нравлюсь, — сказал Бохёк, выглядывая из-за спины своего отца. Вону хотел посмеяться над своим братом и сказать ему, что Джонхан не особенно интересуется альфами, но если бы он обратился к своему отцу, он бы начал приставать с вопросами, а его мать, вероятно, пустила бы абсурдный слух, который оказался бы правдой. Поэтому он решил заткнуться и отвернуться, уныло таща свои вещи, он не хотел оставаться на эмоциональном прощании со своим отцом. Затем он попал в самую гущу приема; проклятые подавители, этот ад из гигантских болезненных игл, он повернулся, пытаясь избежать неизбежного, но как только он встретил взгляд префекта Сокмина, он обернулся и вздохнул: хорошо, Сокмин не смотрел на него свысока, на самом деле он выглядел так, как будто даже растерялся, когда их взгляды встретились. Медсестра посмотрела ему прямо в глаза, подняв иглу, давая указания о том, как будет вводиться подавитель, и о "небольшой" боли, которую он причинит, Вону хотел отвести взгляд и спрятаться, как щенок, но маленький цилиндр привлек его внимание. Этот был не тот же самым, подавитель отличался от предыдущего, он был немного более удлиненным. Он не терял его из виду, даже когда он вошел в его тело. Его подтолкнули к выходу, когда он ковырял это место ватой, которую ему дали. Он с любопытством заглянул ей под кожу. — Нет. — Он почти закричал, когда они взяли его за руку, и подпрыгнул от удивления, поднял взгляд и встретился с Джонханом. — Оставь это на месте. Вону прищурился и бросил вызов Джонхану. — О, смотри, босс, — сказал он, и Джонхан резко повернулся, давая ему время протиснуться в небольшую зону. Его рука горела, и было немного крови, но он вытащил подавитель целым, чувствуя, запах победы. Когда омега повернулся, он показал ему язык. — Я победил. Джонхан вздохнул. — Пойдем, пока нас никто не увидел.

***

— Я хочу, чтобы ты посмотрел в зеркало и убедился, кто ты есть. Джихун поднял голову, встретившись глазами с отражением, это был он, как и каждый день, он даже не вырос ни на дюйм, хотя его разуму нравилось подшучивать над ним и заставлять его думать иначе, но нет, он остался того же роста, и даже его лицо было таким же, как и много лет назад, он не собирался его изменять это в одночасье даже не потому, что какая-та глупая бета-консультант хотела заставить его думать иначе. Итак, в то время как большинство учеников были на скучной церемонии приветствия, Джихун находился в маленькой комнатке вместе с медсестрами, которые настаивали на том, что его "вызов" вот-вот прибудет и что им по какой-то причине нужно поторопиться. Милый способ призвать его к зрелости, очевидно, всем второкурсникам приходилось проходить этот глупый этап, когда они поступали на второй курс в университете Pledis. — Что случилось с твоей омегой, дорогой? — спросила консультант, которую Джихун клялся, что раньше не видел её. — Разве он не хочет остаться на плаву? Ты знаешь, насколько это важно? Твоя омега пытается сказать тебе тысячи вещей. — Моя омега? — без интереса спросил Джихун, отводя взгляд от зеркала, его рука уже была готова к применению подавителя, но медсестры отказывались надевать его, пока консультант не поговорит с ним. — Да, твоя омега, — сказала она, скрестив руки. — Тебя зовут Ли Джихун, верно? Ты второкурсник, для твоей омеги уже поздно. По какой-то причине ты это скрываешь. — Я ничего не скрываю. — Произнес он, все еще колеблясь. Его чемоданы были сложены у двери лазарета, его даже не пустили в его комнату или на церемонию, Джихуну даже не удалось увидеть других мальчиков, чтобы убедиться, что они там, не то чтобы он сомневался в них, но он хотел увидеть их как можно скорее. Последние два месяца были напряженными: он был дома, проверял универ Pledis и мало что нашел, был на нескольких свиданиях с Сынчолем и избегал своих родителей, и до этого момента он ничего больше не делал и уже чувствовал отчаяние, что уйдет оттуда, с ужасным беспокойством возвращаться и узнавать все больше и больше. Но когда он прибыл, он столкнулся с той надоедливой женщиной-консультантом, которую, как он серьезно клялся, никогда раньше не видел. — Ты не разговаривал со своей омегой? — спросила женщина, и Джихун скривил губы. — С кем? — С твоей омегой, Джихун. Он неотъемлемая часть тебя, он настоящий ты. — Женщина несколько секунд молчала, ожидая, что Джихун что-то сделает или скажет, но нет. Она вздохнула. — Это часть зрелости — слушать свою омегу, альфы слушают своих альф, а беты — своих бет, это что-то внутреннее. Это не буквально слова, это своего рода призыв к вашему взрослому я, который поможет вам стать личностью. — Я итак человек и личность. — Нет, ты в процессе становления одного из них. — Она несколько раз отказалась, прежде чем подойти к двери. — Джихун, если ты когда-нибудь почувствуешь себя по-другому, как будто что-то побуждает тебя действовать, найди меня, а пока можешь идти. Медсестры начали двигаться вокруг нее, и Джихун не мог отвести взгляда от этой женщины. Она представилась консультантом, своего рода психологической помощи или чем-то в этом роде, но он никогда раньше ее не видел, даже на церемонии первокурсников, просто ее там раньше не было. Джихун не доверял ни ей, ни кому-либо в универе Pledis, поэтому в тот раз он не отличался, однако ему было любопытно, что это за "вызов" и почему универ так настаивал на нем. Он почувствовал резкую боль в руке, и когда он повернулся, его кожа слегка вздулась. Подавитель отличался от прошлогоднего, это был уже не овал, а цилиндр, он был тонким и маленьким. Он косо посмотрел на медсестер. Они указали, что он может уйти. Он больше ничего не спрашивал, просто взял свои сумки и вышел из лазарета. Если люди разговаривали с его "омегой", его "альфой" или "бетой", его это нисколько не волновало, с самого рождения он знал только, что он омега. Это было абсурдно. Но он знал, что за этим что-то или кто-то стоит, если универ, казалось, был заинтересован в том, чтобы выделить это, как будто это было важно, почему женщина настаивала, если это не так? И это было связано с новым подавителем, который был совсем не похож на прошлый. Залы первокурсников были забиты учениками, которые ходили со своими сумками взад и вперед и начинали заводить друзей, он окинул взглядом ту комнату, которая раньше была его, и тихо попрощался с ней с легкой улыбкой, там остались приятные воспоминания, например, когда альфа чуть не сбил его с ног. За то, что он защищал Джонхана, или за то, как он поссорился с этим... Ну, не все они были милыми, но он мог вспомнить Джонхана, и хотя он казался глупым, в то время он был ближе всего к нему за последние два месяца. Он резко остановился, когда до него дошел цитрусовый аромат, его больше не было в комнатах для первокурсников, и, как ни странно, коридор был почти пуст, за исключением кое-кого. Приближаясь, он поднял взгляд, не в силах сдержать удивления, и ему удалось увидеть ее, и она тоже увидела его. Женщина прошла прямо мимо него, ее глубокие глаза впились в Джихуна и смотрели на него сверху вниз, и дело в том, что она была очень высокой, с каштановыми волосами, ниспадающими волнами на спину, и легким макияжем, подчеркивающим ее белую кожу, на ней был черный костюм и туфли на каблуках, которые издавали устрашающий шум при столкновении каблука и пола. И секунды, в течение которых он встречался с ней, казались вечностью, как будто время остановилось и не существовало ничего, кроме этой женщины и ее холодных глаз, смотрящих на него. Она была альфой. Когда альфа прошла мимо, удаляясь по коридору, Джихун снова смог дышать. Она смотрела на него прямо и внимательно сверху, такими холодными и неловкими глазами, что он чувствовал себя хуже, чем когда на него смотрел его отец. Эта женщина не была похожа на мать Джонхана, которая тоже была альфой, нет, это было отчетливое и пугающее чувство, пронизывающее его до костей, возможно, она была смертельной, возможно, она была опасна, и что-то внутри кричало ему, чтобы он не забывал цитрусовый аромат. — Джихун! — Голос заставил его подпрыгнуть от неожиданности. — Ты заблудился? Я могу проводить тебя в твою комнату. Улыбка Сокмина немного скрасила атмосферу. 1.2 — Подгузники. Помидоры. Папы. Тальк. — Ты используешь меня в качестве списка покупок? — Э... нет? — Ты плохо умеешь лгать даже в сообщениях. — Разве универ Pledis не должен запрещать использование сотовой связи? Ты нарушаешь правила, Хао. Какой пример ты подашешь своей племяннице? — Моя племянница все еще пускает слюни, когда видит меня. — В любом случае, я должен составить список продуктов, потому что мне нужно идти в продуктовый магазин, а не заказывать через Интернет. Можешь ли ты поверить, что Мингю запретил мне это?! Он говорит, что это в целях безопасности. И я должен использовать наличные, я ненавижу использовать наличные, ㅠㅠ. — Так лучше, так ты научишься считать, вычитать и складывать. — ㅠㅠ ненавижу математику, я так и не нашел крестик. Минхао улыбнулся как раз перед тем, как спрятать свой сотовый. Комнаты для второкурсников были такими же, как и для первокурсников, только теперь вид открывался прямо на заднюю часть храма, и по какой-то причине она была немного темнее. Все было в порядке, Минхао все прибрал, как и в прошлом году, и позаботился о том, чтобы никакие твари не составляли ему компанию, но он не осмелился приблизиться к своему партнеру, который в том году будет не Вону, а кем-то другим, еще одной омегой, которую, как он надеялся, он раньше не видел. Дверь резко распахнулась, и почти из ниоткуда появился парень, он даже не посмотрел на него, просто молча подошел к пустой кровати и бросил свой большой чемодан, чтобы начать укладывать его, это было неудобно, потому что Минхао повернулся, чтобы встретить его и поздороваться, что заняло больше времени, чем он ожидал.  Что ж, он мог терпеть омегу, которая его игнорировала, верно? Могло быть и хуже. — Доброе утро... — произнес он, когда время ожидания стало слишком долгим. Омега оглянулся через плечо и обернулся, его взгляд был отстраненным, как будто он был ничем. — Очень приятно, я Сюй Минхао. — Он протянул руку, ожидая пожатия. Мальчик посмотрел на свою руку, а затем на него, и Минхао понял этот жест, отвел его руку в сторону и отвел взгляд, чтобы он мог подумать. Он вспомнил, что видел этого омегу раньше, он почти ни с кем не разговаривал и занимался только учебой в библиотеке, а когда им приходилось заниматься спортом, он полностью исчезал. Он был прилежным омегой, ну, и был несколько симпатичным, хотя и не так сильно, как Джонхан, парень просто не слишком выделялся. — Ты Тhе8, верно? — Минхао с легкой улыбкой кивнул, он думал, что омега немой. — Давай разделим комнату и время, в течение которого мы будем её использовать. — Что? Минхао звучал ужасно глупо, как будто он не понимал слов другого, и хуже всего было то, что парень, казалось, подчеркивал это усталым и безразличным взглядом. Он улыбнулся запечатанными губами, пытаясь привести в порядок голову. — Раздели комнату таким образом, чтобы каждому не приходилось заботиться о вещах другого. Мне все равно, убираешь ты свою сторону или нет, но ты не можешь засунуть свои руки в мои дела и моё пространство.  Расписание, чтобы мы не мешали друг другу. Я обычно буду пользоваться этой комнатой каждое воскресенье, а в остальные дни я учусь в библиотеке после уроков, в это время ты можешь ею пользоваться, в десять вечера я ложусь спать и надеюсь, что ты будешь делать то же самое, потому что я ненавижу шум открывающейся двери посреди ночи. Если ты будешь выполнять это, то мы поладим. — Хорошо, теперь я могу узнать твоё имя? — Нет. Омега повернулся и начал переставлять свой чемодан, в котором было больше книг, чем одежды. Что ж, это было бы немного сложно, но Минхао мог с этим справиться, если бы парень не хотел, чтобы его беспокоили, он бы не стал принуждать его к дружбе, которой никто из них не хотел.  Минхао хорошо соблюдал абсурдные правила всего этого сосуществования, его даже не беспокоило. Он глубоко вздохнул и повернулся к нему спиной. — Мой сосед по комнате — придурок. — x2 — Что? — Что? Он снова спрятал свой мобильный телефон среди своих вещей в надежде, что его однокласснику не захочется ввязываться в чужие драмы, если он соблюдал их правила, тогда не имело значения, нарушал ли он школьные правила, в любом случае лучше быть осторожным, поэтому он решил не рисковать. Он искоса взглянул на омегу и вышел из комнаты так быстро, как только мог. Он поднес руку к голове и скривил губы, его день прошел не так гладко, как он себе представлял, он не смог найти мальчиков, и хотя Джун сопровождал его на церемонии, его дискомфорт был рядом, напоминая ему, что где-то в храме был Хоши, возможно, смотрящий на него, а может, и нет, и что самое худшее, он не мог понять, что происходит. Дело было в том, что он слишком заботился о нем, он не мог симулировать безразличие, когда его предназначение было рядом. Неделей ранее он не мог уснуть, вызывая в своей памяти альфу, как будто его голова не могла быть спокойной, он вызывал воспоминания, которые заставляли его вздыхать и улыбаться как идиот, и время от времени это напоминало ему, что Хоши не тот, кем казался. Джун предупредил его на балу, и хотя Джун был немного глуповат и рассеян, его замечательным качеством было видеть людей сзади, находить детали и знать, мог он быть рядом или нет. Минхао усвоил это на собственном горьком опыте и не собирался бросать вызов инстинкту Джуна, ни в коем случае больше.

***

Сынгван посмотрел на фотографию в своих руках, на фото была добрая улыбка, и яркие цвета, которые возвращали его обратно в прошлое. Сколько раз он скучал по этому лицу? Кто-то настолько добрый и любящий, что смог быть любимым между тремя людьми, которые были его семьей на данный момент. Сынгван любил этот хрупкий образ в своей памяти, тот, который всегда угрожал исчезнуть из его памяти и заставлял его проводить долгие часы, глядя на картину на каминной полке. Теперь он был с ним в стенах университета. Он глубоко вздохнул. — Ты видел это, папа? — с сожалением спросил он у фотографии. Он задался вопросом, присутствовал ли его отец в ту ночь, когда они покончили с жизнью человека, видел ли он, как он держал его, пока он не перестал двигаться, а затем отпустил, был ли его отец рядом, когда Сынгван копал глубоко землю? Если это так, если его отец видел его, то Сынгван был в растерянности, он просто просил, чтобы его отец понял его поступок и чтобы он не переставал видеть его, где бы он ни был, как его маленький сын, тот, кого он нес на своих плечах или утешал, когда падал. Он встал и поставил фотографию рядом со своей кроватью, ему нужно было видеть его, чтобы не забыть его лицо, чтобы запечатлеть в своей голове ту улыбку, о которой он вспоминал и днем и ночью, пока в один день он не ушел. Он нуждался в нем, гораздо больше, чем он нуждался в нём раньше, даже больше, чем когда он ушел. Он сложил руки и поднес их к губам, закрыв глаза и бросив небольшую складку на луну. Его мать могла расстроиться из-за того, что он взял фотографию с собой в университет Пледис, но Сынгван всё объяснит, как только увидит её. Дверь резко распахнулась, и он чуть не подпрыгнул от испуга. — У тебя была дочь, разве этого тебе недостаточно? — Джонхан вошел в дверь, таща за собой Вону, и на секунду ему показалось, что он не собирается улыбаться, что вместо того, чтобы чувствовать себя радостным, он хотел спрятаться от них. Но нет, что-то потянуло за уголки его губ, и они приподнялись. — Сынгван? — Сынгван! — Вону подбежал к нему, бросив чемоданы на кровать, и нежно обнял его. У Вону был немного другой аромат. — Ты будешь моим соседом? — Ах, — он запнулся. — Я буду... Вону, эти очки... Вону отстранился и широко улыбнулся ему, поправив свои круглые очки, Сынгван сжал губы, решая, хорошо ли они выглядят или нет, возможно, это не имело значения, если Вону мог хорошо видеть и ему было комфортно с ними, тогда это было все, что имело значение и... нет они определенно были уродливы. Он улыбнулся как можно шире. — Они ужасны, скажи это, Сынгван, — произнес Джонхан, скрестив руки на груди. — Я пытался сказать ему, чтобы он выбрал других, но это не сработало. — Я думаю, они идут Вону. — Он не солгал, хотя очки у Вону были уродливыми, но они выглядели хорошо... — Ах, у тебя кровь. Вону посмотрел на свою руку, небольшая покрасневшая припухшая область в области подавителя заставила Сынгвана вздохнуть, конечно, Вону снова удалось ее снять. Он повернулся и поискал среди своих вещей что-нибудь, чтобы залечить небольшую рану, слушая, как Джонхан ругает омегу за его небрежность. В том году подавитель был другим, немного более болезненным, и с тех пор, как его ввели, его тошнило, но у него не было времени подумать об этом, потому что та женщина, которая сопровождала его на церемонию, не сводила с него глаз. — Я мог бы выйти в "я не знал, что я снова беремен..." — сказал Вону в ответ на одно из многочисленных заявлений Джонхана. — Я не хочу еще одного ребенка, Джонхан, моей дочери и так достаточно для меня. — Ты хотя бы принес подавители, чтобы в конце года их надеть? — Мингю, он сможет привести их собой, в этом нет особых проблем. Сынгван начал вытирать руку Вону в полной тишине, его мысли были не о друзьях, а о другом. Иногда ему хотелось ни о чем не думать, игнорировать существование мира и просто существовать без забот. — Кто это, Сынгван? — спросил Джонхан у фотографии. — Это мой отец. — Ответил он, не глядя на него. — Ты больше похож на свою мать. — Сказал Джонхан, и Сынгван остановился. — Да, я так думаю. — И ты выглядишь как задница. — Он напал на Вону без причины. — Знаешь? Если Джонкван вырастет и услышит, как ты произносишь эти слова, это будет очень грубо. — Вону надулся. — Почему он не пришёл на бал? — Он умер много лет назад. — Сынгван отпустил омегу и вздохнул. — Пять лет назад. — последовало долгое неловкое молчание, которое Сынгван нарушил легким смешком. — Мой отец возненавидел бы это молчание... Вону, могу я увидеть подавитель? Вону протянул руку с маленьким цилиндрическим предметом. Сынгван скривил губы, подумав о том, чтобы пойти в группы первокурсников, чтобы проверить, носят ли они такие же или нет, но было бы странно просить их об этом. — Этот другой, — сказал Вону. — Мы должны передать его Джуну, чтобы... — Что, если они смогут его выследить? — прервал Джонхан.  — Это плохая идея. В этом году мы должны быть более осторожными. — Где Уджи? — спросил Сынгван. — Я не знаю, — ответил Джонхан. — Я не видел его на церемонии, и его нет в комнате. Кстати, мы соседи, моя комната справа, и я подозреваю, что комната Минхао будет рядом. — На данный момент у нас связаны руки, — пробормотал Сынгван. — Давайте найдем Уджи и... — Он рядом! — поспешил сказать Джонхан, идя к двери. — Откуда ты знаешь? — спросил Вону, и Сынгван сразу указал на его нос. Они были предназначены друг другу, было очевидно, что Джонхан это чувствовал. — О... Хорошо, пришло твое время, Ромео. — Время? — Сынгван посмотрел на Джонхана. — Покажи ему, что у тебя есть для Джульетты. Джонхан вздохнул и после этого достал из кармана красивый серебряный амулет, он был овальным и немного сдержанным, с едва заметным голубым драгоценным камнем, который нежно выделялся, Сынгван несколько секунд наблюдал за ним, пока не осмелился взять его и внимательно осмотреть. На нем было дважды выгравировано одна надпись. — J J? — Сынгван не замедлил заметить, что ожерелье было защитным. — Это для Уджи? — он почувствовал запах, до него дошло. — Джонхан действительно очарователен! Ты должен представить себя Луне, чтобы она приняла тебя! — Познакомить меня с Луной? — Да! Луна будет в восторге от твоего подарка твоей омеге. Ты должен представить себя и подарок раньше и сказать ей, иначе она рассердится. — Сынгван посмотрел на дверь, а затем на Джонхана, почувствовав приближающийся запах Джихуна, он не мог позволить своим друзьям совершить ошибку, он должен был им помочь! — Пойдем со мной, мы должны познакомить тебя с Луной! Джонхан посмотрел на него, и нежный румянец на его щеках показал, что ему не противна эта идея, Сынгван улыбнулся и взял его за руку, чтобы выбежать из комнаты, он не хотел, чтобы Джихун обнаружил их раньше времени, Джонхану пришлось показать Луне свою преданность, а затем и Джихуну. Они могли быть связаны. К счастью, был закат, и Луна скоро взойдет. *** Слова от автора: 23 октября 2020 г. Всем тем, кто меня ждал. Большое спасибо. *** Слова от переводчика: Как я счастлива, что перевела и отредактировала уже 1 главу....